Астрахань, бедная Астрахань
В начале прошлой зимы, после многолетнего перерыва, я побывал в родном городе, в Астрахани, получил массу впечатлений, порой шокирующих, а потом всё собирался написать о них, да никак времени не было. Ну а вчера увидел в новостной ленте сообщение о том, что Астраханская область вошла в тройку регионов с самым высоким уровнем коррупции, отчего-то не был удивлён, и вот решил-таки написать о том, чем удивила меня родная Каспийская Венеция, какие слёзы она вызвала.
С самого начала скажу, что увидав родной город мне почудилось, что кто-то жестокий и циничный взял его и посадил в клетку, в которой можно лишь чахнуть и угасать. С огромным сожалением и болью, я увидал, что в городе окончательно уничтожена сеть легендарного астраханского трамвая, того трамвая с которым у меня связано немало чудесных воспоминаний юности, его больше нет, нет его. Да и другой вид электротранспорта - троллейбус тоже приготовили на убой, упразднив почти все маршруты, кроме одного, интервал которого составляет час или что-то в этом роде.
Город итак всегда задыхался в автомобильных выхлопах, которые наполняли узкие астраханские улочки, а теперь, когда из общественного транспорта остались одни автобусы и маршрутки, дышать стало и вовсе нечем.
Во многих регионах мира, в первую очередь в Европе, но не только в ней, в последние пару десятилетий, крупные города активно возрождают трамвайные системы, поскольку они удобны и экологичны, даже в Турции создают новые трамвайные сети, однако в Астрахани, в Воронеже, в Архангельске, и в целом ряде других российских городов, местные власти продолжают уничтожать электротранспорт. Делают они это по той причине, что с трамвая трудно стричь мзду, он не коррупциогенный. А вот с маршруточников-то хабар брать проще, мэры и губернаторы, вернее приближённые к ним люди, кормятся с этого хабара, потому повсюду и продолжается уничтожение электротранспорта.
В советское-то время любой город, который преодолевал отметку в сто тысяч жителей, получал свою сеть электротранспорта (чаще всего троллейбусного), ну а в Астрахани трамвай существовал ещё с царских времён, троллейбус же появился в послевоенную пору. А теперь мой родной город фактически перевели в заштатный, лишив атрибутов крупного полиса, так «хорошо» хозяйствуют власти города и области.
Ах, если бы только в одном трамвае было дело!
Приехал я в город в ноябре месяце, когда листья с акаций и вязов уже опали, а снега ждать было ещё долго, и вся неприглядная действительность бедной моей Астрахани предстала в зияющей наготе.
На второй день пребывания в городе, мне нужно было пробежаться по кое-каким кабинетам, на это ушло полдня, а потом, покончив с этим, решил я прогуляться пешком по центру, благо что оказался на Свердлова, у бывшего Дома Союзов. Двинуть я решил к парку «Аркадия» и пошёл по Калинина.
О, Боже, милосердный Боже, что же открылось мне, стоило только свернуть на эту улочку, которая прежде славилась своей старинной архитектурой. Разруха, как после бомбёжки! Двухэтажные дома ветхого фонда, которые начали расселять ещё до перестройки, уже по большей части расселены, но их руины так и стоят, будто их кто-то проклял и заморозил разруху на веки вечные.
Помнится, лет пятнадцать назад, в Астрахань назначили нового прокурора, родом из Ставрополя, когда он заступил в должность, то собрал пресс-конференцию и сказал одно: «У меня такое ощущение, будто немец только что вышел из вашего города».
Каждые выходные он уезжал к семье в Ставрополь, а в понедельник возвращался.
Спустя короткое время этот прокурор погиб в автокатастрофе на трассе Астрахань-Элиста, при неясных обстоятельствах, в Ставрополе осталась жена, ребёнок.
Может быть, он хотел что-то изменить в нашем городе, однако ничего так и не изменил. Кстати сказать, после его гибели, погиб и прежний губернатор (вернее умер, купаясь в море), на смену пришёл его давний заместитель, друг и соратник, который с тех пор бессменно губернаторствует в области. Мэров сменилось уже немало, некоторые присели уже и на нары, а губернатор сидит крепко, так крепко, что диву даёшься, глядя на состояние города и области.
О деталях «славной биографии» этого губернатора я немало любопытного знаю ещё с перестроечных времён, но здесь писать об этом не стану (из соображений безопасности).
А город, в сером ноябре прошлого года, продолжал удивлять меня своей дикой запущенностью, и всё то, что я помнил живым, теперь медленно умирало. Двинулся я, было дело, на свой Большой Каретный, то бишь на улицу Савушкина, хотел глянуть как там поживает окутанный, некогда, легендами и тайнами сверхсекретный Электронный завод «Прогресс». И, как, наверное, не трудно догадаться, обнаружил, что основная часть площадей уникального предприятия нынче оказалась отдана под какие-то склады, где хранят китайский ширпотреб, под торговые площади, и чёрт знает под что ещё.
А ведь бывали времена, когда Электронный завод деятельно жил и создавал вокруг себя тёплую атмосферу советского благополучия. Члены моей семьи, чуть ли не в полном составе, работали на этом предприятии, а бабушка и вовсе была допущена к секретной информации. Однако моя бабушка была настолько дисциплинирована, что даже мне не рассказывала о том, чего конкретно производят в секретных цехах. Это было так здорово, так загадочно, даже романтично.
Весь район вокруг завода был распланирован очень толково, с любовью к людям, всё пространство пронизано зелёными аллеями, а Бульвар Победы выходил на берег Волги, там неизменно гуляли мамаши с колясками, наслаждались заслуженным отдыхом пенсионеры, проводили свой досуг инженеры и специалисты сверхсекретного предприятия.
Нынче же уникальная команда профессионалов оборонного завода давно разогнана, завод практически потерян, всё в прошлом.
Загрустив на опавших аллеях северо-прибрежного района, я двинулся дальше, по другим адресам, в те места, где жил будучи подростком, уже после распада СССР, а по пути обратил внимание на то, что площадь перед железнодорожным вокзалом, которая прежде являла собой прекрасный уголок, откуда открывался красивый вид (где ходили трамваи и троллейбусы), теперь занята огромным и нелепым зданием торгового центра, так, будто его шлёпнули кому-то на самый лоб.
Выйдя за вокзал я обнаружил, что уничтожен оказался не только Электронный завод, ведь и знаменитую прежде астраханскую «Трикотажку» тоже свели под корень. Трикотажный завод (выпускавший, кстати сказать, довольно неплохую продукцию, которая в повседневной носке была не чета нынешней китайской) приватизировали и «оптимизировали», да так, что на месте «Трикотажки» оказались они, снова они - торговые площади!
Боже, сколько же этих торговых площадей для одного города! В городе почти всё закрылось, работают, в основном, структуры связанные с газом и нефтью (недавно близ города открыли ещё одно крупное месторождение), а торговых площадей столько, что диву даёшься. Убогие здания огромных торговых центров заполонили собой всё, что не сумело отбиться от цепких рук «успешных предпринимателей».
Свернул я на улицу Яблочкова, знакомую до слёз. Проезжая часть этой улицы, когда только создавалась сеть городских дорог, была надвое разделена трамвайным полотном и организована в двух уровнях - трамвайное полотно находилось чуть выше автомобильного и было ограничено бордюрами. Трамвая теперь уже нет, однако ту часть дороги, где пролегали рельсы, так никто и не реконструировал, старые бордюры не убрали, несмотря на то, что уничтожали-то городской трамвай, используя, в том числе и предлог расширения улиц (мол трамвай мешает проезду машин). Однако улицу Яблочкова никто так и не расширил, и хотя рельсы и шпалы вырвали с корнем и сдали в лом, но на их месте теперь стоят лужи, грязная вода между бордюрами, а дорога так и осталась как была, никто не сравнял два уровня, не сделал ничего о чём говорилось пятнадцать лет назад, город так и стоит в извечных пробках. Во всём этом пляшет какая-то злая издёвка.
Наконец, попал я во двор бетонной многоэтажки, где прошло несколько лет моей жизни в постперестроечные времена. Мало кого удалось там застать, иных уж нет, а те - далече. О ком ни спроси - сидит за наркотики. Видать, кто-то очень серьёзный взял мою бедную Астрахань в наркотический оборот.
Как во сне, снова и снова как во сне, устало бродил я по улочкам, некоторые из которых узнавал с трудом, насколько они запущены. Уже перед отъездом, кто-то посоветовал мне сходить на Волгу, в район Семнадцатой пристани, ведь там будто бы создали оазис порядка и благополучия, сделали прибрежный променад, наподобие курортной зоны, положили тротуарную плитку, поставили скамейки, соорудили памятник Петру Первому.
Однако на Семнадцатую я уже не пошёл, не было времени, не было желания, но здесь, в этой заметке, чтоб не сгущать краски сверх меры, могу предположить, что в Астрахани есть-таки что-то, чего изменилось в лучшую сторону за те восемь лет, которые я не видел своего города.
Справедливости-то ради, должен сказать, что уже тогда, когда я ещё жил в Астрахани, район Семнадцатой пристани уже начали «реконструировать», первым делом вырубив акации (там рос какой-то редкий вид акаций, которые к тому времени оказались в картинном состоянии какой-то есенинской запущенности), потом снесли несколько уникальных деревянных зданий, где с давних времён располагались кассы речного порта и какие-то портовые службы (хотя здания не были ветхими и не нуждались в демонтаже), а после, прямо на пристани (то есть в «курортной зоне», где причаливают теплоходы и должна протекать общественная жизнь) построили несколько пяти, или семиэтажных жилых домов для «элиты города» (для горлохватов, как говорят в народе). Там теперь проживает и губернатор. Сказать, что это изменения к лучшему, я не могу, хотя руин в районе Семнадцатой, наверное, нет.
А руин в Астрахани много, слишком много.
Если вспоминать, о том, чего еще бросилось в глаза, то меньше стало русской молодежи, в вузах и техникумах всё больше учится казахская молодёжь. Казахи отчего-то очень полюбили Астрахань, едут из прикаспийских сёл большими массами, хотя ещё недавно были небольшим меньшинством в нашем городе. Легендарные же астраханские татары переживают нынче те же проблемы, что и русские, татар становится меньше, часть ассимилируется, часть уезжает вместе с русской молодежью - в Москву и другие крупные города.
А вот кавказкой молодёжи не так много, как я предполагал. Я очень неплохо отношусь к народам Северного Кавказа, меня ничуть не раздражает соседство с ними. В Астрахани их, конечно же, стало больше, но не настолько, чтоб можно было говорить, будто город сменил своё лицо и стал столицей горцев.
Скорее можно говорить о том, что город сильно постарел, опустился, измучился, не сумев перенести всё то, чего обрушилось на него со времён перестройки и всех этих «реформаторских» годин, город затих, город выцвел, город запустел. Вспоминаю об этом и ком в горле.
Мой милый, любимый город стал теперь как старичок, больной чем-то серьёзным, но попавший в руки к опекунам, которые вместо лечения суют ему алкоголь и прочую гадость.
В советское время город процветал, в нём развивалось машиностроение (открылось сразу несколько судостроительных заводов, уникальный завод «Прогресс», где создавали оборонную продукцию, Станкозавод, масса НИИ, проектных институтов), по Волге и её рукавам сновали речные трамвайчки, отходившие от пристаней каждые пятнадцать минут, работали кинотеатры, город жил полной жизнью, рос, развивался. А теперь всё его развитие состоит в том, что появляются всё новые и новые торговые центры, да бессмысленно растут кварталы однотипных бетонных многоэтажек на окраинах. И нет больше связующей нити моей юности, нет трамвайного пути, и я уже не имею возможности сесть на любимый трамвай третьего маршрута, на Савушкиной улице, прокатиться до Каховской, пройтись по Свердлова, выйти к Стрелке и к загадочному, в своей красоте, зданию Дворца бракосочетания, потом сеть на троллейбус, чтоб ехать куда-то, где сохранилась живая память о том времени, которое мне так дорого. Его нет больше, нет его, и того города больше нет. Как жаль, как жаль.
Сейчас идёт эта странная война, самая страшная пора которой началась в девяносто первом году, эта война и вправду страшна, пожалуй чудовищна, в ходе неё, как наверное и положено, в нашей стране появилось слишком много внутренних врагов… но когда-то же война будет закончена. Кто знает, быть может красные опять придут к власти и начнут восстанавливать всё то, что было порушено во время перестроечного безумия и «демократических лет». Быть может, мы ещё возродим Астрахань, вернём на место легендарный трамвай, вновь запустим речные трамвайчики, чтоб ходили они через каждые пятнадцать минут, и всё будет по-прежнему. Снова заработает сложнейшее оборудование на Электронном заводе, ещё более сложное, ещё более умное и секретное, молодёжь вернётся в город, потянувшись домой из высокомерной Москвы, ведь не может же быть, чтоб вконец погиб и запустел такой удивительный, уникальный город, который снится мне чуть не каждую ночь, и который сейчас в беде.