За что ненавидят Сталина? За что его уважать?
Сегодня пятое марта, шестьдесят лет со дня смерти Сталина - человека, который воссоздал наше государство после первой мировой войны и не позволил его разрушить во второй мировой. Я всегда утверждал и продолжаю утверждать, что на западе, и, прежде всего, в германоязычных странах, Сталина ненавидят не за то, что он, якобы, уничтожал советских людей, а за то, что он не дал нас уничтожить. Этого ему не прощали и не прощают. И потому, при всём сложном отношении к этой удивительной личности, я должен отдать должное политику, спасшему мир от краха, от ядерной войны, удержавшего его в равновесии, в самый опасный период истории.
Насчёт того насколько талантливым полководцем был Сталин, и какие ошибки он совершил - разговор пустой, ибо никто иной не сумел бы, в столь короткий срок, поднять из разрухи и руин промышленость после первой мировой войны, интервенции (которая разграбила Север и Дальний Восток), и Гражданской войны, не говоря уж о том, что никто бы не сумел так мобильно и быстро перевести производство на военные рельсы, в сорок первом. Почти все годы, пока Сталин был у власти, рост пром. производства в СССР превышал рост промышленности в США.
На минуту представим, что в начале своего правления, Сталин умер от гриппа, погиб в автокатастрофе, просто смещён с должности, или убит террористом, короче говоря оказался отстранён от мировой политики! Что было бы с этим миром?
Гитлеровская Германия, до отвала раскормленная Англией и США, снабжённая всеми технологиями и материалами для большой войны, обязательно бы ударила по Востоку, но, как мы знаем, Гитлер был недоговороспособен, он предал и своих покровителей, ударив и по Англии, и вот, если бы война на восточном фронте была бы для Гитлера более успешной, то он обязательно бы сумел получить ядерное оружие, уже к концу сорок пятого, максимум в сорок шестом. У американцев ядерная бомба уже была в сорок пятом, власть в США захватил агрессивный монстр Трумэн, ещё более недоговороспособный, чем Гитлер, и сбросивший на мирные города сразу две атомные бомбы (всё, что было в его распоряжении).
В этой связи вспоминается эпизод, описанный историком В. Фалиным: «В декабре 1945 года в Москве проходило совещание министров иностранных дел. Первый госсекретарь Трумэна Бирнс, вернувшись в Штаты и выступая 30 декабря по радио, заявил: “После встречи со Сталиным я более чем когда-либо уверен, что справедливый по американским понятиям мир достижим”. 5 января 1946 года Трумэн дает ему резкую отповедь: “Все, что вы наговорили, - это бред. Нам никакой компромисс с Советским Союзом не нужен. Нам нужен “Pax Americana”, который на 80 процентов будет отвечать нашим предложениям”.
И теперь, господа мои, мысленно выводим Сталина из игры! Оставляем «демократического» Трумэна и «евроинтегратора» Гитлера, который сумел-таки достичь некоторых успехов на Востоке (даже если и не победил до конца). Итак, два чудовищно агрессивных, абсолютно недоговороспосбных существа, каждый из которых хочет единолично управлять миром, и у каждого из которых есть атомная бомба…
Вы всё ещё хотите видеть этот мир без Сталина? Я - нет! Это был бы ужас, а не мир, это была бы тотальная мировая война на уничтожение.
Впрочем оставлю это, не буду развивать гипотетического сценария, и, вместо пустых слов, вместо восхвалений, или критики в адрес Сталина, приведу факты, только факты, сухие факты.
Итак,
Возвращаясь на крейсере “Аугуста” с Потсдамской конференции в США, Трумэн дает Эйзенхауэру приказ: подготовить план ведения атомной войны против СССР. Его первоначальный набросок был подготовлен уже в декабре 1945-го - январе 1946 года. Потом он уточняется, развивается. Планировалось сбросить 20 атомных бомб на советские города, затем 40 бомб, 60, 200. Правда, как всегда, американцы не сильны в арифметике. Как-то Трумэн спросил у Страуса, руководителя национальной атомной комиссии: “А сколько всего у нас в наличии атомных бомб?” Тот мнется с ответом, но, когда Трумэн более настойчиво повторяет свой вопрос, отвечает: “В 1946-м было две бомбы, в 1947-м - пять и только в 1948-м счет пошел на десятки”.
Сейчас уже подзабылось, а ведь для бомбёжек Хиросимы и Нагасаки бомбы-то загрузили в самолёты буквально «с колёс», то есть их ещё не успели как следует доделать-то, а Трумэну уже не терпелось сбросить их на чьи-то головы. В распоряжении американцев было всего две бомбы и обе были «применены». Это был какой-то зуд насилия, подростковое нетерпение ударить, пока остаёшься безнаказанным.
Американцы располагали двумя атомными бомбами и не хотели расходовать их для демонстрации мощи атомного оружия где-нибудь не в населенном месте, поэтому был необходим предметный урок ценой гибели сотен тысяч мирных жителей. В изданной в 1978 году, примечательной во многих отношениях книге У. Манчестера "Слава и мечта" сказано: "Генерал Грэвс считал, что предварительные испытания будут не нужны. Он считал, что первая бомба будет готова примерно к 1 августа 1945 года, вторая к 1 января 1946 года, а третья позднее, в точно не установленный срок". Так он считал на рубеже 1944/45 года. На начало лета 1945 года, по словам У. Манчестера, "американцы не имели бомб, чтобы растрачивать их без дела. Помимо статичного устройства, которое подлежало взрыву, у них было всего две бомбы - "Худой" и "Толстяк" [1].
Никакой военной надобности в этих бомбардировках не было, я и касаться этой темы не стану, поскольку это банальность никем не оспариваемая. Японцы заранее решили, что примут решение о капитуляции сразу же, как только Советский Союз объявит Японии войну. Единственная сколько-нибудь внятная цель ядерных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки - запугать Сталина. Но, во-первых, Сталин не испугался, он вообще был не пугливого десятка, этот рыжий горец, во-вторых и помимо ядерных бомбардировок было немало всяких пугалок, всяких запугиваний со стороны Англии и США, уж по всякому пугали-пугали, так что в конце концов можно было бы им обойтись без этого скотства, без этого акта подросткового самоутверждения.
Но «работа» кипела, один за другим начали появляться, всё более уточнённые планы подготовки к ядерным бомбардировкам Советского Союза. Осенью 1945 года было подготовлено секретное исследование Объединенного комитета начальников штабов, названное «Стратегическая уязвимость России для ограниченного воздушного нападения». Авторы этого документа анализировали возможности превентивного ядерного удара по Советскому Союзу [2]. Вашингтонские стратеги сами писали, что «в настоящее время Советский Союз не располагает возможностью нанести аналогичные разрушения промышленности США». Но, тем не менее, рекомендовалось нанести ядерный удар не только в случае явной угрозы «красной агрессии», но также и в том случае, если создастся впечатление, что СССР в конце концов обретет потенциал либо для нападения, либо для отражения нашего нападения [3]. При этом считалось, что СССР не представляет какой-либо угрозы для США. Но даже создание в Советском Союзе средств защиты от атомного нападения было бы достаточным поводом, чтобы США могли обрушить атомные бомбы на нашу страну. Таким образом, в военную доктрину включалась, причем безоговорочно, концепция первого удара, наносимого превентивно по усмотрению США.
А Советский Союз, как свидетельствуют недавно рассекреченные документы, не имел никогда никаких планов нападения на западные демократии. Контрнаступления - да, но лишь как ответной меры [4].
В 1946-1947 годах в СССР был разработан и утвержден «План активной обороны территории Советского Союза». В нем основные задачи вооруженных сил определялись следующим образом: армия отпора, опираясь на укрепленные районы, должна разбить противника в полосе приграничной зоны обороны и подготовить условия для перехода в контрнаступление основных группировок войск, сосредоточенных на западных границах социалистического лагеря. ВВС и ПВО, входящие в армию отпора, имеют задачей надежно прикрыть с воздуха главные силы и быть в готовности к отражению внезапного нападения авиации противника. Войска резерва Главного командования предназначаются для сокрушительного, при использовании сил армии, отпора и удара по главным силам противника, нанесения им поражения и контрнаступления. Масштабы и глубина контрнаступления в плане не указывались [5].
Но в США думали не об обороне, там думали об агрессии, о наступлении.
Подростковость американского режима, его садистские наклонности и тяга к неумеренной жестокости толкнула его политиков на самое страшное преступление против человечности - возгонку ядерной истерии.
Атомное оружие - это крайняя планка войны, вернее средство лежащее уже вне войны, нечто доводящее войну до абсурда, обеспечивающее тотальное уничтожение, и, тем самым, снимающее с повестки дня актуальность военных действий. Десятки поколений учёных, математиков, физиков, химиков, шли к открытию атомных технологий, наибольший вклад в осуществление физико-химического прорыва, разумеется, принадлежит Менделееву, ведь он создал Периодическую систему, которая совершила революцию и вывела всю отрасль знания к новым горизонтам. Дмитрий Иванович сделал одно из немногих открытий, которому не нашлось синхронного аналога в другой части мира, хотя нередко открытия происходили синхронно (когда нечто назрело, оно приходило в голову сразу нескольким людям).
Применив атомное оружие в Хиросиме, американцы не только совершили преступление против человечности, против женщин стариков и детей, не только показали себя бездумными подонками, они обесценили саму идею ядерного оружия, во всяком случае сильно повредили ей. И мало этого, они применяли бомбы с урановым наполнением и в Европе, бомбя Югославию, в девяностых годах. Уж этому не может быть никаких оправданий, за это вашингтонский режим должен быть осуждён ещё более строго, чем гитлеровский, выслушавший приговор Нюрнберга.
Американский «подросток» просто не понимал - чего попало ему в руки и какова опасность от его действий, он упивался возможностью причинять насилие и был рад этому, будто и впрямь являлся юнцом, не умеющим сдержать себя от причинения беспричинного зла.
Осуществлялась тотальная борьба против России, и даже не против неё, как таковой, а против любой страны, любого государства, любого народа, который вдруг становился более велик и силён, чем англосаксонская «империя». Это было принципом английской политики, передавшимся и Америке: если в мире появляется растущее процветающее государство, в его дела нужно вмешаться и повредить, чтоб оно, даже гипотетически, не смогло превосходить в чём-то Британскую империю, и уж тем более угрожать ей. И если вмешательство Англии и США в дела малых стран было делом само собой разумеющимся, как и убийства граждан этих стран, провокации в этих странах, вредительские акции, устраиваемые англичанами или американцами, то по отношению к европейским, крупным игрокам провернуть-то все эти фокусы было сложней, но, тем не менее, англосаксы шли на это, истязаемые извращенной, гипертрофированной гордыней, составляющей гремучую смесь с комплексами «трудного подростка».
И Россия была именно такой страной, русские были именно таким народом - способным дать отпор, составляющим великую нацию великой державы, но Англия и США не хотели оставить без «присмотра», поскольку Россия вполне могла стать новым центром мировой политики, новым Римом. И в начале ХХ века это было весьма очевидно, ведь комиссия европейских учёных, специально созданная для оставления прогноза развития России, изучившая темпы этого развития, разглядевшая тенденции изнутри, привезла в Европу такие выводы, которые указывали, что к середине века Россия, сохраняя темпы развития 1900-х годов, будет иметь не меньше четырёхсот миллионов населения, станет экономически и политически доминировать в Европе, промышленный рост её будет весьма внушителен.
Англосаксам же делается очень нехорошо, когда кому-то живётся хорошо, зависть, перемешанная с подростковыми комплексами, заставляет их пускаться во все тяжкие.
А в сороковые годы на вашингтонский трон влез один из самых величайших подонков в истории - Трумэн
Трумэн - преступник, как и Гитлер, никакого понятия не имевший о задачах гуманитарного развития человечества, о единстве цивилизации, о том, что не поборов зла в себе, не сумеешь стать хоть сколько-нибудь достойным подобием человека. Вот он и не стал, никаким подобием, вообще. В руках Трумэна, и в руках Черчилля, оказались такие фантастические возможности, которые позволяли сделать нечто немыслимое в своём величии, обеспечить человечеству новый этап взросления, новые, куда более чистые достижения. Но у этих политиков, как и у их приближенных и соратников, просто не достало человеческого таланта понять это, они органически были неспособны дорасти до понимания этих простых, в общем-то, вещей. И они, следуя упрямой традиции системы, взрастившей их, бросились в пучину всё той же «борьбы», что велась их предшественниками, теперь они принялись «сражаться с коммунизмом», забивать гвозди микроскопом, и со всей нерастраченной страстью «трудного подростка» они принялись сколачивать гроб для России, для коммунизма, ну и, разумеется, для всех прочих стран, для систем и народов, которые попадутся под руку. Господа «демократы» грезили ядерной войной, они мечтали о ней, и планы нанесения ядерного удара по советским городам лежали на их столе.
В случае большой войны некоторые ее цели были ясны. США должны "следовать нашей единственной политике, которой мы придерживались в течение тридцати лет. Мы предпочитаем вести наши войны, если они необходимы, на чужой территории".
Комитет начальников штабов рекомендовал ускорить атомные исследования и производство атомных бомб, сохранение максимальной секретности и "отказ ввести в эти тайны любую страну или ООН". Чтобы ускорить движение по избранному пути, военное министерство возглавило усилия по установлению военного контроля над будущими атомными исследованиями... [6]
Наиболее детальный план войны против СССР был разработан ОКНШ (кодовое название «Пинчер»). План исходил из того, что советско-американская война произойдет в 1946 или 1947 году с предварительным периодом угрозы не менее трех месяцев. В приложении к плану «Пинчер», составленному специалистами ВВС, содержались плановые наметки по ядерной бомбардировке и разрушению 20 советских городов с наиболее развитой промышленностью, уже отмеченных к тому времени разведчиками [7]. В списке намеченных целей были Москва, Ленинград, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль. План считался «экспериментальным», что отражало неуверенность начальников штабов относительно количества атомных бомб, которое нужно было использовать для поражения целей в СССР. Сомнения усугублялись оттого, что планирование «воздушно-атомной» стратегии проводилось без учета реально имеющихся и производимых в стране атомных боеприпасов и боевых возможностей авиации. К весне 1947 года, по данным американской комиссии по атомной энергии, США имели «не более чем дюжину атомных бомб, ни одна из которых не была готова к немедленному применению, производилось же их по две штуки в месяц» [8].
Кроме того, в ходе работы над «Пинчером» планировщики из КНШ вдруг обнаружили, что многие советские города - объекты ударов - находились за пределами досягаемости бомбардировщиков В-29 даже при старте из стран Европы. В плане отмечалось, что для «воздушно-атомного» наступления и поражения нефтедобывающих районов Баку необходимо использовать территорию Турции, а недосягаемость глубинных районов СССР для американской стратегической авиации того времени требует создания новых типов бомбардировщиков и более близких к СССР авиабаз [9].
Таким образом, желание как можно скорее нанести атомный удар по СССР обуревавшее вашингтонских теоретиков атомной войны, наталкивалось на технические трудности: бомб явно не хватало, а бомбардировщики В-29, единственные носители атомных бомб, не обладали достаточным радиусом действия, чтобы поражать цели в глубине советской территории. Кроме того, только часть из них была переоборудована и пригодна для несения атомных бомб [10].
Было и еще одно немаловажное «препятствие», которое смущало разработчиков плана атомной войны. Как пишут американские ученые Митно Каку и Дэниель Аксельрод в книге «Одержать победу в ядерной войне: секретные военные планы Пентагона», вышедшей в Бостоне в 1987 году, «даже в случае успешной ядерной атаки на СССР Красная Армия смогла бы предпринять мощное контрнаступление и спутать тем самым все карты сторонников ядерной войны» [11]. Поэтому ОКНШ продолжал интенсивно разрабатывать более реальные планы ядерного нападения на СССР.
Каждый год стали появляться новые, усовершенствованные планы воздушно-атомного нападения на социалистический блок: «Бройлер» (1947), «Граббер» (1948), и другие. В этих планах уточнялись (и множились) главные объекты ударов; просчитывалась протяженность маршрутов стратегических бомбардировщиков; определялось количество атомных бомб для достижения нужного эффекта бомбардировок; учитывался минимально необходимый «неприемлемый» урон, который понесет противник в результате атомного нападения; предусматривались способы преодоления ПВО противника [12].
По приказанию комитета начальников штабов к середине 1948 года был составлен план "Чариотир". Война должна была начаться "с концентрированных налетов с использованием атомных бомб против правительственных, политических и административных центров, промышленных городов и избранных предприятий нефтеочистительной промышленности с баз в западном полушарии и Англии".
Согласно этому плану, в первый период войны - тридцать дней - намечалось сбросить 133 атомные бомбы на 70 советских городов. Из них 8 атомных бомб на Москву с разрушением примерно 40 квадратных миль города и 7 атомных бомб на Ленинград с соответствующим разрушением 35 квадратных миль. В последующие за этим два года войны предполагалось сбросить еще 200 атомных бомб и 250 тысяч тонн обычных бомб. Командование стратегической авиации предполагало, что где-то в ходе этих бомбардировок или после них Советский Союз капитулирует [13].
К 1 сентября 1948 года по штабам соединений вооруженных сил США был разослан план "Флитвуд" - руководство к составлению соответствующих оперативных планов. Как в наметках "Чариотира", так и в плане "Флитвуд" признавалось, что с началом войны Советский Союз сможет занять Европу» [14].
В ходе этого изощренного планирования небывалой войны выяснилось, что воздушно-атомное нападение могло стать эффективным только при действиях авиации из районов передового базирования - островов Рюкю (Япония), а также с баз в Англии, Египте и Индии, которые еще предстояло создать. Однако некоторые объекты в СССР и при этом варианте находились вне досягаемости действия В-29 и при старте даже с передовых баз уже не могли возвратиться на свои аэродромы. Решили, что часть бомбардировщиков на обратном маршруте будет садиться или имитировать «вынужденную посадку» на территории дружественных или нейтральных стран [15].
Кроме того, шли споры, какие объекты удара считать первостепенными. И вот, в 1948 году пришли к заключению, что целесообразно нанесение в первую очередь ударов по «политическим, правительственным, административным, техническим и научным компонентам Советского государства», и в особенности «ключевым правительственным и административным органам в городах». Было выбрано 24 города в СССР, по которым планировалось нанести 34 атомных удара, а общая для поражения СССР потребность исчислялась в 400 атомных бомб. Однако план этот был иллюзорным, поскольку ежемесячный темп производства атомных боеприпасов в США составлял в 1947-1948 годах всего четыре бомбы [16].
В начале 1948 года командование ВВС, уже имевшее к тому времени 31 бомбардировщик-носитель атомного оружия, запланировало довести к ноябрю 1949 года число самолетов-носителей до 120 единиц. Учитывая этот темп поступления на вооружение новых тяжелых бомбардировщиков В-36, комиссия по атомной энергии решает увеличить число бригад по сборке атомных бомб с трех до семи [17].
Объединенный разведывательный комитет уточнял, что атомные бомбардировки относительно малоэффективны против обычных вооруженных сил и транспортной системы, то есть признал - атомная бомба будет пригодна только для массового истребления (населения) городов" [18].
Дж. Форрестол 10 июля 1948 года потребовал представить правительству всестороннюю оценку национальной политики в отношении Советского Союза, ибо без нее "нельзя вынести логических решений относительно размеров ресурсов, уделяемых военным целям" [19]. Совет планирования политики представил просимый анализ, озаглавленный "Цели США в отношении России", который был утвержден 18 августа 1948 года как совершенно секретная директива Совета национальной безопасности СНБ 20/1. Этот документ, занявший 33 страницы убористого текста, впервые опубликован в США в 1978 году в сборнике "Сдерживание. Документы об американской политике и стратегии 1945-1950 г".
В нём подробно описывался план нападения на СССР, уничтожения его центральной власти и расчленение страны, американцы рассчитывали молниеносно разгромить Советский Союз, имея возможность диктовать какие угодно условия тому населению, которому посчастливится выжить после бомбардировок:
"Все условия должны быть жесткими и явно унизительными. Они могут примерно напоминать Брест-Литовский мир 1918 г., который заслуживает самого внимательного изучения в этой связи".
* * *
Но вскоре у Сталина появилась атомная бомба, угроза уничтожения всего живого на планете миновала, поскольку Сталин, в отличие от Гитлера и Трумэна, был абсолютно договороспособен и с первого дня, как только в его распоряжение попало абсолютное оружие, заявил, что собирается использовать его лишь как средство защиты, не применяя в качестве военного орудия. Мир облегченно выдохнул.
И я повторюсь снова, господа мои и товарищи, я снова повторю: Сталина ненавидят на западе не за то, что он уничтожал людей «этой страны», а за то, что он не дал нас уничтожить.
Так будем же честны перед своей совестью, здравы, мужественны и благодарны человеку, который принял вызов, сыграл свою тонкую и сложную игру, и выиграл её для нас, и для мира.
Список источников представлен в отдельном комментарии.