Одноклассница.com
А все-таки люди с возрастом вообще не меняются. Мою бывшую одноклассницу Ларису Гольдминц не изменило ни четырехкратное материнство, ни солидный стаж проживания на чужбине (в американском захолустье). Кстати, учитывая сии обстоятельства, не могу не отметить, что она очень хорошо выглядит. Она приехала в Россию на пару недель, и я с удовольствием проболтал с ней практически всю сегодняшнюю ночь напролет.
...
Ну, и я думаю, будет уместно в связи с этим поместить, наконец, под кат мою скандальную статейку, посвященную встрече нашего школьного выпуска, состоявшейся в 2004 году. Статья эта, помещенная тогда мною на один из интернет сайтов, имела довольно неожиданные и стремные последствия... Кто бы мог подумать?! Я-то просто честно обо всем написал. Впоследствии я сравнил встречи выпускников с похоронами, где о покойниках принято говорить либо хорошо, либо ничего. Я же, видимо, нарушил эту омерту.
И был мне внутренний голос: не ходи! Не послушался ведь! А теперь чего говорить, чего руками размахивать?! Не ходил же я на «десятилетие».
Вообще, все эти тусовки со встречами выпускников должны нагонять на вменяемого человека тоску. 20 лет школьному выпуску. Я не видел этих людей 20 лет. Они мне были не нужны, и я им был не нужен еще лет 300. С тем, кем хотел, я и так общался. Однако волнение перед выходом из дома было нешуточное. Масла в огонь еще подлил друг Толик, с которым мы договорились пойти вместе. Как только я увидел его в приличной рубашке и брюках, аккуратно причесанного, моя температура стала рваться вверх. Я-то, несмотря на загадочную фразу, значившуюся в приглашении «приходить в парадно-спортивной одежде», решил пойти в том, в чем я обычно хожу: в джинсах, майке и расстегнутой рубашке поверх. Встреча была назначена в боулинге «Боу-бол», недалеко от пафосного развлекательного комплекса «Golden palace» на 7 вечера. Мы естесственно решили опоздать на полчасика и потратить их с пользой для дела: выпить по пивку. Когда же на подходе к боулингу мой друг капитан третьего ранга и раздолбай Толик стал ПРИЧЕСЫВАТЬСЯ, мне стало окончательно не по себе. Я его за этим занятием не видел никогда.
Мы не сразу нашли «наш» боулинг. На 3-ей улице Ямского поля этих боулингов, как грибов после дождя. Потом долго поднимались на 3 этаж. Однако, войдя, я первым делом увидел Пашку Маркедана, старого друга из параллельного класса, с которым мы играли в 8 классе в одной группе (Пашка - на бас-гитаре, я - на ритме). Отметив для себя, что здесь, оказывается, есть приличные люди, я повеселел. Я-то думал, что будет только наш класс «Б», а, оказывается, был и «А», и «В». Свой класс я немного недолюбливал. Я вообще не понимаю, как из трех равновозможных вариантов, моей судьбе 30 лет назад дано было выбрать наихудший?! Но за Пашкой толпилось огромное количество лысеющих дяденек и толстеющих тетушек. Кого-то из них я узнавал и здоровался, обнимался, кого-то - узнавал, но не мог правильно вспомнить имени, но все равно здоровался и обнимался, кого-то - память напрочь отказывалась хоть как-то идентифицировать. Впрочем, это нормально. Чтобы как-то сбить продолжающее нарастать внутреннее напряжение, мы с Толиком пошли к барной стойке, где я потратил еще пару минут на то, чтобы убедить Толика (но больше даже, наверное, себя) начать все-таки с вина, а не сразу с водки. Мы начали с красного, попутно пытаясь угадать, кто есть кто.
- Ой, Толик, кто это?
- А хрен его знает!
«Хрен его знает, кто» - так и решил представляться я, понимая, что остальные получают приблизительно такие же ответы на свои вопросы.
- Ой, Кузя, привет! - толстая тетенька чуть не придушила меня в объятиях, - узнаешь? - и, не дожидаясь ответа, - меня все узнают.
Я решил не портить статистики, промычав что-то неразборчивое в ответ, но пока меня душили в объятиях, мой мозг повторял одно и то же: «Кто ты, блин? Кто ты?!»
- Помнишь Толика? - показал я на друга, идущего чуть сзади.
- Свечкарева, - представилась тетенька Толику, и я, наконец, понял, кто это. Е-мое, как же жестока жизнь!
Подбежал «вечный отличник» Леша Тындык, такой же живчик, как и прежде, и стал раздавать свои визитки. Леша теперь коммерческий директор автомобильной фирмы. Впрочем, его-то я сразу узнал.
- Давай лучше потом от руки, - Саша Короленко показал характерный жест, как бы записывая что-то на руке.
- Правильно, парни, времени навалом, никто никуда не спешит…
Началась «торжественная часть», состоявшая из представления бывших наших учительниц и их приветственных слов. Была англичанка, руссичка, историчка и биологичка. Лучше всех выглядела биологичка Ольга Дмитриевна. У ней был модно высветленный чуб, и я откровенно порадовался, что учителя теперь могут выглядеть клево и модно. Не совру, если скажу, что она выглядела моложе и интереснее некоторых выпускниц.
Кстати, номер нашей школы (69) теперь изменился на какой-то четырехзначный, и из учителей там остался только преподаватель труда Никанор Никанорыч Никаноров в неизменном синем халате, присыпанном опилками. Я как-то ходил на первое сентября снимать праздничный утренник и видел его сутулую фигуру. Он меня, конечно, не узнал, и хорошо, ибо успеваемость моя по труду даже на общем низком фоне была откровенно вопиюще слабой.
После торжественной части, мы переместились в соседнее помещение, где были накрыты столы. Я принес с собой фотоаппараты, но, посмотрев на потуги нанятого фотографа и видео-оператора, здраво рассудил: вот сейчас все «нажрутся», перестанут особенно за собой следить, тогда и фотографии будут поинтереснее. А пока я решил продолжить игру в угадай-ку. Только с привлечением уже узнанных мною персонажей.
- Это Толик Шишков, - сказал мне Паша, указывая на дядечку с бородой, - ты-ж с ним в одном классе учился!
Я бы и пристыдился, Паша, поверь мне, но у меня просто открылся рот. Я НИКОГДА бы не признал в этом человеке Толика. Толик был одним из трех самых высоких и статных парней в нашем классе. Сейчас он выглядел довольно низеньким и совершенно непохожим на себя. До кучи, как выяснилось потом, он еще и сменил фамилию.*
- Ой, покажите мне Толика Шишкова, - запричетала на меня Люба Кристинина.
Любу я, конечно, узнал сразу. Она всегда была немножко смугленькой и всегда твердо ассоциировалась у меня с популярной в 70-х песней группы Boney M “Brown girl in the ring”.
Я показал ей Толика Шишкова.
- Нет, это не Толик Шишков, - сказала она разочарованно, и тут я снова усомнился.
- Паш, а ты как узнал, что это Толик Шишков?
- А я просто подошел и спросил.
Да уж, все гениальное просто!
- Узнаешь меня? - услышал я голос сзади.
- Нет, прости, - улыбнулся я как можно более приветливой улыбкой в ответ.
- Кирилл Серков.
Бог мой, Кирилл играл в нашей группе на органе. Да и изменился он не очень. Как я мог его не узнать?! Мне всегда хотелось найти его.
Чтобы как-то скрасить и разнообразить течение вечера, я предложил своим ближайшим друзьям Толику и Паше игру. Предлагалось к концу вечера ответить на вопрос, кого бы ты хотел трахнуть тогда и кого бы ты хотел трахнуть сейчас. Вторая часть делала игру немного жестокой, и Паша даже покраснел. Потом как-то это забылось, но… Просматривая свои фотографии на следующий день, я точно могу сказать, что я-таки нашел такую девушку.
Пришло время нам перейти на водку, а мне - достать свой «Никон». Я стал снимать какие-то сценки. Потом общие фотографии. Обычная такая полуностальгическая тягомотина. И тут, собрав всех в один кадр, щелкнув его и подумав, что может, интересно будет потом разглядывать его и гадать, кто это, я посмотрел на экран моего фотоаппарата. Он дерзко мне показывал, что я забыл зарядить пленку. Такое со мной произошло первый раз. Очень надеюсь, что и последний! Так или иначе, нет худа без добра, потому что дальше я точно снял более живые моменты.
- А Сашка Кравченко - ФСБ-ешник, - сказал мне доверительным и несколько гадливым тоном доносчика (впрочем, несильно изменившимся со старых времен) Володя Алешин.
- Ну да, ему это должно идти, - ответил я.
- Толик - капитан третьего ранга, - говорил я г-ну Кравченко некоторое время спустя, - а ты?
- Полковник, - с достоинством и вызовом ответил Саша.
Для 36 лет это было круто. Если капитан 3 ранга - это сухопутный майор, то Саша был выше на два звания.
- Что ты, он такое может рассказать! - напевал Володя.
Слушать рассказы полковника ФСБ мне почему-то не особо хотелось, а в голове крутился эпизод из «Шапки» Войновича:
- А вы полковник каких, простите, войск?
Он ничего не ответил.
- Нет, конечно, тоже очень почетные войска…
Володя Алешин стал петь с группой какие-то старые песни. Он и в детстве был «штатным певцом». Когда он запел «Звездочку», черт дернул меня выйти и начать ему подпевать. Дело в том, что он пел «Звездочку» из репертуара группы «Цветы», а я - перепетую гораздо позже Гребенщиковым «Звездочку». Разница в том, что у Б.Г. она гораздо минорнее, медленнее, чем у Намина. Поэтому, вероятно, я лажал все ноты подряд, но остановиться уже не мог.
Вообще удивительно, что бы я когда-либо не делал в присутствии своих одноклассников, всегда выходила лажа. Просто заговОр какой-то! Уверен, что, пройдя школу 10-летнего перевода в американском журнале National Geographic и будучи профессиональным переводчиком, я бы и сейчас не смог бы сдать элементарный экзамен за 8 класс нашей англичанке. Кому угодно другому - да, ей - нет! Имея массу опубликованных статей и рассказов, я и сейчас завалю какое-нибудь изложение нашей руссичке. Впрочем, если я и горжусь своими знаниями родного языка, то ее заслуга в этом катастрофически мала! Есть такое понятие в математике: ничтожно малые величины. Я закончил экономический факультет. Нашей математичке я, блея и потея, не смогу решить ни одного уравнения. Я просто боюсь наших учителей, вероятно!
Но полный назад, да, Толик?! Толик танцует с Анжелой Соловьевой. Танцует, а потом целуется. Он мне ничего не говорил, но, сдается, я знаю уже его выбор в нашей тайной игре.
Водка начала брать свое. И уж зачем, не знаю, я рассказываю самые стремные эпизоды в бытность нашу учениками биологичке и историчке. По мнению Володи Алешина, тогда Кисы, у биологички должна была быть более «аппетитная» грудь (в наше время именно учитель по биологии отвечал за сексуальное просвещение детей). А историчка Антонина Васильевна Рак как-то решила на уроке уделить время на лирическое отступление и сказала следующее: «До 20 лет моя фамилия была… (не помню), а потом я вышла замуж и стала Раком». Ну, сказала и сказала. Наверное, даже не заметила. Но фраза эта у нас стала одной из любимых цитат в классе. Зачем мне 20 с чем-то лет спустя было ей об этом рассказывать, я не знаю. Простите, Антонина Васильевна!
Дальше я помню урывками. Вот я фотографируюсь с Колей Прохоровым, который до сих пор ходит подозрительной походкой визажиста. Тогда визажистов не было. Интересно, как я тогда определял эту его манеру ходить?! Не помню. Зато помню, как сказал ему: «Коля, ты-дурак, я тебя убью!» И не убил. А, наверное, надо было!
Долго ли коротко, мы перебрались на дорожки боулинга и начали играть. Зря, что ли, в боулинге встречались?! До этого я дважды в своей жизни «катал шары», и занятие это неизменно поражало меня своей тупостью. Рано или поздно, я каждый раз понимал, что задача в этой игре не попасть в кегли и не сделать очередной страйк. Задача - побыстрее отделаться от шара и перейти к выпивке. На этот же раз мои чувства, видимо, притупились, и я самозабвенно сбивал кегли, не забывая, впрочем, и о второй части программы. Гоша Меркулов учил играть свою дочку. Был еще Толик и Паша, ну и, видимо, еще кто-то, кого я не помню. В разгар игры мне стало жарко, и я снял майку. И уж не помню, как, но потом снял и штаны. Надеюсь, было уже достаточно поздно, и немногие видели этот мой импровизированный стрип-денс.
Ушли мы с Толиком по-английски, не прощаясь с остальными, часа в 2 ночи. Ушли, несмотря ни на что, на своих ногах. Время прошло быстро и весело. Одного я не пойму, мы не узнали: ни кто чем занимается, ни как сложилась их личная жизнь. У многих даже забыли взять координаты. На утро меня посетило чувство какой-то бестолковости всего произошедшего. Тем не менее, в кармане я обнаружил несколько визиток довольно симпатичных мне людей. Я написал им e-mail’ы и, конечно же, большинство на них не ответило. Ладно, до встречи через 10 лет, когда состоится следующее странное мероприятие под названием «встреча выпускников»! Несмотря ни на что (даже на ноющие после боулинга мускулы), я на нее ПОЙДУ!
* - спустя всего пару лет Толик Шишков умер.
Фото: (с) Максилла Кузнецов
...
Ну, и я думаю, будет уместно в связи с этим поместить, наконец, под кат мою скандальную статейку, посвященную встрече нашего школьного выпуска, состоявшейся в 2004 году. Статья эта, помещенная тогда мною на один из интернет сайтов, имела довольно неожиданные и стремные последствия... Кто бы мог подумать?! Я-то просто честно обо всем написал. Впоследствии я сравнил встречи выпускников с похоронами, где о покойниках принято говорить либо хорошо, либо ничего. Я же, видимо, нарушил эту омерту.
И был мне внутренний голос: не ходи! Не послушался ведь! А теперь чего говорить, чего руками размахивать?! Не ходил же я на «десятилетие».
Вообще, все эти тусовки со встречами выпускников должны нагонять на вменяемого человека тоску. 20 лет школьному выпуску. Я не видел этих людей 20 лет. Они мне были не нужны, и я им был не нужен еще лет 300. С тем, кем хотел, я и так общался. Однако волнение перед выходом из дома было нешуточное. Масла в огонь еще подлил друг Толик, с которым мы договорились пойти вместе. Как только я увидел его в приличной рубашке и брюках, аккуратно причесанного, моя температура стала рваться вверх. Я-то, несмотря на загадочную фразу, значившуюся в приглашении «приходить в парадно-спортивной одежде», решил пойти в том, в чем я обычно хожу: в джинсах, майке и расстегнутой рубашке поверх. Встреча была назначена в боулинге «Боу-бол», недалеко от пафосного развлекательного комплекса «Golden palace» на 7 вечера. Мы естесственно решили опоздать на полчасика и потратить их с пользой для дела: выпить по пивку. Когда же на подходе к боулингу мой друг капитан третьего ранга и раздолбай Толик стал ПРИЧЕСЫВАТЬСЯ, мне стало окончательно не по себе. Я его за этим занятием не видел никогда.
Мы не сразу нашли «наш» боулинг. На 3-ей улице Ямского поля этих боулингов, как грибов после дождя. Потом долго поднимались на 3 этаж. Однако, войдя, я первым делом увидел Пашку Маркедана, старого друга из параллельного класса, с которым мы играли в 8 классе в одной группе (Пашка - на бас-гитаре, я - на ритме). Отметив для себя, что здесь, оказывается, есть приличные люди, я повеселел. Я-то думал, что будет только наш класс «Б», а, оказывается, был и «А», и «В». Свой класс я немного недолюбливал. Я вообще не понимаю, как из трех равновозможных вариантов, моей судьбе 30 лет назад дано было выбрать наихудший?! Но за Пашкой толпилось огромное количество лысеющих дяденек и толстеющих тетушек. Кого-то из них я узнавал и здоровался, обнимался, кого-то - узнавал, но не мог правильно вспомнить имени, но все равно здоровался и обнимался, кого-то - память напрочь отказывалась хоть как-то идентифицировать. Впрочем, это нормально. Чтобы как-то сбить продолжающее нарастать внутреннее напряжение, мы с Толиком пошли к барной стойке, где я потратил еще пару минут на то, чтобы убедить Толика (но больше даже, наверное, себя) начать все-таки с вина, а не сразу с водки. Мы начали с красного, попутно пытаясь угадать, кто есть кто.
- Ой, Толик, кто это?
- А хрен его знает!
«Хрен его знает, кто» - так и решил представляться я, понимая, что остальные получают приблизительно такие же ответы на свои вопросы.
- Ой, Кузя, привет! - толстая тетенька чуть не придушила меня в объятиях, - узнаешь? - и, не дожидаясь ответа, - меня все узнают.
Я решил не портить статистики, промычав что-то неразборчивое в ответ, но пока меня душили в объятиях, мой мозг повторял одно и то же: «Кто ты, блин? Кто ты?!»
- Помнишь Толика? - показал я на друга, идущего чуть сзади.
- Свечкарева, - представилась тетенька Толику, и я, наконец, понял, кто это. Е-мое, как же жестока жизнь!
Подбежал «вечный отличник» Леша Тындык, такой же живчик, как и прежде, и стал раздавать свои визитки. Леша теперь коммерческий директор автомобильной фирмы. Впрочем, его-то я сразу узнал.
- Давай лучше потом от руки, - Саша Короленко показал характерный жест, как бы записывая что-то на руке.
- Правильно, парни, времени навалом, никто никуда не спешит…
Началась «торжественная часть», состоявшая из представления бывших наших учительниц и их приветственных слов. Была англичанка, руссичка, историчка и биологичка. Лучше всех выглядела биологичка Ольга Дмитриевна. У ней был модно высветленный чуб, и я откровенно порадовался, что учителя теперь могут выглядеть клево и модно. Не совру, если скажу, что она выглядела моложе и интереснее некоторых выпускниц.
Кстати, номер нашей школы (69) теперь изменился на какой-то четырехзначный, и из учителей там остался только преподаватель труда Никанор Никанорыч Никаноров в неизменном синем халате, присыпанном опилками. Я как-то ходил на первое сентября снимать праздничный утренник и видел его сутулую фигуру. Он меня, конечно, не узнал, и хорошо, ибо успеваемость моя по труду даже на общем низком фоне была откровенно вопиюще слабой.
После торжественной части, мы переместились в соседнее помещение, где были накрыты столы. Я принес с собой фотоаппараты, но, посмотрев на потуги нанятого фотографа и видео-оператора, здраво рассудил: вот сейчас все «нажрутся», перестанут особенно за собой следить, тогда и фотографии будут поинтереснее. А пока я решил продолжить игру в угадай-ку. Только с привлечением уже узнанных мною персонажей.
- Это Толик Шишков, - сказал мне Паша, указывая на дядечку с бородой, - ты-ж с ним в одном классе учился!
Я бы и пристыдился, Паша, поверь мне, но у меня просто открылся рот. Я НИКОГДА бы не признал в этом человеке Толика. Толик был одним из трех самых высоких и статных парней в нашем классе. Сейчас он выглядел довольно низеньким и совершенно непохожим на себя. До кучи, как выяснилось потом, он еще и сменил фамилию.*
- Ой, покажите мне Толика Шишкова, - запричетала на меня Люба Кристинина.
Любу я, конечно, узнал сразу. Она всегда была немножко смугленькой и всегда твердо ассоциировалась у меня с популярной в 70-х песней группы Boney M “Brown girl in the ring”.
Я показал ей Толика Шишкова.
- Нет, это не Толик Шишков, - сказала она разочарованно, и тут я снова усомнился.
- Паш, а ты как узнал, что это Толик Шишков?
- А я просто подошел и спросил.
Да уж, все гениальное просто!
- Узнаешь меня? - услышал я голос сзади.
- Нет, прости, - улыбнулся я как можно более приветливой улыбкой в ответ.
- Кирилл Серков.
Бог мой, Кирилл играл в нашей группе на органе. Да и изменился он не очень. Как я мог его не узнать?! Мне всегда хотелось найти его.
Чтобы как-то скрасить и разнообразить течение вечера, я предложил своим ближайшим друзьям Толику и Паше игру. Предлагалось к концу вечера ответить на вопрос, кого бы ты хотел трахнуть тогда и кого бы ты хотел трахнуть сейчас. Вторая часть делала игру немного жестокой, и Паша даже покраснел. Потом как-то это забылось, но… Просматривая свои фотографии на следующий день, я точно могу сказать, что я-таки нашел такую девушку.
Пришло время нам перейти на водку, а мне - достать свой «Никон». Я стал снимать какие-то сценки. Потом общие фотографии. Обычная такая полуностальгическая тягомотина. И тут, собрав всех в один кадр, щелкнув его и подумав, что может, интересно будет потом разглядывать его и гадать, кто это, я посмотрел на экран моего фотоаппарата. Он дерзко мне показывал, что я забыл зарядить пленку. Такое со мной произошло первый раз. Очень надеюсь, что и последний! Так или иначе, нет худа без добра, потому что дальше я точно снял более живые моменты.
- А Сашка Кравченко - ФСБ-ешник, - сказал мне доверительным и несколько гадливым тоном доносчика (впрочем, несильно изменившимся со старых времен) Володя Алешин.
- Ну да, ему это должно идти, - ответил я.
- Толик - капитан третьего ранга, - говорил я г-ну Кравченко некоторое время спустя, - а ты?
- Полковник, - с достоинством и вызовом ответил Саша.
Для 36 лет это было круто. Если капитан 3 ранга - это сухопутный майор, то Саша был выше на два звания.
- Что ты, он такое может рассказать! - напевал Володя.
Слушать рассказы полковника ФСБ мне почему-то не особо хотелось, а в голове крутился эпизод из «Шапки» Войновича:
- А вы полковник каких, простите, войск?
Он ничего не ответил.
- Нет, конечно, тоже очень почетные войска…
Володя Алешин стал петь с группой какие-то старые песни. Он и в детстве был «штатным певцом». Когда он запел «Звездочку», черт дернул меня выйти и начать ему подпевать. Дело в том, что он пел «Звездочку» из репертуара группы «Цветы», а я - перепетую гораздо позже Гребенщиковым «Звездочку». Разница в том, что у Б.Г. она гораздо минорнее, медленнее, чем у Намина. Поэтому, вероятно, я лажал все ноты подряд, но остановиться уже не мог.
Вообще удивительно, что бы я когда-либо не делал в присутствии своих одноклассников, всегда выходила лажа. Просто заговОр какой-то! Уверен, что, пройдя школу 10-летнего перевода в американском журнале National Geographic и будучи профессиональным переводчиком, я бы и сейчас не смог бы сдать элементарный экзамен за 8 класс нашей англичанке. Кому угодно другому - да, ей - нет! Имея массу опубликованных статей и рассказов, я и сейчас завалю какое-нибудь изложение нашей руссичке. Впрочем, если я и горжусь своими знаниями родного языка, то ее заслуга в этом катастрофически мала! Есть такое понятие в математике: ничтожно малые величины. Я закончил экономический факультет. Нашей математичке я, блея и потея, не смогу решить ни одного уравнения. Я просто боюсь наших учителей, вероятно!
Но полный назад, да, Толик?! Толик танцует с Анжелой Соловьевой. Танцует, а потом целуется. Он мне ничего не говорил, но, сдается, я знаю уже его выбор в нашей тайной игре.
Водка начала брать свое. И уж зачем, не знаю, я рассказываю самые стремные эпизоды в бытность нашу учениками биологичке и историчке. По мнению Володи Алешина, тогда Кисы, у биологички должна была быть более «аппетитная» грудь (в наше время именно учитель по биологии отвечал за сексуальное просвещение детей). А историчка Антонина Васильевна Рак как-то решила на уроке уделить время на лирическое отступление и сказала следующее: «До 20 лет моя фамилия была… (не помню), а потом я вышла замуж и стала Раком». Ну, сказала и сказала. Наверное, даже не заметила. Но фраза эта у нас стала одной из любимых цитат в классе. Зачем мне 20 с чем-то лет спустя было ей об этом рассказывать, я не знаю. Простите, Антонина Васильевна!
Дальше я помню урывками. Вот я фотографируюсь с Колей Прохоровым, который до сих пор ходит подозрительной походкой визажиста. Тогда визажистов не было. Интересно, как я тогда определял эту его манеру ходить?! Не помню. Зато помню, как сказал ему: «Коля, ты-дурак, я тебя убью!» И не убил. А, наверное, надо было!
Долго ли коротко, мы перебрались на дорожки боулинга и начали играть. Зря, что ли, в боулинге встречались?! До этого я дважды в своей жизни «катал шары», и занятие это неизменно поражало меня своей тупостью. Рано или поздно, я каждый раз понимал, что задача в этой игре не попасть в кегли и не сделать очередной страйк. Задача - побыстрее отделаться от шара и перейти к выпивке. На этот же раз мои чувства, видимо, притупились, и я самозабвенно сбивал кегли, не забывая, впрочем, и о второй части программы. Гоша Меркулов учил играть свою дочку. Был еще Толик и Паша, ну и, видимо, еще кто-то, кого я не помню. В разгар игры мне стало жарко, и я снял майку. И уж не помню, как, но потом снял и штаны. Надеюсь, было уже достаточно поздно, и немногие видели этот мой импровизированный стрип-денс.
Ушли мы с Толиком по-английски, не прощаясь с остальными, часа в 2 ночи. Ушли, несмотря ни на что, на своих ногах. Время прошло быстро и весело. Одного я не пойму, мы не узнали: ни кто чем занимается, ни как сложилась их личная жизнь. У многих даже забыли взять координаты. На утро меня посетило чувство какой-то бестолковости всего произошедшего. Тем не менее, в кармане я обнаружил несколько визиток довольно симпатичных мне людей. Я написал им e-mail’ы и, конечно же, большинство на них не ответило. Ладно, до встречи через 10 лет, когда состоится следующее странное мероприятие под названием «встреча выпускников»! Несмотря ни на что (даже на ноющие после боулинга мускулы), я на нее ПОЙДУ!
* - спустя всего пару лет Толик Шишков умер.
Фото: (с) Максилла Кузнецов