Хождение по двум рекам (часть 3 - продолжение).
(Продолжение. Предыдущая часть здесь: http://maxilla-k.livejournal.com/26410.html)
Основные действующие лица и краткие характеристики:
Наташа - девочка-скерцо и девочка-припевочка (на вид около 40 лет), Радио России, а так же женщина с большой буквы «М» и мать с большой буквы «Ж»;
Игнат - вероятно, ее сын, 13 лет, мальчик-индига («г» на южнорусский манер следует читать так, чтоб оно звучало чем-то средним между «г» и «х», и на конце слова - именно буква «а»), «пенпердипикуляр» и большой адронный коллайдер;
Савва (он же Серега) - любитель попарить гуся, порой не замечающий того факта, что гусь уже давно парит его;
Ваш Покорный Слуга - нежелающий быть «усатым нянем» эксцентричный эстерик и изотерик, вечно зачем-то спешащий в Москву и любящий физические нагрузки;
Данила - инопланетный гость в клетчатой кепочке.
К тому времени, как мы прибыли на «русалочье место», уже начинались очень сильные порывы ветра, обещавшие грозу в ближайшее время, поэтому палатки мы ставили в ускоренном режиме. Уже было довольно темно, но и в темноте я разглядел кучу яблок, очевидно оставшихся нам от прежних стояльцев. Традиционно добавив дикорастущей везде мяты, Савва сварил из них компот. А пока варил, рассказывал историю про то, как однажды в один из своих походов он во внезапно свалившемся на него приступе любви к матушке-природе решил не брать с собой топор. И, конечно, как обычно бывает в таких случаях, именно топор ему в определенный момент зачем-то срочно и понадобился. Так вот, как только он высадился на берег, он увидел лежащий на земле топор, как будто специально кем-то для него оставленный.
Ночью снова прошла гроза. И снова это выглядело как будто над нами «держит черный плащ тот, кто сторожит баржу». Было бы очень неприятно, если бы дожди мешали нам во время сплава, а ночью они не очень-то нас и беспокоили. Утром я проснулся в 9 утра, все еще спали. Пока еще утренняя легкая приятная прохлада не уступила место дневной жаре, я решил немного прогуляться босиком. Я не спеша, шел по следам колес чьей-то машины. Вокруг меня росли яблони с очень вкусными и сочными яблоками, я не отказывал себе в удовольствии полакомиться яблочком-другим… Так, незаметно для себя я поднялся в гору и пошел по вершине пологой горы. Это состояние я определяю для себя глаголом «втыкать». А если попробовать его расшифровать, то это когда ты наполовину смотришь на то, что тебя окружает, а наполовину - в себя. Лучше при этом ни о чем не думать, но это далеко не всегда удается. Зачастую тебе приходят в голову разные картины недавнего прошлого, и ты пытаешься их переосмыслить. Зато между этими «картинами прошлого» удается по настоящему «повтыкать». И это очень здорово! При этом не так важно, что ты видишь вокруг себя. Гораздо, на мой взгляд, важнее тишина. Тишина, которой в городе не бывает. Ее бы и здесь не было, ибо вот кругом стоят мачты линий электропроводов, но сами электропровода кто-то снял, видимо, в лихие 90-е на металлолом. Да, было же время, - вздохнул я и снова попытался «воткнуть». Ровно час я шел медленно в одну сторону и, решив, что ребята уже, наверное, проснулись и встали, отправился обратно. Дорога вниз с горы у меня заняла, разумеется, меньше времени.
Игнат находился в палатке Саввы и Наташи. Это меня не удивило. Ребенок постоянно искал внимания родительницы, в упор не желавшей этого замечать. Я спустился вниз к реке, чтобы умыться и обнаружил, что байдарки нет на берегу. Я спросил у Игната, где ребята, и он ответил, что не знает, что, когда он проснулся, их уже не было. Нормально, - думаю.
Через какое-то время стало ясно, что вчерашнее прояснение в голове Игната за ночь куда-то снова испарилось. Искупавшись, он стал раскатывать (как лед зимой) единственную дорожку, ведущую от наших палаток к реке.
- Игнат, ты - идиот, что ли? - не нашел я ничего лучшего спросить, - Как мы будем наши тяжелые вещи спускать к реке, если ты раскатаешь единственный спуск?!
- Я не раскатываю, - любимым его ответом на все претензии было отрицание очевидного.
- Игнат, я своим глазам верю больше, чем тебе. Даже закрытым. Поэтому не вздумай больше этим заниматься!
- Ладно, - ответил, как обычно, он безразличным тоном героя какого-то тупого современного американского мультфильма.
Посидев и подождав ребят еще с часок, не зная, что делать, я решил отправиться обратно на гору с фотоаппаратом. С утра я не думал, что забреду так далеко, а поэтому технику с собой не брал, да и не в этом состояла цель моей утренней прогулки. Кроме того, пришлось надеть носки: солнце, даже по большей части спрятанное за облака, довольно болезненно тревожило сгоревшие за предыдущие дни подъемы моих ног (порой я удивлялся, что ни еще не дымятся). Игнат на предложение пойти со мной ответил вполне ожидаемым отказом. Я снова залез на гору и сел таким образом, чтобы издалека видеть, что происходит в нашем лагере.
«Воткнуть» уже не удавалось из-за чувства непонятности и неопределенности. Тогда я просто прилег и закрыл глаза. Когда же я открыл глаза, я, заметив внизу какое-то шевеление, медленно отправился вниз. Сначала я не хотел вообще ничего говорить, но, разумеется, не выдержал: на мой взгляд, не след дробить компанию и уж тем более не след бросать ребенка одного, даже не сказав ему, куда и зачем его мать уплыла. Конечно, у Наташи нашлось тысяча контраргументов, с которыми я спорить не стал, ибо не умею спорить с арифметической последовательностью слов. Причем, у меня сложилось стойкое ощущение, что предела этой последовательности не существует вовсе.
Так или иначе, мы перекусили на дорожку и отправились дальше.
Поскольку уже уверенно наступила вторая половина дня, нашей целью было пройти совсем немного до деревни Шестаково. По дороге мне запомнилась лишь коряга в виде жар-птицы, а Савва проявил живой интерес к лодкам-долбленкам, отчего-то весьма популярных в этих краях.
В Шестаково мы пришвартовались к крайнему участку, как потом выяснилось ничейному и заброшенному, ибо хозяин недавно умер, и отправились в деревню на разведку и в магазин. Над деревней отовсюду можно было видеть церковь на возвышенности. Савва рассказал, как его бабка, в его бытность мальчуганом в Старом Осколе, объясняла ему разницу между селом и деревней: если есть церква, то это село, а коли нет церквы - то дере-евня! Надо сказать, что и меня в свое время интересовала, в чем разница, но, помнится, ответа я тогда так и не нашел.
Получалось, что Шестаково все-таки село, что не могло не радовать. Следуя указанному нам местными жителями направлению к магазину, мы увидели девушку с коляской. Вскоре к ней подъехал парень на жигуленке.
- Вы местные или на лето сюда приезжаете? - спросили мы их.
- Не, мы - патриоты села! - ответил парень. О, как!
- А чем занимаетесь? Кем работаете?
- А вот сейчас вы придете в магазин, там и увидите, - загадочно ответил он. Видимо, он либо владел магазином, либо привозил на своей машине продукты.
Магазинов оказалось несколько, аптека, мед.пункт, школа, а также Дом Культуры. В Доме Культуры, конечно, уже давно ничего не происходило, но он поддерживал свой статус местного культурного форпоста, благодаря надписи черной краской на кирпичной стене, гласившей «В. Цой жив!!!» Ну, это уж совсем не могло не радовать!
Местная церковь на реставрации. Несмотря на лай собаки из соседнего двора, я заглянул внутрь - дверью служила лишь марлевая ширма. Внутри по соседству с иконостасом и алтарем лежали доски и прочие строительные материалы. Значит, и духовная жизнь кипит в селе. Это здорово!
Надо сказать, что даже добрый ужин под приготовленный Саввой напиток из водки с мятой и лимонным соком не особенно смягчил мое невеселое настроение, и поэтому я решил отправиться спать пораньше, дабы не омрачать своим мрачным видом настроение всем остальным.
С утра, однако, мое настроение было отчего-то ненамного бодрее. Я упорно не желал слышать голосов, которых в изобилии наслушался за последние несколько дней, и поэтому впервые за все это время вставил себе в уши наушники от mp3 плеера. Надо сказать, что альбом Атморави «Чертополох» гораздо больше гармонировал с реальностью. Мы погрузили наши вещи и снова отправились в путь. Нам предстояло дойти до места, которое Наташа с Игнатом называли «мясниками». Надо сказать, что у Наташи все эти названия, типа «русалочьего места», были связаны с реальными или нарочно (для некой наигранной таинственности) выдуманными историями ее предыдущего сплава по Битюгу. В частности, история «мясников» была такова. Как-то остановились они с друзьями в прекрасном месте на берегу, а отдыхающие с другой стороны реки их и спрашивают:
- Вы, - мол, - туристы?
- Да, - отвечают они, - туристы.
- Тогда, - говорят им с другой стороны реки, - валите отсюда. Сейчас придут мясники, они очень не любят туристов, они в них топоры и ножи метают.
В тот раз «мясники» так и не появились, а Наташа с друзьями выложили им всю поляну крестами (из оставшихся от костра дров, видимо), типа против нечистой силы и все такое…
Замечательная история. «Король и Шут» просто отдыхают.
Место это, как выяснилось, действительно замечательное. Одно плохо, находится оно очень близко от моста через федеральную трассу М4, которая ведет до Воронежа и Москвы. Ну и поскольку дело происходит в пятницу, то стоило нам только выгрузить наши вещи на берег и выбрать места для палаток, как на поляну въехала машина (по-моему, беха), из которой вышел мужичок с внушительным пузом и не менее внушительным золотым крестом на шее. Он сказал, что скоро подъедут его друзья в немеренном количестве, ибо они каждые выходные собираются на этом месте. Нетрудно догадаться, что это те самые «мясники» и были. И хотя мужик звучал довольно дружелюбно, испытывать судьбу отчего-то не хотелось. И дело, конечно, не в метании ножей и топоров, а в том, что пришлось бы с ними как-то взаимодействовать, пить с ними и т.д. А желания такого ни у кого на данной стадии развития событий не наблюдалось. И мы решили передохнуть, сходить на гору и опять-таки по низкому солнцу тронуться в путь в поисках другого места для стоянки. Мы с Саввой взяли варганы и отправились на гору, Наташа отказалась, ибо встретила, наконец, легендарных «мясников», которые к тому же поили ее «Рэд Лейблом» да еще и оказывали всяческие знаки внимания, а Игнат просто отказался - он, похоже, всегда и от всего отказывается, кроме сладостей и кока-колы.
Мы с Саввой очень удачно погуляли по невысоким местным меловым предгорьям, поиграли на варгане (мне впервые за все путешествие хотелось играть на варгане),
«повтыкали», поболтали, пофотографировали, а когда спустя час где-то вернулись на поляну, Наташа уже была довольно тепленькой от вискаря и готовой остаться в компании «мясников» (количество которых с момента нашего ухода заметно поприбавилось) и никуда не плыть дальше. Игнат где-то сам по себе прыгал с тарзанки и был, похоже, тоже очень доволен собой и жизнью. Но, тем не менее, мы все-таки решили плыть дальше. Не думаю, что «мясники» сильно обрадовались бы, когда Наташа у них выжрала бы весь вискарь, если этого еще к тому времени не произошло…
Через небольшой промежуток времени мы вошли в совершенно сказочный лес, и если бы кто-то поменьше бы орал, требуя цветастых выражений восхищения и благодарностей, то было бы вообще здорово.
Тишина, - это все что требовалось здесь для полного кайфа. Именно в этом лесу мы и решили переночевать, хотя Наташа и предупреждала нас, что этот лес все считают «плохим местом» и боятся оставаться в нем на ночь. Я думаю, однако, что этот вариант был по-любому лучше, чем оставаться у мясников.
все фото: (с) Максилла КУЗНЕЦОВ
Продолжение здесь: http://maxilla-k.livejournal.com/27438.html
Основные действующие лица и краткие характеристики:
Наташа - девочка-скерцо и девочка-припевочка (на вид около 40 лет), Радио России, а так же женщина с большой буквы «М» и мать с большой буквы «Ж»;
Игнат - вероятно, ее сын, 13 лет, мальчик-индига («г» на южнорусский манер следует читать так, чтоб оно звучало чем-то средним между «г» и «х», и на конце слова - именно буква «а»), «пенпердипикуляр» и большой адронный коллайдер;
Савва (он же Серега) - любитель попарить гуся, порой не замечающий того факта, что гусь уже давно парит его;
Ваш Покорный Слуга - нежелающий быть «усатым нянем» эксцентричный эстерик и изотерик, вечно зачем-то спешащий в Москву и любящий физические нагрузки;
Данила - инопланетный гость в клетчатой кепочке.
К тому времени, как мы прибыли на «русалочье место», уже начинались очень сильные порывы ветра, обещавшие грозу в ближайшее время, поэтому палатки мы ставили в ускоренном режиме. Уже было довольно темно, но и в темноте я разглядел кучу яблок, очевидно оставшихся нам от прежних стояльцев. Традиционно добавив дикорастущей везде мяты, Савва сварил из них компот. А пока варил, рассказывал историю про то, как однажды в один из своих походов он во внезапно свалившемся на него приступе любви к матушке-природе решил не брать с собой топор. И, конечно, как обычно бывает в таких случаях, именно топор ему в определенный момент зачем-то срочно и понадобился. Так вот, как только он высадился на берег, он увидел лежащий на земле топор, как будто специально кем-то для него оставленный.
Ночью снова прошла гроза. И снова это выглядело как будто над нами «держит черный плащ тот, кто сторожит баржу». Было бы очень неприятно, если бы дожди мешали нам во время сплава, а ночью они не очень-то нас и беспокоили. Утром я проснулся в 9 утра, все еще спали. Пока еще утренняя легкая приятная прохлада не уступила место дневной жаре, я решил немного прогуляться босиком. Я не спеша, шел по следам колес чьей-то машины. Вокруг меня росли яблони с очень вкусными и сочными яблоками, я не отказывал себе в удовольствии полакомиться яблочком-другим… Так, незаметно для себя я поднялся в гору и пошел по вершине пологой горы. Это состояние я определяю для себя глаголом «втыкать». А если попробовать его расшифровать, то это когда ты наполовину смотришь на то, что тебя окружает, а наполовину - в себя. Лучше при этом ни о чем не думать, но это далеко не всегда удается. Зачастую тебе приходят в голову разные картины недавнего прошлого, и ты пытаешься их переосмыслить. Зато между этими «картинами прошлого» удается по настоящему «повтыкать». И это очень здорово! При этом не так важно, что ты видишь вокруг себя. Гораздо, на мой взгляд, важнее тишина. Тишина, которой в городе не бывает. Ее бы и здесь не было, ибо вот кругом стоят мачты линий электропроводов, но сами электропровода кто-то снял, видимо, в лихие 90-е на металлолом. Да, было же время, - вздохнул я и снова попытался «воткнуть». Ровно час я шел медленно в одну сторону и, решив, что ребята уже, наверное, проснулись и встали, отправился обратно. Дорога вниз с горы у меня заняла, разумеется, меньше времени.
Игнат находился в палатке Саввы и Наташи. Это меня не удивило. Ребенок постоянно искал внимания родительницы, в упор не желавшей этого замечать. Я спустился вниз к реке, чтобы умыться и обнаружил, что байдарки нет на берегу. Я спросил у Игната, где ребята, и он ответил, что не знает, что, когда он проснулся, их уже не было. Нормально, - думаю.
Через какое-то время стало ясно, что вчерашнее прояснение в голове Игната за ночь куда-то снова испарилось. Искупавшись, он стал раскатывать (как лед зимой) единственную дорожку, ведущую от наших палаток к реке.
- Игнат, ты - идиот, что ли? - не нашел я ничего лучшего спросить, - Как мы будем наши тяжелые вещи спускать к реке, если ты раскатаешь единственный спуск?!
- Я не раскатываю, - любимым его ответом на все претензии было отрицание очевидного.
- Игнат, я своим глазам верю больше, чем тебе. Даже закрытым. Поэтому не вздумай больше этим заниматься!
- Ладно, - ответил, как обычно, он безразличным тоном героя какого-то тупого современного американского мультфильма.
Посидев и подождав ребят еще с часок, не зная, что делать, я решил отправиться обратно на гору с фотоаппаратом. С утра я не думал, что забреду так далеко, а поэтому технику с собой не брал, да и не в этом состояла цель моей утренней прогулки. Кроме того, пришлось надеть носки: солнце, даже по большей части спрятанное за облака, довольно болезненно тревожило сгоревшие за предыдущие дни подъемы моих ног (порой я удивлялся, что ни еще не дымятся). Игнат на предложение пойти со мной ответил вполне ожидаемым отказом. Я снова залез на гору и сел таким образом, чтобы издалека видеть, что происходит в нашем лагере.
«Воткнуть» уже не удавалось из-за чувства непонятности и неопределенности. Тогда я просто прилег и закрыл глаза. Когда же я открыл глаза, я, заметив внизу какое-то шевеление, медленно отправился вниз. Сначала я не хотел вообще ничего говорить, но, разумеется, не выдержал: на мой взгляд, не след дробить компанию и уж тем более не след бросать ребенка одного, даже не сказав ему, куда и зачем его мать уплыла. Конечно, у Наташи нашлось тысяча контраргументов, с которыми я спорить не стал, ибо не умею спорить с арифметической последовательностью слов. Причем, у меня сложилось стойкое ощущение, что предела этой последовательности не существует вовсе.
Так или иначе, мы перекусили на дорожку и отправились дальше.
Поскольку уже уверенно наступила вторая половина дня, нашей целью было пройти совсем немного до деревни Шестаково. По дороге мне запомнилась лишь коряга в виде жар-птицы, а Савва проявил живой интерес к лодкам-долбленкам, отчего-то весьма популярных в этих краях.
В Шестаково мы пришвартовались к крайнему участку, как потом выяснилось ничейному и заброшенному, ибо хозяин недавно умер, и отправились в деревню на разведку и в магазин. Над деревней отовсюду можно было видеть церковь на возвышенности. Савва рассказал, как его бабка, в его бытность мальчуганом в Старом Осколе, объясняла ему разницу между селом и деревней: если есть церква, то это село, а коли нет церквы - то дере-евня! Надо сказать, что и меня в свое время интересовала, в чем разница, но, помнится, ответа я тогда так и не нашел.
Получалось, что Шестаково все-таки село, что не могло не радовать. Следуя указанному нам местными жителями направлению к магазину, мы увидели девушку с коляской. Вскоре к ней подъехал парень на жигуленке.
- Вы местные или на лето сюда приезжаете? - спросили мы их.
- Не, мы - патриоты села! - ответил парень. О, как!
- А чем занимаетесь? Кем работаете?
- А вот сейчас вы придете в магазин, там и увидите, - загадочно ответил он. Видимо, он либо владел магазином, либо привозил на своей машине продукты.
Магазинов оказалось несколько, аптека, мед.пункт, школа, а также Дом Культуры. В Доме Культуры, конечно, уже давно ничего не происходило, но он поддерживал свой статус местного культурного форпоста, благодаря надписи черной краской на кирпичной стене, гласившей «В. Цой жив!!!» Ну, это уж совсем не могло не радовать!
Местная церковь на реставрации. Несмотря на лай собаки из соседнего двора, я заглянул внутрь - дверью служила лишь марлевая ширма. Внутри по соседству с иконостасом и алтарем лежали доски и прочие строительные материалы. Значит, и духовная жизнь кипит в селе. Это здорово!
Надо сказать, что даже добрый ужин под приготовленный Саввой напиток из водки с мятой и лимонным соком не особенно смягчил мое невеселое настроение, и поэтому я решил отправиться спать пораньше, дабы не омрачать своим мрачным видом настроение всем остальным.
С утра, однако, мое настроение было отчего-то ненамного бодрее. Я упорно не желал слышать голосов, которых в изобилии наслушался за последние несколько дней, и поэтому впервые за все это время вставил себе в уши наушники от mp3 плеера. Надо сказать, что альбом Атморави «Чертополох» гораздо больше гармонировал с реальностью. Мы погрузили наши вещи и снова отправились в путь. Нам предстояло дойти до места, которое Наташа с Игнатом называли «мясниками». Надо сказать, что у Наташи все эти названия, типа «русалочьего места», были связаны с реальными или нарочно (для некой наигранной таинственности) выдуманными историями ее предыдущего сплава по Битюгу. В частности, история «мясников» была такова. Как-то остановились они с друзьями в прекрасном месте на берегу, а отдыхающие с другой стороны реки их и спрашивают:
- Вы, - мол, - туристы?
- Да, - отвечают они, - туристы.
- Тогда, - говорят им с другой стороны реки, - валите отсюда. Сейчас придут мясники, они очень не любят туристов, они в них топоры и ножи метают.
В тот раз «мясники» так и не появились, а Наташа с друзьями выложили им всю поляну крестами (из оставшихся от костра дров, видимо), типа против нечистой силы и все такое…
Замечательная история. «Король и Шут» просто отдыхают.
Место это, как выяснилось, действительно замечательное. Одно плохо, находится оно очень близко от моста через федеральную трассу М4, которая ведет до Воронежа и Москвы. Ну и поскольку дело происходит в пятницу, то стоило нам только выгрузить наши вещи на берег и выбрать места для палаток, как на поляну въехала машина (по-моему, беха), из которой вышел мужичок с внушительным пузом и не менее внушительным золотым крестом на шее. Он сказал, что скоро подъедут его друзья в немеренном количестве, ибо они каждые выходные собираются на этом месте. Нетрудно догадаться, что это те самые «мясники» и были. И хотя мужик звучал довольно дружелюбно, испытывать судьбу отчего-то не хотелось. И дело, конечно, не в метании ножей и топоров, а в том, что пришлось бы с ними как-то взаимодействовать, пить с ними и т.д. А желания такого ни у кого на данной стадии развития событий не наблюдалось. И мы решили передохнуть, сходить на гору и опять-таки по низкому солнцу тронуться в путь в поисках другого места для стоянки. Мы с Саввой взяли варганы и отправились на гору, Наташа отказалась, ибо встретила, наконец, легендарных «мясников», которые к тому же поили ее «Рэд Лейблом» да еще и оказывали всяческие знаки внимания, а Игнат просто отказался - он, похоже, всегда и от всего отказывается, кроме сладостей и кока-колы.
Мы с Саввой очень удачно погуляли по невысоким местным меловым предгорьям, поиграли на варгане (мне впервые за все путешествие хотелось играть на варгане),
«повтыкали», поболтали, пофотографировали, а когда спустя час где-то вернулись на поляну, Наташа уже была довольно тепленькой от вискаря и готовой остаться в компании «мясников» (количество которых с момента нашего ухода заметно поприбавилось) и никуда не плыть дальше. Игнат где-то сам по себе прыгал с тарзанки и был, похоже, тоже очень доволен собой и жизнью. Но, тем не менее, мы все-таки решили плыть дальше. Не думаю, что «мясники» сильно обрадовались бы, когда Наташа у них выжрала бы весь вискарь, если этого еще к тому времени не произошло…
Через небольшой промежуток времени мы вошли в совершенно сказочный лес, и если бы кто-то поменьше бы орал, требуя цветастых выражений восхищения и благодарностей, то было бы вообще здорово.
Тишина, - это все что требовалось здесь для полного кайфа. Именно в этом лесу мы и решили переночевать, хотя Наташа и предупреждала нас, что этот лес все считают «плохим местом» и боятся оставаться в нем на ночь. Я думаю, однако, что этот вариант был по-любому лучше, чем оставаться у мясников.
все фото: (с) Максилла КУЗНЕЦОВ
Продолжение здесь: http://maxilla-k.livejournal.com/27438.html