На новый лад... 5
Они шли по незнакомому городу и вертели головами во все стороны. Но ничего похожего на дворец Великого Мудреца и Волшебника Гудвина не находили.
Да и под ногами было что-то не то. Брусчатка - была, да, но никакой дороги ВЖК, то есть «вымощенной желтым кирпичом», не наблюдалось. Все было серое и невзрачное.
- Может, мы заблудились? - спросил Страшила.
- Нет, мы же постоянно шли по дороге ВЖК! - воскликнула Элли. - Правда, в какой-то момент она перестала быть желтой…
- И кирпича на ней стало меньше, - задумчиво проговорил Железный Дровосек, - а грязи - больше. Бедный Лев, весь измазался уже.
Трусливый Лев, весь в пыли и пятнах, только грустно покачал в ответ большой головой.
- Но мы же видели указатели, - продолжала спорить Элли, - там было написано: ВЖК, и стрелочкой указано направление. Мы туда и шли.
- Ну да, - проскрипел Дровосек, - и уперлись в дом с надписью «Высшие Женские Курсы».
- Да тут с этими ав… ав… аббревиатурами, - Тотошка мотнул мордочкой и чихнул, - полный дурдом! Куда ни глянь, везде сплошные комы, факи и губы. Вот это что - Москвошвея?
- Тотошка, успокойся, - сказала ему Элли. - Надо у кого-то спросить про Гудвина. Ведь такого волшебника должны знать все!
И она смело направилась к первому попавшемуся дому, возле входа в который стоял, переминаясь, усатый мужчина в фуражке.
- Извините, сударь, будьте любезны! Мы с друзьями заблудились, и нам требуется помощь.
Было видно, что обращение мужчине не понравилось, и он что-то пробурчал. Элли продолжила:
- Нам сказали, что у вас в городе живет настоящий волшебник. Он может дать моим друзьям то, о чем они больше всего мечтают - мозги, сердце…
- А, - прервал ее мужчина, - так это вам к Филип Филипычу! Он здесь и живет.
- Правда? - изумилась Элли. - Вот здорово! Эй, друзья, бегом сюда! Мы нашли его!
Вся компания мигом подвалила к входу. Только Лев будто бы продолжал что-то искать.
- Элли, это правда? - Тотошка завилял хвостом. - Он здесь?
У мужчины в фуражке чуть не выпали глаза.
- Не обращайте внимания, - сказала ему Элли, - это мой песик.
В целом аргумент подействовал. Мужчина покачал головой, внимательно всех оглядел и чуть поморщился. Потом махнул рукой и сказал:
- А, ладно! Тут, как домком въехал, все одно цирк. И без галош ходят. Идите уж!
Он проводил их до квартиры и позвонил в дверь.
Пустили их не сразу. Потом они толпились в прихожей, которая от обилия гостей стала несколько тесноватой. Профессор Преображенский и доктор Борменталь обозревали вошедшую гоп-компанию, не скрывая удивления.
Взгляд профессора был строг. Элли тряслась от страха. Тотошка прислонился к ее ногам. Страшила пялился на чучело совы, висящее над дверью. Железный Дровосек скрипел каким-то суставом. Лев просто опустил глаза и испортил воздух.
Пауза затянулась.
- Так я вас слушаю, - прервал молчание профессор.
- Мы к в-вам, в-волшебник, и в-вот по какому делу, - запинаясь, ответила Элли.
- Начало не лучшее, - заметил профессор. - А мы - это кто?
- Я - Элли, это Тотошка, в-вот Страшила, он - Железный Дров-восек, а в углу - Труслив-вый Лев.
- Занятно. Ну и кто, извольте узнать, составил вам протекцию для обращения в мой адрес? - спросил Филипп Филиппович.
- В-виллина, - дрожащим голосом ответила Элли.
Профессор переглянулся с Борменталем.
- Думаю, это кто-то из новых, - ответил Иван Арнольдович. - Имя уж больно современное. Владимир-Ильич-Ленин-любит-и что-то там дальше.
- Определенно, вы правы, коллега, - кивнул Филипп Филиппович. - Придется принять. С этими мерзавцами лучше не ссориться.
- Контрреволюционные вещи говорите, Филипп Филиппович…
Профессор махнул рукой. Элли смотрела на него и в дискуссию не вступала.
- Так что вам необходимо, любезные господа? - спросил профессор.
В этот момент прозвенел звонок, и у совы загорелись глаза. Трусливый Лев опять поддал газу. Борменталь открыл дверь, и вошел тот самый усатый мужчина, который пускал всех к профессору.
- Я извиняюсь, прям совестно, - начал он с порога, - но там этот Лев прямо у входа лужу наделал.
- Сколько я должен, Федор? - спросил профессор.
- Полтора, - помявшись, ответил тот.
Когда Федор вышел, профессор снова оглядел всех вошедших и сказал:
- Итак, господа, кому и что от меня необходимо? Начнем с вас, любезный, - он поглядел на Льва.
- Ему нужна смелость, - поспешила ответить Элли, боясь, как бы Трусливый Лев не выдал очередную порцию своих миазмов. В прихожей и без того было нелегко дышать.
Филипп Филиппович усмехнулся. Ситуация переставала быть серьезной.
- Ну, это проще простого. Дарья Петровна! - крикнул он.
На зов вошла женщина в переднике, напрочь измятом на груди.
- Пожарник? - шепотом предположил профессор.
- Не иначе, - вполголоса согласился Борменталь. - И ведь каков подлец: насчет разведения огня нас ругает, а столоваться каждый день приходит. Гнать его надо, Филипп Филиппович.
Профессор покивал, соглашаясь. Тем временем женщина смотрела на присутствующих и крестилась, поминая при этом какую-то небесную ось. Профессор схватил ее за руку и сказал:
- Дарья Петровна, голубушка, принесите нам водки. Той самой, которую вы так отлично готовите. И краковскую захватите, если еще не выбросили.
- А рюмок сколько? - озираясь, спросила женщина.
- Нисколько, - сказал Филипп Филиппович. - Штоф водки и стакан. И колбасу не забудьте.
Через пару минут поднос с требуемым находился в руках профессора.
- Ну-с, молодой… э-э… в общем, подходите сюда.
Лев медленно приблизился.
- Откройте рот. Иван Арнольдович, голубчик, подержите его!
Когда Трусливый Лев разинул пасть, Филипп Филиппович влил туда стакан водки.
- Глотай! И дыши! А теперь краковской… закуси! - командовал профессор, - вот, молодец!
Лев извивался в объятиях Борменталя, но доктор крепко держал животное. Впрочем, это продолжалось недолго. Эксперимент повторили, после чего Лев успокоился и медленно уполз в угол.
- Так, с одним пациентом вопрос решен, - потер руки профессор, - надо подождать с полчаса, и результат будет очевиден. Кто следующий?
Железный дровосек шагнул вперед:
- Меня зовут Дровосек, я сделан из железа. Мне нужно сердце, без него я не могу любить!
- Только сердце? - осведомился профессор. - И больше ничего? Для любви вам, голубчик, скажу по секрету, необходимы еще кое-какие органы…
- Нет, только сердце, - отрезал Дровосек.
Профессор кивнул.
- Хорошо. Сейчас я посоветуюсь с коллегой.
Он повернулся к Борменталю, и они начали шептаться.
- Что скажете, доктор?
- Исходя из размеров грудной клетки пациента, Филипп Филиппович, думаю, что подойдет бычье.
- А ежели стухнет?
- Можно поместить в масло… но как хранить? - взгляд Борменталя стал печален.
- А грудная клетка пациента вам, коллега, ничего не напоминает?
Доктор уставился на Железного Дровосека. Внезапно его озарило.
- Ну, конечно же! Консервы! О, Филипп Филиппович, вы - гений!
- Успокойтесь, Иван Арнольдович. Сейчас же попросите Федора съездить на бойню и привезти бычье сердце. Заодно пусть заедет за маслом. Так что забирайте этого железного истукана и - в дворницкую, не в операционной же его кромсать, хе-хе!
Когда Борменталь и Железный Дровосек ушли, Филипп Филиппович вытер лоб и поднял глаза. Теперь вперед вышел Страшила.
- А я чучело, набит соломой. Мне очень нужны мозги. И никто, кроме вас, не поможет мне.
Профессор почесал бороду.
- Что ж, надо подумать. Возможно, у меня осталось что-то после операции на гипофизе. Но насколько это вам подойдет, голубчик? У вас в голове может наступить такая разруха!
- Разрухи не надо, - сказал Страшила.
- Вот и я о том же, - согласился профессор. - Итак, что у нас имеется в запасе? Точно есть яичники от обезьяны, потом…
- Летучей?
- Что? Нет, обычной, - Филипп Филиппович даже не обратил внимания на вопрос - он перебирал варианты. Внезапно он посмотрел в нарисованные глаза Страшилы, улыбнулся и произнес: - Хотя зачем вам все это? Зина! - снова крикнул он.
Вошла молодая девушка. Увидев стоящих в прихожей, она взвизгнула.
Филипп Филиппович успокоил девушку, а потом некоторое время с ней о чем-то шептался. Было слышно только «…газеты, что Дарья Петровна принесла… порвать… зашить… мусор…» Страшила из разговора ничего не понимал, а Элли с Тотошкой ничего не слышали. Трусливый Лев так и вовсе тихонько похрюкивал в своем углу.
После разговора с профессором Зина аккуратно взяла за руку Страшилу и увела его на кухню. Через минуту там раздался громкий хохот Дарьи Петровны.
- Что там происходит? - спросила Элли. - И разве не вы будете давать Страшиле мозги?
- Нет, дитя мое, - покачал головой Филипп Филиппович, - в моем присутствии нет необходимости. И ничего страшного там не случится. Сейчас мои помощницы все сделают, как надо, и ваш друг будет мудрее самого толкового депутата.
Он вздохнул.
- А вы? Вы ведь тоже чего-то хотите? Спрашивайте, и если я смогу - сделаю.
- Мы устали и очень хотим домой, - сказал Тотошка.
Профессор раскрыл рот.
- Какого черта? Но как… Кто это сделал? Тебе кто-то делал операцию?
- Не было никаких операций, - ответила за песика Элли, - это такое же волшебство, какое творите вы. И он правильно сказал: мы хотим домой. Но как туда попасть - мы не знаем. И заплатить нам за ваши чудеса нечем, ведь из всех ценностей у нас - только мои серебряные башмачки. И самое главное - сначала нам надо помочь друзьям.
В этот момент дверь открылась, и в прихожую один за другим ввалились Борменталь и Железный Дровосек. Дровосека было не узнать: он весь блестел от масла, а свеженаточенный топор сиял в свете ламп. На лице Дровосека сияла улыбка.
- Это волшебно! - проговорил он. - Я стал совсем другим! Внутри меня бьется сердце!
Внутри него скорее булькало, чем билось, но улыбнувшиеся друг другу коллеги не стали разуверять обрадованного гиганта.
- Как все прошло? - сквозь зубы процедил профессор.
- Никаких эксцессов, - тихо процедил в ответ доктор, - даже масленку, которую этот здоровяк таскает с собой, залили до краев.
- Спасибо вам, Иван Арнольдович, - теперь уже в полный голос сказал профессор, - скажете потом, сколько я вам должен.
- О чем вы, Филипп Филиппович! - смутился Борменталь. - Когда я студентом явился к вам…
Они могли еще долго изливать друг другу комплименты, но тут с кухни вышел Страшила. Первое, что бросилось в глаза - то, что его голова стала несколько больше, чем раньше.
- Страшила, друг! - выпалил Дровосек и кинулся его обнимать. Делать этого явно не стоило - после размыкания объятий Страшила был весь в масляных пятнах.
- Ну, знаете, - воскликнул он, - теперь я понял, что значит быть умным. И что значит - иметь мозги. Вот, смотрите - я умею думать!
Страшила закрыл глаза, и тут внутри его головы что-то зашелестело, заскрипело, а через ткань наружу полезли ости и старые иголки. Впрочем, длилось это не очень долго.
- Боже милостивый! - Борменталь быстро перекрестился. - Филипп Филиппович, что у него там?
- Вообще-то я попросил Зину, чтобы она столкала туда весь невыброшенный мусор, и заодно газеты, что таскает Дарье Петровне этот негодяй пожарник. Те самые, от которых пониженные рефлексы, скверный аппетит и угнетённое состояние.
- Вот, видели? - Страшила открыл глаза и радостно улыбнулся.
- Друг, какой же ты стал умный, - Железный Дровосек был восхищен до глубины души. - А о чем ты думал?
- Сейчас, минутку, - Страшила чуть напрягся и вдруг заорал: - Как говорит товарищ Троцкий в своих многочисленных трудах, построение социалистического общества вполне обеспечено и с точки зрения международной экономики. В капиталистическом мире противоречия - классовые и межгосударственные - будут нарастать…
Все открыли рты.
Тут из угла донеслось:
- Я бы еще водочки выпил… Эй, кто там? Бормента-аль!
Про Трусливого Льва все забыли, а он уже стоял на всех четырех и терся задом об занавеску.
- По-моему, вам пора, - глядя на Элли, проговорил профессор. - Друзьям вашим я помог.
- А как же мы? Мы с Тотошкой? - Элли умоляюще смотрела на профессора.
- Послушайте, друзья, - Страшила поднял руку и посмотрел на тех, с кем он проделал столь длинный путь. - Позвольте мне на правах самого мудрого среди вас сказать несколько слов.
Все замолчали.
- У меня есть предложение. Элли, Тотошка, Дровосек, Лев - а вы не хотите остаться? Здесь, в этом городе, в этом мире?
Началось шумное обсуждение, которое тот же Страшила прервал, снова подняв руку.
- Если честно, я подумал немного и решил - я остаюсь. И хочу спросить Великого и Ужасного Волшебника, хозяина этого дома: как вы считаете, могу ли я быть здесь востребован?
- Как красиво ты говоришь, друг! - воскликнул Железный Дровосек, но Страшила в очередной раз поднял руку. Его нарисованные глаза смотрели на Филиппа Филипповича.
Профессор поднял брови и хмыкнул.
- Почему нет? - ответил он. - Новая власть нуждается в умных… м-м… личностях. Для начала можете обратиться хотя бы в наш домком, к Швондеру. Судя по песням, которые так мы слышим, он сейчас на месте. Там вам заодно и новое имя дадут. А то с нынешним вам тяжеловато будет.
- Так я прямо сейчас и побегу, - обрадовался Страшила и пулей вылетел за дверь.
- Даже не простился, - грустно сказал Дровосек, глядя вслед другу. Потом он повернулся и произнес: - А я? Я могу быть полезным здесь и сейчас? Я не умею так говорить, как Страшила, но я силен и неутомим. И у меня есть сердце.
Борменталь откашлялся и влез в разговор:
- Как минимум, в одну организацию вас точно могут взять. Там у них как раз такие товарищи нужны - с сердцем, с руками и головой. И топор может понадобиться - врагов истреблять. Сейчас я вам адресочек черкну…
- Вот спасибо! Тогда я тоже останусь. Элли, Тотошка, простите меня. И спасибо вам за все! - Дровосек уже никого не обнимал. Из его глаз текли слезы, но он уже не боялся заржаветь - масла не него было в избытке. - И вам спасибо, волшебники! Возможно, еще свидимся?
- Не хотелось бы, - сказал Борменталь, когда тот ушел.
- А вот этого куда? - Филипп Филиппович встал перед Львом. - Смотрю, ты уже распробовал на вкус местную жизнь и не захочешь возвращаться?
- А чего я там забыл? - ухмыльнулся Трусливый когда-то Лев. - Там бегай, ищи себе пропитание. Царь зверей… Да там таких царей! Найти бы тут местечко, где можно было бы харчеваться..!
- Задаром, что ли? - спросил профессор.
- Почему задаром? - ощерился Лев. - Я много что могу. Особенно сейчас.
- Иван Арнольдович, голубчик, - вздохнул Филипп Филиппович, - не осталось ли у вас цирковой программки? Помните, там еще слоны были? Поищите, ради Бога, пристроим животину.
Льва пришлось похмелить и дать селедку. Когда его увезли, профессор спросил:
- Хорошо, теперь с вами. Сначала мы вас накормим…
- Мы не хотим есть, - ответила Элли. Песик тоже помотал головой. - Мы хотим домой.
- А далеко ли ваш дом? - осведомился Филипп Филиппович.
- В Канзасе.
- Ох уж эти аббревиатуры! Я их совершенно не выношу, - занервничал профессор. - Иван Арнольдович, может, вы знаете, что это за Канзас такой?
- Не знаю, Филипп Филиппович, - развел руками Борменталь, - Канцелярское законодательное собрание какое-нибудь…
- Мы, наверно, пойдем, - вздохнув, сказала Элли. - Как-нибудь доберемся.
- Подождите, пожалуйста, подождите! - потребовал профессор. - Иван Арнольдович, сходите ко мне в кабинет, там на столе лежат деньги. Принесите их сюда, пожалуйста. А я сейчас у себя в костюме возьму. Так, а вы, - он указал на Элли и Тотошку, - стойте и ждите. Сейчас мы принесем вам денег на дорогу, а потом Федор вас отвезет на вокзал. Ждите!
Но когда профессор и доктор вернулись, никого из гостей в прихожей уже не было. Только две серебряные туфельки лежали у двери как напоминание об их визите.
- Эх! - расстроился профессор. - Надо было приставить к ним Зину или Дарью Петровну. Как же они ушли - и без туфелек?
Он поднял туфельки с пола и поднял их к глазам.
- А ведь знаете, Иван Арнольдович, это настоящее серебро! Где эта маленькая девочка взяла такое сокровище? Может, еще зайдет за ними? Положу-ка я их себе в рабочий стол.
Филипп Филиппович открыл ящик и поместил туда туфельки. Когда он закрывал ящик, туфельки стукнулись каблучками - и случилось чудо! Волшебный вихрь закружил идущих по улице Элли и Тотошку, и, прежде чем они что-то поняли, девочка и песик уже были дома в Канзасе.
Но ни Филипп Филиппович, ни Иван Арнольдович об этом не знали.
- Зина! Дарья Петровна! - командовал профессор. - Накрывайте, голубушки, на стол!
- По-моему, доктор, - сев на кресло, обратился он к Борменталю, - мы определенно сделали с вами сегодня немало хорошего и имеем право это отпраздновать. Наливайте, Иван Арнольдович!
Выпили с удовольствием.
- Иван Арнольдович, и закусите вот этим… да-да. Разве не прекрасно?
- Божественно, Филипп Филиппович!
- Определенно, в жизни есть свои прелести. Кстати, хотел рассказать вам случай. Вчера от Швондера пришло нечто и предложило купить журналы в пользу детей Германии.
- Нечто?
- Представьте себе! Я спрашиваю: «Вы мужчина или женщина?» А оно в ответ: «Какая разница, товарищ?» Им уже без разницы! А ведь подобных операций ни в Москве, ни где-то вообще в России не делаю ни я, ни кто-либо еще. Но это существует и - более того, Иван Арнольдович, - живет этажом ниже, поет песни и всех тут беспокоит. Все, пропал дом!
Они подняли рюмки в очередной раз, и в этот момент кто-то позвонил в дверь.
- Если это не девочка, то я очень сильно удивлюсь, - сказал Борменталь, снимая салфетку.
- Да уж, коллега, - отшвырнув салфетку, ответил профессор, - хватит с нас сегодня гостей…
Когда дверь открыли, внутрь вошла старушка с котомкой.
- Господи, простите!
- Вам чего? - строго спросил профессор.
- Странница я. Пришла собачку говорящую посмотреть.
Профессор и доктор переглянулись.
- Федор?
- Больше некому. Ох, получит он у меня…
*По мотивам:
«Волшебник Изумрудного города» т/о «Экран» 1974 г.
«Собачье сердце» реж. В.Бортко, 1988 г.
**Данный текст создан без цели извлечения прибыли. Все права на использование персонажей и сюжеты оригинальных произведений принадлежат законным правообладателям.