Чего хотят национальные демократы?
Национал-демократам в идеологических дискуссиях на практике оказывается совсем непросто ответить на очень конкретный и, тем не менее, непростой вопрос: "Чего вы хотите?", "Какой вы хотите видеть будущую Россию". В течение одной минуты на этот вопрос ответить несложно, а вот одной емкой фразой - нелегко.
Один из наиболее популярных ответов: "Мы хотим видеть Россию европейской страной". Но тут у непосвященного человека обязательно возникают неприятные ассоциации - с либеральной риторикой. Ведь либералы под европейскостью подразумевают ровно то, чего националисты совсем не желают: отказ от суверенитета, мультикультурализм, русофобию. Такой ответ без дополнительного разъяснения читается как: "Мы хотим выслужиться перед Европой и выпросить себе место под солнцем". Наши соотечественники прекрасно понимают, что это невозможно и ненужно - помнят горбаческо-ельцинские годы. Потому такая формула совершенно не годится - не забудем, что самая радикальная (в плане программы, разумеется) антирусская партия носит гордое название "Западный выбор".
Другой ответ - также верный по сути - звучит так: "Мы хотим видеть Россию великой державой". Тут уже напрягаются и умеренно либеральные граждане (не демшиза, а обычные обыватели, желающие, чтоб все у нас было "как у людей"), и внушительная часть националистов. Ведь возникает подозрение, что национально-демократический проект - это light-евразийство, "прохановщина с человеческим лицом". Далее можно долго объяснять, что великая держава в нашем понимании невозможна без прав человека, гарантий неприкосвенности частной собственности и демократических процедур - но это, опять же, нужно добавлять отдельно - а сама формула выглядит не менее подозрительно, чем первая.
Мне кажется, что квинтэссенцией национал-демократии может служить следующий вариант ответа на озвученный вопрос: "Мы хотим, что Россия снова стала великой европейской державой".
Здесь очень важно слово "снова". Потому как оно отсылает слушателя к тому факту, что мы Европой уже были, но перестали быть. Ведь для большинства наших людей, в независимости от идеологических симпатий, крайне важен вопрос русской самобытности. И вся разница между "официальными либералами" и "официальными патриотами" заключается только в знаке, которым оценивается русская якобы неевропейскость. "Либерал" рассуждает так: "Русские никогда не были Европой и развивались по особому пути, а потому им нужно раскаяться перед всем миром, разоружиться и доказать Западу свою лояльность". "Патриот" рассуждает почти также: "Русские никогда не были Европой и развивались по особому пути, а потому не нужны нам все эти навязанные проклятым Западом права человека и демократии - пусть вечно правит Путин, пусть едут мигранты и жиреет Кавказ". То есть и те, и другие отказывают русским в европейской идентичности, вымарывают из нас то, что нас присуще от природы: стремление жить на Родине и жить свободно, а не выбирать между Родиной и свободой. И потому важно проговаривать вслух, что мы снова хотим быть Европой - и что это не отказ от "русского пути", а это и есть Русский путь - путь свободы и демократии.
А национально-демократический проект есть ни что иное как возврат к русским европейским корням.
Максим Велецкий
Один из наиболее популярных ответов: "Мы хотим видеть Россию европейской страной". Но тут у непосвященного человека обязательно возникают неприятные ассоциации - с либеральной риторикой. Ведь либералы под европейскостью подразумевают ровно то, чего националисты совсем не желают: отказ от суверенитета, мультикультурализм, русофобию. Такой ответ без дополнительного разъяснения читается как: "Мы хотим выслужиться перед Европой и выпросить себе место под солнцем". Наши соотечественники прекрасно понимают, что это невозможно и ненужно - помнят горбаческо-ельцинские годы. Потому такая формула совершенно не годится - не забудем, что самая радикальная (в плане программы, разумеется) антирусская партия носит гордое название "Западный выбор".
Другой ответ - также верный по сути - звучит так: "Мы хотим видеть Россию великой державой". Тут уже напрягаются и умеренно либеральные граждане (не демшиза, а обычные обыватели, желающие, чтоб все у нас было "как у людей"), и внушительная часть националистов. Ведь возникает подозрение, что национально-демократический проект - это light-евразийство, "прохановщина с человеческим лицом". Далее можно долго объяснять, что великая держава в нашем понимании невозможна без прав человека, гарантий неприкосвенности частной собственности и демократических процедур - но это, опять же, нужно добавлять отдельно - а сама формула выглядит не менее подозрительно, чем первая.
Мне кажется, что квинтэссенцией национал-демократии может служить следующий вариант ответа на озвученный вопрос: "Мы хотим, что Россия снова стала великой европейской державой".
Здесь очень важно слово "снова". Потому как оно отсылает слушателя к тому факту, что мы Европой уже были, но перестали быть. Ведь для большинства наших людей, в независимости от идеологических симпатий, крайне важен вопрос русской самобытности. И вся разница между "официальными либералами" и "официальными патриотами" заключается только в знаке, которым оценивается русская якобы неевропейскость. "Либерал" рассуждает так: "Русские никогда не были Европой и развивались по особому пути, а потому им нужно раскаяться перед всем миром, разоружиться и доказать Западу свою лояльность". "Патриот" рассуждает почти также: "Русские никогда не были Европой и развивались по особому пути, а потому не нужны нам все эти навязанные проклятым Западом права человека и демократии - пусть вечно правит Путин, пусть едут мигранты и жиреет Кавказ". То есть и те, и другие отказывают русским в европейской идентичности, вымарывают из нас то, что нас присуще от природы: стремление жить на Родине и жить свободно, а не выбирать между Родиной и свободой. И потому важно проговаривать вслух, что мы снова хотим быть Европой - и что это не отказ от "русского пути", а это и есть Русский путь - путь свободы и демократии.
А национально-демократический проект есть ни что иное как возврат к русским европейским корням.
Максим Велецкий