Это иллюзии, что мы сможем договориться
15 лет назад, в эти же дни, я смотрел с крыши пристройки гостиницы "Палестина" на горящий Багдад. Горела нефть в придорожных канавах. Так иракцы пытались защитить себя от налетов еще в начале войны, а земля, пропитанная жирной нефтью, потом горела неделями уже в оккупированном городе.
Американские оккупанты Багдад отдали на разграбление мародерам из местных. Горели музеи и библиотеки. Пепел от сожженных книг кружил над кровоточащим городом, как жуткий черный снег. По ночам Багдад освещало яркое зарево. В этом костре сгорала страна.
По улицам нервно передвигались американские патрули и палили в кого ни попадя. Родные нашего переводчика сгорели заживо в машине - их расстреляли из гранатомета. Они не поняли, что от них требуют остановиться. Языка английского не знали. Освободители, носители демократии, влупили по ним, не думая. Одна из самых тяжелых съемок в моей жизни в те дни - центральный госпиталь Багдада. Люди - взрослые и дети - умирают, потому что нет лекарств. Трупы выносят во двор и складируют в прицеп-рефрижератор. В морге места закончились.
И вот как-то раз мы едем вдвоем с водителем, и морпехи нас останавливают возле гостиницы на блок-посту. Я подошел к ним, как водится осторожно, протянул паспорт и карту журналиста. Я не знаю, чем мы им не понравились, но они наставили на нас винтовки и начали орать "лежать, на землю", ну и все такое. И тут я психанул. Заорал в ответ матом. Громко и зло. Короче, меня сорвало. Бывает такое. Все кончилось бы плохо, морпехи тоже на нерве были, но откуда-то выскочил мрачный офицер. Рявкнул на них, глянул мой паспорт, рявкнул на меня, сказал, чтобы я валил отсюда быстро. Я и его назвал пидорасом и сел в машину. Мы поехали дальше. Водитель Омар, которого мы научили нескольким незаменимым русским словам, нервно закурил и произнес:
- Ю ноу, Андрэ, олл пипл ин зе ворд ноу ит. Америки - вери х...й!!! Вери, вери х..й. Донт ворри.
Смысл до меня не сразу дошел. А потом я начал нервно хохотать. И я запомнил эти простые и четкие слова. И глядя на сегодняшние события, на Трампа, на ракеты по Сирии, на санкции и прыжки Госдепа и Конгресса, я с чистой совестью хочу повторить:
- Америки вери х..й. Вери вери х..й.
Лучше и не скажешь. И да, как очевидец событий 15-ти летней давности, хочу сказать, что отлично понимаю, что было бы с Сирией. И что будет с нами, если мы хоть малость отступим. Так что ракеты надо и дальше сбивать. Британские лодки по морю гонять, как шкодливых котов. Донбасс не сдавать. Властную элиту чистить и свою экономику укреплять.
А если есть иллюзии, что сможем как-то договориться, надо вспомнить водителя Омара. "Америки вери х...й".
Не о чем нам болтать. Во всяком случае пока.(с)
Американские оккупанты Багдад отдали на разграбление мародерам из местных. Горели музеи и библиотеки. Пепел от сожженных книг кружил над кровоточащим городом, как жуткий черный снег. По ночам Багдад освещало яркое зарево. В этом костре сгорала страна.
По улицам нервно передвигались американские патрули и палили в кого ни попадя. Родные нашего переводчика сгорели заживо в машине - их расстреляли из гранатомета. Они не поняли, что от них требуют остановиться. Языка английского не знали. Освободители, носители демократии, влупили по ним, не думая. Одна из самых тяжелых съемок в моей жизни в те дни - центральный госпиталь Багдада. Люди - взрослые и дети - умирают, потому что нет лекарств. Трупы выносят во двор и складируют в прицеп-рефрижератор. В морге места закончились.
И вот как-то раз мы едем вдвоем с водителем, и морпехи нас останавливают возле гостиницы на блок-посту. Я подошел к ним, как водится осторожно, протянул паспорт и карту журналиста. Я не знаю, чем мы им не понравились, но они наставили на нас винтовки и начали орать "лежать, на землю", ну и все такое. И тут я психанул. Заорал в ответ матом. Громко и зло. Короче, меня сорвало. Бывает такое. Все кончилось бы плохо, морпехи тоже на нерве были, но откуда-то выскочил мрачный офицер. Рявкнул на них, глянул мой паспорт, рявкнул на меня, сказал, чтобы я валил отсюда быстро. Я и его назвал пидорасом и сел в машину. Мы поехали дальше. Водитель Омар, которого мы научили нескольким незаменимым русским словам, нервно закурил и произнес:
- Ю ноу, Андрэ, олл пипл ин зе ворд ноу ит. Америки - вери х...й!!! Вери, вери х..й. Донт ворри.
Смысл до меня не сразу дошел. А потом я начал нервно хохотать. И я запомнил эти простые и четкие слова. И глядя на сегодняшние события, на Трампа, на ракеты по Сирии, на санкции и прыжки Госдепа и Конгресса, я с чистой совестью хочу повторить:
- Америки вери х..й. Вери вери х..й.
Лучше и не скажешь. И да, как очевидец событий 15-ти летней давности, хочу сказать, что отлично понимаю, что было бы с Сирией. И что будет с нами, если мы хоть малость отступим. Так что ракеты надо и дальше сбивать. Британские лодки по морю гонять, как шкодливых котов. Донбасс не сдавать. Властную элиту чистить и свою экономику укреплять.
А если есть иллюзии, что сможем как-то договориться, надо вспомнить водителя Омара. "Америки вери х...й".
Не о чем нам болтать. Во всяком случае пока.(с)