Потопление "Роны" - заключение.
Разбор полётов
Как уже упоминалось, 26-й эскадре атака KMF 26 обошлась в два “Юнкерса-88” и два “Хейнкеля-111, их экипажи погибли, кроме одного “юнкерса”, который дотянул почти до Пальма-де-Мальорки, где приводнился, лётчики были спасены местными властями и интернированы в Испании. А вот для II./KG 40 бой обернулся форменным разгромом. Непосредственно в ходе атаки конвоя были сбиты шесть “Хе-177” и все они пилотировались офицерами группы. Погибли вместе со своими экипажами сам командир группы майор Рудольф Монс, адъютант группы обер-лейтенант Фриц Нолл, все 3 “штаффелькапитана”: гауптман Артур Хорн 4./KG 40, гауптман Эгон Шмидт 5./KG 40 и гауптман Альфред Нусс 6./KG 40 (отличившийся в предыдущей атаке конвоя MKS 30), а также обер-лейтенант Герхард Штрубе.
Возвращающимся “грифам” пришло предупреждение, что по погодным условиям аэродром Бордо-Мериньяк закрыт и приказали садиться на авиабазу Коньяк. Дохтерманн принял это предупреждение и благодаря своему опыту приземлился нормально, но перед ним разбился и сгорел “хейнкель” обер-фельдфебеля Георга Юдеманна вместе с 4 членами экипажа. (Примечание: в цифровой копии сводки ГКЛ Юдеманн разбился также в Бордо, при взлёте. Однако буквально все свидетельства и западных исследователей, в частности Паттерсона, Беннета, Джексона , самого Дохтерманна и коллектива авторов
A History of the Mediterranean Air War, 1940-1945: Sicily and Italy to the Fall of Rome 14 May, 1943-5 June, 1944, Том 4 свидетельствуют об обратном.)
“Гриф” гауптмана Рихарда Визнера получил серьёзные повреждения, отказала вся гидравлика, управление рулями и шасси, он садился в Монпелье на брюхо, проскочил ВПП и рухнул в лагуну рядом с аэродромом - бомбардир утонул, один член экипажа был ранен, остальные отделались ушибами.
Таким образом II./KG 40 потеряла 9 самолётов из 22 принимающих участие в операции и была практически обезглавлена. Кто именно сбил “грифы” над конвоем уже точно не установить, можно только процитировать заявки истребителей Союзников, которые относительно точно совпадают с потерями немцев в районе конвоя.
Больше всех заявили французы из “Прованса”: 3 “Фокке-Вульфа-200” сбитыми, 2 “Дорнье-217” сбитыми и 2 повреждённых. Все заявки указаны в районе Бужи, но су-лейтенант Шарль Леруа заявил один сбитый “кондор” именно в “гавани Бужи” - видимо он и был среди преследователей Дохтерманна.
Англичане из 153-й эскадрильи не сильно отстали, экипаж “бофайтера” флаинг-офицера Фроггэта заявил сбитыми два “Хе-177” в 40 и 10 милях севернее Джиджеля, а экипаж флайт-сержанта Болтона три повреждённых “Хе-177” в 5 милях южнее этого же города, при этом их “бофайтер” получил тяжёлые повреждения и еле дотянул до аэродрома. Англичане понесли и единственную, но серьёзную потерю со стороны Союзников, на базу не вернулся “бофайтер” командира 153-й эскадрильи винг-коммандера Иэна Стивенсона - можно констатировать, что все старшие авиационные командиры противников (кроме KG 26) не пережили этот бой.
Скромнее всех оказались американцы: лейтенант Френсис Кларк на “бофайтере” из 414-й ночной эскадрильи заявил один “Хе-177” сбитым около Бужи, пилоты “аэрокобр” 347-й эскадрильи заявили один “Хе-177” сбитым предположительно и один повреждённый.
Немецкие бортстрелки всех подразделений заявили сбитыми 4 “спитфайра” и 2 “бофайтера”, но как уже отмечалось реально был сбит только один “бофайтер”. Остаётся добавить, что в этой воздушной мясорубке поучаствовал даже противолодочный “веллингтон” лейтенанта Килпатрика, который не успел убраться с боевого курса “юнкерсов” 26-й эскадры, один из которых “прочесал” англичанина из пулемётов, но “томми” отделались только пробоинами, без потерь в личном составе.
Дохтерманн пережил бессонную ночь в офицерском клубе в Коньяке (все отмечали его победу и спрашивали о применении “вундерваффе” Hs-293), но утром без проблем перелетел в Бордо-Мериньяк, где наземный персонал встречал его экипаж с шампанским. Катастрофические потери группы, Дохтерманн, по его словам, перенёс спокойно (“война есть война”) и учитывая его последующие откровения, можно предположить почему. По старшинству, совокупности заслуг и боевому опыту он становился первым кандидатом на должность командира группы - остальные все погибли. Уже обладая Железным крестом 1-го класса, Дохтерманн не надеялся, что за единственный успех, потопление “Роны”, его наградят Рыцарским крестом, но всерьёз рассчитывал как минимум на “Почётный кубок Люфтваффе” и повышение в должности. В своей сводке Верховное командование вермахта объявило о потоплении 4 транспортов и 2 эсминцев, хотя реальный результат был известен. Однако всё вышло иначе. Сперва в Бордо Дохтерманн, вместе с другими пилотами и бомбардирами участвовал в послеоперационной конференции по применению управляемых бомб, улучшению тактики и конструкции Hs-293. В конференции принимал участие начальник научного отдела генерального штаба люфтваффе генерал-майор Херхудт фон Роден (один из будущих организаторов воздушного моста в Западный Берлин) и всё прошло достаточно благожелательно. Потом Дохтерманну вместе с экипажем приказали прибыть к командующему 2-й авиадивизией генерал-лейтентанту Йоханнесу Финку. Там заслушали их отчёт об обстоятельствах атаки конвоя, вместе с Финком доклад принимали командир KG 26 подполковник Вернер Клюмпер (ас-торпедоносец люфтваффе №1) и командир группы дальних разведчиков FAGr. 5 гауптман Герман Фишер и особых претензий тоже высказано не было.
Однако уже день спустя, Дохтерманну с камерадами было приказано прибыть в Швебиш-Халль, в Баден-Вюртемберге. Там их ждали коммодор KG 40 оберст Рупрехт Хейн, “фюрер бомбардировщиков Средиземного моря” оберст Вальтер Шторп и ответственный в люфтваффе за разработку и применение новых управляемых бомб, знаменитый противокорабельный ас, майор Вернер Баумбах. Там погубителя “Роны” ждал просто форменный разнос. Как самому старшему, ему пришлось ответить за всё - и за минимальные результаты группы, и за её тактику и за огромные потери. “Мы не ожидали, что Баумбах будет нас хвалить, но то что нас просто облили дерьмом, да ещё и от имени Геринга, это было слишком” - краткое резюме встречи от Дохтерманна. Никакого повышения или награды, командиром группы был срочно назначен гауптман Вальтер Ридер, штаффелькапитан 8./KG 40 из III./KG 40. Последней каплей для Дохтерманна стало то, что и потопление “Роны” было засчитано погибшему командиру группы Рудольфу Монсу, вместе с посмертным Рыцарским крестом, в знак признания заслуг.
Только через год, осенью 1944 года, на пороге разгрома, он таки получил звание майора и “Немецкий крест в золоте”, но это мало что значило, за считанные месяцы до гибели рейха, ордена и звания раздавали более чем щедро. “Почётный кубок люфтваффе” он тоже получил, но и спустя много лет не забыл упомянуть, что сам вожделенный кубок ему так и не дали: только письменный сертификат о награждении.
По словам Дохтерманна, обида и унижение его преследовали несколько лет. Учитывая время событий, это по сути до самого конца войны или даже до казни рейхсмаршала Геринга. Дальше будут десятилетия забвения и жизни обывателя, пока известность “в узких кругах” не настигнет его. Возможно к тому времени, экс-майор люфтваффе Ханс-Иоахим Дохтерманн уже распрощался со своим честолюбием и и понял, что остаться в живых было высшей наградой. Но история жестоко пошутила над ним и расплачиваться за его единственный успех пришлось уже его детям.
Вердикты и судьбы
Военное министерство США не долго скрывало сам факт потерь при потоплении “Роны”. Уже 18 февраля 1944 года в “Нью-Йорк Таймс” на первой полосе появилась заметка, где сообщалось “о спасении 1000 солдат” при потоплении войскового транспорта в европейских водах и так как указывалось, что всего было 2000 солдат, масштаб катастрофы в общем был понятен. Атака приписывалась подводной лодке, о новых немецких видах вооружений обывателей решили не информировать. После войны, постепенно (уже к 1947 году), была разрешена публикация информации, что судно было потоплено люфтваффе с использованием управляемой бомбы.
Как уже упоминалось, хотя количество жертв вроде бы было точно установлено, на самом деле до сих пор непонятно, сколько именно людей было на “Роне”. Британские посадочные списки указывают 2193 американских военнослужащих, но в составленном 5 мая 1944 года отчёте Военного министерства США AG 704, фигурирует цифра 1981 военнослужащий. Ветераны катастрофы яростно доказывают, что английские данные были более точными, людей было больше и до сих пор сличают списки погибших, упирая на то, что встречаются солдаты, которы[ нет вообще ни в английском, ни в американском списках. Впрочем здесь нет ничего необычного или уникального, точно такая же ситуация с гибелью английского десантного корабля LST 420 на немецкой мине у Остенде 7 ноября 1944 года, на котором погибли множество военнослужащих из разных подразделений (мрачный рекорд в истории английского десантного флота Второй мировой войны) и ещё многих морских катастроф в ходе этой войны.
Тем не менее эта история была немедленно и жёстко положена под сукно, с учётом новых исторических реалий. Отчёт AG 704 содержал просто невероятную статистику: буквально каждый из опрошенных спасённых американцев, возлагал вину за огромное количество жертв и безобразную эвакуацию, на бездеятельность, непрофессионализм и некомпетентность английского экипажа. Англичане в своём ответе отвергли обвинения, указав, что по данным их расследования, капитан Мёрфи и все британские офицеры действовали уверенно, честно и правильно, отдельно указав, что обвинять в чём-то “ласкаров” вообще неуместно - на них вообще не распространяются какие-то нормы ( то есть почти не люди). В условиях начавшейся Холодной войны американцы решили не разжигать эту распрю со своим важнейшим союзником и вообще не поднимать вопросы про обстоятельства потопления “Роны”. До 60-х годов всем исследователям (включая одного полковника), желающим написать книгу о катастрофе Пентагон отказывал в доступе к материалам по делу. Когда, в 1967 году доступ был наконец открыт, на основании Закона о свободе информации, интерес к теме иссяк, страна погружалась в другие проблемы и Вьетнамскую войну.
Начиная с 90-х годов, на волне эйфории от окончания Холодной войны, историки снова ринулись раскрывать тайны Второй мировой войны, включая “Рону” и их ожидала просто огромная, несказанная удача. В 1995 году профессор университета Западного Кентукки Карлтон Джексон обнаружил, что непосредственный погубитель “Роны”, Ханс Дохтерманн жив и здравствует. После войны он жил во Франкфурте-на-Майне, занимался торговлей, растил сына и тихо ушёл на пенсию. Под конец жизни, оскорблённый несправедливостью командования, пилот люфтваффе наконец получил свою толику славы. Он дал подробное личное, несколько телефонных интервью, и продемонстрировав очень хорошую память, рассказал всё что помнил о той атаке. После столь неожиданного внимания к своей персоне, Ханс Дохтерманн прожил всего 4 года и умер в июле 1999 года. Но история любит насмешки судьбы, поэтому предсмертная слава предка неожиданно сильно и неприятно поразила его потомков. Ещё в далёком 1961 году, сын пилота “Грифа” Людгер Дохтерманн эмигрировал в США, и стал профессиональным рыболовом, осев в Кадьяке, штат Аляска. К 90-м Людгер стал завзятым патриотом Америки, поэтому новость, что отец во время войны по сути убил более 1000 американских солдат, стала для него шоком. С тех пор он сам и его сыновья Шон и Кей Си посещают все встречи ветеранов и родственников погибших на “Роне”, принося свои извинения за отца. Зла на них (и самого Дохтерманна) давно никто не держит, но пресса обожает такие моменты и не упускает момента ещё раз осветить все подробности покаяния и прощения.
Остаётся добавить, что по данным департамента военных перевозок США, за 41 месяц войны на Европейский театр военных действий было перевезено 4453061 военнослужащий, из них погибли в море 3604 человека. Таким образом 30% всех этих потерь пришлись на всего лишь одну удачную атаку - потопление “Роны”. История катастрофы “Роны” стала явным предвестником революционной роли нового управляемого ракетного оружия, которое может причинить огромные потери противнику, не имеющему надёжных средств противодействия.
Как уже упоминалось, 26-й эскадре атака KMF 26 обошлась в два “Юнкерса-88” и два “Хейнкеля-111, их экипажи погибли, кроме одного “юнкерса”, который дотянул почти до Пальма-де-Мальорки, где приводнился, лётчики были спасены местными властями и интернированы в Испании. А вот для II./KG 40 бой обернулся форменным разгромом. Непосредственно в ходе атаки конвоя были сбиты шесть “Хе-177” и все они пилотировались офицерами группы. Погибли вместе со своими экипажами сам командир группы майор Рудольф Монс, адъютант группы обер-лейтенант Фриц Нолл, все 3 “штаффелькапитана”: гауптман Артур Хорн 4./KG 40, гауптман Эгон Шмидт 5./KG 40 и гауптман Альфред Нусс 6./KG 40 (отличившийся в предыдущей атаке конвоя MKS 30), а также обер-лейтенант Герхард Штрубе.
Возвращающимся “грифам” пришло предупреждение, что по погодным условиям аэродром Бордо-Мериньяк закрыт и приказали садиться на авиабазу Коньяк. Дохтерманн принял это предупреждение и благодаря своему опыту приземлился нормально, но перед ним разбился и сгорел “хейнкель” обер-фельдфебеля Георга Юдеманна вместе с 4 членами экипажа. (Примечание: в цифровой копии сводки ГКЛ Юдеманн разбился также в Бордо, при взлёте. Однако буквально все свидетельства и западных исследователей, в частности Паттерсона, Беннета, Джексона , самого Дохтерманна и коллектива авторов
A History of the Mediterranean Air War, 1940-1945: Sicily and Italy to the Fall of Rome 14 May, 1943-5 June, 1944, Том 4 свидетельствуют об обратном.)
“Гриф” гауптмана Рихарда Визнера получил серьёзные повреждения, отказала вся гидравлика, управление рулями и шасси, он садился в Монпелье на брюхо, проскочил ВПП и рухнул в лагуну рядом с аэродромом - бомбардир утонул, один член экипажа был ранен, остальные отделались ушибами.
Таким образом II./KG 40 потеряла 9 самолётов из 22 принимающих участие в операции и была практически обезглавлена. Кто именно сбил “грифы” над конвоем уже точно не установить, можно только процитировать заявки истребителей Союзников, которые относительно точно совпадают с потерями немцев в районе конвоя.
Больше всех заявили французы из “Прованса”: 3 “Фокке-Вульфа-200” сбитыми, 2 “Дорнье-217” сбитыми и 2 повреждённых. Все заявки указаны в районе Бужи, но су-лейтенант Шарль Леруа заявил один сбитый “кондор” именно в “гавани Бужи” - видимо он и был среди преследователей Дохтерманна.
Англичане из 153-й эскадрильи не сильно отстали, экипаж “бофайтера” флаинг-офицера Фроггэта заявил сбитыми два “Хе-177” в 40 и 10 милях севернее Джиджеля, а экипаж флайт-сержанта Болтона три повреждённых “Хе-177” в 5 милях южнее этого же города, при этом их “бофайтер” получил тяжёлые повреждения и еле дотянул до аэродрома. Англичане понесли и единственную, но серьёзную потерю со стороны Союзников, на базу не вернулся “бофайтер” командира 153-й эскадрильи винг-коммандера Иэна Стивенсона - можно констатировать, что все старшие авиационные командиры противников (кроме KG 26) не пережили этот бой.
Скромнее всех оказались американцы: лейтенант Френсис Кларк на “бофайтере” из 414-й ночной эскадрильи заявил один “Хе-177” сбитым около Бужи, пилоты “аэрокобр” 347-й эскадрильи заявили один “Хе-177” сбитым предположительно и один повреждённый.
Немецкие бортстрелки всех подразделений заявили сбитыми 4 “спитфайра” и 2 “бофайтера”, но как уже отмечалось реально был сбит только один “бофайтер”. Остаётся добавить, что в этой воздушной мясорубке поучаствовал даже противолодочный “веллингтон” лейтенанта Килпатрика, который не успел убраться с боевого курса “юнкерсов” 26-й эскадры, один из которых “прочесал” англичанина из пулемётов, но “томми” отделались только пробоинами, без потерь в личном составе.
Дохтерманн пережил бессонную ночь в офицерском клубе в Коньяке (все отмечали его победу и спрашивали о применении “вундерваффе” Hs-293), но утром без проблем перелетел в Бордо-Мериньяк, где наземный персонал встречал его экипаж с шампанским. Катастрофические потери группы, Дохтерманн, по его словам, перенёс спокойно (“война есть война”) и учитывая его последующие откровения, можно предположить почему. По старшинству, совокупности заслуг и боевому опыту он становился первым кандидатом на должность командира группы - остальные все погибли. Уже обладая Железным крестом 1-го класса, Дохтерманн не надеялся, что за единственный успех, потопление “Роны”, его наградят Рыцарским крестом, но всерьёз рассчитывал как минимум на “Почётный кубок Люфтваффе” и повышение в должности. В своей сводке Верховное командование вермахта объявило о потоплении 4 транспортов и 2 эсминцев, хотя реальный результат был известен. Однако всё вышло иначе. Сперва в Бордо Дохтерманн, вместе с другими пилотами и бомбардирами участвовал в послеоперационной конференции по применению управляемых бомб, улучшению тактики и конструкции Hs-293. В конференции принимал участие начальник научного отдела генерального штаба люфтваффе генерал-майор Херхудт фон Роден (один из будущих организаторов воздушного моста в Западный Берлин) и всё прошло достаточно благожелательно. Потом Дохтерманну вместе с экипажем приказали прибыть к командующему 2-й авиадивизией генерал-лейтентанту Йоханнесу Финку. Там заслушали их отчёт об обстоятельствах атаки конвоя, вместе с Финком доклад принимали командир KG 26 подполковник Вернер Клюмпер (ас-торпедоносец люфтваффе №1) и командир группы дальних разведчиков FAGr. 5 гауптман Герман Фишер и особых претензий тоже высказано не было.
Однако уже день спустя, Дохтерманну с камерадами было приказано прибыть в Швебиш-Халль, в Баден-Вюртемберге. Там их ждали коммодор KG 40 оберст Рупрехт Хейн, “фюрер бомбардировщиков Средиземного моря” оберст Вальтер Шторп и ответственный в люфтваффе за разработку и применение новых управляемых бомб, знаменитый противокорабельный ас, майор Вернер Баумбах. Там погубителя “Роны” ждал просто форменный разнос. Как самому старшему, ему пришлось ответить за всё - и за минимальные результаты группы, и за её тактику и за огромные потери. “Мы не ожидали, что Баумбах будет нас хвалить, но то что нас просто облили дерьмом, да ещё и от имени Геринга, это было слишком” - краткое резюме встречи от Дохтерманна. Никакого повышения или награды, командиром группы был срочно назначен гауптман Вальтер Ридер, штаффелькапитан 8./KG 40 из III./KG 40. Последней каплей для Дохтерманна стало то, что и потопление “Роны” было засчитано погибшему командиру группы Рудольфу Монсу, вместе с посмертным Рыцарским крестом, в знак признания заслуг.
Только через год, осенью 1944 года, на пороге разгрома, он таки получил звание майора и “Немецкий крест в золоте”, но это мало что значило, за считанные месяцы до гибели рейха, ордена и звания раздавали более чем щедро. “Почётный кубок люфтваффе” он тоже получил, но и спустя много лет не забыл упомянуть, что сам вожделенный кубок ему так и не дали: только письменный сертификат о награждении.
По словам Дохтерманна, обида и унижение его преследовали несколько лет. Учитывая время событий, это по сути до самого конца войны или даже до казни рейхсмаршала Геринга. Дальше будут десятилетия забвения и жизни обывателя, пока известность “в узких кругах” не настигнет его. Возможно к тому времени, экс-майор люфтваффе Ханс-Иоахим Дохтерманн уже распрощался со своим честолюбием и и понял, что остаться в живых было высшей наградой. Но история жестоко пошутила над ним и расплачиваться за его единственный успех пришлось уже его детям.
Вердикты и судьбы
Военное министерство США не долго скрывало сам факт потерь при потоплении “Роны”. Уже 18 февраля 1944 года в “Нью-Йорк Таймс” на первой полосе появилась заметка, где сообщалось “о спасении 1000 солдат” при потоплении войскового транспорта в европейских водах и так как указывалось, что всего было 2000 солдат, масштаб катастрофы в общем был понятен. Атака приписывалась подводной лодке, о новых немецких видах вооружений обывателей решили не информировать. После войны, постепенно (уже к 1947 году), была разрешена публикация информации, что судно было потоплено люфтваффе с использованием управляемой бомбы.
Как уже упоминалось, хотя количество жертв вроде бы было точно установлено, на самом деле до сих пор непонятно, сколько именно людей было на “Роне”. Британские посадочные списки указывают 2193 американских военнослужащих, но в составленном 5 мая 1944 года отчёте Военного министерства США AG 704, фигурирует цифра 1981 военнослужащий. Ветераны катастрофы яростно доказывают, что английские данные были более точными, людей было больше и до сих пор сличают списки погибших, упирая на то, что встречаются солдаты, которы[ нет вообще ни в английском, ни в американском списках. Впрочем здесь нет ничего необычного или уникального, точно такая же ситуация с гибелью английского десантного корабля LST 420 на немецкой мине у Остенде 7 ноября 1944 года, на котором погибли множество военнослужащих из разных подразделений (мрачный рекорд в истории английского десантного флота Второй мировой войны) и ещё многих морских катастроф в ходе этой войны.
Тем не менее эта история была немедленно и жёстко положена под сукно, с учётом новых исторических реалий. Отчёт AG 704 содержал просто невероятную статистику: буквально каждый из опрошенных спасённых американцев, возлагал вину за огромное количество жертв и безобразную эвакуацию, на бездеятельность, непрофессионализм и некомпетентность английского экипажа. Англичане в своём ответе отвергли обвинения, указав, что по данным их расследования, капитан Мёрфи и все британские офицеры действовали уверенно, честно и правильно, отдельно указав, что обвинять в чём-то “ласкаров” вообще неуместно - на них вообще не распространяются какие-то нормы ( то есть почти не люди). В условиях начавшейся Холодной войны американцы решили не разжигать эту распрю со своим важнейшим союзником и вообще не поднимать вопросы про обстоятельства потопления “Роны”. До 60-х годов всем исследователям (включая одного полковника), желающим написать книгу о катастрофе Пентагон отказывал в доступе к материалам по делу. Когда, в 1967 году доступ был наконец открыт, на основании Закона о свободе информации, интерес к теме иссяк, страна погружалась в другие проблемы и Вьетнамскую войну.
Начиная с 90-х годов, на волне эйфории от окончания Холодной войны, историки снова ринулись раскрывать тайны Второй мировой войны, включая “Рону” и их ожидала просто огромная, несказанная удача. В 1995 году профессор университета Западного Кентукки Карлтон Джексон обнаружил, что непосредственный погубитель “Роны”, Ханс Дохтерманн жив и здравствует. После войны он жил во Франкфурте-на-Майне, занимался торговлей, растил сына и тихо ушёл на пенсию. Под конец жизни, оскорблённый несправедливостью командования, пилот люфтваффе наконец получил свою толику славы. Он дал подробное личное, несколько телефонных интервью, и продемонстрировав очень хорошую память, рассказал всё что помнил о той атаке. После столь неожиданного внимания к своей персоне, Ханс Дохтерманн прожил всего 4 года и умер в июле 1999 года. Но история любит насмешки судьбы, поэтому предсмертная слава предка неожиданно сильно и неприятно поразила его потомков. Ещё в далёком 1961 году, сын пилота “Грифа” Людгер Дохтерманн эмигрировал в США, и стал профессиональным рыболовом, осев в Кадьяке, штат Аляска. К 90-м Людгер стал завзятым патриотом Америки, поэтому новость, что отец во время войны по сути убил более 1000 американских солдат, стала для него шоком. С тех пор он сам и его сыновья Шон и Кей Си посещают все встречи ветеранов и родственников погибших на “Роне”, принося свои извинения за отца. Зла на них (и самого Дохтерманна) давно никто не держит, но пресса обожает такие моменты и не упускает момента ещё раз осветить все подробности покаяния и прощения.
Остаётся добавить, что по данным департамента военных перевозок США, за 41 месяц войны на Европейский театр военных действий было перевезено 4453061 военнослужащий, из них погибли в море 3604 человека. Таким образом 30% всех этих потерь пришлись на всего лишь одну удачную атаку - потопление “Роны”. История катастрофы “Роны” стала явным предвестником революционной роли нового управляемого ракетного оружия, которое может причинить огромные потери противнику, не имеющему надёжных средств противодействия.