О вредных привычках
Когда я заканчивал школу, уже в Германии, у меня был один хороший знакомый, Гарри. Умный, вежливый, спокойный, очень уравновешанный и рассудительный, интеллигентного вида молодой человек.
К сожалению, таким он был только семь, восемь месяцев в году. А каждой весной он сходил с ума, попадал в больницу - и из-за этого никак не мог закончить школу. Мне тогда было лет 19, а ему, кажется, уже 21. Очень грустная история, на самом деле.
Однажды летом врачи накормили его таблетками и выпустили погулять. Он позвонил мне и предложил встретиться. Мы поехали в город. Для сумасшедших в то время были определённые льготы - можно было за бесплатно кататься на общественном транспорте и ходить в кино на дневные сеансы, тоже за бесплатно. Но мы тогда просто гуляли; было тепло - мы ели пиццу, мороженое, сидели возле фонтана и разговаривали. Он был хорошим рассказчиком, а я - хорошим слушателем. Ему хотелось излить душу, а мне было интересно узнать из первых рук про то, как сходят с ума.
«Однажды» - рассказывал он - «я почти вылечился. Меня вызвал доктор и сказал, что я выздоровел и могу идти домой. Я этому очень обрадовался - так обрадовался, что тут-же снова сошёл с ума»
Очень грустная история, я же говорю.
А я в то время ещё курил, причём довольно много. Гарри, глядя на меня, тоже захотел выкурить сигаретку, и я его угостил. Ему это дело понравилось, и он решил, что тоже начнёт курить - и начал. Потом мы в тот день много курили, и за день выкурили вдвоём целую пачку, а может быть даже больше.
К вечеру действие таблеток ослабло, и ему стало заметно хуже. Я уже знал симптомы, видел, как это происходит - он начинал нервничать, его речь становилась отрывистой, а лицо покрывалось красными пятнами. Человек менялся на глазах.
На ночь ему надо было возвращаться в больницу, а он не хотел - ему вдруг стало страшно, что его снова станут пичкать таблетками. Он просил, чтобы я оставил его переночевать у себя, ещё несколько часов свободы, а утром бы он уехал, честно-честно.
Я знал, что это грозило ему неприятностями. Его бы объявили в розыск, и по возвращении надолго запретили прогулки. А девушка, с которой я тогда жил, просто испугалась ночевать под одной крышей с сумасшедшим. Понятное дело.
В общем, совместными усилиями нам удалось уговорить его вернуться в больницу. Он ещё был в достаточно вменяемом состоянии и согласился - со слезами на глазах.
Я проводил его и вернулся домой с чуством выполненого долга.
А потом он пропал на несколько недель, и, как оказалось позже, в том была и доля моей вины. Выкурив пол-пачки сигарет, пусть даже и легких Филип Моррис, Гарри с непривычки получил никотиновое отравление. То есть, ему стало плохо. Он сделал выводы и решил, что курение - зло. К сожалению, во время обострения своей болезни он считал себя оружием божьим, посланным на Землю для борьбы со злом.
Бороться он начал сразу и решительно - подошёл к курившему соседу по палате и предложил ему завязать с этой пагубной привычкой, ради своего же собственного блага. Когда сосед отказался, он начал его жестоко избивать.
Буквально за несколько часов до этого он мне сам рассказывал, что если хочешь изменить мир к лучшему, нельзя тратить время на разговоры и убеждения - большинство людей принимает в качестве аргумента только грубую силу. И по этому вопросу у меня с ним никаких разногласий не было и нет. В дурке он оказался не из-за своих убеждений, а за то, что следовал им, невзирая на последствия.
Это было давно - лет десять назад. А вчера утром я ездил за покупками в супермаркт. Перед магазином напитков, вокруг ящика пива «Oettinger» (самого дешевого пива в Германии), стояло порядка десяти смуглых молодых людей довольно неряшливого вида и исламского вероисповедания. Наверное, беженцы-азюланты.
Когда я заходил в магазин, ящик у них был ещё полный, а когда выходил - уже пустой, а молодые люди стояли весёлые и заметно подвыпившие.
Тогда я и вспомнил о Гарри, своём сумасшедшем школьном товарище.
И я представил себе, как сегодня вечером эти молодые беженцы из нищего Быдлостана весело приобщаются к запретным плодам западной цивилизации. А завтра утром их настигнет кара Аллаха в виде похмелья, и они раскаются, обретут веру отцов, объявят джихад и пойдуть жечь пивные магазины.
А мы? Мы снова будем чувствовать себя виноватыми.
По идее, на этом месте должна стоять мораль. Но никакой морали нет, на самом деле - просто история из жизни.
К сожалению, таким он был только семь, восемь месяцев в году. А каждой весной он сходил с ума, попадал в больницу - и из-за этого никак не мог закончить школу. Мне тогда было лет 19, а ему, кажется, уже 21. Очень грустная история, на самом деле.
Однажды летом врачи накормили его таблетками и выпустили погулять. Он позвонил мне и предложил встретиться. Мы поехали в город. Для сумасшедших в то время были определённые льготы - можно было за бесплатно кататься на общественном транспорте и ходить в кино на дневные сеансы, тоже за бесплатно. Но мы тогда просто гуляли; было тепло - мы ели пиццу, мороженое, сидели возле фонтана и разговаривали. Он был хорошим рассказчиком, а я - хорошим слушателем. Ему хотелось излить душу, а мне было интересно узнать из первых рук про то, как сходят с ума.
«Однажды» - рассказывал он - «я почти вылечился. Меня вызвал доктор и сказал, что я выздоровел и могу идти домой. Я этому очень обрадовался - так обрадовался, что тут-же снова сошёл с ума»
Очень грустная история, я же говорю.
А я в то время ещё курил, причём довольно много. Гарри, глядя на меня, тоже захотел выкурить сигаретку, и я его угостил. Ему это дело понравилось, и он решил, что тоже начнёт курить - и начал. Потом мы в тот день много курили, и за день выкурили вдвоём целую пачку, а может быть даже больше.
К вечеру действие таблеток ослабло, и ему стало заметно хуже. Я уже знал симптомы, видел, как это происходит - он начинал нервничать, его речь становилась отрывистой, а лицо покрывалось красными пятнами. Человек менялся на глазах.
На ночь ему надо было возвращаться в больницу, а он не хотел - ему вдруг стало страшно, что его снова станут пичкать таблетками. Он просил, чтобы я оставил его переночевать у себя, ещё несколько часов свободы, а утром бы он уехал, честно-честно.
Я знал, что это грозило ему неприятностями. Его бы объявили в розыск, и по возвращении надолго запретили прогулки. А девушка, с которой я тогда жил, просто испугалась ночевать под одной крышей с сумасшедшим. Понятное дело.
В общем, совместными усилиями нам удалось уговорить его вернуться в больницу. Он ещё был в достаточно вменяемом состоянии и согласился - со слезами на глазах.
Я проводил его и вернулся домой с чуством выполненого долга.
А потом он пропал на несколько недель, и, как оказалось позже, в том была и доля моей вины. Выкурив пол-пачки сигарет, пусть даже и легких Филип Моррис, Гарри с непривычки получил никотиновое отравление. То есть, ему стало плохо. Он сделал выводы и решил, что курение - зло. К сожалению, во время обострения своей болезни он считал себя оружием божьим, посланным на Землю для борьбы со злом.
Бороться он начал сразу и решительно - подошёл к курившему соседу по палате и предложил ему завязать с этой пагубной привычкой, ради своего же собственного блага. Когда сосед отказался, он начал его жестоко избивать.
Буквально за несколько часов до этого он мне сам рассказывал, что если хочешь изменить мир к лучшему, нельзя тратить время на разговоры и убеждения - большинство людей принимает в качестве аргумента только грубую силу. И по этому вопросу у меня с ним никаких разногласий не было и нет. В дурке он оказался не из-за своих убеждений, а за то, что следовал им, невзирая на последствия.
Это было давно - лет десять назад. А вчера утром я ездил за покупками в супермаркт. Перед магазином напитков, вокруг ящика пива «Oettinger» (самого дешевого пива в Германии), стояло порядка десяти смуглых молодых людей довольно неряшливого вида и исламского вероисповедания. Наверное, беженцы-азюланты.
Когда я заходил в магазин, ящик у них был ещё полный, а когда выходил - уже пустой, а молодые люди стояли весёлые и заметно подвыпившие.
Тогда я и вспомнил о Гарри, своём сумасшедшем школьном товарище.
И я представил себе, как сегодня вечером эти молодые беженцы из нищего Быдлостана весело приобщаются к запретным плодам западной цивилизации. А завтра утром их настигнет кара Аллаха в виде похмелья, и они раскаются, обретут веру отцов, объявят джихад и пойдуть жечь пивные магазины.
А мы? Мы снова будем чувствовать себя виноватыми.
По идее, на этом месте должна стоять мораль. Но никакой морали нет, на самом деле - просто история из жизни.