Тяга к жизни
Чем дольше молчишь, тем сложнее потом заговорить. Чем дольше не пишешь, тем сложнее придумать причину, достаточную для того, чтобы вновь начать писать. Я тут месяц была в Германии, немного попутешествовала по Европе, есть что рассказать. Надеюсь, в скором времени, соберусь и сделаю это. А пока очередная нетривиальная зарисовка из жизни.
У родителей М. есть собака. Когда-то в незапамятные времена она была красивой, в ней легко можно было распознать благородную охотничью породу. Собаку даже несколько раз воровали, видимо, настоящие ценители. Но каждый раз ее удавалось каким-то чудесным способом вернуть. Сегодня от ее былого очарования не осталось и следа. Это толстая, неповоротливая кляча, которая храпит как пять вооот такенных мужиков, ест все подряд, потому что по-стариковски вечно голодна, с невинным выражением лица пускает газы, громко вздыхает при каждой попытке встать или, наоборот, лечь. В общем, она просто прелесть. Но, что и говорить - она почти священная корова, все преклоняются перед ее возрастом, умиляются несносному характеру и, лишь иногда, когда нервы совсем не выдерживают, слегка прикладываются тапком к ее широкой спине. На что собака только снисходительно вздыхает. Когда в последний раз мы навещали родителей, М. проникновенно сказал, глядя на полуживую подругу детства: "Наверное, мы видим ее в последний раз".
Неделю назад собака пропала. Была на даче, грела упитанное брюхо на травке, иногда чуть слышно потявкивала на проходящих мимо котов, и нет ее. Конечно, искали, конечно, объездили все известные собачьи ходки. Не нашли. "Наверное, помирать пошла". В общем-то это именно тот случай, когда все уже были к тому готовы.
И вот, когда семья почти смирилась со смертью дорогой псины, она... вернулась! Пришла, как ни в чем не бывало, на свой участок, легла в ноги к дорогому хозяину и, тяжело вздохнув, прикрыла седые веки.
Правду открыли соседи, у которых эта старушка всю неделю без зазрения совести столовалась. Оказалось, её все еще интересуют мужчины. В общем, пока семья проливала слезы, собака спуталась с местными кобелями и целую неделю безраздельно пользовалась их вниманием. Позволила себе последний секс-марафон. Хотя, кто знает?
Жить... жить хочется!
У родителей М. есть собака. Когда-то в незапамятные времена она была красивой, в ней легко можно было распознать благородную охотничью породу. Собаку даже несколько раз воровали, видимо, настоящие ценители. Но каждый раз ее удавалось каким-то чудесным способом вернуть. Сегодня от ее былого очарования не осталось и следа. Это толстая, неповоротливая кляча, которая храпит как пять вооот такенных мужиков, ест все подряд, потому что по-стариковски вечно голодна, с невинным выражением лица пускает газы, громко вздыхает при каждой попытке встать или, наоборот, лечь. В общем, она просто прелесть. Но, что и говорить - она почти священная корова, все преклоняются перед ее возрастом, умиляются несносному характеру и, лишь иногда, когда нервы совсем не выдерживают, слегка прикладываются тапком к ее широкой спине. На что собака только снисходительно вздыхает. Когда в последний раз мы навещали родителей, М. проникновенно сказал, глядя на полуживую подругу детства: "Наверное, мы видим ее в последний раз".
Неделю назад собака пропала. Была на даче, грела упитанное брюхо на травке, иногда чуть слышно потявкивала на проходящих мимо котов, и нет ее. Конечно, искали, конечно, объездили все известные собачьи ходки. Не нашли. "Наверное, помирать пошла". В общем-то это именно тот случай, когда все уже были к тому готовы.
И вот, когда семья почти смирилась со смертью дорогой псины, она... вернулась! Пришла, как ни в чем не бывало, на свой участок, легла в ноги к дорогому хозяину и, тяжело вздохнув, прикрыла седые веки.
Правду открыли соседи, у которых эта старушка всю неделю без зазрения совести столовалась. Оказалось, её все еще интересуют мужчины. В общем, пока семья проливала слезы, собака спуталась с местными кобелями и целую неделю безраздельно пользовалась их вниманием. Позволила себе последний секс-марафон. Хотя, кто знает?
Жить... жить хочется!