[По обычаю котов всех рас]К АлександрАндреичу, камраду Чацкому, Заходит в теплушку кот. Не какой-нибудь там серый, пятнистый, босяцкий, Уши рваные, впалый живот - Кот отменной персидской стати, Рыж, обилен и зеленоглаз… Разумеется, он заходит некстати По обычаю котов всех рас.
АлександрАндреич товарищ Чацкий называет кота скотом, По обычаю всех споткнувшихся. Узнает он кота потом. Кот сидит перед дверью, нюхает воздух и говорит “Ну? Хотя бы кипятку налей мне, сволочь, я тут как бы прошёл войну,
Я прошёл невредимым сквозь мор и глад И падеж скота и комет, Покушался меня пустить в котел белый гад, Да и красный не баловал, нет. Ты оставил меня, входя в историю, Ну скажи еще, что не рад? Я семь наборов когтей сточил о твою траекторию, Видишь, вот, я пришёл назад.
Собирайся, пошли, человечье чучело, я знаю обратный путь. Трехголовые псы не умнее обычных, их совсем легко обмануть. Так что просто иди за мной, не дрейфь, хоть отсюда маршрут непрост, Но к рассвету мы будем дома, хозяин. для чего ещё нужен кот?
Александр Андреич, товарищ Чацкий, Нечувствительно попал в переплёт. По его квартире - пустой, холостяцкой - Бродит перепуганный кот, Повторяет хозяйскую траекторию, Вяло препирается с окрестной зимой, Но из тех, кто раньше вышел в историю, Ни один не вернулся домой.
Александр Андреич сидит в теплушке, Поезд идёт в Уфу. Придорожные ёлочные игрушки Догорают в сыпном тифу. Пулемёт над озером глотку рвёт, И тот, кто ответственен за пейзаж, Уже не помнит, кто здесь живёт И кто кому персонаж.
Александр Андреич говорит односложно И по картам выискивает тишину, Вычисляя рубеж, на котором возможно Закрепиться и остановить волну. Он мог бы, наверное, иное значить, Подчиниться горячечным ночным голосам. Но автор убит, а город захвачен, - И он теперь выбирает сам.