Лейтенант Немо (Латиноамериканец, 1985)
Пишут, что в нашем прокате этот фильм когда-то был. Я легко могу понять, почему. Не удивилась бы даже, если бы устроили Всесоюзную премьеру, как «Европейской истории». Восьмидесятые были полны отголосками революций, песнями Виктора Хары, ленинскими уроками, плакатами в поддержку чилийских и никарагуанских товарищей. Но, признаться, от всего этого мощного фронта пропаганды в сердце мало что осталось. Только общее мрачное впечатление о какой-то бесконечной войне, слишком грязной и пугающей, чтобы моя психика не выставила заградительные барьеры. Я так и не поняла в моём детстве, кто и с кем воевал, и чем сандинисты отличались от контрас, причём там была сомосовская гвардия, и зачем в Гондурасе торчали американцы.
Ах да. Ещё собрание ужасных чёрно-белых фотографий замученных людей и мысль, что в тех местах жить страшно. Словом, я ничего не понимала в той войне. Жаль, что мне тогда не довелось увидеть этот фильм с Белтраном.
Сейчас на раздаче его «продают» как «продюсерский проект постановщика "Звездных войн" Джорджа Лукаса». Это обманка, фильм хорош не спецэффектами. Я затруднилась бы сказать, есть ли они там вообще. Это просто история одной жизни, вплетённой в войну, и я уже три дня не могу перестать думать об этом.
Как-то враз случились постижение войны и открытие личности. Война оказалась гражданской, и картинка быстро прояснилась: как только показали местный колхоз-кооператив, стало понятно, отчего американцам и СССР так важно было бросить свои тени над этим полигоном.
А вот американский солдат оказался откровением. Прежде я не давала себе большого труда заглядывать в душу наёмника, и вот поняла внезапно, что после «С добрым утром, Вьетнам!» не посмотрела ни одной военной драмы. Боевики с Рэмбо и приключения коммандос Шварценеггера - это совсем другое кино, другие войны и другие солдаты. Их, в общем, нечестно и сравнивать с «Добрым утром» или «Взводом». Надо поставить на отдельную полку и развлекаться.
«Латино» не для развлечения.
Если бы мне пришлось написать маленькую аннотацию, вышло бы несколько строчек: «История американского военного инструктора, который послан в Гондурас, чтобы готовить к вылазкам в Никарагуа необученных контрас». И поставить пост-скриптум: «В инструкторы отбирали заслуженных солдат латиноамериканского происхождения».
Эд Герреро как раз такой: несколько рядов планок на кителе, за плечами Вьетнам, улыбчивый, симпатичный лейтенант с чеканным профилем и ушами ацтекского божества. Ему есть чему научить отряды контрас. Нельзя же поважать коммунистов, такая война. Его забрасывают в Гондурас, и он учит. Тех самых контрас, которые будут расстреливать людей с чёрно-белых фотографий. Правда, он учит их не этому, а выживанию на войне, и вообще он хороший парень, этот Герреро. Добрый, чудно смотрится, когда возится с сыном любовницы. Но до чего же много времени ему требуется на то, чтобы расставить в своей неглупой голове очевидные вещи по порядку. Что это ненормально - строить серьёзные отношения с никарагуанкой и играть вечерами с её сыном, а днём наблюдать, как твои подопечные расстреливают людей и пытают тех, кто не хочет идти в наёмники. Новым вечером снять с пыточной решётки паренька и взять в денщики, спасая ему жизнь, а утром вести контрас на штурм очередной деревни.
Так, стало быть, я недовольна Герреро, я хотела бы, чтобы он поступал иначе? Тогда как именно? Ведь это не сказка, и это не придуманный герой, который, опомнившись, меняет сторону и вдруг встаёт на защиту тех, кто слабей и чьё дело правое. Играй роль Герреро Сталлоне или Уортингтон - и в середине фильма он эффектно увешивался бы боеприпасами, а к концу успешно защищал бы сельских жителей, так что от контрас только пух бы летел. Но играет Белтран, и это не боевик, а кусок жизни - тревожный кусок, с трудной дорогой Эдди к решению, которое он считает правильным. И эта дорога пройдена, решение принято. Знаете, это гениальное решение. Это первый раз на моей памяти, когда герой фильма, находясь изначально на той стороне, которая разрушает и мучает, меняется, но не становится при этом предателем ни с чьей точки зрения.
Поразительный опыт. Герреро разочаровывается в армии, но остаётся профессиональным солдатом до конца и ведёт обученных им людей на последнюю операцию. Ему противен приказ идти и умирать там голым, без признаков своей принадлежности, даже без имени - ничто не должно указывать на его гражданство, Америка безупречна перед миром. Так вот он умудряется не предать ни армию США, ни контрас, и свой долг выполнить, и не дать навредить этим несчастным коммунистам-сельским жителям. Это требует настоящего мужества - в безнадёжной ситуации сохранить ясную голову, остановить бессмысленный уже взрыв, расстрелять всю обойму в небо и сдаться мальчишке-денщику, прийти в деревню без нитки на теле, без солдатской бирки, выйти таким к людям, полным ненависти и горя. Кинг в «Тёмной башне» написал потрясающую фразу о наркомане, избранном Стрелком в спутники: «Эдди справлялся прекрасно. Хотя бы судя по тому, что он дрался обнаженным. А для мужчины это тяжело. Иногда просто невозможно».
И вот я смотрела, как Эдди Герреро, лишённый бирки и имени, шёл в деревню, голый, спокойный, полный достоинства, определившийся человек, и чувствовала, что это лучший финал, какого только можно было ожидать. Я весь фильм переживала за мальчика Луиса, забритого в рекруты насильно - ну как же он теперь будет, ведь он в глазах своей деревни замазан с контрас. Так вот «тупой американский военный», «цепной пёс империализма» - как там ещё назвали бы раньше моего Эдди? - он нашёл тот единственный ход, при котором и Луис вернулся героем, и сам Герреро закончил свою войну. Что-то утешающее есть в том, как крестьяне не глумятся, а первым делом прикрывают его какой-то дерюгой. Эд смотрит с грузовика на свою никарагуанку, посреди беретов, автоматов и позора, выражение лица у него по-военному нечитаемое, но за него жутко тревожно, ничего хорошего его не ждёт - долгие годы тюрьмы, если не расстрел за ближайшим поворотом, и это квинтэссенция того, как Америка подставила своих ветеранов - сражайтесь в интересах Америки, но умирайте никем.
Играет Белтран безупречно. Его Эдди не герой, но он… молодец, честно. Солдат приказы не обсуждает, но это не значит, что он ни о чём не думает. Профессиональный, симпатичный, крепкий американский военный. Лучше многих - «Другие парни не такие добрые», и это чистая правда. В меру ограниченный, но с чётким понятием воинской чести. Были на грязных войнах и такие. Фильмы про них получаются не такими яркими и зрелищными, как боевики-хлопушки, но когда такие фильмы смотришь, это помогает важные вещи расставить по полкам. Можно, оказывается, сыграть активного наёмника на грязной войне так, чтобы зритель боялся, как бы тот не оказался убит. Коротенькие моменты мира, когда Эд играет в бейсбол с товарищем или хохочет, как пацан, скача на крестьянской лошадке, или срывается в самоволку с любимой женщиной - вот в такие моменты особенно страшно, что его вдруг может не стать.
Мне хочется думать, что «не стать» - это не про него.