11 ноября. Что видит художник
…Он получается сам. Не знаю, как и откуда приходит и срывается с карандаша - бывает, тот, что задуман, бывает и по-другому - совсем не такой, какого я собралась изобразить. И видно, какую сцену это лицо имеет в виду. Почти всегда с лица - с Носа - всё начинается, когда дело доходит до бумаги, но ещё задолго до того наболевает общее ощущение сцены.
Я писала уже и не устану повторять, что для меня огромное удовольствие рисовать настолько хорошо сложенного мужчину. В моём понимании, конечно. Кому-то Арнольд Шварценеггер по душе, кто-то от Вин Дизеля стонет, а мне это обилие мускулатуры, подвешенной на бедный костяк, кажется уродующим. Не настолько, конечно, как у мужчин с большими животами, но эта неестественная раздутость… некрасива, как по мне. По мне - плавные, волнительные линии длинного бедра и торса, и крепкие прямые плечи, и тёплая округлость бицепса, и общая подтянутость всей фигуры, сухой и упругой, как у лондоновского Бэка, да простит меня Профессор. Хотя в этом отношении едва ли у него есть предрассудки -).
Что другие герои теряются рядом с ним на картинках - это конечно, и удивительно было бы, получись по-другому. Ясно же, кому принадлежит сердце художника. К тому же в нём столько всего глубинного чувствуется, что он привлекал бы внимание рядом с любыми красавцами, и затмевал бы, а уж будучи сам таким вызывающе интересным внешне… И он таков для меня и в Каноне, хотя канонический Снейп - скорее тот, какого я рисовала для Айс, там и сколиоз, и вызывающие патлы (и всё же, всё же…)
А наш Профессор - это уже самая суть, и те его качества, к которым я дышу совсем неровно. Интеллигентность, и мастерство, и эрудиция, и интеллект острее скальпеля, и юмор, и дух, и молодость, и ответственность, и храбрость, естественная, как дыхание. И неоскорбительное превосходство. Рыцарство в нём - и звуки битв, а не кансоны приходят на ум. Он и мысль, он и оружие, план и действие, персонификация жизни. Но мы знаем, что он - и персонификация Смерти, и оттого, что он - всё, что он так парадоксален, так сложен, так неисчерпаем, что в нём все вопросы, и столько ответов - по всему по этому многие годы он был моей любимой моделью. И остаётся ею.
Даже просто писать о нём мне страшно приятно - о том, как я люблю этот вызывающий нос, эти нервные чуткие ноздри, эти чёрные тонкие брови, и высокие скулы, обтянутые кожей так туго, так юно… Роулинг описала астеника, аскета и храбреца, и чему она после этого удивлялась?..
А Профессор Игры - это вообще чудо на все времена.
Думаю, Игра нужна больше всего, может быть, именно для таких, как я. Для тех, кто нуждается в таком Семинаре, кто не настолько глуп, чтобы считать, что ему нечему учиться, но и не настолько образован, чтобы не чувствовать этот постоянный вызов - как это так, столького не знаю, и тут пробел, и здесь, нужно же что-то предпринимать! У кого всё - и опыт, и вкус, и стиль, и эрудиция - всё только обещает быть, или нуждается в развитии, и до зарезу нужна почва, на которой это подросло бы.
У меня никогда не было более благодатной почвы и лучшего учителя.
С днём рождения, Профессор.