О чем плакал Карл Великий? Часть II
Часть 1
Приветствую, читатель! В прошлый раз я поведал тебе о том, как знаменитый король франков собственными недальновидными действиями спровоцировал великую напасть на свое царство. Как он ни пытался с ней справиться, но опоздал. Свершив всё, что было возможно во имя спасения империи, Карл Великий вскоре почил. Его огромные завоевания перешли в руки сына Людовика, и юному правителю достался тяжелый груз неразрешенных и новых проблем. Что же станет с великим наследием Императора Запада? Давайте выясним.
Многообещающее правление Людовика приняло неожиданный оборот в 817 году, когда он едва не стал жертвой несчастного случая. Деревянная галерея, соединяющая Аахенский собор с императорским дворцом, рухнула, когда король пересекал ее после церковной службы, оставив многих придворных искалеченными или мертвыми. Сильно потрясенный, раненый правитель начал поспешно объявлять преемников, назвав своего старшего сына Лотаря «старшим императором» и разделив империю между двумя другими сыновьями и племянником.
Хотя император выздоровел, известие о запланированном разделе страны достигло Италии, где его племянник Бернард, король лангобардов, узнал, что его собираются «понизить» до вассала. Разумеется, этот факт вызвал возмущение и что хуже - восстание. Но, когда Людовик внезапно появился в Бургундии с армией, неподготовленный к такому шагу Бернард сдался без боя. Он согласился встретиться со своим дядей, чтобы попросить прощения и сохранить Италию.
Однако Людовик не был настроен прощать своего родственника: Бернард был доставлен обратно в Ахен и предан суду за измену в качестве примера для всех членов семьи, которые помышляли восстание. Он был признан виновным, лишен своего титула и приговорен к смерти. Тем не менее, Людовик в знак своего милосердия заменил казнь на ослепление, и через два дня приговор был исполнен. Впрочем, солдаты, которым поручили ослепить Бернарда, обошлись с ним совершенно жестоко - не выдержавший таких мучений бывший король Италии умирал в агонии целых два дня.
Аахенский собор. В центре - дворцовая капелла-усыпальница Карла Великого
Такое злодеяние потрясло глубоко религиозного дядю несчастного. После его смерти Людовик совершенно изменился, вина побуждала его к еще более щедрым публичным выступлениям. Он стал назначать членов духовенства в высшие должности и строил так много церквей и монастырей, что можно было подумать, будто сын Карла Великого искал спасения души. Несчастье отрезвило разум «Благочестивого» короля.
Но когда даже эти меры не смогли ослабить чувство вины, император предпринял необычайный шаг - публичное признание своих грехов перед Папой Римским, собравшимися церковными деятелями и аристократами империи. Однако каким бы самоосуждающим, смиренным и очевидно благим ни было такое покаяние, оно сильно подорвало авторитет Людовика как правителя.
Унижение Людовика I Благочестивого / Wikimedia Commons
В глазах современников, чья страна была окружена враждебными народами, способными исчезнуть безнаказанными в лесах или морях и залившими кровью целые селения, любое подобное деяние означало проявление слабости - людям был нужен король-полководец. Насилия и раздоры возобновляются там, где император не проявил своей власти - значит, правитель должен источать мощь. Восстания должно подавлять силой и жестокостью, захваченных врагов необходимо ослеплять, калечить, пытать и вешать - государь должен вселять страх в сердца врагов. К примеру, в Вердене Карл Великий казнил сорок пять саксонских дворян в качестве наказания за мятеж, и переселил все их население, дабы обуздать непокорные племена.
Подобного рода жестокосердие воспринималось как нормальная и необходимая черта правителя, что желает принести людям мир и порядок. Поэтому, когда Людовик смиренно поклонялся Папе и перечислял полный список грехов, в который вошли даже незначительные оскорбления, его авторитет упал как в глазах подданных, так и его врагов. Император не должен был действовать таким образом. Карл Великий хотел искупаться в крови своих врагов - его сын, казалось, годился только в монахи.
Жившие на северной границе викинги хорошо знали об этой ситуации. Оборонительная система, выстроенная Карлом Великим, - в частности укрепленные мосты и армия, - все еще казалась достаточно грозной, чтобы препятствовать крупному вторжению, но эта иллюзия с каждым годом всё больше развеивалась. Так, заблудившийся франкский епископ, путешествовавший через Фризию, нашел помощь у «некоторых северян», которые оказались достаточно подробно осведомлены обо всех речных маршрутах. Викинги уже много знали и о гаванях, и о морских путях, а у империи не было флота, с помощью которого она могла бы защитить себя.
Франки, казалось, не замечали опасности. Пользовавшиеся преимуществами имперской протекции поселения процветали больше, чем когда-либо - ни одно старшее поколение не могло этим похвастать. К примеру, архиепископ Санса, уверенный в защите императора, зашел так далеко, что разобрал стены своего города на камни, дабы восстановить местный собор. Города на побережье стали сладкой добычей. Оживленная торговля вином развивалась вдоль Сены между Парижем и морем, а побережье Фризии было усеяно портами. Благодаря доступу к высококачественному серебру, - которое в основном отсутствует в Скандинавии, - монеты стали применяться для обмена куда чаще, а на имперских рынках сосредотачивалось все больше драгоценных металлов.
Денье Людовика Благочестивого с изображением христианских символов: креста и храма / wikipedia.org
Единственное, что теперь останавливало викингов от разграбления всего этого добра - смятение, что укоренилось после смерти Годфреда. Викинги были заняты борьбой за власть, и теперь уже один из кланов обратился к королю франков, дабы тот помог им её заполучить. И такое предложение оказалось как нельзя более выгодным скорее для императора, чем для просителя.
Людовик явно не был таким же воином, каким был его отец, но он увидел возможность нейтрализовать датчан в обозримом будущем. Если ему удастся посадить на датский трон лояльного себе человека, который обещал христианизировать своих подданных - это успокоит северян навсегда.
Первая часть плана сработала без проблем. Вождю Харальду дали землю во Фризии, и ему было поручено защищать ее от мародерствующих викингов во время сбора экспедиции для захвата трона. С франкской армией за спиной он смог заставить своего соперника признать его правителем. Затем Людовик избрал одного саксонского проповедника и немедленно направил в Хедебю, где вскоре возвели церковь. Однако именно в этот момент политика императора начала рушиться.
Датчане не особенно интересовались христианством, и, похоже, они не сильно уважали Харальда, так что через год его снова изгнали. Вернувшийся на врученные ему земли, Харальд занялся главным ремеслом викингов - грабежами и убийствами.
С этого момента на Севере, казалось, прорвалась плотина. Один за другим рейдеры стали грабить крупнейшие торговые центры империи. Франкская империя явно пошатнулась. Неумелое правление Людовика, усугубленное непродуманным планом включения сына от второго брака в правопреемство, привело к серии гражданских войн. И хотя ему удалось вернуть престол в следующем году, престиж Людовика так и не восстановился. Ущерб, нанесенный его империи, был огромен.
Свои последние годы благочестивый король провел, подавляя восстания, что позволяло всё большему количеству викингов вдоволь грабить население. В 840 году император, наконец, приказал достроить Северный морской флот отца, дабы бросить им вызов, но умер несколько месяцев спустя, так ничего и не добившись.
Людовик I Благочестивый. Фрагмент миниатюры, созданной около 840 года в Фульдском монастыре для поэмы «О похвале Святому Кресту» Рабана Мавра.
Миниатюра написана поверх текста, написанного без пробелов
Наследовавшие ему сыновья вместо того, чтобы объединяться против общей угрозы, провели следующие три года в борьбе за превосходство, и империя распалась. Иногда они даже пытались использовать викингов в своих целях. Так, Лотарь приветствовал старого Харальда в своем дворе и наградил его землей за совершение набегов на территорию его брата. Это оказалось исключительно вредной стратегией, поскольку она дала возможность северянам познакомиться с местностью и получить к ней доступ. Теперь орды викингов беззаботно грабили пути через северные побережья империи.
Большинство рейдеров неохотно путешествовали далеко от берегов морских или речных систем и вообще избегали крупных сражений. Их экипировка чаще всего уступала их франкским противникам либо была трофейной. Викинги, пойманные в открытой местности, обычно проигрывали, поэтому их главным преимуществом оставалась скорость. Но франков ужасала не столько молниеносность набегов, сколько приспособляемость викингов, их уровень осведомленности: о большинстве передвижений армий они знали заранее и ускользали незамеченными.
Они умели устраивать засады. При необходимости большие дружины легко распадались на маленькие отряды, соединяясь затем с той же легкостью. Это делало почти невозможным для франков нанесение серьезного поражения врагам. Многие поселения, уставшие от постоянных грабежей, выработали традицию покидать жилища на время рейдов в поисках убежища.
«Количество кораблей становится все больше и больше, великое множество северян постоянно увеличивается... они захватывают каждый город, через который проходят, и никто не может противостоять им. <…> Среди взаимного соперничества они (братья-короли) выкупают за счет дани то, что им должно защищать с оружием в руках», - так описывает мрачную реальность монах Нуармутье.
Ко времени окончания гражданской войны империя Карла Великого распалась на три королевства, каждое из которых подвергалось жестоким разграблениям. Западное Франкское королевство стало основой французского королевства, восточное - Германии, а третье было поглощено его соседями.
Распад Франкского королевства
Группы викингов стали более крупными и смелыми, теперь они намеревались прекратить тратить время в пути и быть более систематичными в сборе добычи: они грабили целые города.
Так великая империя франков пала жертвой неуёмных амбиций своего основателя и грызни за власть его наследников. Мог ли Карл предвидеть, что его действия, словно эффектом домино, приведут к таким печальным последствиям? Вряд ли, и даже если бы он был провидцем, совершенно не исключено, что викинги не стали бы терзать империю. В любом случае, история её падения - настоящий пример того, что может произойти, если государь не придерживается политики умеренности и дальновидности.
Автор - Эдуард Комнин
Отсюда
Приветствую, читатель! В прошлый раз я поведал тебе о том, как знаменитый король франков собственными недальновидными действиями спровоцировал великую напасть на свое царство. Как он ни пытался с ней справиться, но опоздал. Свершив всё, что было возможно во имя спасения империи, Карл Великий вскоре почил. Его огромные завоевания перешли в руки сына Людовика, и юному правителю достался тяжелый груз неразрешенных и новых проблем. Что же станет с великим наследием Императора Запада? Давайте выясним.
Многообещающее правление Людовика приняло неожиданный оборот в 817 году, когда он едва не стал жертвой несчастного случая. Деревянная галерея, соединяющая Аахенский собор с императорским дворцом, рухнула, когда король пересекал ее после церковной службы, оставив многих придворных искалеченными или мертвыми. Сильно потрясенный, раненый правитель начал поспешно объявлять преемников, назвав своего старшего сына Лотаря «старшим императором» и разделив империю между двумя другими сыновьями и племянником.
Хотя император выздоровел, известие о запланированном разделе страны достигло Италии, где его племянник Бернард, король лангобардов, узнал, что его собираются «понизить» до вассала. Разумеется, этот факт вызвал возмущение и что хуже - восстание. Но, когда Людовик внезапно появился в Бургундии с армией, неподготовленный к такому шагу Бернард сдался без боя. Он согласился встретиться со своим дядей, чтобы попросить прощения и сохранить Италию.
Однако Людовик не был настроен прощать своего родственника: Бернард был доставлен обратно в Ахен и предан суду за измену в качестве примера для всех членов семьи, которые помышляли восстание. Он был признан виновным, лишен своего титула и приговорен к смерти. Тем не менее, Людовик в знак своего милосердия заменил казнь на ослепление, и через два дня приговор был исполнен. Впрочем, солдаты, которым поручили ослепить Бернарда, обошлись с ним совершенно жестоко - не выдержавший таких мучений бывший король Италии умирал в агонии целых два дня.
Аахенский собор. В центре - дворцовая капелла-усыпальница Карла Великого
Такое злодеяние потрясло глубоко религиозного дядю несчастного. После его смерти Людовик совершенно изменился, вина побуждала его к еще более щедрым публичным выступлениям. Он стал назначать членов духовенства в высшие должности и строил так много церквей и монастырей, что можно было подумать, будто сын Карла Великого искал спасения души. Несчастье отрезвило разум «Благочестивого» короля.
Но когда даже эти меры не смогли ослабить чувство вины, император предпринял необычайный шаг - публичное признание своих грехов перед Папой Римским, собравшимися церковными деятелями и аристократами империи. Однако каким бы самоосуждающим, смиренным и очевидно благим ни было такое покаяние, оно сильно подорвало авторитет Людовика как правителя.
Унижение Людовика I Благочестивого / Wikimedia Commons
В глазах современников, чья страна была окружена враждебными народами, способными исчезнуть безнаказанными в лесах или морях и залившими кровью целые селения, любое подобное деяние означало проявление слабости - людям был нужен король-полководец. Насилия и раздоры возобновляются там, где император не проявил своей власти - значит, правитель должен источать мощь. Восстания должно подавлять силой и жестокостью, захваченных врагов необходимо ослеплять, калечить, пытать и вешать - государь должен вселять страх в сердца врагов. К примеру, в Вердене Карл Великий казнил сорок пять саксонских дворян в качестве наказания за мятеж, и переселил все их население, дабы обуздать непокорные племена.
Подобного рода жестокосердие воспринималось как нормальная и необходимая черта правителя, что желает принести людям мир и порядок. Поэтому, когда Людовик смиренно поклонялся Папе и перечислял полный список грехов, в который вошли даже незначительные оскорбления, его авторитет упал как в глазах подданных, так и его врагов. Император не должен был действовать таким образом. Карл Великий хотел искупаться в крови своих врагов - его сын, казалось, годился только в монахи.
Жившие на северной границе викинги хорошо знали об этой ситуации. Оборонительная система, выстроенная Карлом Великим, - в частности укрепленные мосты и армия, - все еще казалась достаточно грозной, чтобы препятствовать крупному вторжению, но эта иллюзия с каждым годом всё больше развеивалась. Так, заблудившийся франкский епископ, путешествовавший через Фризию, нашел помощь у «некоторых северян», которые оказались достаточно подробно осведомлены обо всех речных маршрутах. Викинги уже много знали и о гаванях, и о морских путях, а у империи не было флота, с помощью которого она могла бы защитить себя.
Франки, казалось, не замечали опасности. Пользовавшиеся преимуществами имперской протекции поселения процветали больше, чем когда-либо - ни одно старшее поколение не могло этим похвастать. К примеру, архиепископ Санса, уверенный в защите императора, зашел так далеко, что разобрал стены своего города на камни, дабы восстановить местный собор. Города на побережье стали сладкой добычей. Оживленная торговля вином развивалась вдоль Сены между Парижем и морем, а побережье Фризии было усеяно портами. Благодаря доступу к высококачественному серебру, - которое в основном отсутствует в Скандинавии, - монеты стали применяться для обмена куда чаще, а на имперских рынках сосредотачивалось все больше драгоценных металлов.
Денье Людовика Благочестивого с изображением христианских символов: креста и храма / wikipedia.org
Единственное, что теперь останавливало викингов от разграбления всего этого добра - смятение, что укоренилось после смерти Годфреда. Викинги были заняты борьбой за власть, и теперь уже один из кланов обратился к королю франков, дабы тот помог им её заполучить. И такое предложение оказалось как нельзя более выгодным скорее для императора, чем для просителя.
Людовик явно не был таким же воином, каким был его отец, но он увидел возможность нейтрализовать датчан в обозримом будущем. Если ему удастся посадить на датский трон лояльного себе человека, который обещал христианизировать своих подданных - это успокоит северян навсегда.
Первая часть плана сработала без проблем. Вождю Харальду дали землю во Фризии, и ему было поручено защищать ее от мародерствующих викингов во время сбора экспедиции для захвата трона. С франкской армией за спиной он смог заставить своего соперника признать его правителем. Затем Людовик избрал одного саксонского проповедника и немедленно направил в Хедебю, где вскоре возвели церковь. Однако именно в этот момент политика императора начала рушиться.
Датчане не особенно интересовались христианством, и, похоже, они не сильно уважали Харальда, так что через год его снова изгнали. Вернувшийся на врученные ему земли, Харальд занялся главным ремеслом викингов - грабежами и убийствами.
С этого момента на Севере, казалось, прорвалась плотина. Один за другим рейдеры стали грабить крупнейшие торговые центры империи. Франкская империя явно пошатнулась. Неумелое правление Людовика, усугубленное непродуманным планом включения сына от второго брака в правопреемство, привело к серии гражданских войн. И хотя ему удалось вернуть престол в следующем году, престиж Людовика так и не восстановился. Ущерб, нанесенный его империи, был огромен.
Свои последние годы благочестивый король провел, подавляя восстания, что позволяло всё большему количеству викингов вдоволь грабить население. В 840 году император, наконец, приказал достроить Северный морской флот отца, дабы бросить им вызов, но умер несколько месяцев спустя, так ничего и не добившись.
Людовик I Благочестивый. Фрагмент миниатюры, созданной около 840 года в Фульдском монастыре для поэмы «О похвале Святому Кресту» Рабана Мавра.
Миниатюра написана поверх текста, написанного без пробелов
Наследовавшие ему сыновья вместо того, чтобы объединяться против общей угрозы, провели следующие три года в борьбе за превосходство, и империя распалась. Иногда они даже пытались использовать викингов в своих целях. Так, Лотарь приветствовал старого Харальда в своем дворе и наградил его землей за совершение набегов на территорию его брата. Это оказалось исключительно вредной стратегией, поскольку она дала возможность северянам познакомиться с местностью и получить к ней доступ. Теперь орды викингов беззаботно грабили пути через северные побережья империи.
Большинство рейдеров неохотно путешествовали далеко от берегов морских или речных систем и вообще избегали крупных сражений. Их экипировка чаще всего уступала их франкским противникам либо была трофейной. Викинги, пойманные в открытой местности, обычно проигрывали, поэтому их главным преимуществом оставалась скорость. Но франков ужасала не столько молниеносность набегов, сколько приспособляемость викингов, их уровень осведомленности: о большинстве передвижений армий они знали заранее и ускользали незамеченными.
Они умели устраивать засады. При необходимости большие дружины легко распадались на маленькие отряды, соединяясь затем с той же легкостью. Это делало почти невозможным для франков нанесение серьезного поражения врагам. Многие поселения, уставшие от постоянных грабежей, выработали традицию покидать жилища на время рейдов в поисках убежища.
«Количество кораблей становится все больше и больше, великое множество северян постоянно увеличивается... они захватывают каждый город, через который проходят, и никто не может противостоять им. <…> Среди взаимного соперничества они (братья-короли) выкупают за счет дани то, что им должно защищать с оружием в руках», - так описывает мрачную реальность монах Нуармутье.
Ко времени окончания гражданской войны империя Карла Великого распалась на три королевства, каждое из которых подвергалось жестоким разграблениям. Западное Франкское королевство стало основой французского королевства, восточное - Германии, а третье было поглощено его соседями.
Распад Франкского королевства
Группы викингов стали более крупными и смелыми, теперь они намеревались прекратить тратить время в пути и быть более систематичными в сборе добычи: они грабили целые города.
Так великая империя франков пала жертвой неуёмных амбиций своего основателя и грызни за власть его наследников. Мог ли Карл предвидеть, что его действия, словно эффектом домино, приведут к таким печальным последствиям? Вряд ли, и даже если бы он был провидцем, совершенно не исключено, что викинги не стали бы терзать империю. В любом случае, история её падения - настоящий пример того, что может произойти, если государь не придерживается политики умеренности и дальновидности.
Автор - Эдуард Комнин
Отсюда