Что делать?
статья из книги "Суверенитет духа"
Любой кризис, прежде всего, означает переоценку ценностей. То, что ценилось - станет неценным, что не ценилось - вдруг станет ценным. Мы пока еще не знаем, что упадет в цене, что возрастет, хотя можем предполагать. Понятно одно, "как раньше" уже не будет никогда. Попытки вернуться к прошлой системе, когда "все было хорошо", или попытки приспособиться к изменениям, приведут к катастрофе. Гомеостатическое управление, то есть управление, которое следит за отклонениями системы и привадит ее в состояние равновесия, больше невозможно. Возможно только проектное управление, то есть сознательное нарушение равновесия системы в сторону того или иного спланированного будущего. Нужно управление по переводу системы из одного состояния в другое. Для этого надо иметь проект будущего и не просто проект, а проект, отвечающий на вызовы. Сейчас многие говорят о "рузвельтовской модели". Дескать, нужно объявить "новый курс", строить инфраструктуру, дороги, увеличить госрасходы, организовать общественные работы и чуть ли не карточную систему. А это все возымеет мультиплицирующий эффект, строительство потянет за собой другие отрасли, например, металлургию. И так, локомотив вытащит всю экономику. В абстрактном виде это рассуждение верно. Только надо понять главное, какую именно инфраструктуру строить, под какой мир? Кого и на какие общественные работы мобилизовывать? Без проекта, без мира, который мы хотим построить, все усилия окажутся в лучшем случае попыткой реставрации прошлого, в худшем - симуляцией настоящего, но никак не творчеством будущего.
Россия стоит перед несколькими вызовами: демографический, геополитический, экономический, продовольственный, жилищно-коммунальный, культурно-идеологический.
1. Демографический вызов. До сих пор Россия - единственная страна в мире, которая сочетает в себе "европейскую рождаемость" и "африканскую смертность". Не буду томить цифрами, но убыль населения ежегодно составляет по 700 тысяч и не компенсируется возвратом соотечественников и притоком мигрантов. Как ни странно, но сверхсмертность идет не за счет стариков, а за счет молодого и среднего возраста. А это значит, что скоро некому будет охранять границы, скоро некому будет работать, чтобы обеспечить пенсиями всех пенсионеров, нагрузка на работающих будет огромна, когда поколение беби-бумеров выйдет на пенсию, после 2010 года. Сокращение населения ведет снижению ВВП, экономисты говорят, что экономика с современным уровнем комфорта возможна только при рынке не менее, чем в 500 миллионов человек. Низкая демография ведет к бедности, она не компенсируется работой на внешних рынках, при низкой демографии, через какое-то время кончается и ресурс экспансии, тогда как для демографически благополучных стран растущий внутренний рынок есть резерв прочности. Более того, страна с низкими демографическими показателями сама рискует превратиться в объект экспансии. Есть угроза отторжения Дальнего Востока. Попытка решить демографическую проблему за счет мигрантов вдет к дополнительным трудностям, с которыми уже столкнулись страны Европы. Различные исследователи у нас и за рубежом изучали причины понижения рождаемости. Оказалось, что дело не в материальном положении, не в религии, и проч., а только в одном. В урбанизации. В городе ребенок - обуза, в селе - помощник. Индустриализация и урбанизация везде ведет к ухудшению демографических показателей нации. Что касается сверхсмертности, то это вопрос о социальном и экологическом здоровье. Неликвидные продукты питания, сниженный иммунитет у нового поколения, плохие беременности и роды, ужасный воздух и вода в городах России умножается на высокую преступность, пьянство, самоубийства, травмы, аварии и проч. Избавление от сверхсмертности возможно не только за счет экономического роста, но и за счет изменения экологической и социальной среды обитания.
2. Геополитический вызов. Россия зажата с трех сторон серьезными геополитическими соперниками. С Запада это постоянное продвижение к нашим границам блока НАТО, с юга это пассионарная экстремистско-исламская опасность, с Востока - это претензии Китая. Мы не можем сейчас противостоять ни одному из этих соперников даже по одиночке, тем более, всем сразу. Самая обидная угроза - "возможность перестать быть самой большой страной в мире". Россия может лишиться Сибири и Дальнего Востока. Территория, где у нас остаются основные запасы нефти и газа (неразведанный шельф), где находятся другие полезные ископаемые, где находятся зеленые легкие планеты в виде сибирской тайги, где находятся самые большие запасы пресной воды (Байкал и реки) совершенно не заселена. Потенциальная вирусная китайская экспансия неостановима. Глупо думать, что наша нищая милиция справится с китайскими нелегалами лучше, чем богатая американская полиция с испанским нашествием. Не справляются в Америке, тем более, не справятся и у нас. Никакие пограничники ничего не спасут через 15 лет, когда на Дальнем Востоке китайцы захотят устроить Косово. А они захотят, об этом уже открыто пишут в китайской печати. Военно-полицейско-административного решения проблема не имеет. Дальний Восток надо заселять. Должна произойти новая колонизация, колонизация нового типа, в короткий исторический период нам надо переселить миллионы человек, тем или иным способом. Это фантастическая задача, но ее надо выполнить, если Россия хочет быть.
3. Строительно-жилищно-коммунальный вызов. Сегодня цифры выхода из строя жилья сопоставимы с цифрами вводимого жилья. А все дело в том, что начинают выбывать из строя хрущевки. Только начинают. Пик придется на 2010-2020 года. Строить столько, сколько СССР, мы не сможем никогда в ближайшие 20 лет, если иметь в виду ТАКОЕ строительство как сейчас (панельные дома), а значит, нас ждет гигантский жилищный кризис. Расходы на ремонт будут сопоставимы с расходами на строительство. Кроме того, изношены сети и коммуникации. Города не выдерживают нагрузки, постоянные аварии, пробки на дорогах, не соответствующие экологическим нормам вода и воздух, мусорные свалки, рост услуг и тарифов. Каков выход? Нужны новые технологии строительства дешевого жилья. И они есть.
4.
Экономическо-стратегический вызов. Будем честными - никакая "индустриализация и модернизация" нам не грозит. Мы уже прошли эти исторические этапы. У нас совершенно другие люди живут в стране, чем те, что требуются для индустриализации и модернизации. Тяжелые и традиционные отрасли давно уже выгоднее размещать там, где они и должны быть в некое истерическом прошлом, в тех странах, где это прошлое является настоящим. У нас возможен только хайтек, хай-хьюм, то есть такие отрасли, которые имеют низкую материальную (тем самым дорогую) составляющую. Наша страна, на самом деле, должна жить не за счет производства станков, тракторов, кирпичей или ширпотреба (все это выгоднее делать в других странах), мы должны жить за счет производства и продажи научных разработок, ноу-хау, культурных ценностей, религий, моды, дизайна, программного обеспечения, оборонки, и проч. Все это у нас получается неплохо, только надо научиться продавать и поставить на "промышленную" массовую основу. Для этого опять-таки нужна специфическая среда (институты, шарашки, лаборатории, венчурное финансирование). Есть разные теории насчет исчерпаемости энергоносителей, но все они безрадостны для нас. Одни утверждают, что нефть - возобновляемый ресурс и скоро это всем станет известно, а значит цены упадут (так, по теории В. Ларина нефть постоянно образуется за счет водородной подпитки из недр планеты, что подтверждается фактами). Другие, типа А. Паршева, утверждают, что через 20 лет в России совсем кончится нефть, пик ее добычи уже пройден. Скоро нефти не будет хватать даже для внутреннего потребления, будет не важно какие цены на мировом рынке. Будем, наоборот, хотеть, чтобы они были меньше, так как мы превратимся в покупателей (в арабском мире нефти еще лет на 70). А за счет чего мы возьмем деньги на покупку нефти? За счет газа, которого у нас много? Но Европа переходит на альтернативное топливо и энергетику и через 20 лет слезет с газовой иглы. Да и в разработку новых месторождений нужны инвестиции. Нужны новые источники энергии, желательно экологически чистые и возобновляемые, нужно нам самим как можно скорей решать уводить экономику с сырьевой дороги. Да и современная нефтегазовая отрасль такова, что она не может обойтись без своего нефтегазового хайтека. Вообще нельзя противопоставлять эту энергетику и инновации, так как энергетика сама как никто требует и инноваций и потенциально инновационна. Для рывка в экономике, нужно взять 3-5 новых направлений, отраслей и инвестировать туда государственные деньги, чтобы стать в этих отраслях лидерами. Нужен "манхэттенский проект". Речь идет о создании новой отрасли, где мы бы могли быть монополистами. Это, например, как если бы сейчас был 70 год, и я бы говорил об Интернете. Или был бы 85 год, и я бы говорил о создании сотовой связи. Сейчас тоже где-то создается нечто подобное Интернету или мобильным телефонам, что изменит мир через 10-15 лет. Вот это "что-то" надо найти, инвестировать туда больше всех стран и стать законодателями мод в новой отрасли, собрав все сливки. Побеждает не тот, кто более конкурентоспособен, а тот, кто вне конкуренции. Приведу пример: на стадионе, для того, чтобы видеть лучше, некоторые встают. Но когда, глядя на их преимущество, встают все остальные, то преимущество первых теряется. Знания, которыми обладают все - бесполезны, Никогда ничего не добьешься, следуя учебнику, следуя тому, что говорят СМИ, и следуя любым уже испытанным образцам и устоявшимся истинам. Нельзя копировать Америку, нельзя копировать Китай, никого нельзя копировать, потому что ЭТО ОНИ первые встали, получили преимущество и продолжают его получать. Смешно наблюдать за нашими правительствами, которые действуют "по Кейнсу" или "по Фридману", по учебникам экономики Самуэльссона и проч. Все эти рецепты из учебников и прописные экономические истины уже отработали свое, так как в учебники вообще попадает только "отстой". Но, кроме того, нельзя копировать и себя самих. Я могу прекрасно относиться к царской России, к периоду СССР и проч., могу ругать 17 или 91 год, но я должен понимать, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Нельзя ничего восстанавливать и реставрировать, нельзя оживлять умершее (зомбировать). Раз нечто не выжило тогда, находясь в силе и славе и будучи подлинным, то оно нежизнеспособно и сейчас, когда оно лишь копия себя вчерашнего. Поэтому мертворождены всякие проекты и институты, являющиеся копией копий проектов и институтов, которые функционировали уже когда-то, хоть в политике, хоть в экономике. Индустриальная эпоха и человек этой эпохи умерли, и пусть мертвецы хоронят своих мертвых. Надо было силы позднего СССР использовать на переход к новой постиндустриальной эпохе, а не отрицать индустриальную эпоху (прошлое) с позиций еще более прошлого (дикого капитализма). Настоящее надо критиковать из будущего, а не из прошлого. Из настоящего надо двигаться в будущее, а не в прошлое.
5. Продовольственный вызов связан с мировым продовольственным кризисом. Цена на продовольствия за последние годы на 60-70%. Россия на 50 процентов зависит от импортного продовольствия, она не кормит себя сама, - это недопустимо для страны, которая хочет быть суверенной. Никакие атомные бомбы не нужны, нас могут принуждать к чему угодно через шантаж голодом. В то же время, по свидетельству серьезных ученых биотехнологии через несколько лет сделают серьезный скачок, который позволит снимать по 5 урожаев чего угодно даже в российских условиях. Надо быть только допущенным к этим технологиям, развивать их самим и иметь инфраструктуру, которая позволит их использовать. Уже сейчас, например, иностранные фирмы продают семена высокоурожайных культур за бешеные деньги, притом, что на генном уровне культуры модифицированы так, что не могут давать потомства и на следующий год нужно вновь покупать семена у монополистов. Транснациональная корпорация "Монсанто" уже почти монополист на этом рынке. Кроме того, развитие сельского хозяйства не зависит от наших инвестиционных возможностей, нас ограничивает отсутствие кадрового потенциала. Село спилось, деградировало. Нам что-то надо делать с селом, но элиты даже боятся подумать об этой проблеме. Сейчас деградации подвергается уже не только село, уже простые районные центры, где, казалось бы, есть работа, есть Интернет, чтобы связываться со всем миром, и те оскудевают ресурсами, мегаполисы высасывают из провинций все соки: финансовые, кадровые. Столица в свою очередь, замыкается в отдельный мир и транслирует образ жизни, совершенно непонятный остальной стране. Реклама в деревне, например, воспринимается как марсианские хроники, и это рождает ненависть.
6. Культурно-идеологический вызов. Россия никому будет не интересна, если она будет замыкаться в национальном эгоизме и прагматизме в политике. Чтобы было яснее: сузим проблему до круга наших знакомых. Если бы кто-то из ваших знакомых заявил, что он "чистый прагматик, исходит только из того, что ему выгодно в отношениях и защищает всегда только свои интересы", то, пожалуй, мы бы могли отнестись к этому как к его праву, но... не более того. Вряд ли такой человек был бы другом, вряд ли он был бы нам интересен, вряд ли бы он нас увлек. Тем более, он бы не стал для нас идеалом. Как минимум. А если бы он активно стал отстаивать свою прагматичность и эгоистичность, то стал бы, пожалуй, и неприятен, а может быть даже исключен из общения. Когда какая-нибудь Украина гордо говорит о том, что теперь она "следует своим национальным интересам", то… это может и воспринимается нами, как их право, но это навсегда вычеркивает Украину как ПРИЯТНУЮ страну для всех других. Нам-то что с того, что они следуют своим интересам? Нам-то англичанам (неграм, русским, японцам) что с этого? Когда русские националисты кричат о великой России, понимают ли они что никакого ВЕЛИЧИЯ они как раз и не получат, потому что как минимум они не интересны и неприятны 50 национальностям, живущим в России, не говоря уж обо всем остальном мире. Великие державы строились на великих идеях. Коммунизм обращался ко всем на Земле с идеей справедливости. Либерализм - с идеей свободы. Великими становились те нации, которые не навязывали свою национальную специфику и не говорили всем о своих прагматических интересах, а те, кто давали миру некий всеобщий принцип. Сейчас мне не нравится глобализм, и не нравятся арабские экстремисты. А меня заставляют выбирать между ними. И дело не в том, что они мне не нравятся, потому что за глобализмом стоит американская специфика, а за антиглобализмом - арабская. За глобализмом не стоит никаких специфик, в то же время на другом полюсе стоит дурная бесконечность этих национальных специфик, ни одна из которых меня не вдохновляет. Настоящая опасность от глобализации не в исчезновении этих специфик (мы видим, что они только множатся), а в том, что мы застряли между их дурным множеством и их пустым абстрактным отрицанием (в попсе и рынке). Мы потеряли великое, мы потеряли всеобщее. Всеобщее - вот что стало редкостью, вот на что сейчас самый большой спрос. Та "национальная" идеология, которая поднимется над своим национализмом и даст миру это "всеобщее" сделает великой и свою нацию. К ней потянутся все. Культурно-идеологический вызов состоит так же в том, что Россия, для того, обезопасить себя от любых поползновений и конфликтов, должна быть ценностью не только для самих себя, а для всего мира. Необходимо, чтобы иммигранты хотели ассимилироваться в нашу культуру, а не "покорять" ее, наш "образ жизни" должен быть привлекательным, ценности, которые несет наша культура, должны быть вне конкуренции.
Все, что написано выше, можно свести к одной фразе: Россия должна встать в авангарде экономических, технических, политических, цивилизационных исторических мировых процессов. Должна перестать подражать кому-либо во всех сферах. И так же, как когда-то, при Сталине, она максимально преобразилась в соответствии с сущностью новой индустриальной эпохи, так же и сейчас Россия, возможно, должна быстро СТАТЬ САМОЙ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЙ СТРАНОЙ В МИРЕ, Благо, индустрию реформаторы уже разрушили, и терять нам особо нечего.
Что такое постиндустриализм?
Это не варварская энергодобыча, а энергосбережение или энерговозобновление, использование новых источников энергии.
Это экологизм, а не эксплуатация природы.
Это хайтек, а не машинная индустрия.
Это самоуправление и сетевые структуры, а не феодальные властные пирамиды.
Это дисперсия, а не централизация.
Это хай-хьюм, а не массовые идеологии и пропаганда через СМИ.
Это деурбанизация, а не города.
С последнего и начнем, а оно как локомотив потянет и остальное. В России много земли, даже проблема в том, что ее слишком много, скоро она станет не нашей, если ее не заселить. Мы боимся частной собственности на землю, потому что кто-то что-то скупит? Скоро у нас ее не просто скупят, а мирно заберут. Причем мы можем сколько угодно грозить Китаю каким угодно оружием, вирусное проникновение уже произошло и оружие против него бессильно.
ДЕУРБАНИЗАЦИЯ - это ответ на все вызовы, которые стоят перед Россией и которые мы обозначили выше. Редок бывает так, что на много вызовов можно дать один ответ, но это как раз тот случай, когда корень проблем - один.
Это то, что можно назвать "зеленой революцией", это переход в новую экологически чистую среду обитания, это гигантский национальный проект расселения городов, переселения десятков миллионов людей в малоэтажные загородные поселки с автономной инфраструктурой, это освоение новых земель, которые, как ни странно, находятся совсем рядом. Россия до сих пор самая большая страна в мире с самым большим количеством неосвоенных земель, страна самая богатая лесом, пресной водой. Возьмите для примера Москву и Московскую область. 20% населения страны живет здесь, задыхаясь и мешая друг другу, на клочке земли, когда на десятки тысяч километров простираются пустые земли. Речь идет о внутренней колонизации. Еще раз повторю, это ответ сразу на все вызовы, стоящие перед Россией.
читать дальше
http://www.liberty.ru/columns/Filosofskie-zametki-polittehnologa/CHto-delat-Zelenaya-revolyuciya-kak-vyhod-iz-krizisa
Любой кризис, прежде всего, означает переоценку ценностей. То, что ценилось - станет неценным, что не ценилось - вдруг станет ценным. Мы пока еще не знаем, что упадет в цене, что возрастет, хотя можем предполагать. Понятно одно, "как раньше" уже не будет никогда. Попытки вернуться к прошлой системе, когда "все было хорошо", или попытки приспособиться к изменениям, приведут к катастрофе. Гомеостатическое управление, то есть управление, которое следит за отклонениями системы и привадит ее в состояние равновесия, больше невозможно. Возможно только проектное управление, то есть сознательное нарушение равновесия системы в сторону того или иного спланированного будущего. Нужно управление по переводу системы из одного состояния в другое. Для этого надо иметь проект будущего и не просто проект, а проект, отвечающий на вызовы. Сейчас многие говорят о "рузвельтовской модели". Дескать, нужно объявить "новый курс", строить инфраструктуру, дороги, увеличить госрасходы, организовать общественные работы и чуть ли не карточную систему. А это все возымеет мультиплицирующий эффект, строительство потянет за собой другие отрасли, например, металлургию. И так, локомотив вытащит всю экономику. В абстрактном виде это рассуждение верно. Только надо понять главное, какую именно инфраструктуру строить, под какой мир? Кого и на какие общественные работы мобилизовывать? Без проекта, без мира, который мы хотим построить, все усилия окажутся в лучшем случае попыткой реставрации прошлого, в худшем - симуляцией настоящего, но никак не творчеством будущего.
Россия стоит перед несколькими вызовами: демографический, геополитический, экономический, продовольственный, жилищно-коммунальный, культурно-идеологический.
1. Демографический вызов. До сих пор Россия - единственная страна в мире, которая сочетает в себе "европейскую рождаемость" и "африканскую смертность". Не буду томить цифрами, но убыль населения ежегодно составляет по 700 тысяч и не компенсируется возвратом соотечественников и притоком мигрантов. Как ни странно, но сверхсмертность идет не за счет стариков, а за счет молодого и среднего возраста. А это значит, что скоро некому будет охранять границы, скоро некому будет работать, чтобы обеспечить пенсиями всех пенсионеров, нагрузка на работающих будет огромна, когда поколение беби-бумеров выйдет на пенсию, после 2010 года. Сокращение населения ведет снижению ВВП, экономисты говорят, что экономика с современным уровнем комфорта возможна только при рынке не менее, чем в 500 миллионов человек. Низкая демография ведет к бедности, она не компенсируется работой на внешних рынках, при низкой демографии, через какое-то время кончается и ресурс экспансии, тогда как для демографически благополучных стран растущий внутренний рынок есть резерв прочности. Более того, страна с низкими демографическими показателями сама рискует превратиться в объект экспансии. Есть угроза отторжения Дальнего Востока. Попытка решить демографическую проблему за счет мигрантов вдет к дополнительным трудностям, с которыми уже столкнулись страны Европы. Различные исследователи у нас и за рубежом изучали причины понижения рождаемости. Оказалось, что дело не в материальном положении, не в религии, и проч., а только в одном. В урбанизации. В городе ребенок - обуза, в селе - помощник. Индустриализация и урбанизация везде ведет к ухудшению демографических показателей нации. Что касается сверхсмертности, то это вопрос о социальном и экологическом здоровье. Неликвидные продукты питания, сниженный иммунитет у нового поколения, плохие беременности и роды, ужасный воздух и вода в городах России умножается на высокую преступность, пьянство, самоубийства, травмы, аварии и проч. Избавление от сверхсмертности возможно не только за счет экономического роста, но и за счет изменения экологической и социальной среды обитания.
2. Геополитический вызов. Россия зажата с трех сторон серьезными геополитическими соперниками. С Запада это постоянное продвижение к нашим границам блока НАТО, с юга это пассионарная экстремистско-исламская опасность, с Востока - это претензии Китая. Мы не можем сейчас противостоять ни одному из этих соперников даже по одиночке, тем более, всем сразу. Самая обидная угроза - "возможность перестать быть самой большой страной в мире". Россия может лишиться Сибири и Дальнего Востока. Территория, где у нас остаются основные запасы нефти и газа (неразведанный шельф), где находятся другие полезные ископаемые, где находятся зеленые легкие планеты в виде сибирской тайги, где находятся самые большие запасы пресной воды (Байкал и реки) совершенно не заселена. Потенциальная вирусная китайская экспансия неостановима. Глупо думать, что наша нищая милиция справится с китайскими нелегалами лучше, чем богатая американская полиция с испанским нашествием. Не справляются в Америке, тем более, не справятся и у нас. Никакие пограничники ничего не спасут через 15 лет, когда на Дальнем Востоке китайцы захотят устроить Косово. А они захотят, об этом уже открыто пишут в китайской печати. Военно-полицейско-административного решения проблема не имеет. Дальний Восток надо заселять. Должна произойти новая колонизация, колонизация нового типа, в короткий исторический период нам надо переселить миллионы человек, тем или иным способом. Это фантастическая задача, но ее надо выполнить, если Россия хочет быть.
3. Строительно-жилищно-коммунальный вызов. Сегодня цифры выхода из строя жилья сопоставимы с цифрами вводимого жилья. А все дело в том, что начинают выбывать из строя хрущевки. Только начинают. Пик придется на 2010-2020 года. Строить столько, сколько СССР, мы не сможем никогда в ближайшие 20 лет, если иметь в виду ТАКОЕ строительство как сейчас (панельные дома), а значит, нас ждет гигантский жилищный кризис. Расходы на ремонт будут сопоставимы с расходами на строительство. Кроме того, изношены сети и коммуникации. Города не выдерживают нагрузки, постоянные аварии, пробки на дорогах, не соответствующие экологическим нормам вода и воздух, мусорные свалки, рост услуг и тарифов. Каков выход? Нужны новые технологии строительства дешевого жилья. И они есть.
4.
Экономическо-стратегический вызов. Будем честными - никакая "индустриализация и модернизация" нам не грозит. Мы уже прошли эти исторические этапы. У нас совершенно другие люди живут в стране, чем те, что требуются для индустриализации и модернизации. Тяжелые и традиционные отрасли давно уже выгоднее размещать там, где они и должны быть в некое истерическом прошлом, в тех странах, где это прошлое является настоящим. У нас возможен только хайтек, хай-хьюм, то есть такие отрасли, которые имеют низкую материальную (тем самым дорогую) составляющую. Наша страна, на самом деле, должна жить не за счет производства станков, тракторов, кирпичей или ширпотреба (все это выгоднее делать в других странах), мы должны жить за счет производства и продажи научных разработок, ноу-хау, культурных ценностей, религий, моды, дизайна, программного обеспечения, оборонки, и проч. Все это у нас получается неплохо, только надо научиться продавать и поставить на "промышленную" массовую основу. Для этого опять-таки нужна специфическая среда (институты, шарашки, лаборатории, венчурное финансирование). Есть разные теории насчет исчерпаемости энергоносителей, но все они безрадостны для нас. Одни утверждают, что нефть - возобновляемый ресурс и скоро это всем станет известно, а значит цены упадут (так, по теории В. Ларина нефть постоянно образуется за счет водородной подпитки из недр планеты, что подтверждается фактами). Другие, типа А. Паршева, утверждают, что через 20 лет в России совсем кончится нефть, пик ее добычи уже пройден. Скоро нефти не будет хватать даже для внутреннего потребления, будет не важно какие цены на мировом рынке. Будем, наоборот, хотеть, чтобы они были меньше, так как мы превратимся в покупателей (в арабском мире нефти еще лет на 70). А за счет чего мы возьмем деньги на покупку нефти? За счет газа, которого у нас много? Но Европа переходит на альтернативное топливо и энергетику и через 20 лет слезет с газовой иглы. Да и в разработку новых месторождений нужны инвестиции. Нужны новые источники энергии, желательно экологически чистые и возобновляемые, нужно нам самим как можно скорей решать уводить экономику с сырьевой дороги. Да и современная нефтегазовая отрасль такова, что она не может обойтись без своего нефтегазового хайтека. Вообще нельзя противопоставлять эту энергетику и инновации, так как энергетика сама как никто требует и инноваций и потенциально инновационна. Для рывка в экономике, нужно взять 3-5 новых направлений, отраслей и инвестировать туда государственные деньги, чтобы стать в этих отраслях лидерами. Нужен "манхэттенский проект". Речь идет о создании новой отрасли, где мы бы могли быть монополистами. Это, например, как если бы сейчас был 70 год, и я бы говорил об Интернете. Или был бы 85 год, и я бы говорил о создании сотовой связи. Сейчас тоже где-то создается нечто подобное Интернету или мобильным телефонам, что изменит мир через 10-15 лет. Вот это "что-то" надо найти, инвестировать туда больше всех стран и стать законодателями мод в новой отрасли, собрав все сливки. Побеждает не тот, кто более конкурентоспособен, а тот, кто вне конкуренции. Приведу пример: на стадионе, для того, чтобы видеть лучше, некоторые встают. Но когда, глядя на их преимущество, встают все остальные, то преимущество первых теряется. Знания, которыми обладают все - бесполезны, Никогда ничего не добьешься, следуя учебнику, следуя тому, что говорят СМИ, и следуя любым уже испытанным образцам и устоявшимся истинам. Нельзя копировать Америку, нельзя копировать Китай, никого нельзя копировать, потому что ЭТО ОНИ первые встали, получили преимущество и продолжают его получать. Смешно наблюдать за нашими правительствами, которые действуют "по Кейнсу" или "по Фридману", по учебникам экономики Самуэльссона и проч. Все эти рецепты из учебников и прописные экономические истины уже отработали свое, так как в учебники вообще попадает только "отстой". Но, кроме того, нельзя копировать и себя самих. Я могу прекрасно относиться к царской России, к периоду СССР и проч., могу ругать 17 или 91 год, но я должен понимать, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Нельзя ничего восстанавливать и реставрировать, нельзя оживлять умершее (зомбировать). Раз нечто не выжило тогда, находясь в силе и славе и будучи подлинным, то оно нежизнеспособно и сейчас, когда оно лишь копия себя вчерашнего. Поэтому мертворождены всякие проекты и институты, являющиеся копией копий проектов и институтов, которые функционировали уже когда-то, хоть в политике, хоть в экономике. Индустриальная эпоха и человек этой эпохи умерли, и пусть мертвецы хоронят своих мертвых. Надо было силы позднего СССР использовать на переход к новой постиндустриальной эпохе, а не отрицать индустриальную эпоху (прошлое) с позиций еще более прошлого (дикого капитализма). Настоящее надо критиковать из будущего, а не из прошлого. Из настоящего надо двигаться в будущее, а не в прошлое.
5. Продовольственный вызов связан с мировым продовольственным кризисом. Цена на продовольствия за последние годы на 60-70%. Россия на 50 процентов зависит от импортного продовольствия, она не кормит себя сама, - это недопустимо для страны, которая хочет быть суверенной. Никакие атомные бомбы не нужны, нас могут принуждать к чему угодно через шантаж голодом. В то же время, по свидетельству серьезных ученых биотехнологии через несколько лет сделают серьезный скачок, который позволит снимать по 5 урожаев чего угодно даже в российских условиях. Надо быть только допущенным к этим технологиям, развивать их самим и иметь инфраструктуру, которая позволит их использовать. Уже сейчас, например, иностранные фирмы продают семена высокоурожайных культур за бешеные деньги, притом, что на генном уровне культуры модифицированы так, что не могут давать потомства и на следующий год нужно вновь покупать семена у монополистов. Транснациональная корпорация "Монсанто" уже почти монополист на этом рынке. Кроме того, развитие сельского хозяйства не зависит от наших инвестиционных возможностей, нас ограничивает отсутствие кадрового потенциала. Село спилось, деградировало. Нам что-то надо делать с селом, но элиты даже боятся подумать об этой проблеме. Сейчас деградации подвергается уже не только село, уже простые районные центры, где, казалось бы, есть работа, есть Интернет, чтобы связываться со всем миром, и те оскудевают ресурсами, мегаполисы высасывают из провинций все соки: финансовые, кадровые. Столица в свою очередь, замыкается в отдельный мир и транслирует образ жизни, совершенно непонятный остальной стране. Реклама в деревне, например, воспринимается как марсианские хроники, и это рождает ненависть.
6. Культурно-идеологический вызов. Россия никому будет не интересна, если она будет замыкаться в национальном эгоизме и прагматизме в политике. Чтобы было яснее: сузим проблему до круга наших знакомых. Если бы кто-то из ваших знакомых заявил, что он "чистый прагматик, исходит только из того, что ему выгодно в отношениях и защищает всегда только свои интересы", то, пожалуй, мы бы могли отнестись к этому как к его праву, но... не более того. Вряд ли такой человек был бы другом, вряд ли он был бы нам интересен, вряд ли бы он нас увлек. Тем более, он бы не стал для нас идеалом. Как минимум. А если бы он активно стал отстаивать свою прагматичность и эгоистичность, то стал бы, пожалуй, и неприятен, а может быть даже исключен из общения. Когда какая-нибудь Украина гордо говорит о том, что теперь она "следует своим национальным интересам", то… это может и воспринимается нами, как их право, но это навсегда вычеркивает Украину как ПРИЯТНУЮ страну для всех других. Нам-то что с того, что они следуют своим интересам? Нам-то англичанам (неграм, русским, японцам) что с этого? Когда русские националисты кричат о великой России, понимают ли они что никакого ВЕЛИЧИЯ они как раз и не получат, потому что как минимум они не интересны и неприятны 50 национальностям, живущим в России, не говоря уж обо всем остальном мире. Великие державы строились на великих идеях. Коммунизм обращался ко всем на Земле с идеей справедливости. Либерализм - с идеей свободы. Великими становились те нации, которые не навязывали свою национальную специфику и не говорили всем о своих прагматических интересах, а те, кто давали миру некий всеобщий принцип. Сейчас мне не нравится глобализм, и не нравятся арабские экстремисты. А меня заставляют выбирать между ними. И дело не в том, что они мне не нравятся, потому что за глобализмом стоит американская специфика, а за антиглобализмом - арабская. За глобализмом не стоит никаких специфик, в то же время на другом полюсе стоит дурная бесконечность этих национальных специфик, ни одна из которых меня не вдохновляет. Настоящая опасность от глобализации не в исчезновении этих специфик (мы видим, что они только множатся), а в том, что мы застряли между их дурным множеством и их пустым абстрактным отрицанием (в попсе и рынке). Мы потеряли великое, мы потеряли всеобщее. Всеобщее - вот что стало редкостью, вот на что сейчас самый большой спрос. Та "национальная" идеология, которая поднимется над своим национализмом и даст миру это "всеобщее" сделает великой и свою нацию. К ней потянутся все. Культурно-идеологический вызов состоит так же в том, что Россия, для того, обезопасить себя от любых поползновений и конфликтов, должна быть ценностью не только для самих себя, а для всего мира. Необходимо, чтобы иммигранты хотели ассимилироваться в нашу культуру, а не "покорять" ее, наш "образ жизни" должен быть привлекательным, ценности, которые несет наша культура, должны быть вне конкуренции.
Все, что написано выше, можно свести к одной фразе: Россия должна встать в авангарде экономических, технических, политических, цивилизационных исторических мировых процессов. Должна перестать подражать кому-либо во всех сферах. И так же, как когда-то, при Сталине, она максимально преобразилась в соответствии с сущностью новой индустриальной эпохи, так же и сейчас Россия, возможно, должна быстро СТАТЬ САМОЙ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЙ СТРАНОЙ В МИРЕ, Благо, индустрию реформаторы уже разрушили, и терять нам особо нечего.
Что такое постиндустриализм?
Это не варварская энергодобыча, а энергосбережение или энерговозобновление, использование новых источников энергии.
Это экологизм, а не эксплуатация природы.
Это хайтек, а не машинная индустрия.
Это самоуправление и сетевые структуры, а не феодальные властные пирамиды.
Это дисперсия, а не централизация.
Это хай-хьюм, а не массовые идеологии и пропаганда через СМИ.
Это деурбанизация, а не города.
С последнего и начнем, а оно как локомотив потянет и остальное. В России много земли, даже проблема в том, что ее слишком много, скоро она станет не нашей, если ее не заселить. Мы боимся частной собственности на землю, потому что кто-то что-то скупит? Скоро у нас ее не просто скупят, а мирно заберут. Причем мы можем сколько угодно грозить Китаю каким угодно оружием, вирусное проникновение уже произошло и оружие против него бессильно.
ДЕУРБАНИЗАЦИЯ - это ответ на все вызовы, которые стоят перед Россией и которые мы обозначили выше. Редок бывает так, что на много вызовов можно дать один ответ, но это как раз тот случай, когда корень проблем - один.
Это то, что можно назвать "зеленой революцией", это переход в новую экологически чистую среду обитания, это гигантский национальный проект расселения городов, переселения десятков миллионов людей в малоэтажные загородные поселки с автономной инфраструктурой, это освоение новых земель, которые, как ни странно, находятся совсем рядом. Россия до сих пор самая большая страна в мире с самым большим количеством неосвоенных земель, страна самая богатая лесом, пресной водой. Возьмите для примера Москву и Московскую область. 20% населения страны живет здесь, задыхаясь и мешая друг другу, на клочке земли, когда на десятки тысяч километров простираются пустые земли. Речь идет о внутренней колонизации. Еще раз повторю, это ответ сразу на все вызовы, стоящие перед Россией.
читать дальше
http://www.liberty.ru/columns/Filosofskie-zametki-polittehnologa/CHto-delat-Zelenaya-revolyuciya-kak-vyhod-iz-krizisa