К его приезду война уже заканчивается, и он поступает учиться в рижское военное училище.
Там и застает ребят начало Великой Отечественной войны. “20 июня в четыре часа утра командир взвода Харченко сказал, что 21-22 июня начнется война. Мы все были в недоумении. Оказалось, двое немецких коммунистов прошли через границу и предупредили нас о нападении фашистов на Советский Союз. Всю ночь на 21 июня мы простояли в окопах в полной готовности, никто не сомкнул глаз, прислушивались к малейшему шороху. И вдруг рев самолетов в небе… Они направились в Москву, Киев и Ленинград… В шесть часов утра на нас начали идти танки. Это страшно: рев самолетов, грохот танков, свист пуль, стон раненых.
Вспоминает Д.Мурзин: «Весь день мы держали оборону, потеряли очень много бойцов, силы были неравные. Мы не смогли остановить гитлеровцев, они прорвались, и мы остались в тылу врага. В очередном бою меня ранило, я потерял сознание. Помню, как меня двое солдат тащили на плащ-палатке. Так мы далеко уйти не смогли бы, попали бы в руки фашистов, поэтому я попросил их оставить меня. Спрятав меня около канавы, ушли. Не помню, сколько там пролежал, но один латыш подобрал меня и отвез в больницу. Если бы не он, я бы умер. Немного оправившись, решил догнать свою армию. Но попал в Ямпольскую группу партизан “За родину” и остался там. Меня назначили командиром взвода разведки, а потом и командиром роты”.
Там и застает ребят начало Великой Отечественной войны. “20 июня в четыре часа утра командир взвода Харченко сказал, что 21-22 июня начнется война. Мы все были в недоумении. Оказалось, двое немецких коммунистов прошли через границу и предупредили нас о нападении фашистов на Советский Союз. Всю ночь на 21 июня мы простояли в окопах в полной готовности, никто не сомкнул глаз, прислушивались к малейшему шороху. И вдруг рев самолетов в небе… Они направились в Москву, Киев и Ленинград… В шесть часов утра на нас начали идти танки. Это страшно: рев самолетов, грохот танков, свист пуль, стон раненых.
Вспоминает Д.Мурзин: «Весь день мы держали оборону, потеряли очень много бойцов, силы были неравные. Мы не смогли остановить гитлеровцев, они прорвались, и мы остались в тылу врага. В очередном бою меня ранило, я потерял сознание. Помню, как меня двое солдат тащили на плащ-палатке. Так мы далеко уйти не смогли бы, попали бы в руки фашистов, поэтому я попросил их оставить меня. Спрятав меня около канавы, ушли. Не помню, сколько там пролежал, но один латыш подобрал меня и отвез в больницу. Если бы не он, я бы умер. Немного оправившись, решил догнать свою армию. Но попал в Ямпольскую группу партизан “За родину” и остался там. Меня назначили командиром взвода разведки, а потом и командиром роты”.
Reply
Leave a comment