Вдогонку статье "Рок перекодировка Советского человека"
или Перекодировка академической музыки в советскую эпоху
Итак, в статье " Рок-перекодировка советского человека" была дана полная характеристика того, что было сделано в СССР с эстрадной музыкой - лёгким жанром. На самом деле, добавить к той статье можно лишь то, что все ритмы эстрадной музыки были направлены на то, чтобы заставить слушателя - точнее, потребителя музыки - купить под эти "звуки" наркотики и выпивку. Нередки были и случаи на рок-концертах, когда люди, совершенно незнакомые друг с другом, начинали прямо в зале или на стадионе заниматься друг с другом сексом - и этот аспект тоже присутствовал в целях распространения рока (полный разврат и раскрепощение людей, ведущее к беспорядочным связям и, соответственно, также к разрушению института семьи и брака).
Но в статье совершенно ничего не было сказано о том, что же происходило в те 1970-е и 1980-е, а также в 1990-е годы с серьёзным направлением музыкального искусства - академической (или, как принято называть её в обиходе обывателей, "классической", хотя последний термин, строго говоря, относится исключительно к эпохе Венского Классицизма XVIII - начала XIX веков и творчеству великих Йозефа Гайдна, Вольфганга Амадея Моцарта и Людвига Ван Бетховена) музыке. В ней происходили похожие процессы. Сутью которых являлось деструктивное воздействие на слушателя, отрыв творчества профессиональных композиторов от народных музыкальных истоков и превращение академической музыки в непонятную простому слушателю мешанину из резких или вялых звуков, диссонантной (резкой и неблагозвучной) гармонии и совершенно непостижимых, на ходу выдуманных и нелогичных музыкальных форм.
Итак, вернёмся в 1970-е годы. Какие композиторы тогда творили и радовали слушателя - а в то время современная академическая музыка звучала повсюду, авторы даже на заводы и предприятия приезжали и исполняли для простых рабочих свои произвеения? Правильно, вспомните Тихона Хренникова, Дмитрия Кабалевского и Георгия Свиридова. Но в те годы развернулась совершенно деструктивная деятельность других авторов - и, в первую очередь, Альфреда Шнитке, Софьи Губайдуллиной и, разумеется, Эдисона Денисова. Последние двое авторов вошли в знаменитую группу из семи советских композиторов, подвергнутых жёсткой критике на VI съезде Союза композиторов в ноябре 1979 года ("Хренниковская семёрка"), на котором их творчество было обвинено в том, что оно представляет собой "поток неистовых шумов, резкиие выкрики или невразумительное бормотание", и что оно не должно представлять СССР на международных фестивалях.
В этих обвинениях есть огромная доля истины. На самом деле, эти авторы, которые вполне (вспомним музыку Губайдуллиной к мультфильму "Маугли" и фильму "Чучело") могли писать красивые мелодии и быть понятными широкому кругу слушателей, совершенно сознательно отказались от контакта с публикой и замкнули своё творчество на немыслимо узкий круг "ценителей искусства", которым могло понравиться такое "творчество".
Здесь следует сказать о том, что произошло уже после Перестройки, когда Россия "вступила в эпоху демократии", то есть, распался Союз. На композиторских факультетах вузов началось повальное давление на студентов, которые хотели писать мелодичную музыку и творить в рамках традиционных форм и жанров. Подобная музыка объявлялась искусственно "не ко времени" и подвергалась обструкции (вот оно, отражение того самого VI съезда Союза композиторов!) Фестивали современной академической музыки ("Московская Осень" и ей подобные) превратились в скучнейшие мероприятия, на которых звучало однобокое диссонантное болото, никому из нормальных слушателей не интересное. Автор сам присутствовал на многих концертах подобных фестивалей и видел, как люди или засыпали на их концертах, или уходили разочарованными, даже досрочно, не дослушав и половины выступления артистов.
А всё начали именно эти трое. Шнитке. Губайдуллина. Денисов. Ещё можно упомянуть электронную музыку Эдуарда Артемьева, но последний мог писать потрясающие по красоте мелодии (вспомним хотя бы "Свой среди чужих, чужой среди своих"), и, при всём своём авангардизме, был понятен слушателям, недаром он стал самым выдающимся кинокомпозитором России конца XX века.
Откуда же пошла подобная музыка? Разумеется, эта "птица-тройка" не были пионерами в своём чёрном деле. Началось всё гораздо раньше их, на Западе. Но зачем кому-то на Западе надо было это всё проталкивать "в массы"? А ведь кто-то всё это оплачивал, все эти концерты, фестивали, даже оперные спектакли...
Попытки сделать из академический музыки мутное болото из резких и вялых звучностей шли, на самом деле, весь XX век. Если вспомнить даже творчество позднего Александра Скрябина, то оно вряд ли будет понято широким кругом людей (посмотрите, именно посмотрите, так как там есть партия светомузыки, симфоническую поэму "Прометей" - долго не выдержите, если Вы не фанат Скрябина, конечно же). Стравинский. Французы Мийо, Пуленк и Онеггер. Шёнберг и его "Нововенская школа"... Но в то же время творили и истинные певцы серьёзной музыки - наши Прокофьев и Шостакович были тому яркими примерами. Множество творений Рихарда Штрауса - тоже примеры красоты искусства начала и середины XX века. Про Рахманинова умолчим, он вообще по творчеству не выходил за рамки XIX века, хотя и претворял некоторые современные явления культуры. Карл Орф с его примитивизмом. Примеров можно было бы приводить великое множество.
И вдруг... после II Мировой войны началось что-то страное. Музыка на Западе резко ушла в сторону экспериментаторства, слома всех традиций. Началось внедрение в круг слушателей так называемого "музыкального авангарда". "Конкретная музыка" - записанная на магнитную ленту череда шумов. "Алеаторика" - музыка, которая точно не записывается и без особого ритма, зато дирижёр всё определяет... по секундомеру (лат. "alea" - "жребий"). "Сонористика" - "красочные" звучания немыслимых диссонансов, заменивших собой мелодию. "Микрохроматика" - если на рояле мы можем играть только по полутонам, то в микрохроматике - и по четвертитонам, и даже меньшим делениям звуков (попробуй, услышь, как говорится). "Сериализм" - когда в числовые ряды объединялись не только звуки (это делали ещё уже упоминавшиеся нововенцы), но и все остальные компоненты музыки - динамика, ритмы, даже сочетания инструментов...
Мы подходим к главному - цели этого перерождения искусства, которое было поддержано "спонсорами" - на Западе иначе ничего не пройдёт на сцену и в магазины аудиозаписей. А авторы эти (Кшиштоф Пендерецкий в Польше, Дьёрдь Лигети в Венгрии, Эдгар Варез во Франции (позже перебравшийся в США) и так далее) стали... знаменитостями! Как же так? Ведь человеческое ухо подчиняется законам физики, иначе быть не может. Звук, как известно, является результатом колебательного движения какого-либо упругого тела, создающего звуковые волны. И каждый звук - это относится, прежде всего, к звукам определённой высоты, которые и составляют основной материал для строительства музыкальных творений - звучит неоднородно. Он делится на так называемые "обертоны" - призвуки, которые звучат у одних инструментов ярче, у других - тише (этим и объясняется тембр музыкальных инструментов). И эти обертоны создают в начале своего ряда... яркое мажорное трезвучие! Потому оно нами воспринимается, как радость. Минора там нет, точнее, есть, но очень высоко и фальшиво. Потому минор, при всём благозвучии, нами воспринимается, как грустная музыка. Она идёт в разрез с физическим строением звука. И это - всего лишь минор! А если взять и вообще убрать все эти благозвучные гармонии, что получится?
Не так давно в исторических масштабах было установлено, что человеческое тело само по себе излучает электромагнитные волны, колебания. Каждый орган колеблется. На этом строится электронно-волновая медицина, в частности. И те исследователи, которые вплотную занимались этой проблемой, выявили, что, если перевести эти колебания в звуки, получится... звучание, близкое классической (в строгом понимании этого термина) музыке! Недаром для музыкотерапии чаще всего используется музыка Моцарта. И на самом деле, она успокаивает и заставляет испытывать прекрасные эмоции. То есть, классика способна "настроить" правильно колебания человеческого организма и его отдельных органов.
Что произойдёт, если человек начнёт воспринимать фантастически диссонантную мешанину из звуков? Правильно, вы уже догадались. Его волновая природа начнёт разрушаться. Кстати, то же самое происходит, когда звучит тяжёлый металл и другие тяжёлые направления рок-музыки. И человек может начать тяжело болеть и впадать в депресси только потому, что он слушает это музыкальное гремящее или сонное болото.
А если это болото, то что делать человеку останется? Правильно, и тут вы догадались! Он пойдёт и включит ту самую эстрадную музыку. Тот самый рок. Кто из музыкантов не слышал фразу, когда что-то репетирует и это слышит посторонний: "А теперь давай, сыграй чего полегче!"
Всё оказывается куда сложнее, чем просто расслоение искусства на лёгкое и "доступное" массам и "элитное", которое недоступно почти никому.via
Продолжение следует.
Итак, в статье " Рок-перекодировка советского человека" была дана полная характеристика того, что было сделано в СССР с эстрадной музыкой - лёгким жанром. На самом деле, добавить к той статье можно лишь то, что все ритмы эстрадной музыки были направлены на то, чтобы заставить слушателя - точнее, потребителя музыки - купить под эти "звуки" наркотики и выпивку. Нередки были и случаи на рок-концертах, когда люди, совершенно незнакомые друг с другом, начинали прямо в зале или на стадионе заниматься друг с другом сексом - и этот аспект тоже присутствовал в целях распространения рока (полный разврат и раскрепощение людей, ведущее к беспорядочным связям и, соответственно, также к разрушению института семьи и брака).
Но в статье совершенно ничего не было сказано о том, что же происходило в те 1970-е и 1980-е, а также в 1990-е годы с серьёзным направлением музыкального искусства - академической (или, как принято называть её в обиходе обывателей, "классической", хотя последний термин, строго говоря, относится исключительно к эпохе Венского Классицизма XVIII - начала XIX веков и творчеству великих Йозефа Гайдна, Вольфганга Амадея Моцарта и Людвига Ван Бетховена) музыке. В ней происходили похожие процессы. Сутью которых являлось деструктивное воздействие на слушателя, отрыв творчества профессиональных композиторов от народных музыкальных истоков и превращение академической музыки в непонятную простому слушателю мешанину из резких или вялых звуков, диссонантной (резкой и неблагозвучной) гармонии и совершенно непостижимых, на ходу выдуманных и нелогичных музыкальных форм.
Итак, вернёмся в 1970-е годы. Какие композиторы тогда творили и радовали слушателя - а в то время современная академическая музыка звучала повсюду, авторы даже на заводы и предприятия приезжали и исполняли для простых рабочих свои произвеения? Правильно, вспомните Тихона Хренникова, Дмитрия Кабалевского и Георгия Свиридова. Но в те годы развернулась совершенно деструктивная деятельность других авторов - и, в первую очередь, Альфреда Шнитке, Софьи Губайдуллиной и, разумеется, Эдисона Денисова. Последние двое авторов вошли в знаменитую группу из семи советских композиторов, подвергнутых жёсткой критике на VI съезде Союза композиторов в ноябре 1979 года ("Хренниковская семёрка"), на котором их творчество было обвинено в том, что оно представляет собой "поток неистовых шумов, резкиие выкрики или невразумительное бормотание", и что оно не должно представлять СССР на международных фестивалях.
В этих обвинениях есть огромная доля истины. На самом деле, эти авторы, которые вполне (вспомним музыку Губайдуллиной к мультфильму "Маугли" и фильму "Чучело") могли писать красивые мелодии и быть понятными широкому кругу слушателей, совершенно сознательно отказались от контакта с публикой и замкнули своё творчество на немыслимо узкий круг "ценителей искусства", которым могло понравиться такое "творчество".
Здесь следует сказать о том, что произошло уже после Перестройки, когда Россия "вступила в эпоху демократии", то есть, распался Союз. На композиторских факультетах вузов началось повальное давление на студентов, которые хотели писать мелодичную музыку и творить в рамках традиционных форм и жанров. Подобная музыка объявлялась искусственно "не ко времени" и подвергалась обструкции (вот оно, отражение того самого VI съезда Союза композиторов!) Фестивали современной академической музыки ("Московская Осень" и ей подобные) превратились в скучнейшие мероприятия, на которых звучало однобокое диссонантное болото, никому из нормальных слушателей не интересное. Автор сам присутствовал на многих концертах подобных фестивалей и видел, как люди или засыпали на их концертах, или уходили разочарованными, даже досрочно, не дослушав и половины выступления артистов.
А всё начали именно эти трое. Шнитке. Губайдуллина. Денисов. Ещё можно упомянуть электронную музыку Эдуарда Артемьева, но последний мог писать потрясающие по красоте мелодии (вспомним хотя бы "Свой среди чужих, чужой среди своих"), и, при всём своём авангардизме, был понятен слушателям, недаром он стал самым выдающимся кинокомпозитором России конца XX века.
Откуда же пошла подобная музыка? Разумеется, эта "птица-тройка" не были пионерами в своём чёрном деле. Началось всё гораздо раньше их, на Западе. Но зачем кому-то на Западе надо было это всё проталкивать "в массы"? А ведь кто-то всё это оплачивал, все эти концерты, фестивали, даже оперные спектакли...
Попытки сделать из академический музыки мутное болото из резких и вялых звучностей шли, на самом деле, весь XX век. Если вспомнить даже творчество позднего Александра Скрябина, то оно вряд ли будет понято широким кругом людей (посмотрите, именно посмотрите, так как там есть партия светомузыки, симфоническую поэму "Прометей" - долго не выдержите, если Вы не фанат Скрябина, конечно же). Стравинский. Французы Мийо, Пуленк и Онеггер. Шёнберг и его "Нововенская школа"... Но в то же время творили и истинные певцы серьёзной музыки - наши Прокофьев и Шостакович были тому яркими примерами. Множество творений Рихарда Штрауса - тоже примеры красоты искусства начала и середины XX века. Про Рахманинова умолчим, он вообще по творчеству не выходил за рамки XIX века, хотя и претворял некоторые современные явления культуры. Карл Орф с его примитивизмом. Примеров можно было бы приводить великое множество.
И вдруг... после II Мировой войны началось что-то страное. Музыка на Западе резко ушла в сторону экспериментаторства, слома всех традиций. Началось внедрение в круг слушателей так называемого "музыкального авангарда". "Конкретная музыка" - записанная на магнитную ленту череда шумов. "Алеаторика" - музыка, которая точно не записывается и без особого ритма, зато дирижёр всё определяет... по секундомеру (лат. "alea" - "жребий"). "Сонористика" - "красочные" звучания немыслимых диссонансов, заменивших собой мелодию. "Микрохроматика" - если на рояле мы можем играть только по полутонам, то в микрохроматике - и по четвертитонам, и даже меньшим делениям звуков (попробуй, услышь, как говорится). "Сериализм" - когда в числовые ряды объединялись не только звуки (это делали ещё уже упоминавшиеся нововенцы), но и все остальные компоненты музыки - динамика, ритмы, даже сочетания инструментов...
Мы подходим к главному - цели этого перерождения искусства, которое было поддержано "спонсорами" - на Западе иначе ничего не пройдёт на сцену и в магазины аудиозаписей. А авторы эти (Кшиштоф Пендерецкий в Польше, Дьёрдь Лигети в Венгрии, Эдгар Варез во Франции (позже перебравшийся в США) и так далее) стали... знаменитостями! Как же так? Ведь человеческое ухо подчиняется законам физики, иначе быть не может. Звук, как известно, является результатом колебательного движения какого-либо упругого тела, создающего звуковые волны. И каждый звук - это относится, прежде всего, к звукам определённой высоты, которые и составляют основной материал для строительства музыкальных творений - звучит неоднородно. Он делится на так называемые "обертоны" - призвуки, которые звучат у одних инструментов ярче, у других - тише (этим и объясняется тембр музыкальных инструментов). И эти обертоны создают в начале своего ряда... яркое мажорное трезвучие! Потому оно нами воспринимается, как радость. Минора там нет, точнее, есть, но очень высоко и фальшиво. Потому минор, при всём благозвучии, нами воспринимается, как грустная музыка. Она идёт в разрез с физическим строением звука. И это - всего лишь минор! А если взять и вообще убрать все эти благозвучные гармонии, что получится?
Не так давно в исторических масштабах было установлено, что человеческое тело само по себе излучает электромагнитные волны, колебания. Каждый орган колеблется. На этом строится электронно-волновая медицина, в частности. И те исследователи, которые вплотную занимались этой проблемой, выявили, что, если перевести эти колебания в звуки, получится... звучание, близкое классической (в строгом понимании этого термина) музыке! Недаром для музыкотерапии чаще всего используется музыка Моцарта. И на самом деле, она успокаивает и заставляет испытывать прекрасные эмоции. То есть, классика способна "настроить" правильно колебания человеческого организма и его отдельных органов.
Что произойдёт, если человек начнёт воспринимать фантастически диссонантную мешанину из звуков? Правильно, вы уже догадались. Его волновая природа начнёт разрушаться. Кстати, то же самое происходит, когда звучит тяжёлый металл и другие тяжёлые направления рок-музыки. И человек может начать тяжело болеть и впадать в депресси только потому, что он слушает это музыкальное гремящее или сонное болото.
А если это болото, то что делать человеку останется? Правильно, и тут вы догадались! Он пойдёт и включит ту самую эстрадную музыку. Тот самый рок. Кто из музыкантов не слышал фразу, когда что-то репетирует и это слышит посторонний: "А теперь давай, сыграй чего полегче!"
Всё оказывается куда сложнее, чем просто расслоение искусства на лёгкое и "доступное" массам и "элитное", которое недоступно почти никому.via
Продолжение следует.