Езжу по волжским городам, и вдруг встретился мне Глеб Капустин из шукшинского рассказа. Не думал, что такие бывают, но по-прежнему есть. Кто-то пустил слух: едет «профессор из Москвы». И вот он проник на дружеский ужин. Дальше пьеса-вербатим. Солирует Глеб, гости за столом заинтересованно молчат.
- Ну и что нынче ваша наука говорит о ностратической теории?
- Чья наука, простите?
- Меня она не устраивает. Не вижу никакой связи между алтайскими и уральскими языками. Да что там ностратическая, даже с балто-славянскими языками не можете разобраться.
- Очевидно, вас что-то смущает?
- Смущает, что между ними ничего общего. Никакого родства.
- А как вы определяете общее родство, позвольте полюбопытствовать?
- Да что там определять? Вот вы латышей понимаете, когда они между собой балакают? И я не понимаю. То-то.
- Понятно. Боюсь, с ностратической теорией все очень сложно, вы правы.
- Вот-вот. Да черт с ней с ностратической! Это полбеды. Вы ведь там у себя в институтах даже на экзис-тен-ци-анальные вопросы не можете ответить.
- Экзистенциальные… На них следует отвечать?
- Сами посудите. Если это вопросы, на них надо отвечать.
- Буду признателен, если вы приведете пример.
- Народу не нужны примеры, народу нужны ответы на вопросы.
- Ну, хорошо, мой вопрос такой: «Быть или не быть?» Он ведь экзистенциальный?
- Зачем вы пытаетесь унизить нас, профессор? У вас плохо получается. Все знают, что это не ваш вопрос, а из кино про Шекспира. Думаете, мы здесь дикие и ничего не знаем? Да поумнее вашего будем! То же мне, из Москвы еще…
«Глеб посмеивался. И как-то мстительно щурил свои настырные глаза. Все матери знатных людей в деревне не любили Глеба. Опасались.»
Андрей Новиков-Ланской