Эдуардо Галеано
Я думаю, что никто из нас даже не слышал имени этого уругвайского журналиста, умершего в 2015 г.
Но лучше, чем он, не скажешь.
У меня не получается жить в этом мире, выбрасывая вещи и меняя их на
следующую модель, только потому что кто-то додумался добавить туда
новую функцию или немного ее уменьшить...
Нашему поколению выбрасывать было непросто. Даже одноразовое для нас
не выходило особо одноразовым! Мы жили, нося в карманах носовые
платки, полные соплей...
В какой-то момент я отвлекся, выпал из мира и сейчас не знаю, как войти обратно.
Я - из времени, когда вещи покупались на всю жизнь... Более того, они
покупались и на последующие жизни...
Люди передавали в наследство стенные часы, велосипеды, фотоаппараты,
столовые сервизы, бокалы и даже подносы...
Недавно я прочитал, что за последние 40 лет было произведено больше
мусора, чем за всю историю человечества.
Уже нет сапожника, который починит ботинок, нет матрасника, который
вправит вату в матрас и оставит его как новый, ни уличных точильщиков
для ножей, ни портного, ремонтирующего одежду...
Очень непросто, когда тебя всю жизнь учат, что «сохрани, когда-нибудь
это тебе пригодится», вдруг перейти к «покупай все новое и избавляйся
от всего старого, скоро в продажу поступит новая модель».
Машину необходимо менять каждые 3 года, иначе ты неудачник... даже
если она в хорошем состоянии и для оплаты новой необходимо влезть в
пожизненные долги.
Сейчас мои родственники и дети друзей раз в неделю меняют не только
телефоны, но и их номера, адреса электронные и даже реальные. А меня
готовили, чтобы жить с одним и тем же номером, с одной и той же женой,
в одном и том же доме и под одним и тем же именем...
У нас дома был шкаф с четырьмя ящиками. В первом ящике были полотенца
и кухонные тряпки, во втором были столовые приборы, а третий и
четвертый были для всего, что не полотенца и не приборы...
Батарейки кочевали из холодильника на чердак, потому что мы точно
никогда не знали, надо их охлаждать или нагревать чтобы они еще
чуть-чуть поработали.
Или, например, газеты. Они использовались для всего - чтобы сделать
стельки для сапог, чтобы подстелить на пол в дождливый день, чтобы
мыть стекла, чтобы заворачивать... А сколько раз мы узнавали о чем-то
новом, читая газету, прилипшую к куску мяса или разворачивая яйца,
тщательно завернутые в газету продавцом соседнего магазина!
Мы хранили серебряные обертки от шоколадок и сигарет, чтобы превратить
их потом в рождественские украшения... И календарные страницы, чтобы
сделать их картинами... И крышки-пипетки от лекарств, на случай, если
какое-то лекарство окажется с другой крышкой... И использованные
спички, которыми удобно зажигать еще одну свечу... И коробки от обуви,
которые превращались в наши первые фотоальбомы... Мы выравнивали
гвозди, чтобы использовать их еще раз... А в колоды карт с пропавшей
картой мы добавляли картонку с соответствующей надписью... Нам было
очень трудно приговаривать наши вещи к смерти...
Тем не менее, сегодня их «убивают» при первом подозрении на негодность.
Я стараюсь не говорить, что сегодня становятся одноразовыми не только
электробытовые приборы... Что и браки, и даже дружбы тоже становятся
одноразовыми...
Я прикусываю себе язык, чтобы не говорить о потере нами собственной
самобытности, выбрасываемых нами коллективной памяти и хрупкого
прошлого... о нашем освобождении от морали, когда речь заходит о
бизнесе...
Я не стану смешивать темы и говорить, что вечному назначили сроки
годности и сиюминутное пытаются сделать вечным. Не буду говорить о
том, что стариков приговаривают к смерти, как только они перепутают
имена двух внуков, и что супруги меняются на более новые модели, как
только у них провиснет живот или появится первая морщина.
Этот разговор - только о пеленках и мобилках.
В противном случае, если все смешать, я должен бы всерьез задуматься о
том, чтобы сдать мою супругу в часть оплаты за другую, с меньшим
километражем и какой-нибудь новой функцией. Но я слишком медлителен
для этого мира сплошных обновлений и рискую, что она опередит меня. И
сданным в обмен окажусь я.
Эдуардо Галеано