Происхождение иудеохристианского рая 8
В Коране рай обычно называется словом janna(tun) (< евр. gan «сад»), встречается также слово Эдем (‘and(un)): «Он простит тогда вам ваши грехи и введёт вас в сады (jannātin), где внизу текут реки, и в жилища благие в садах вечности (jannāti ‘adnin)» (61.12) (Коран цитируется в переводе И.Ю. Крачковского). Также еврейское происхождение имеет арабское название ада (jahannamu < евр. ge hinnom «Геенна», букв. «долина Еннома»).
Иранское слово *paridaiza- было заимствовано арабами у сирийских христиан (сир. pardaisā) в форме al-firdawsu[1]. Оно дважды встречается в Коране: «Поистине, те, которые уверовали и творили благое, для них будут сады рая (jannātu al-firdawsi) пребыванием» (18.107); «[верующие] наследуют рай (al-firdawsa), они в нём пребудут вечно» (23.11).
Коран изобилует описаниями рая как сада, например: «Образ сада (al-jannati), который обещан богобоязненным: там - реки из воды не портящейся и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих, и реки из мёду очищенного. И для них там всякие плоды и прощение от их Господа» (47.16-17).
Описания рая как сада обычны для пехлевийской литературы. Так, Бундахишн сообщает, что на третий день после смерти душа покидает тело: «Если душа праведна, тогда на пути к ней приближается образ упитанной коровы, полной молока, принося душе довольство и тучность. Потом к ней приближается образ пятнадцатилетней девушки, прекрасной, одетой в белые одежды, приятной всеми своими членами, которая радует душу. Потом приближается образ сада, полного цветов, полного воды, полного плодов, полного процветания, который наполняет душу радостью и удовольствием. Это райская земля (did bōyestān kirb rasēd ī purr-bar ud purr-āb ud purr-mēwag ud purr-padēx kē ruwān urwāhmanīh ud padēx-menišnīh rasēd ī ast būm ī wahištīg[2])»[3] (Бундахишн, 30.13).
Сходное описание встречается в Визидагиха-и Затспрам: «Когда тело умирает, на третью ночь на рассвете к ней приходит образ ветра с юга, со стороны светов, подобный самому благоуханному ветру. Этот ветер есть вестник радости, который несёт весть о рае. Потом встают образ вод и образ растений в чём-то, подобном саду, изобилующему водой и множеством молодых деревьев, исполненных почками, в который направляется его душа (pas āb-kirb ud urwar-kirb pad ēwēnag ī bōyestān homānāg ī ābōmand ī was-nihāl ī purr-škōf be ēstēd kē-š ruwān andar frāz rawēd)»[4] (Визидагиха-и Затспрам, 30.52).
Зороастрийский образ райского сада мог влиять на арабов как напрямую, так и через иудеохристианское посредничество.
Рай Корана знаменит своими гуриями: «Там скромноокие, которых не коснулся до них ни человек, ни джинн… Они - точно яхонт и жемчуг» (55.56, 58); «А черноокие, большеглазые, подобные жемчугу хранимому - в воздаяние за то, что они делали… Мы ведь создали их творением и сделали их девственницами, мужа любящими, сверстницами. - для владык правой стороны» (56.22-23, 34-37), и др.
По всей видимости, этот образ, чуждый иудеохристианству, был заимствован арабами непосредственно из зороастризма. С одной стороны, на него могло повлиять представление о даэне, выражающееся в некоторых текстах отчётливо сексуальным языком: она является праведнику «с телом девицы прекрасной, блестящей, белорукой, плотной, стройной, статной, великорослой, с выдающимися грудями и славным станом, благородной, с сияющим лицом, пятнадцатилетней по возрасту, и столь прекрасной телом, как прекраснейшие из созданий» (Яшт 22 (Хадохт-наск)) (перевод К.Г. Залемана).
С другой стороны, пехлевийские тексты утверждают, что праведники после телесного воскресения будут сожительствовать со своими жёнами: «…Кто достиг (возраста) зрелости, того воскресят в возрасте сорока лет, а того, кто был мал, пока не умер, воскресят в возрасте пятнадцати лет. И каждому дадут жену и ребёнка, и они так (же) будут сожительствовать с жёнами, как теперь на земле, но (у них) не будут рождаться дети (ud har(w) kas zand ud frazand dahēnd ud abāg zan māyišn ōwōn kunēnd čiyōn nūn andar gētīg bē frazand-zāyišnīh nē bawēd[5])»[6] (Бундахишн, 34.24); «Каждый мужчина, который на земле имел одну жену, будет иметь одну. Тот, у которого их было много, будет иметь много. У кого не было жены, получит жену такого же роста и такого же вида, ибо мужчина будет любить жену такого же вида больше, чем всех женщин на земле. Жёны будут соединены с мужьями и не будут соединяться с другими» (har mard-ē kē pad zamīg zan ēk {be} ā-š ān {ī} +ēk kē-š was būd ā-š ān was bawānd kē-š nē būd zan-ē ī ham-bašn ī +ham-čihr pēš ēstādag mard ān {ī} ēk zan ham-čihrīh rāy ā-š dōsttar dārēd kū wisp kanīg ī abar zamīg zan-iz mard hamīhēd ud +nē urwāzēnd ō any-z)[7] (Визидагиха-и Затспрам, 35.52).
[1] Арабская форма этого иранского слова была принесена арабскими мусульманами обратно в Иран, где от него было произведено прозвище великого иранского поэта Фирдоуси («Райский»).
[2] Пехлевийский текст цитируется по изданию: Fazlollah Pakzad. Bundahišn: Zoroastrische Kosmogonie und Kosmologie. Band I. Kritische Edition. Tehran, 2005.
[3] Domenico Agostini & Samuel Thrope. The Bundahišn: The Zoroastrian Book of Creation. Oxford, 2020.
[4] Anthologie de Zādspram. Paris, 1993.
[5] Пехлевийский текст цитируется по изданию: Fazlollah Pakzad. Bundahišn: Zoroastrische Kosmogonie und Kosmologie. Band I. Kritische Edition. Tehran, 2005.
[6] Перевод О.М. Чунаковой: Зороастрийские тексты. М. 1997. С. 308.
[7] Anthologie de Zādspram. Paris, 1993.
из блога aquilaaquilonis
Иранское слово *paridaiza- было заимствовано арабами у сирийских христиан (сир. pardaisā) в форме al-firdawsu[1]. Оно дважды встречается в Коране: «Поистине, те, которые уверовали и творили благое, для них будут сады рая (jannātu al-firdawsi) пребыванием» (18.107); «[верующие] наследуют рай (al-firdawsa), они в нём пребудут вечно» (23.11).
Коран изобилует описаниями рая как сада, например: «Образ сада (al-jannati), который обещан богобоязненным: там - реки из воды не портящейся и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих, и реки из мёду очищенного. И для них там всякие плоды и прощение от их Господа» (47.16-17).
Описания рая как сада обычны для пехлевийской литературы. Так, Бундахишн сообщает, что на третий день после смерти душа покидает тело: «Если душа праведна, тогда на пути к ней приближается образ упитанной коровы, полной молока, принося душе довольство и тучность. Потом к ней приближается образ пятнадцатилетней девушки, прекрасной, одетой в белые одежды, приятной всеми своими членами, которая радует душу. Потом приближается образ сада, полного цветов, полного воды, полного плодов, полного процветания, который наполняет душу радостью и удовольствием. Это райская земля (did bōyestān kirb rasēd ī purr-bar ud purr-āb ud purr-mēwag ud purr-padēx kē ruwān urwāhmanīh ud padēx-menišnīh rasēd ī ast būm ī wahištīg[2])»[3] (Бундахишн, 30.13).
Сходное описание встречается в Визидагиха-и Затспрам: «Когда тело умирает, на третью ночь на рассвете к ней приходит образ ветра с юга, со стороны светов, подобный самому благоуханному ветру. Этот ветер есть вестник радости, который несёт весть о рае. Потом встают образ вод и образ растений в чём-то, подобном саду, изобилующему водой и множеством молодых деревьев, исполненных почками, в который направляется его душа (pas āb-kirb ud urwar-kirb pad ēwēnag ī bōyestān homānāg ī ābōmand ī was-nihāl ī purr-škōf be ēstēd kē-š ruwān andar frāz rawēd)»[4] (Визидагиха-и Затспрам, 30.52).
Зороастрийский образ райского сада мог влиять на арабов как напрямую, так и через иудеохристианское посредничество.
Рай Корана знаменит своими гуриями: «Там скромноокие, которых не коснулся до них ни человек, ни джинн… Они - точно яхонт и жемчуг» (55.56, 58); «А черноокие, большеглазые, подобные жемчугу хранимому - в воздаяние за то, что они делали… Мы ведь создали их творением и сделали их девственницами, мужа любящими, сверстницами. - для владык правой стороны» (56.22-23, 34-37), и др.
По всей видимости, этот образ, чуждый иудеохристианству, был заимствован арабами непосредственно из зороастризма. С одной стороны, на него могло повлиять представление о даэне, выражающееся в некоторых текстах отчётливо сексуальным языком: она является праведнику «с телом девицы прекрасной, блестящей, белорукой, плотной, стройной, статной, великорослой, с выдающимися грудями и славным станом, благородной, с сияющим лицом, пятнадцатилетней по возрасту, и столь прекрасной телом, как прекраснейшие из созданий» (Яшт 22 (Хадохт-наск)) (перевод К.Г. Залемана).
С другой стороны, пехлевийские тексты утверждают, что праведники после телесного воскресения будут сожительствовать со своими жёнами: «…Кто достиг (возраста) зрелости, того воскресят в возрасте сорока лет, а того, кто был мал, пока не умер, воскресят в возрасте пятнадцати лет. И каждому дадут жену и ребёнка, и они так (же) будут сожительствовать с жёнами, как теперь на земле, но (у них) не будут рождаться дети (ud har(w) kas zand ud frazand dahēnd ud abāg zan māyišn ōwōn kunēnd čiyōn nūn andar gētīg bē frazand-zāyišnīh nē bawēd[5])»[6] (Бундахишн, 34.24); «Каждый мужчина, который на земле имел одну жену, будет иметь одну. Тот, у которого их было много, будет иметь много. У кого не было жены, получит жену такого же роста и такого же вида, ибо мужчина будет любить жену такого же вида больше, чем всех женщин на земле. Жёны будут соединены с мужьями и не будут соединяться с другими» (har mard-ē kē pad zamīg zan ēk {be} ā-š ān {ī} +ēk kē-š was būd ā-š ān was bawānd kē-š nē būd zan-ē ī ham-bašn ī +ham-čihr pēš ēstādag mard ān {ī} ēk zan ham-čihrīh rāy ā-š dōsttar dārēd kū wisp kanīg ī abar zamīg zan-iz mard hamīhēd ud +nē urwāzēnd ō any-z)[7] (Визидагиха-и Затспрам, 35.52).
[1] Арабская форма этого иранского слова была принесена арабскими мусульманами обратно в Иран, где от него было произведено прозвище великого иранского поэта Фирдоуси («Райский»).
[2] Пехлевийский текст цитируется по изданию: Fazlollah Pakzad. Bundahišn: Zoroastrische Kosmogonie und Kosmologie. Band I. Kritische Edition. Tehran, 2005.
[3] Domenico Agostini & Samuel Thrope. The Bundahišn: The Zoroastrian Book of Creation. Oxford, 2020.
[4] Anthologie de Zādspram. Paris, 1993.
[5] Пехлевийский текст цитируется по изданию: Fazlollah Pakzad. Bundahišn: Zoroastrische Kosmogonie und Kosmologie. Band I. Kritische Edition. Tehran, 2005.
[6] Перевод О.М. Чунаковой: Зороастрийские тексты. М. 1997. С. 308.
[7] Anthologie de Zādspram. Paris, 1993.
из блога aquilaaquilonis