Минутка круговоротов
В нашей традиционной рубрике «Жизнь замечательных ***дей».
Сегодня мы вспоминаем известного деятеля Возрождения Пьетро Аретино.
Сейчас его имя мало что говорит кому-то, кроме специалистов - а между тем в своё время он был буквально одним из главных людей Европы и грозой её государей. Несмотря на то, что он был сын башмачника и у него не было ни титула, ни сана, ни единой дивизии.
Вместо этого у Пьетро имелся хорошо подвешенный итальянский язык и некоторая бесстрашная отбитость - и ещё он оказался в удачное время в удачном месте.
Аретино сейчас называют «первым журналистом», но на самом деле он был первым телеграмщиком. В молодости, хайпанув на обличении папы с помощью ржачного пасквиля, ставшего вирусным, он сбежал в Венецию, где имелись а) вольная торговая республика с хорошей армией и спецслужбами и б) масса типографий, за бабки готовых печатать всё.
Аретино, обосновавшись там, стал собирать на всех европейских государей, кардиналов там и даже отдельных деятелей компромат и печатать бюллетени со сливами, инсайдами, наездами и нагонами.
Его ТГ пользовался бешеной популярностью.
Очень скоро европейские государи начали ежегодно отстёгивать Аретино за блок на негатив - а некоторые начали доплачивать, чтобы Пьетро мочил их конкурентов.
Аретино одновременно выполнял и функцию сливного бачка для своей крыши (властей Венеции), и функцию их информатора, и функцию инструмента их влияния.
Когда он слышал, что у кого-то есть абсолютно лишние деньги или какая-нибудь симпатичная штучка - он посылал ему письмо (оставляя себе копию), в котором кратко рассказывал адресату, что он про него узнал и щас публично вывалит. Если адресат не вёлся - Аретино публиковал наезд в ближайшем выпуске.
Государи Европы рыдали, но платили - как-то само собой устоялось, что разобраться с Аретино обычным образом нельзя, потому что он солнце европейской литературы. Монархи говорили друг другу «Ну что поделаешь, это же Аретино, он великий человек, писатель. Все ему платят, мы с тобой что, особенные». Аретино прожил долгую счастливую жизнь, без разбору окучивая юношей и дам, и умер, по легенде, упав от смеха под стол и ударившись головой.
...Я, ув. друзья, честно попробовал прочесть самое знаменитое произведение данного великого писателя. Оно оказалось (кто бы мог подумать) диалогом двух шлюх с воспоминаниями одной из них о том, как она была монашкой, затем матроной и, наконец, собственно куртизанкой.
Я смог дочитать только до сцены, когда поклонник-меценат дарит во время праздника коллективу весёлых монахинь корзинку стеклянных фаллоимитаторов, и со вздохом закрыл книжку бессмертного классика.
Ничего в нашем мире не меняется, ув. друзья. Века летят, а типажи всё те же.
Мараховское время
Сегодня мы вспоминаем известного деятеля Возрождения Пьетро Аретино.
Сейчас его имя мало что говорит кому-то, кроме специалистов - а между тем в своё время он был буквально одним из главных людей Европы и грозой её государей. Несмотря на то, что он был сын башмачника и у него не было ни титула, ни сана, ни единой дивизии.
Вместо этого у Пьетро имелся хорошо подвешенный итальянский язык и некоторая бесстрашная отбитость - и ещё он оказался в удачное время в удачном месте.
Аретино сейчас называют «первым журналистом», но на самом деле он был первым телеграмщиком. В молодости, хайпанув на обличении папы с помощью ржачного пасквиля, ставшего вирусным, он сбежал в Венецию, где имелись а) вольная торговая республика с хорошей армией и спецслужбами и б) масса типографий, за бабки готовых печатать всё.
Аретино, обосновавшись там, стал собирать на всех европейских государей, кардиналов там и даже отдельных деятелей компромат и печатать бюллетени со сливами, инсайдами, наездами и нагонами.
Его ТГ пользовался бешеной популярностью.
Очень скоро европейские государи начали ежегодно отстёгивать Аретино за блок на негатив - а некоторые начали доплачивать, чтобы Пьетро мочил их конкурентов.
Аретино одновременно выполнял и функцию сливного бачка для своей крыши (властей Венеции), и функцию их информатора, и функцию инструмента их влияния.
Когда он слышал, что у кого-то есть абсолютно лишние деньги или какая-нибудь симпатичная штучка - он посылал ему письмо (оставляя себе копию), в котором кратко рассказывал адресату, что он про него узнал и щас публично вывалит. Если адресат не вёлся - Аретино публиковал наезд в ближайшем выпуске.
Государи Европы рыдали, но платили - как-то само собой устоялось, что разобраться с Аретино обычным образом нельзя, потому что он солнце европейской литературы. Монархи говорили друг другу «Ну что поделаешь, это же Аретино, он великий человек, писатель. Все ему платят, мы с тобой что, особенные». Аретино прожил долгую счастливую жизнь, без разбору окучивая юношей и дам, и умер, по легенде, упав от смеха под стол и ударившись головой.
...Я, ув. друзья, честно попробовал прочесть самое знаменитое произведение данного великого писателя. Оно оказалось (кто бы мог подумать) диалогом двух шлюх с воспоминаниями одной из них о том, как она была монашкой, затем матроной и, наконец, собственно куртизанкой.
Я смог дочитать только до сцены, когда поклонник-меценат дарит во время праздника коллективу весёлых монахинь корзинку стеклянных фаллоимитаторов, и со вздохом закрыл книжку бессмертного классика.
Ничего в нашем мире не меняется, ув. друзья. Века летят, а типажи всё те же.
Мараховское время