Судьба генералов, попавших в «Вяземский котёл»: развенчание мифа - 2
В октябре 1941 года немецкая группа армий «Центр» рвалась к Москве. В ходе германской операции «Тайфун» под Вязьмой врагу удалось разбить крупные силы Красной Армии. В «вяземском котле» оказалось более 500.000 человек, а дорога на столицу была открыта. Судьба СССР висела на волоске.
Бои под Вязьмой. Немецкая схема и архивная иллюстрация.
Только благодаря упорному сопротивлению окружённых войск и экстренным мерам по привлечению резервов удалось восстановить фронт.
В плен к немцам попало и множество старших офицеров. Судьба у каждого из них своя. Кто-то почти сразу был расстрелян, кто-то позже погиб в плену, но некоторые смогли выжить.
Но при этом существует устойчивый миф, что Советский Союз одинаково относился ко всем побывавшим в плену. Мы уже приводили конкретные примеры того, что этот миф не соответствует действительности.
В реальности система НКВД очень точно, тщательно и достоверно определяла, кто сотрудничал с врагом, кто малодушничал, а кто достойно нёс крест плена. Офицеры, не запятнавшие свою честь, после освобождения были восстановлены во всех правах и продолжали службу.
Да и вообще слухи о жестокой репрессивной машине НКВД в годы войны преувеличены очень сильно. Ведь в действующую армию брали не только бывших пленных, но и бывших полицаев и даже бывших власовцев. История Гиль-Родионова только чего стоит.
Если хочется почитать подробные мемуары, то могу посоветовать воспоминания князя Андрея Трубецкого. Он служил в Красной Армии, попал в плен, в плену освободился и жил припеваючи в Литве и в Германии. Потом вместе с двумя власовцами решил перейти на сторону красных партизан, а потом и в Красную армию попал. В лагерь на пять лет загремел уже после войны, когда выяснилось, что о скрытых власовцах в партизанском отряде он знал, но их покрывал. Справедливое наказание? Вполне.
Много интересного можно вычитать здесь.
Что касается генералов, попавших в «вяземский котёл», то вот они: Михаил Лукин, Михаил Вишневский, Филипп Ершаков, Иван Прохоров, Василий Малышкин, Степан Мошенин.
Михаил Лукин. Он был поручиком Императорской армии ещё в Первую мировую. Вроде бы не самый классово надёжный человек, но к 1940 году дослужился до генерал-лейтенанта РККА. Когда под Вязьмой наши войска попали в окружение, ему было поручено руководить всеми окружёнными частями. При попытке прорыва ранен, попал в плен. В немецком госпитале ему ампутировали ногу. Прошёл пять концлагерей, от сотрудничества с немцами отказался. С ним лично встречался предатель Власов, обещая власть и деньги за предательство. Одноногий заключённый лагеря Михаил Лукин послал Власова подальше. В апреле 1945 года освобожден американскими войсками, вернулся в СССР. Прошёл проверку НКВД и восстановлен на службе в прежнем звании. Жил в Москве, скончался в 1970 году, похоронен на Новодевичьем кладбище. В 1993 году посмертно ему присвоено звание Героя.
Михаил Лукин
Василий Фёдорович Малышкин. В Первую мировую служил прапорщиком в Русской императорской армии, потом начал карьеру в РККА. В 1941 году генерал-майор, начальник штаба 19-й армии, оказавшейся в окружении. Попал в плен, где заявил о желании сотрудничать с немцами. Стал работать в отделе пропаганды Верховного командования вермахта, читал курс лекций бывшим офицерам РККА, перешедшим на сторону Германии. С 1943 года один из ближайших помощников генерала-предателя Власова. До конца войны курсировал по Европе, проводя пропагандистские антисоветские встречи в подразделениях, набранных немцами из предателей. После войны арестован союзниками и отправлен в СССР. Приговорён к смертной казни за измену Родине. Повешен в Бутырской тюрьме.
Василий Малышкин в РККА
Сергей Владимирович Вишневский. До революции был кадровым офицером Русской императорской армии, в 1918 вступил в РККА и повоевал с «белыми» на разных фронтах, бил махновцев и басмачей в Средней Азии. В сентябре 1941 года генерал-майор Вишневский командовал 32-й Резервной армией, оказавшейся в «Вяземском котле». Уцелевшие части армии из окружения вывел и вернулся в «котёл» для помощи оставшимся. Рассчитывал, что его опыт поможет прорваться из окружения. Помочь не получилось, попал в плен. Прошёл несколько концлагерей, в том числе печально знаменитый своими ужасами Дахау. После освобождения и проверки НКВД восстановлен в действующей армии в прежнем звании. Прошел дополнительное обучение в Высшей военной академии имени Ворошилова, служил преподавателем в академии имени Фрунзе. Многие советские военачальники послевоенного времени были его учениками.
Сергей Вишневский
Филипп Ершаков. Крестьянин, дослужившийся в Русской императорской армии до подпрапорщика. В РККА с 1918 года, участник Гражданской войны. В 1941 году генерал-лейтенант Ершаков назначен командующим 22-й армии, которая вела бои с первых дней войны. Отступает с боями и дважды выходя из окружения до Великих Лук. В сентябре 1941 Ершакову дают 20-ю армию, которая вела упорные бои в окружении. Часть подразделений удаётся вывести к своим, но сам Ершаков попадает в плен. Содержался в лагере Хаммельбург. В лагере и скончался в июне 1942 года. По одной из версий от сердечного приступа, по другой после очередного избиения сотрудниками лагеря.
Филипп Ершаков
Иван Павлович Прохоров. Из простой крестьянской семьи. В РККА с Гражданской войны. В 1941 году генерал-майор, командующий артиллерией 20-й армией. Попал в плен в «Вяземская котле» и до 1945 года содержался в ряде концлагерей, а в последние дни войны освобожден британскими военными. Вернулся в СССР, восстановлен в звании, преподавал в военной академии Генерального штаба на кафедре ракетных войск и артиллерии. Умер в 1961 году.
Иван Прохоров
Степан Арсентьевич Мошенин. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Артиллерист. В 1941 году генерал-майор Мошенин был командующим артиллерией 24-й армии, которая оказалась в «Вяземском котле». Его судьба особенно любопытна. Он и в плен не попал, но и повёл себя странно, мягко говоря. Избежал плена, переодевшись в гражданское и сумел выдать себя за мирного местного жителя. Только потом не пытался добраться до фронта, остался жить на оккупированной территории. Жил в селе, выполнял обычную работу, в том числе копал траншеи, когда немцы мобилизовали население на инженерные работы. Связей с партизанами не имел и найти не пытался. Затихарился. Когда наши войска освободили Вязьму и прилегающие районы, Мошенин явился пред светлы очи советской администрации и признался, кто он и откуда. Был арестован и осужден с формулировкой за то, что «в течение двух лет проживал на временно оккупированной немцами территории, не принимая никаких мер к выходу в расположение частей Красной Армии... выслуживаясь перед немцами, вёл антисоветскую пораженческую агитацию среди военнопленных, вместе с которыми использовался германским командованием на строительных работах при немецких воинских частях». В лагере отбыл 10 лет. Мало того, после выхода из лагеря реабилитирован и восстановлен в армии в прежнем звании. Правда, сразу же отправлен в отставку. Умер в 1957 году.
Степан Мошенин
Вот и скажите после этого, разве советское правосудие не было гуманным?
К тем, кто не запятнал свою честь, относились хорошо. Люди с сомнительной репутацией могли пострадать. От предателей избавлялись. Разве в военное время может быть иначе?
источник
Бои под Вязьмой. Немецкая схема и архивная иллюстрация.
Только благодаря упорному сопротивлению окружённых войск и экстренным мерам по привлечению резервов удалось восстановить фронт.
В плен к немцам попало и множество старших офицеров. Судьба у каждого из них своя. Кто-то почти сразу был расстрелян, кто-то позже погиб в плену, но некоторые смогли выжить.
Но при этом существует устойчивый миф, что Советский Союз одинаково относился ко всем побывавшим в плену. Мы уже приводили конкретные примеры того, что этот миф не соответствует действительности.
В реальности система НКВД очень точно, тщательно и достоверно определяла, кто сотрудничал с врагом, кто малодушничал, а кто достойно нёс крест плена. Офицеры, не запятнавшие свою честь, после освобождения были восстановлены во всех правах и продолжали службу.
Да и вообще слухи о жестокой репрессивной машине НКВД в годы войны преувеличены очень сильно. Ведь в действующую армию брали не только бывших пленных, но и бывших полицаев и даже бывших власовцев. История Гиль-Родионова только чего стоит.
Если хочется почитать подробные мемуары, то могу посоветовать воспоминания князя Андрея Трубецкого. Он служил в Красной Армии, попал в плен, в плену освободился и жил припеваючи в Литве и в Германии. Потом вместе с двумя власовцами решил перейти на сторону красных партизан, а потом и в Красную армию попал. В лагерь на пять лет загремел уже после войны, когда выяснилось, что о скрытых власовцах в партизанском отряде он знал, но их покрывал. Справедливое наказание? Вполне.
Много интересного можно вычитать здесь.
Что касается генералов, попавших в «вяземский котёл», то вот они: Михаил Лукин, Михаил Вишневский, Филипп Ершаков, Иван Прохоров, Василий Малышкин, Степан Мошенин.
Михаил Лукин. Он был поручиком Императорской армии ещё в Первую мировую. Вроде бы не самый классово надёжный человек, но к 1940 году дослужился до генерал-лейтенанта РККА. Когда под Вязьмой наши войска попали в окружение, ему было поручено руководить всеми окружёнными частями. При попытке прорыва ранен, попал в плен. В немецком госпитале ему ампутировали ногу. Прошёл пять концлагерей, от сотрудничества с немцами отказался. С ним лично встречался предатель Власов, обещая власть и деньги за предательство. Одноногий заключённый лагеря Михаил Лукин послал Власова подальше. В апреле 1945 года освобожден американскими войсками, вернулся в СССР. Прошёл проверку НКВД и восстановлен на службе в прежнем звании. Жил в Москве, скончался в 1970 году, похоронен на Новодевичьем кладбище. В 1993 году посмертно ему присвоено звание Героя.
Михаил Лукин
Василий Фёдорович Малышкин. В Первую мировую служил прапорщиком в Русской императорской армии, потом начал карьеру в РККА. В 1941 году генерал-майор, начальник штаба 19-й армии, оказавшейся в окружении. Попал в плен, где заявил о желании сотрудничать с немцами. Стал работать в отделе пропаганды Верховного командования вермахта, читал курс лекций бывшим офицерам РККА, перешедшим на сторону Германии. С 1943 года один из ближайших помощников генерала-предателя Власова. До конца войны курсировал по Европе, проводя пропагандистские антисоветские встречи в подразделениях, набранных немцами из предателей. После войны арестован союзниками и отправлен в СССР. Приговорён к смертной казни за измену Родине. Повешен в Бутырской тюрьме.
Василий Малышкин в РККА
Сергей Владимирович Вишневский. До революции был кадровым офицером Русской императорской армии, в 1918 вступил в РККА и повоевал с «белыми» на разных фронтах, бил махновцев и басмачей в Средней Азии. В сентябре 1941 года генерал-майор Вишневский командовал 32-й Резервной армией, оказавшейся в «Вяземском котле». Уцелевшие части армии из окружения вывел и вернулся в «котёл» для помощи оставшимся. Рассчитывал, что его опыт поможет прорваться из окружения. Помочь не получилось, попал в плен. Прошёл несколько концлагерей, в том числе печально знаменитый своими ужасами Дахау. После освобождения и проверки НКВД восстановлен в действующей армии в прежнем звании. Прошел дополнительное обучение в Высшей военной академии имени Ворошилова, служил преподавателем в академии имени Фрунзе. Многие советские военачальники послевоенного времени были его учениками.
Сергей Вишневский
Филипп Ершаков. Крестьянин, дослужившийся в Русской императорской армии до подпрапорщика. В РККА с 1918 года, участник Гражданской войны. В 1941 году генерал-лейтенант Ершаков назначен командующим 22-й армии, которая вела бои с первых дней войны. Отступает с боями и дважды выходя из окружения до Великих Лук. В сентябре 1941 Ершакову дают 20-ю армию, которая вела упорные бои в окружении. Часть подразделений удаётся вывести к своим, но сам Ершаков попадает в плен. Содержался в лагере Хаммельбург. В лагере и скончался в июне 1942 года. По одной из версий от сердечного приступа, по другой после очередного избиения сотрудниками лагеря.
Филипп Ершаков
Иван Павлович Прохоров. Из простой крестьянской семьи. В РККА с Гражданской войны. В 1941 году генерал-майор, командующий артиллерией 20-й армией. Попал в плен в «Вяземская котле» и до 1945 года содержался в ряде концлагерей, а в последние дни войны освобожден британскими военными. Вернулся в СССР, восстановлен в звании, преподавал в военной академии Генерального штаба на кафедре ракетных войск и артиллерии. Умер в 1961 году.
Иван Прохоров
Степан Арсентьевич Мошенин. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Артиллерист. В 1941 году генерал-майор Мошенин был командующим артиллерией 24-й армии, которая оказалась в «Вяземском котле». Его судьба особенно любопытна. Он и в плен не попал, но и повёл себя странно, мягко говоря. Избежал плена, переодевшись в гражданское и сумел выдать себя за мирного местного жителя. Только потом не пытался добраться до фронта, остался жить на оккупированной территории. Жил в селе, выполнял обычную работу, в том числе копал траншеи, когда немцы мобилизовали население на инженерные работы. Связей с партизанами не имел и найти не пытался. Затихарился. Когда наши войска освободили Вязьму и прилегающие районы, Мошенин явился пред светлы очи советской администрации и признался, кто он и откуда. Был арестован и осужден с формулировкой за то, что «в течение двух лет проживал на временно оккупированной немцами территории, не принимая никаких мер к выходу в расположение частей Красной Армии... выслуживаясь перед немцами, вёл антисоветскую пораженческую агитацию среди военнопленных, вместе с которыми использовался германским командованием на строительных работах при немецких воинских частях». В лагере отбыл 10 лет. Мало того, после выхода из лагеря реабилитирован и восстановлен в армии в прежнем звании. Правда, сразу же отправлен в отставку. Умер в 1957 году.
Степан Мошенин
Вот и скажите после этого, разве советское правосудие не было гуманным?
К тем, кто не запятнал свою честь, относились хорошо. Люди с сомнительной репутацией могли пострадать. От предателей избавлялись. Разве в военное время может быть иначе?
источник