Неоязычество: истоки, идеология, стратегии действия
Накануне нового 2019 года в русском сегменте интернета с ошеломляющей скоростью стало распространяться сенсационное известие о том, что наступающий год по некоему "древнославянскому календарю", оказывается, носит имя Парящего Орла. Пользователи с огромным энтузиазмом расшаривали сообщение, делали перепосты. Право же, Орел - это звучит гордо, не то, что неавантажная Свинья из китайского календаря.
По запросу ""год Парящего Орла" + 2019" Гугл выдает более 62 тысяч страниц. И это ведь не считая гораздо большего количества репостов и ретвитов в популярных соцсетях, которые даже не индексируются большинством поисковиков! Очевидно, что неоязыческая символика весьма импонирует пользователям рунета, число которых стремится сравняться с населением России.
Для специалистов более чем очевидно, что перед нами - очередная спекуляция на теме славянских древностей, игра на патриотических чувствах граждан, принимающих все за чистую монету.
Современная наука не располагает сведениями о наличии у наших предков календарного животного цикла, подобного тому же древнекитайскому, и уж тем более его росписи по годам. Более того, чрезвычайно скудна информация и о системе верований древних славян, об их праздниках и обрядах, о языческом пантеоне.
Известно, что славянское язычество преемственности от дохристианских времен не имеет. Это натура исчезнувшая. Память о древних верованиях несут лишь некоторые бытовые формы - приметы, суеверия и т.п., но в смысле традиции оно не практически не сохранилось. Да, есть немногочисленные упоминания в древнерусских документах (Лаврентьевская, Ипатьевская, первые Новгородские, Радзивиловская, Воскресенская и Никоновская летописи; "Повесть временных лет", "Слово о полку Игореве"), отдельные свидетельства средневековых византийских, европейских и арабских авторов, ряд археологических находок (ритуальный комплекс на острове Рюген, деревянная скульптура из Старой Ладоги, артефакты из раскопок в Новгороде, Збручский идол и др.). Но этих данных слишком мало, они разрозненны, и реконструировать по ним традицию невозможно. Более того, с полной уверенностью можно говорить как о членах восточнославянского пантеона лишь о не более чем восьми богах (Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Симаргл, Мокошь, Сварог, Волос)[1], а если согласиться с мнением ряда исследователей о тождестве Хорса и Дажьбога, то список и вовсе сократится до семи фигурантов.
Заметим, что в книгах современных неоязычников счет "русским" богам идет как минимум на десятки.
Попытки воссоздать корпус славянской мифологии предпринимались еще в XV веке. Краковский историк Ян Длугош в своей знаменитой "Хронике Польши" реконструировал славянский пантеон по античным образцам, иногда путем простого переноса в него богов из греко-римского сонма. Так, Марсу соответствует "польский" Лад, Гекате - "польская" Мара, а Юпитеру и Венере - и вовсе какие-то непонятные Йеша и Дидилия, кроме Длугоша более никем не упоминаемые. "Недостающих" богов Длугош добывал из фольклора, в т.ч. из припевов-восклицаний народных песен ("ай, люли", "ой, ладо" и т.п.), считая, что эти рефрены - не что иное, как обращения к богам.
Эта методика будет впредь активно использоваться как европейскими, так и российскими исследователями, включая Ломоносова и Татищева. Характерным примером кабинетной мифологии является творчество Александра Афанасьева, устанавливавшего в своем капитальном труде "Поэтические воззрения славян на природу" (1865-1869) прямые аналогии между богами олимпийского и умозрительно реконструируемого им славянского пантеонов.
Усилиями кабинетных ученых XVIII-XIX вв. в круг восточнославянских богов были вовлечены самые разные персонажи. Некоторые из них присутствовали в фольклоре, но, как теперь уже достоверно установлено, не имели статуса богов (или вообще были неизвестны язычникам, попав в фольклор уже в христианскую эпоху) - среди них Белобог, Вазила, Горыня, Жыж, Жыцень, Зирка, Зюзя, Курент, Похвист, Радогост, Чур, Ярило и др.
Имена других "богов" на поверку оказываются неправомерно теоморфированными названиями сезонов (Лето, Весна), календарных праздников (Купала, Коляда, Масленица), чучел и кукол (Кострома, Морена) или, о чем уже говорилось выше, производятся из рефренов обрядовых песен (Лада, Лель, Полель).
Отдельно стоит упомянуть Рода, нередко наделяемого функциями бога-вседержителя (у Афанасьева он отождествляется с Перуном, а академик Рыбаков и вовсе считает его верховным общеславянским богом, творцом всего живого и сущего). Объективными исследованиями, однако, это не подтверждается. Вероятнее всего, Рода и рожаниц, упоминаемых в древнерусских памятниках, следует отнести к духам, покровительствующим роду, дому, семье. Возникнув из образа предка, Род так и не стал богом в полном смысле этого слова[2].
По другой трактовке, "слова род и рожаница обозначают не имена или названия каких-то особых персонажей, а являются нарицательными названиями: рожаница ‘роженица, родившая’, род ‘тот, кто родился; (ново)рожденный’"[3].
В конце XIX - начале XX в. энтузиазм профессиональных филологов и религиоведов, еще недавно готовых до бесконечности расширять список языческих богов, до известной степени иссяк - в науке восторжествовал разумный критический подход. Напротив, в массовой культуре обозначился все возрастающий интерес к языческому прошлому. Именно на это время приходится появление в России неоязычества - пока еще в наивно-аллегорической форме.
Язычество и неоязычество - понятия, несмотря на похожее звучание, принципиально различные.
Язычеством называют традиционные верования первобытных и древнейших народов, основанные на многобожии. На Руси язычество было распространено до принятия христианства. У ряда народов языческие традиции сохраняются и по сию пору (напр. шаманизм).
Неоязычество - это новейшая попытка возродить (а чаще - создать заново) языческие учения и духовные практики, как правило, основанная на оккультизме и мистико-националистических доктринах. При этом, если язычество существовало при господстве мифа и не образовывало строгую систему теоретического знания, то многие неоязыческие теории, как будет показано ниже, нередко имеют квазинаучное оформление[4].
Определенные элементы прежнего язычества у народов, перешедших на то или иное теистическое вероисповедание, нередко сохраняются. Так, на принявшей крещение Руси язычество веками продолжало сосуществовать с христианством, проявляясь в заговорах, приметах, суевериях, праздниках, обрядах, разного рода микропрактиках. Так и не сумев до конца искоренить языческие пережитки, христианство было вынуждено само к ним приспосабливаться, что со временем вызвало к жизни весьма специфический "народный" вариант Православия, законсервировавший в себе комплекс древних верований и обычаев[5].
В русском народе языческая Русь была укоренена настолько глубоко, что подспудно русский человек относился к христианской церкви как институту, привнесенному извне и так до конца не ставшему его плотью и кровью. Давно забытые славянские боги продолжали управлять его судьбой. По образному выражению Карла Юнга, "мифология, подобно отсеченной голове Орфея, продолжает петь даже после смерти, и пение ее доносится издалека"[6].
Через двадцать лет после революционных событий философ Николай Бердяев, размышляя об амбивалентности русской души и двоеверии как истоке российской революции, пришел к выводу: "В типе русского человека всегда сталкиваются два элемента - первобытное, природное язычество, стихийность бесконечной русской земли и православный, из Византии полученный, аскетизм, устремленность к потустороннему миру. Для русского народа одинаково характерен и природный дионисизм, и христианский аскетизм"[7].
Если "природное язычество" мирно сосуществовало с христианством в течение веков, то наивно-аллегорический неопаганизм рубежа XIX-XX вв. возникает, а точнее, создается, внутри христианской традиции с тем, чтобы уничтожить ее и заменить собой. Таково и пресловутое "скифство" Блока и Иванова-Разумника, и "гиперборейство" Бальмонта, и обращение к "древним славянским культам" Николая Рериха, по сути, являвшиеся своего рода фрондой, красноречивым высказыванием в адрес официального Православия. Упоенность язычеством, вообще, была присуща многим культурным героям той бурной эпохи. Языческие мотивы использовали в своем творчестве художники объединения "Мир искусства". Своего рода пластическим манифестом неоязычества стал балет Игоря Стравинского "Весна священная".
Идеи возрождения славянского язычества в России разделял и военачальник Михаил Тухачевский. В его версии неоязычество предстало как политический проект по "обращению советского народа в языческую веру".
Еще в немецком плену Тухачевский признавался своему приятелю, французскому лейтенанту Пьеру Ферваку: "Я не христианин, больше того, я даже ненавижу нашего Владимира святого, который крестил Русь, отдав ее во власть западной цивилизации. Мы должны были сохранить наше грубое язычество, наше варварство"[8].
И это были не пустые слова. Фервак вспоминает далее: "Однажды я застал Михаила Тухачевского, очень увлеченным конструированием из цветного картона страшного идола. Горящие глаза, вылезающие из орбит, причудливый и ужасный нос. Рот зиял черным отверстием. Подобие митры держалось наклеенным на голову с огромными ушами. Руки сжимали шар или бомбу, что именно, точно не знаю. Распухшие ноги исчезали в красном постаменте... Тухачевский пояснил: "Это Перун. Могущественная личность. Это бог войны и смерти". И Михаил встал перед ним на колени с комической серьезностью. Я захохотал. "Не надо смеяться, - сказал он, поднявшись с колен. - Я же вам сказал, что славянам нужна новая религия. Им дают марксизм, но в этой теологии слишком много модернизма и цивилизации. Можно скрасить эту сторону марксизма, возвратившись одновременно к нашим славянским богам, которых христианство лишило их свойств и их силы, но которые они вновь приобретут. Есть Даждь-бог - бог Солнца, Стрибог - бог ветра, Велес - бог искусств и поэзии, наконец, Перун - бог грома и молнии. После раздумий я остановился на Перуне, поскольку марксизм, победив в России, развяжет беспощадные войны между людьми. Перуну я буду каждый день оказывать почести""[9].
Уже став командармом и членом Реввоенсовета, Тухачевский составил докладную записку в Совнарком о необходимости уничтожения христианства и восстановления древнего язычества в качестве государственной религии РСФСР. Трудно сказать, было ли это шуткой (Тухаческий славился подобными выходками), но в Малом Совнаркоме его проект был поставлен на повестку дня и обсуждался со всей серьезностью, после чего будущий маршал получил категорический отказ.
Деструктивный потенциал неоязычества используют националисты всех мастей для обоснования мнимого превосходства своей нации над всеми прочими. Культ древней веры проповедовали представители популярного в Германии конца XIX - начала XX в. течения фёлькише и наследовавшего ей Общества "Туле", стремящиеся овладеть тайным знанием предков и и использовать для построения нового мира, госпожой которого по "историческому праву" должна стать Германия. Эти шовинистические теории позднее стали одним из источников идеологии нацизма в Германии.
Обращение к язычеству было характерно и для национальных окраин, озаботившихся вопросами собственной идентичности - Литвы, Латвии и особенно Польши. Именно здесь начало оформляться движение родноверие - националистический вариант славянского неоязычества. В 1921 г. Владислав Колодзей создал "Святой круг последователей Святовита". В 1937 г. Ян Стахнюк (Стоигнев), автор книги "Христианство и человечество", организовал вокруг варшавского журнала "Община" (Zadruga) одноименное движение.
В 1930-е годы родноверие стало распространяться и на Западной Украине. Главным идеологом украинского родноверия в 1930-е годы стал санскритолог Владимир Шаян, член УПА, в составе которой в 1936 г. была сформирована повстанческая группа имени Перуна. В 1943 г. Шаян основывает "Орден рыцарей Бога Солнца", задачей которого стала борьба за "вызволение украинцев из византийско-христианского рабства"[10].
Спасаясь от наступающих советских войск, в 1944 г. Шаян уходит на Запад. В 1945 г. в баварском Аугсбурге, оказавшемся в американской зоне оккупации, он принимает в рыцари своего ордена репатрианта Льва Силенко, во время войны работавшего на гитлеровскую контрразведку. Взяв "древнеславянское" имя Орлигор, Силенко принимается за разработку своего учения, попутно доводя до ума "теорию голодомора", родившуюся в кабинетах нацистского министерства пропаганды еще в 1934 г.[11]
В 1966 г. "избранник и посланник Дажьбога" зарегистрирует в Чикаго первую общину движения РУН-вера (Родная украинская национальная вера) - как и многие деструктивные культы наподобие саентологии и кришнаизма, родноверие имело источник именно в США. Среди активистов общины числились также Михаил и София Чумаченко - родители Катерины Ющенко, супруги бывшего президента Украины.
Учение РУН-веры основывается на резком неприятии христианства, которое объявляется инструментом, с помощью которого русские уничтожили исконную веру украинцев и поработили их духовно и политически. Сами украинцы объявляются единственными прямыми потомками древних ариев (или "ориев"; Силенко производит это слово от "орать" - пахать), при этом постулируется, что "именно Украина-Ориана является колыбелью человеческой цивилизации (здесь впервые приручили лошадь, изобрели колесо и плуг, проложили первую борозду, испекли первую буханку хлеба, тут составили первую в мире - "трипольскую" - азбуку)"[12]. Основана Украина-Ориана была в 9000 г. до н.э. - с этого момента адепты РУН-веры и ведут свое летоисчисление. Нынешний 2019 г., например, - это 11018 г. по календарю Силенко.
Сделав все свои первооткрытия, украинцы-ории 5300 лет назад переселились в Междуречье и стали там "сумерианами" - известными всему миру шумерами.
Труды Льва Силенко до сих пор окормляют идеологов современной националистической Украины, стремящихся доказать приоритет своей страны в мировой истории. На территории страны действуют более ста общин РУН-веры, их участники входят в т.н. "добровольческие батальоны" - карательные отряды, воюющие против русскоязычного населения Донбасса.
Современное русское неоязычество начало формироваться в среде русской эмиграции. В числе "первопроходцев" - Александр Куренков (Кур) и Юрий Миролюбов, опубликовавшие в 1953-1957 гг. в Сан-Франциско т.н. "Велесову книгу" (изначально - "Дощ'ки Изенбека"), а также еще один ее издатель - энтомолог Сергей Парамонов (Лесной).
По утверждению Миролюбова, текст этого литературного памятника был списан им со старинных деревянных дощечек, утерянных во время войны. "Велесова книга" - это своего рода "священное писание" древних славян, якобы содержащее предания, молитвы и рассказы об истории дохристианской Руси с IX в. до н.э. по IX в. н.э. Характерно, что подробная хронология этих без малого двух тысячелетий, насыщенных историческими событиями, не упоминает ни Вавилонское царство, ни Римскую империю, ни многих других значительных государственных образований. В книге воздается хвала целому сомну древнеславянских богов, многие из которых вообще упоминаются только на ее страницах. Здесь же выводится основополагающая для позднейшего неоязычества формула "Явь, Навь, Правь", означающая триединство мира сущего, мира мертвых и установленных богами законов.
Публикация "Велесовой книги" привлекала внимание специалистов, сразу же разоблачивших подделку, дилетантски имитирующую праславянский язык, использующую совершенно фантазийную письменность и полную анахронизмов[13].
Появившаяся как в чистом виде литературная мистификация, "Велесова книга" не сразу раскрыла свой потенциал как "библии неоязычников", первоначально заинтересовав лишь альтернативных историков. Так, на "Велесовой книге" основал свою неоязыческую концепцию ученый-арабист Валерий Емельянов, бывший референт Хрущева по ближневосточным вопросам, автор книги о мировом жидомасонском заговоре "Десионизация" (Париж, 1979; в СССР распространялась в самиздате) и один из организаторов общества "Память".
Резко антихристианская и антисемитская позиция отличала и другого популяризатора "Велесовой книги", диссидента Анатолия Иванова. В своей книге "Христианская чума" (1978), также ставшей культовой для неоязычников, он пишет: "Из всех духовных эпидемий, когда-либо поражавших человечество, самой страшной было - и, к сожалению, остается - христианство. Оно унесло и в прямом, и в переносном смысле столько жизней, что по сравнению с ним даже "черная смерть", опустошившая Европу в XIV веке, может показаться малозначительным событием. Откуда взялась на наши головы эта напасть? Главным бациллоносителем явилось еврейство, с которым христиане, как бы не дрыгались, навсегда связаны неразрывной цепью"[14].
В начале 1980-х в СССР начали формироваться первые диссидентские кружки неоязыческой направленности. И все же неоязычество вряд ли могло стать массовым явлением, если бы не планомерная бомбардировка общественного сознания через массовую культуру, ведшаяся на протяжении 1970-1980-х годов.
На тему древнеславянского язычества работала советская киноиндустрия (сумасшедший успех имел, например, фильм "Русь изначальная" (1985) о русичах... VI века, снятый по одноименному роману Валентина Иванова), пресса (в особенности журналы "Техника - молодежи" и "Наука и религия"), многочисленные фольклорные кружки.
Тиражами, невероятными для научной литературы, печатаются две главных книги академика Бориса Рыбакова - "Язычество древних славян" (1981) и "Язычество древней Руси" (1987). Звание академика и толщина его книг вызывали к теориям Рыбакова безусловное доверие, хотя при ближайшем рассмотрении оказывались очевидными и теоретические натяжки, и манипулирование фактами, и дилетантские эксперименты в области лингвистики, и обращение к фольклору как надежному историческому источнику.
Тем не менее, труды Рыбакова стали настоящей библией для неоязычников. Большинство сведений и логику аргументации они берут именно здесь. Например, положение о том, что все христианские святые - не кто иные, как бывшие славянские боги. Или о боге Роде как главном и едва ли не единственном боге восточных славян, ипостасями которого являются Стрибог, Перун, Велес, Макошь.
Существует мнение, что столь мощный напор неоязыческой пропаганды может говорить о намеренном введении в повестку темы неоязычества.
В конце 1970-х - начале 1980-х гг. в СССР резко обострился интерес к русскому христианству, что подогревалось из-за рубежа антисоветскими радиостанциями. Среди интеллигенции вошли в моду походы в церковь, нательные крестики, коллекционирование икон или книг с их изображением и т.д. Религиозный ренессанс справедливо рассматривался как действенный фактор подрыва коммунистической идеологии - это наглядно продемонстрировала, например, деятельность в Польше профсоюза "Солидарность". Власти с опасением ожидали тысячелетия крещения Руси, в преддверии которого на Западе готовился массовый выпуск Библий, духовной литературы и икон для раздачи советским гражданам. Официальный бюллетень для политинформаторов и агитаторов "Аргументы и факты" публиковал методические советы, как противодействовать ажиотажу по поводу этой большой даты. Рассматривалась возможность установления жесткого кордона перед потоком "подрывной литературы", однако внешнеполитическая ситуация на фоне Афганской войны к столь резким мерам не располагала.
"Гениальное решение проблемы нашлось легко. Оказалось, что большинство тех интеллигентов, которые украшали свои жилища старинными иконами, не являлись глубоко религиозными людьми, а свою "православность" воспринимали, в основном, как часть своей "русскости". На этом-то и был сделан главный упор: достаточно было подменить "православность" "родноверием". Благо, с 1950-х годов советские пропагандисты сознательно вырабатывали в советском обществе отношение к языческим верованиям и обрядам не как к религии, а как к "русскости" - бесценному культурному наследию, имевшему прямое отношение к этнической идентичности"[15].
В середине 1980-х гг. славянское неоязычество начало стремительно институализироваться. Как грибы после дождя стали появляться просветительские и оздоровительные кружки, на фундаменте которых позднее будут построены секты и политические объединения ультраправой ориентации.
В 1986 г. в Ленинграде преподавателем марксистской философии Виктором Безверхим (Дед Остромысл) было основано т.н. "Общество волхвов", включившее в себя на первых порах курсантов военных училищ (Безверхий грезил о создании военизированных отрядов, подобных "чернорубашечникам"). В 1990 г. оно было преобразовано в "Союз венедов", позиционируемый как "историко-культурологическое общество хлеборобов", чтящих "Велесову книгу" (именно Безверхий первый издал ее в СССР) и поклоняющихся единому богу Сварогу, многочисленными ипостасями которого являются все прочие языческие боги. Помимо "Велесовой книги" Остромысл также выпустил в своем издательском кооперативе "Майн Кампф" Гитлера, предварительно изъяв из него призывы автора к покорению славянских земель и снабдив книгу шовинистическим предисловием.
В том же 1986 г. под руководством Александра Белова ("волхв" Селидор) создается Клуб славяно-горицкой борьбы - боевого искусства славянских язычников, реконструированного, по утверждению ее создателя, по результатам этнографических экспедиций и общения с его тайными носителями, веками сберегавшими его от репрессивного государства. Эффективность этого вида борьбы со странной методикой подвергается сомнению со стороны специалистов, да и сам Селигор отмечает превосходство над ней русского самбо, однако "славянка" до сих пор имеет множество поклонников.
В 1989 г. Александр Белов и упомянутый выше Валерий Емельянов создают на основе Клуба славяно-горицкой борьбы "Московскую славянскую языческую общину" (МСЯО) и вскоре проводят первое в СССР открытое языческое "богослужение", включавшее церемонию "раскрещивания" (публичного отказа от христианской веры). На основе МСЯО через несколько лет будут созданы наиболее известные на сегодняшний день неоязыческие организации - "Союз Славянских Общин Славянской Родной Веры" (ССО СРВ), община "Триглав" и др.
Далее здесь
По запросу ""год Парящего Орла" + 2019" Гугл выдает более 62 тысяч страниц. И это ведь не считая гораздо большего количества репостов и ретвитов в популярных соцсетях, которые даже не индексируются большинством поисковиков! Очевидно, что неоязыческая символика весьма импонирует пользователям рунета, число которых стремится сравняться с населением России.
Для специалистов более чем очевидно, что перед нами - очередная спекуляция на теме славянских древностей, игра на патриотических чувствах граждан, принимающих все за чистую монету.
Современная наука не располагает сведениями о наличии у наших предков календарного животного цикла, подобного тому же древнекитайскому, и уж тем более его росписи по годам. Более того, чрезвычайно скудна информация и о системе верований древних славян, об их праздниках и обрядах, о языческом пантеоне.
Известно, что славянское язычество преемственности от дохристианских времен не имеет. Это натура исчезнувшая. Память о древних верованиях несут лишь некоторые бытовые формы - приметы, суеверия и т.п., но в смысле традиции оно не практически не сохранилось. Да, есть немногочисленные упоминания в древнерусских документах (Лаврентьевская, Ипатьевская, первые Новгородские, Радзивиловская, Воскресенская и Никоновская летописи; "Повесть временных лет", "Слово о полку Игореве"), отдельные свидетельства средневековых византийских, европейских и арабских авторов, ряд археологических находок (ритуальный комплекс на острове Рюген, деревянная скульптура из Старой Ладоги, артефакты из раскопок в Новгороде, Збручский идол и др.). Но этих данных слишком мало, они разрозненны, и реконструировать по ним традицию невозможно. Более того, с полной уверенностью можно говорить как о членах восточнославянского пантеона лишь о не более чем восьми богах (Перун, Хорс, Дажьбог, Стрибог, Симаргл, Мокошь, Сварог, Волос)[1], а если согласиться с мнением ряда исследователей о тождестве Хорса и Дажьбога, то список и вовсе сократится до семи фигурантов.
Заметим, что в книгах современных неоязычников счет "русским" богам идет как минимум на десятки.
Попытки воссоздать корпус славянской мифологии предпринимались еще в XV веке. Краковский историк Ян Длугош в своей знаменитой "Хронике Польши" реконструировал славянский пантеон по античным образцам, иногда путем простого переноса в него богов из греко-римского сонма. Так, Марсу соответствует "польский" Лад, Гекате - "польская" Мара, а Юпитеру и Венере - и вовсе какие-то непонятные Йеша и Дидилия, кроме Длугоша более никем не упоминаемые. "Недостающих" богов Длугош добывал из фольклора, в т.ч. из припевов-восклицаний народных песен ("ай, люли", "ой, ладо" и т.п.), считая, что эти рефрены - не что иное, как обращения к богам.
Эта методика будет впредь активно использоваться как европейскими, так и российскими исследователями, включая Ломоносова и Татищева. Характерным примером кабинетной мифологии является творчество Александра Афанасьева, устанавливавшего в своем капитальном труде "Поэтические воззрения славян на природу" (1865-1869) прямые аналогии между богами олимпийского и умозрительно реконструируемого им славянского пантеонов.
Усилиями кабинетных ученых XVIII-XIX вв. в круг восточнославянских богов были вовлечены самые разные персонажи. Некоторые из них присутствовали в фольклоре, но, как теперь уже достоверно установлено, не имели статуса богов (или вообще были неизвестны язычникам, попав в фольклор уже в христианскую эпоху) - среди них Белобог, Вазила, Горыня, Жыж, Жыцень, Зирка, Зюзя, Курент, Похвист, Радогост, Чур, Ярило и др.
Имена других "богов" на поверку оказываются неправомерно теоморфированными названиями сезонов (Лето, Весна), календарных праздников (Купала, Коляда, Масленица), чучел и кукол (Кострома, Морена) или, о чем уже говорилось выше, производятся из рефренов обрядовых песен (Лада, Лель, Полель).
Отдельно стоит упомянуть Рода, нередко наделяемого функциями бога-вседержителя (у Афанасьева он отождествляется с Перуном, а академик Рыбаков и вовсе считает его верховным общеславянским богом, творцом всего живого и сущего). Объективными исследованиями, однако, это не подтверждается. Вероятнее всего, Рода и рожаниц, упоминаемых в древнерусских памятниках, следует отнести к духам, покровительствующим роду, дому, семье. Возникнув из образа предка, Род так и не стал богом в полном смысле этого слова[2].
По другой трактовке, "слова род и рожаница обозначают не имена или названия каких-то особых персонажей, а являются нарицательными названиями: рожаница ‘роженица, родившая’, род ‘тот, кто родился; (ново)рожденный’"[3].
В конце XIX - начале XX в. энтузиазм профессиональных филологов и религиоведов, еще недавно готовых до бесконечности расширять список языческих богов, до известной степени иссяк - в науке восторжествовал разумный критический подход. Напротив, в массовой культуре обозначился все возрастающий интерес к языческому прошлому. Именно на это время приходится появление в России неоязычества - пока еще в наивно-аллегорической форме.
Язычество и неоязычество - понятия, несмотря на похожее звучание, принципиально различные.
Язычеством называют традиционные верования первобытных и древнейших народов, основанные на многобожии. На Руси язычество было распространено до принятия христианства. У ряда народов языческие традиции сохраняются и по сию пору (напр. шаманизм).
Неоязычество - это новейшая попытка возродить (а чаще - создать заново) языческие учения и духовные практики, как правило, основанная на оккультизме и мистико-националистических доктринах. При этом, если язычество существовало при господстве мифа и не образовывало строгую систему теоретического знания, то многие неоязыческие теории, как будет показано ниже, нередко имеют квазинаучное оформление[4].
Определенные элементы прежнего язычества у народов, перешедших на то или иное теистическое вероисповедание, нередко сохраняются. Так, на принявшей крещение Руси язычество веками продолжало сосуществовать с христианством, проявляясь в заговорах, приметах, суевериях, праздниках, обрядах, разного рода микропрактиках. Так и не сумев до конца искоренить языческие пережитки, христианство было вынуждено само к ним приспосабливаться, что со временем вызвало к жизни весьма специфический "народный" вариант Православия, законсервировавший в себе комплекс древних верований и обычаев[5].
В русском народе языческая Русь была укоренена настолько глубоко, что подспудно русский человек относился к христианской церкви как институту, привнесенному извне и так до конца не ставшему его плотью и кровью. Давно забытые славянские боги продолжали управлять его судьбой. По образному выражению Карла Юнга, "мифология, подобно отсеченной голове Орфея, продолжает петь даже после смерти, и пение ее доносится издалека"[6].
Через двадцать лет после революционных событий философ Николай Бердяев, размышляя об амбивалентности русской души и двоеверии как истоке российской революции, пришел к выводу: "В типе русского человека всегда сталкиваются два элемента - первобытное, природное язычество, стихийность бесконечной русской земли и православный, из Византии полученный, аскетизм, устремленность к потустороннему миру. Для русского народа одинаково характерен и природный дионисизм, и христианский аскетизм"[7].
Если "природное язычество" мирно сосуществовало с христианством в течение веков, то наивно-аллегорический неопаганизм рубежа XIX-XX вв. возникает, а точнее, создается, внутри христианской традиции с тем, чтобы уничтожить ее и заменить собой. Таково и пресловутое "скифство" Блока и Иванова-Разумника, и "гиперборейство" Бальмонта, и обращение к "древним славянским культам" Николая Рериха, по сути, являвшиеся своего рода фрондой, красноречивым высказыванием в адрес официального Православия. Упоенность язычеством, вообще, была присуща многим культурным героям той бурной эпохи. Языческие мотивы использовали в своем творчестве художники объединения "Мир искусства". Своего рода пластическим манифестом неоязычества стал балет Игоря Стравинского "Весна священная".
Идеи возрождения славянского язычества в России разделял и военачальник Михаил Тухачевский. В его версии неоязычество предстало как политический проект по "обращению советского народа в языческую веру".
Еще в немецком плену Тухачевский признавался своему приятелю, французскому лейтенанту Пьеру Ферваку: "Я не христианин, больше того, я даже ненавижу нашего Владимира святого, который крестил Русь, отдав ее во власть западной цивилизации. Мы должны были сохранить наше грубое язычество, наше варварство"[8].
И это были не пустые слова. Фервак вспоминает далее: "Однажды я застал Михаила Тухачевского, очень увлеченным конструированием из цветного картона страшного идола. Горящие глаза, вылезающие из орбит, причудливый и ужасный нос. Рот зиял черным отверстием. Подобие митры держалось наклеенным на голову с огромными ушами. Руки сжимали шар или бомбу, что именно, точно не знаю. Распухшие ноги исчезали в красном постаменте... Тухачевский пояснил: "Это Перун. Могущественная личность. Это бог войны и смерти". И Михаил встал перед ним на колени с комической серьезностью. Я захохотал. "Не надо смеяться, - сказал он, поднявшись с колен. - Я же вам сказал, что славянам нужна новая религия. Им дают марксизм, но в этой теологии слишком много модернизма и цивилизации. Можно скрасить эту сторону марксизма, возвратившись одновременно к нашим славянским богам, которых христианство лишило их свойств и их силы, но которые они вновь приобретут. Есть Даждь-бог - бог Солнца, Стрибог - бог ветра, Велес - бог искусств и поэзии, наконец, Перун - бог грома и молнии. После раздумий я остановился на Перуне, поскольку марксизм, победив в России, развяжет беспощадные войны между людьми. Перуну я буду каждый день оказывать почести""[9].
Уже став командармом и членом Реввоенсовета, Тухачевский составил докладную записку в Совнарком о необходимости уничтожения христианства и восстановления древнего язычества в качестве государственной религии РСФСР. Трудно сказать, было ли это шуткой (Тухаческий славился подобными выходками), но в Малом Совнаркоме его проект был поставлен на повестку дня и обсуждался со всей серьезностью, после чего будущий маршал получил категорический отказ.
Деструктивный потенциал неоязычества используют националисты всех мастей для обоснования мнимого превосходства своей нации над всеми прочими. Культ древней веры проповедовали представители популярного в Германии конца XIX - начала XX в. течения фёлькише и наследовавшего ей Общества "Туле", стремящиеся овладеть тайным знанием предков и и использовать для построения нового мира, госпожой которого по "историческому праву" должна стать Германия. Эти шовинистические теории позднее стали одним из источников идеологии нацизма в Германии.
Обращение к язычеству было характерно и для национальных окраин, озаботившихся вопросами собственной идентичности - Литвы, Латвии и особенно Польши. Именно здесь начало оформляться движение родноверие - националистический вариант славянского неоязычества. В 1921 г. Владислав Колодзей создал "Святой круг последователей Святовита". В 1937 г. Ян Стахнюк (Стоигнев), автор книги "Христианство и человечество", организовал вокруг варшавского журнала "Община" (Zadruga) одноименное движение.
В 1930-е годы родноверие стало распространяться и на Западной Украине. Главным идеологом украинского родноверия в 1930-е годы стал санскритолог Владимир Шаян, член УПА, в составе которой в 1936 г. была сформирована повстанческая группа имени Перуна. В 1943 г. Шаян основывает "Орден рыцарей Бога Солнца", задачей которого стала борьба за "вызволение украинцев из византийско-христианского рабства"[10].
Спасаясь от наступающих советских войск, в 1944 г. Шаян уходит на Запад. В 1945 г. в баварском Аугсбурге, оказавшемся в американской зоне оккупации, он принимает в рыцари своего ордена репатрианта Льва Силенко, во время войны работавшего на гитлеровскую контрразведку. Взяв "древнеславянское" имя Орлигор, Силенко принимается за разработку своего учения, попутно доводя до ума "теорию голодомора", родившуюся в кабинетах нацистского министерства пропаганды еще в 1934 г.[11]
В 1966 г. "избранник и посланник Дажьбога" зарегистрирует в Чикаго первую общину движения РУН-вера (Родная украинская национальная вера) - как и многие деструктивные культы наподобие саентологии и кришнаизма, родноверие имело источник именно в США. Среди активистов общины числились также Михаил и София Чумаченко - родители Катерины Ющенко, супруги бывшего президента Украины.
Учение РУН-веры основывается на резком неприятии христианства, которое объявляется инструментом, с помощью которого русские уничтожили исконную веру украинцев и поработили их духовно и политически. Сами украинцы объявляются единственными прямыми потомками древних ариев (или "ориев"; Силенко производит это слово от "орать" - пахать), при этом постулируется, что "именно Украина-Ориана является колыбелью человеческой цивилизации (здесь впервые приручили лошадь, изобрели колесо и плуг, проложили первую борозду, испекли первую буханку хлеба, тут составили первую в мире - "трипольскую" - азбуку)"[12]. Основана Украина-Ориана была в 9000 г. до н.э. - с этого момента адепты РУН-веры и ведут свое летоисчисление. Нынешний 2019 г., например, - это 11018 г. по календарю Силенко.
Сделав все свои первооткрытия, украинцы-ории 5300 лет назад переселились в Междуречье и стали там "сумерианами" - известными всему миру шумерами.
Труды Льва Силенко до сих пор окормляют идеологов современной националистической Украины, стремящихся доказать приоритет своей страны в мировой истории. На территории страны действуют более ста общин РУН-веры, их участники входят в т.н. "добровольческие батальоны" - карательные отряды, воюющие против русскоязычного населения Донбасса.
Современное русское неоязычество начало формироваться в среде русской эмиграции. В числе "первопроходцев" - Александр Куренков (Кур) и Юрий Миролюбов, опубликовавшие в 1953-1957 гг. в Сан-Франциско т.н. "Велесову книгу" (изначально - "Дощ'ки Изенбека"), а также еще один ее издатель - энтомолог Сергей Парамонов (Лесной).
По утверждению Миролюбова, текст этого литературного памятника был списан им со старинных деревянных дощечек, утерянных во время войны. "Велесова книга" - это своего рода "священное писание" древних славян, якобы содержащее предания, молитвы и рассказы об истории дохристианской Руси с IX в. до н.э. по IX в. н.э. Характерно, что подробная хронология этих без малого двух тысячелетий, насыщенных историческими событиями, не упоминает ни Вавилонское царство, ни Римскую империю, ни многих других значительных государственных образований. В книге воздается хвала целому сомну древнеславянских богов, многие из которых вообще упоминаются только на ее страницах. Здесь же выводится основополагающая для позднейшего неоязычества формула "Явь, Навь, Правь", означающая триединство мира сущего, мира мертвых и установленных богами законов.
Публикация "Велесовой книги" привлекала внимание специалистов, сразу же разоблачивших подделку, дилетантски имитирующую праславянский язык, использующую совершенно фантазийную письменность и полную анахронизмов[13].
Появившаяся как в чистом виде литературная мистификация, "Велесова книга" не сразу раскрыла свой потенциал как "библии неоязычников", первоначально заинтересовав лишь альтернативных историков. Так, на "Велесовой книге" основал свою неоязыческую концепцию ученый-арабист Валерий Емельянов, бывший референт Хрущева по ближневосточным вопросам, автор книги о мировом жидомасонском заговоре "Десионизация" (Париж, 1979; в СССР распространялась в самиздате) и один из организаторов общества "Память".
Резко антихристианская и антисемитская позиция отличала и другого популяризатора "Велесовой книги", диссидента Анатолия Иванова. В своей книге "Христианская чума" (1978), также ставшей культовой для неоязычников, он пишет: "Из всех духовных эпидемий, когда-либо поражавших человечество, самой страшной было - и, к сожалению, остается - христианство. Оно унесло и в прямом, и в переносном смысле столько жизней, что по сравнению с ним даже "черная смерть", опустошившая Европу в XIV веке, может показаться малозначительным событием. Откуда взялась на наши головы эта напасть? Главным бациллоносителем явилось еврейство, с которым христиане, как бы не дрыгались, навсегда связаны неразрывной цепью"[14].
В начале 1980-х в СССР начали формироваться первые диссидентские кружки неоязыческой направленности. И все же неоязычество вряд ли могло стать массовым явлением, если бы не планомерная бомбардировка общественного сознания через массовую культуру, ведшаяся на протяжении 1970-1980-х годов.
На тему древнеславянского язычества работала советская киноиндустрия (сумасшедший успех имел, например, фильм "Русь изначальная" (1985) о русичах... VI века, снятый по одноименному роману Валентина Иванова), пресса (в особенности журналы "Техника - молодежи" и "Наука и религия"), многочисленные фольклорные кружки.
Тиражами, невероятными для научной литературы, печатаются две главных книги академика Бориса Рыбакова - "Язычество древних славян" (1981) и "Язычество древней Руси" (1987). Звание академика и толщина его книг вызывали к теориям Рыбакова безусловное доверие, хотя при ближайшем рассмотрении оказывались очевидными и теоретические натяжки, и манипулирование фактами, и дилетантские эксперименты в области лингвистики, и обращение к фольклору как надежному историческому источнику.
Тем не менее, труды Рыбакова стали настоящей библией для неоязычников. Большинство сведений и логику аргументации они берут именно здесь. Например, положение о том, что все христианские святые - не кто иные, как бывшие славянские боги. Или о боге Роде как главном и едва ли не единственном боге восточных славян, ипостасями которого являются Стрибог, Перун, Велес, Макошь.
Существует мнение, что столь мощный напор неоязыческой пропаганды может говорить о намеренном введении в повестку темы неоязычества.
В конце 1970-х - начале 1980-х гг. в СССР резко обострился интерес к русскому христианству, что подогревалось из-за рубежа антисоветскими радиостанциями. Среди интеллигенции вошли в моду походы в церковь, нательные крестики, коллекционирование икон или книг с их изображением и т.д. Религиозный ренессанс справедливо рассматривался как действенный фактор подрыва коммунистической идеологии - это наглядно продемонстрировала, например, деятельность в Польше профсоюза "Солидарность". Власти с опасением ожидали тысячелетия крещения Руси, в преддверии которого на Западе готовился массовый выпуск Библий, духовной литературы и икон для раздачи советским гражданам. Официальный бюллетень для политинформаторов и агитаторов "Аргументы и факты" публиковал методические советы, как противодействовать ажиотажу по поводу этой большой даты. Рассматривалась возможность установления жесткого кордона перед потоком "подрывной литературы", однако внешнеполитическая ситуация на фоне Афганской войны к столь резким мерам не располагала.
"Гениальное решение проблемы нашлось легко. Оказалось, что большинство тех интеллигентов, которые украшали свои жилища старинными иконами, не являлись глубоко религиозными людьми, а свою "православность" воспринимали, в основном, как часть своей "русскости". На этом-то и был сделан главный упор: достаточно было подменить "православность" "родноверием". Благо, с 1950-х годов советские пропагандисты сознательно вырабатывали в советском обществе отношение к языческим верованиям и обрядам не как к религии, а как к "русскости" - бесценному культурному наследию, имевшему прямое отношение к этнической идентичности"[15].
В середине 1980-х гг. славянское неоязычество начало стремительно институализироваться. Как грибы после дождя стали появляться просветительские и оздоровительные кружки, на фундаменте которых позднее будут построены секты и политические объединения ультраправой ориентации.
В 1986 г. в Ленинграде преподавателем марксистской философии Виктором Безверхим (Дед Остромысл) было основано т.н. "Общество волхвов", включившее в себя на первых порах курсантов военных училищ (Безверхий грезил о создании военизированных отрядов, подобных "чернорубашечникам"). В 1990 г. оно было преобразовано в "Союз венедов", позиционируемый как "историко-культурологическое общество хлеборобов", чтящих "Велесову книгу" (именно Безверхий первый издал ее в СССР) и поклоняющихся единому богу Сварогу, многочисленными ипостасями которого являются все прочие языческие боги. Помимо "Велесовой книги" Остромысл также выпустил в своем издательском кооперативе "Майн Кампф" Гитлера, предварительно изъяв из него призывы автора к покорению славянских земель и снабдив книгу шовинистическим предисловием.
В том же 1986 г. под руководством Александра Белова ("волхв" Селидор) создается Клуб славяно-горицкой борьбы - боевого искусства славянских язычников, реконструированного, по утверждению ее создателя, по результатам этнографических экспедиций и общения с его тайными носителями, веками сберегавшими его от репрессивного государства. Эффективность этого вида борьбы со странной методикой подвергается сомнению со стороны специалистов, да и сам Селигор отмечает превосходство над ней русского самбо, однако "славянка" до сих пор имеет множество поклонников.
В 1989 г. Александр Белов и упомянутый выше Валерий Емельянов создают на основе Клуба славяно-горицкой борьбы "Московскую славянскую языческую общину" (МСЯО) и вскоре проводят первое в СССР открытое языческое "богослужение", включавшее церемонию "раскрещивания" (публичного отказа от христианской веры). На основе МСЯО через несколько лет будут созданы наиболее известные на сегодняшний день неоязыческие организации - "Союз Славянских Общин Славянской Родной Веры" (ССО СРВ), община "Триглав" и др.
Далее здесь