Мир без короны: Александр Перцев
Разговор с философом о современности и мире после коронавируса
Сегодня многие задаются вопросом, как изменится мир после пандемии. Одни видят в ней только вред, другие полагают, что это шанс для человечества. Мы открываем новую рубрику, в которой екатеринбургские эксперты и мыслители в разных областях помогут нам разобраться с настоящим и заглянут в будущее после карантина. Наш первый герой - доктор философских наук, профессор УрФУ им. Б.Н. Ельцина Александр Владимирович Перцев. Он поделился своими острыми соображениями о перезагрузке, диктатуре айтишников, закате Европы, постмодерне, телевидении и социальных сетях.
- Александр Владимирович, есть мнение, что нынешний карантин - хорошее время для перезагрузки. Что вот раньше человек постоянно куда-то бежал, а теперь он может заглянуть внутрь себя и осознать что-то важное. Как вы думаете, к чему может привести эта встреча с собой, может ли она изменить какие-то экзистенциальные установки и каким будет этот новый человек?
- Не надо путать «перезагрузку» и экзистенциалистский кризис середины жизни. При перезагрузке одна готовая программа меняется на другую готовую. Перепрограммирует ли нас коронавирус? Штамп тут такой: мы суетились, занимались не своим, навязанным делом, общались с нужными людьми, которые нам не нравятся. А тут нас вынули из этого «дня сурка», как фокстерьера из собачьей драки, изолировали - и мы вдруг вместо Шнура стали слушать Паваротти? Вернулись к истинным ценностям? Не надо льстить себе. Не к чему там возвращаться. Только от Губки Боба к великому Стивену Кингу. Кто читал Пушкина, тот никогда не переставал его читать. С утра преподавал по скайпу, а вечером читал Пушкина. Джей Орир, по учебнику которого мы учили физику на философском факультете, дал такое определение этой науки: «Физика - это то, чем физики занимаются поздно вечером». Так же определяется и философия, и искусство, и наука. С утра мы служим, «скрипя сердцем», эффективным менеджерам, а вечером занимаемся настоящим. А «перезагрузка» - это лихорадочный поиск программ, которые позволят зарабатывать в условиях карантина. Это - не подлинное существование, а супер-суета. Суета в квадрате.
- Сейчас многие рассуждают о социальной атомизации, к которой подтолкнула изоляция. Как вы думаете, повлияет ли на общество социальное дистанцирование: может ли оно стать новым трендом и как-то перестроить социальные связи?
- Я тут пару лет назад был в одном компьютерно продвинутом вузе. Они провели дистантный семинар по античной философии прямо из своего средней величины города: преподаватель сидел там, а слушали его аж студенты МГУ. И еще 3000 человек участвовали в семинаре дистантно. Но в столовой, где я завтракал, рядом в доме, карточкой мне расплатиться не удалось. «Нет, - говорят, - у нас интернета». Так вот, интернет-сообщество охватывает у нас вовсе не большинство населения страны. Масса людей живет мимо научно-технического прогресса, хотя жадные айтишники и доказывают, что без покупки их продукции просто никуда. Телефоны и компьютеры есть у всех, но они не разъединяют и не объединяют. Они стандартизируют и делают общение поверхностным.
У меня на фейсбуке 4850 друзей. До фейсбука было не более десятка (и еще десятка два хороших знакомых). Обогатила меня компьютерная революция? Дочь мне сказала так: «Хорошо по интернету гостей принимать - кормить их не надо!» Атомизировали всех социальные сети. А карантин, наоборот, социализировал до самого «не хочу». Дом полон народу. Дети бегают, досаждают. Только и выход, что в парк с шашлыками или на дачу, или в деревню. Так что карантин я определил бы как нежелательную скрытую социализацию. Рост домашнего насилия вторит о том же. Если говорить о культуре, то об этом же речь идет у Сартра в пьесе «За закрытыми дверями»: «В аду не надо серы, ад - это другие». Не надо сковородок и смолы. Надо просто собрать людей вместе и постоянно обсуждать друг друга. Как у Малахова. Раньше это называлось товарищеский суд. Или суд Линча.
- Следующий вопрос как раз о том, к чему может привести повсеместный переход в онлайн?
- Когда-то сторонником онлайна был Дмитрий Медведев. Он сказал, что в каждой сельской школе должен быть компьютер. Ему мягко ответили, что три четверти компьютерного контента составляет порнография. Дискуссия как-то сошла на нет, но сети провели.
Идея всемирной компьютеризации неотделима от глобализации. Это для того, чтобы были одни и те же стандарты. Хорошо это или плохо? Скажем, в Нижнем Тагиле вам прямо скажут, что благодаря ЕГЭ Москва и Екатеринбург выкачивают из города все интеллектуальные ресурсы. А потом с первого-второго курсов будут звать студентов поработать летом в Америке. Если проявят себя хорошо, пригласят в Америку? Нет. Отправят преподавать английский язык китайцам. А мечта у американцев такая - продать всему миру программы американских университетов для преподавания онлайн. Но одно дело - окончить курс в Оксфорде, а другое - окончить Оксфорд, не выезжая из Конотопа. Уже появился новый мотив: образование онлайн будет для бедных, а образование «глаза в глаза» - как более дорогое - только для избранных и богатых.
Всегда надо спрашивать, глядя на проекты инноваций, - кому это выгодно? Всякое обучение онлайн выгодно тем, кто хочет выкачивать ресурсы со всего мира. Сторонники глобализации полагают, что весь мир должен стать одним заводом, а страны - цехами. Идея хороша, пока не будет ясно, кому какой цех достанется.
- А вы разделяете мнение, что пандемия приведет к закату Европы, то есть Евросоюза и европейских ценностей?
- О «Закате Европы» писал Шпенглер в конце первой мировой и сразу после нее. Но что он имел в виду? То, что всякая культура стареет и деревянеет. Шпенглер сравнивал человеческие культуры с цветами. С растениями. Как ботаник. Так вот: молодой росток способен пробить асфальт, у него есть мягкая сила и гибкость. А потом он «деревенеет» и перестает гнуться. Все гибнет не в молодости, а в старости. Траву ветер не ломает, а вековые дубы - может. И у человеческой культуры есть две стадии. Первая - когда она собственно культура - отличается творчеством и своеобразием. Поэт и пророк ценятся на этой стадии больше инженера и производственника. Вторая стадия - задеревенение, застой, самотиражирование, забронзовение. Инженер и производственник, а, тем более, финансист выходят на передний план. Им новое не нужно, им надо вложиться в модное, чтобы иметь прибыль. Культура превращается в цивилизацию, когда она переходит от творчества к штамповке проверенного. К заимствованию брендов. К подражанию. У нас сегодня на телевидении - все передачи, кроме КВН, подражательные. Считается, что все всему могут подражать. Петь, как Карузо - почти совсем не картавя, как в шоу «Точь-в-точь». В «Голосе» тоже подражают великим. «Танцы со звездами» на льду или на паркете - тоже великий обман. Можно позаниматься месяц - и кататься как мастера спорта.
В общем, «Закат Европы» у Шпенглера доказывал, что культур у человечества было много - и все были неподражаемы. Страны тогда бились насмерть - Первая мировая! Они всячески доказывали, что они отличаются от противника. Евросоюз - это совсем другое. Это конторская унификация европейского опыта. Напоминает конференцию ЖКХ - приехали, проверили, как выполняются жилищные стандарты в Греции, например, потом - во Франции. И доложили всему Евросоюзу. Стандарты везде должны быть одни и те же. Общедемократические, глобальные. Не американские, не французские, не латышские. Вообще Евросоюз - это шаг к полному отказу от национального своеобразия. Потому его и не любит Трамп. Потому и Великобритания осуществила «брексит». Потому что стандарты перестали задавать англосаксы. Победили «эффективные менеджеры», сидящие в Брюсселе. Давно уже нет европейских ценностей, поскольку в мире некоторое время гоподствовали либералы-глобалисты. Нет теперь Европы. Есть глобальная демократия и общемировая культура. Трамп и китайцы с этим, однако, не согласны. О нас вы и сами знаете.
Евросоюз - это попытка скроить по английскому и американскому образцу Европу и так уничтожить ее, по сути дела. Совет Европы - это организация, у которой есть список стандартов для ревизии: ухоженные улицы, вывоз мусора, охрана окружающей среды. Они объезжают эти пятьдесят европейских государств и смотрят, как эти показатели соблюдаются. Это такое сообщество бюрократов, которое выступает за единообразие. И если что и исчезнет, то как раз этот скучный Совет Европы. Американцы его уже перестали поддерживать и сконцентрировались на своих проблемах.
Англичане тоже сказали, что это нас не устраивает - то, что стандарты по всему миру задаем не мы, мы от вас уходим. Унифицированная империя, которую они сами начинали строить, им самим не понравилась. Сегодня все заперлись в национальных государствах, границы закрыли. Вот у меня кот тоже выходит на лестничную площадку, хотя там живут в соседях опасные собаки. Но он чуть что - сразу домой. Любопытство вторично, безопасность первична. Как только возникла опасность, все немедленно побежали по своим национальным квартирам и там спрятались. Оказывается, государство нужно - как твердыня. В Германии и Австрии правые партии уже собирают процентов двадцать и скоро начнут доминировать. Все скитальцы бросились домой, а там их и превратили в затворников.
- Если говорить о культуре и искусстве, способна ли пандемия коронавируса создать такой ментальный сдвиг, который повлечет, например, отказ от постмодернизма и рождение совершенно нового стиля?
- Постмодернизм - это оборотная сторона глобализма. Национальные культуры умерли. Авторы умерли. Важно теперь, кто кого процитировал и растиражировал, то есть скопировал. И удачно продал по всему миру. В Китае начинали с этого же - крали бренды, копировали. Нет, мол, никого великого среди автопроизводителей, все скопируем - будет не хуже. Так же все устроено и в массовой культуре. Все конкурсы на телевидении - это конкурсы подделок под великих. Я спою песню Меркьюри - и будет не хуже. Поставлю на китайскую майку бренд «Адидас» - купят по дешевке.
Постмодернизм исходит из того, что все уже спето и сыграно, теперь важно, кто что процитировал. Процитировали рэперы оперу «Князь Игорь» - вот и прославились. То есть мировая культура должна быть разложена на элементы, чтобы собирать все модные веяния. Может ли это измениться? Не сможет, пока будет править рынок. На рынке прибыль дает масса дешевой продукции, изделий от кутюрье на всех не хватит. Одни подделывают современный Запад, другие - себя в молодости, лет до семидесяти. Надо возвращать у молодежи тягу к самостоятельной гениальности, которая может быть основана только на хорошей школе.
- Расскажите, чем вы занимаетесь на самоизоляции?
- У меня в первом семестре было пять пар в неделю, а во втором - только одна. Такое расписание получилось. Так что я и до карантина был на самоизоляции в Среднеуральске шесть дней из семи. Окна у меня выходят в лес, по которому можно дойти до тундры, обходя редкие города. Я сижу и перевожу лучшие работы немцев по философии. Англичане и американцы в философии не сильны. У них язык - для торговли и управления. Слишком однозначный. Сейчас я перевожу Хайдеггера - то, что пока никто не смог перевести на русский. Вижу в этом великий русский патриотизм, потому что доказываю, что нет ничего, что нельзя было бы выразить на русском языке. А потом напишу книгу, которую никто-никто не сможет перевести ни на какой язык в мире. К лету будет готов том Хайдеггера на 450 страниц - тут и пандемия завершится. А еще пишем с ученым Анатолием Матерном корпоративную книгу уральских химиков - в связи со столетием УрФУ. Это уже к началу праздника победы над всемирной заразой!
Беседовал: Евгений Исхаков
источник
Сегодня многие задаются вопросом, как изменится мир после пандемии. Одни видят в ней только вред, другие полагают, что это шанс для человечества. Мы открываем новую рубрику, в которой екатеринбургские эксперты и мыслители в разных областях помогут нам разобраться с настоящим и заглянут в будущее после карантина. Наш первый герой - доктор философских наук, профессор УрФУ им. Б.Н. Ельцина Александр Владимирович Перцев. Он поделился своими острыми соображениями о перезагрузке, диктатуре айтишников, закате Европы, постмодерне, телевидении и социальных сетях.
- Александр Владимирович, есть мнение, что нынешний карантин - хорошее время для перезагрузки. Что вот раньше человек постоянно куда-то бежал, а теперь он может заглянуть внутрь себя и осознать что-то важное. Как вы думаете, к чему может привести эта встреча с собой, может ли она изменить какие-то экзистенциальные установки и каким будет этот новый человек?
- Не надо путать «перезагрузку» и экзистенциалистский кризис середины жизни. При перезагрузке одна готовая программа меняется на другую готовую. Перепрограммирует ли нас коронавирус? Штамп тут такой: мы суетились, занимались не своим, навязанным делом, общались с нужными людьми, которые нам не нравятся. А тут нас вынули из этого «дня сурка», как фокстерьера из собачьей драки, изолировали - и мы вдруг вместо Шнура стали слушать Паваротти? Вернулись к истинным ценностям? Не надо льстить себе. Не к чему там возвращаться. Только от Губки Боба к великому Стивену Кингу. Кто читал Пушкина, тот никогда не переставал его читать. С утра преподавал по скайпу, а вечером читал Пушкина. Джей Орир, по учебнику которого мы учили физику на философском факультете, дал такое определение этой науки: «Физика - это то, чем физики занимаются поздно вечером». Так же определяется и философия, и искусство, и наука. С утра мы служим, «скрипя сердцем», эффективным менеджерам, а вечером занимаемся настоящим. А «перезагрузка» - это лихорадочный поиск программ, которые позволят зарабатывать в условиях карантина. Это - не подлинное существование, а супер-суета. Суета в квадрате.
- Сейчас многие рассуждают о социальной атомизации, к которой подтолкнула изоляция. Как вы думаете, повлияет ли на общество социальное дистанцирование: может ли оно стать новым трендом и как-то перестроить социальные связи?
- Я тут пару лет назад был в одном компьютерно продвинутом вузе. Они провели дистантный семинар по античной философии прямо из своего средней величины города: преподаватель сидел там, а слушали его аж студенты МГУ. И еще 3000 человек участвовали в семинаре дистантно. Но в столовой, где я завтракал, рядом в доме, карточкой мне расплатиться не удалось. «Нет, - говорят, - у нас интернета». Так вот, интернет-сообщество охватывает у нас вовсе не большинство населения страны. Масса людей живет мимо научно-технического прогресса, хотя жадные айтишники и доказывают, что без покупки их продукции просто никуда. Телефоны и компьютеры есть у всех, но они не разъединяют и не объединяют. Они стандартизируют и делают общение поверхностным.
У меня на фейсбуке 4850 друзей. До фейсбука было не более десятка (и еще десятка два хороших знакомых). Обогатила меня компьютерная революция? Дочь мне сказала так: «Хорошо по интернету гостей принимать - кормить их не надо!» Атомизировали всех социальные сети. А карантин, наоборот, социализировал до самого «не хочу». Дом полон народу. Дети бегают, досаждают. Только и выход, что в парк с шашлыками или на дачу, или в деревню. Так что карантин я определил бы как нежелательную скрытую социализацию. Рост домашнего насилия вторит о том же. Если говорить о культуре, то об этом же речь идет у Сартра в пьесе «За закрытыми дверями»: «В аду не надо серы, ад - это другие». Не надо сковородок и смолы. Надо просто собрать людей вместе и постоянно обсуждать друг друга. Как у Малахова. Раньше это называлось товарищеский суд. Или суд Линча.
- Следующий вопрос как раз о том, к чему может привести повсеместный переход в онлайн?
- Когда-то сторонником онлайна был Дмитрий Медведев. Он сказал, что в каждой сельской школе должен быть компьютер. Ему мягко ответили, что три четверти компьютерного контента составляет порнография. Дискуссия как-то сошла на нет, но сети провели.
Идея всемирной компьютеризации неотделима от глобализации. Это для того, чтобы были одни и те же стандарты. Хорошо это или плохо? Скажем, в Нижнем Тагиле вам прямо скажут, что благодаря ЕГЭ Москва и Екатеринбург выкачивают из города все интеллектуальные ресурсы. А потом с первого-второго курсов будут звать студентов поработать летом в Америке. Если проявят себя хорошо, пригласят в Америку? Нет. Отправят преподавать английский язык китайцам. А мечта у американцев такая - продать всему миру программы американских университетов для преподавания онлайн. Но одно дело - окончить курс в Оксфорде, а другое - окончить Оксфорд, не выезжая из Конотопа. Уже появился новый мотив: образование онлайн будет для бедных, а образование «глаза в глаза» - как более дорогое - только для избранных и богатых.
Всегда надо спрашивать, глядя на проекты инноваций, - кому это выгодно? Всякое обучение онлайн выгодно тем, кто хочет выкачивать ресурсы со всего мира. Сторонники глобализации полагают, что весь мир должен стать одним заводом, а страны - цехами. Идея хороша, пока не будет ясно, кому какой цех достанется.
- А вы разделяете мнение, что пандемия приведет к закату Европы, то есть Евросоюза и европейских ценностей?
- О «Закате Европы» писал Шпенглер в конце первой мировой и сразу после нее. Но что он имел в виду? То, что всякая культура стареет и деревянеет. Шпенглер сравнивал человеческие культуры с цветами. С растениями. Как ботаник. Так вот: молодой росток способен пробить асфальт, у него есть мягкая сила и гибкость. А потом он «деревенеет» и перестает гнуться. Все гибнет не в молодости, а в старости. Траву ветер не ломает, а вековые дубы - может. И у человеческой культуры есть две стадии. Первая - когда она собственно культура - отличается творчеством и своеобразием. Поэт и пророк ценятся на этой стадии больше инженера и производственника. Вторая стадия - задеревенение, застой, самотиражирование, забронзовение. Инженер и производственник, а, тем более, финансист выходят на передний план. Им новое не нужно, им надо вложиться в модное, чтобы иметь прибыль. Культура превращается в цивилизацию, когда она переходит от творчества к штамповке проверенного. К заимствованию брендов. К подражанию. У нас сегодня на телевидении - все передачи, кроме КВН, подражательные. Считается, что все всему могут подражать. Петь, как Карузо - почти совсем не картавя, как в шоу «Точь-в-точь». В «Голосе» тоже подражают великим. «Танцы со звездами» на льду или на паркете - тоже великий обман. Можно позаниматься месяц - и кататься как мастера спорта.
В общем, «Закат Европы» у Шпенглера доказывал, что культур у человечества было много - и все были неподражаемы. Страны тогда бились насмерть - Первая мировая! Они всячески доказывали, что они отличаются от противника. Евросоюз - это совсем другое. Это конторская унификация европейского опыта. Напоминает конференцию ЖКХ - приехали, проверили, как выполняются жилищные стандарты в Греции, например, потом - во Франции. И доложили всему Евросоюзу. Стандарты везде должны быть одни и те же. Общедемократические, глобальные. Не американские, не французские, не латышские. Вообще Евросоюз - это шаг к полному отказу от национального своеобразия. Потому его и не любит Трамп. Потому и Великобритания осуществила «брексит». Потому что стандарты перестали задавать англосаксы. Победили «эффективные менеджеры», сидящие в Брюсселе. Давно уже нет европейских ценностей, поскольку в мире некоторое время гоподствовали либералы-глобалисты. Нет теперь Европы. Есть глобальная демократия и общемировая культура. Трамп и китайцы с этим, однако, не согласны. О нас вы и сами знаете.
Евросоюз - это попытка скроить по английскому и американскому образцу Европу и так уничтожить ее, по сути дела. Совет Европы - это организация, у которой есть список стандартов для ревизии: ухоженные улицы, вывоз мусора, охрана окружающей среды. Они объезжают эти пятьдесят европейских государств и смотрят, как эти показатели соблюдаются. Это такое сообщество бюрократов, которое выступает за единообразие. И если что и исчезнет, то как раз этот скучный Совет Европы. Американцы его уже перестали поддерживать и сконцентрировались на своих проблемах.
Англичане тоже сказали, что это нас не устраивает - то, что стандарты по всему миру задаем не мы, мы от вас уходим. Унифицированная империя, которую они сами начинали строить, им самим не понравилась. Сегодня все заперлись в национальных государствах, границы закрыли. Вот у меня кот тоже выходит на лестничную площадку, хотя там живут в соседях опасные собаки. Но он чуть что - сразу домой. Любопытство вторично, безопасность первична. Как только возникла опасность, все немедленно побежали по своим национальным квартирам и там спрятались. Оказывается, государство нужно - как твердыня. В Германии и Австрии правые партии уже собирают процентов двадцать и скоро начнут доминировать. Все скитальцы бросились домой, а там их и превратили в затворников.
- Если говорить о культуре и искусстве, способна ли пандемия коронавируса создать такой ментальный сдвиг, который повлечет, например, отказ от постмодернизма и рождение совершенно нового стиля?
- Постмодернизм - это оборотная сторона глобализма. Национальные культуры умерли. Авторы умерли. Важно теперь, кто кого процитировал и растиражировал, то есть скопировал. И удачно продал по всему миру. В Китае начинали с этого же - крали бренды, копировали. Нет, мол, никого великого среди автопроизводителей, все скопируем - будет не хуже. Так же все устроено и в массовой культуре. Все конкурсы на телевидении - это конкурсы подделок под великих. Я спою песню Меркьюри - и будет не хуже. Поставлю на китайскую майку бренд «Адидас» - купят по дешевке.
Постмодернизм исходит из того, что все уже спето и сыграно, теперь важно, кто что процитировал. Процитировали рэперы оперу «Князь Игорь» - вот и прославились. То есть мировая культура должна быть разложена на элементы, чтобы собирать все модные веяния. Может ли это измениться? Не сможет, пока будет править рынок. На рынке прибыль дает масса дешевой продукции, изделий от кутюрье на всех не хватит. Одни подделывают современный Запад, другие - себя в молодости, лет до семидесяти. Надо возвращать у молодежи тягу к самостоятельной гениальности, которая может быть основана только на хорошей школе.
- Расскажите, чем вы занимаетесь на самоизоляции?
- У меня в первом семестре было пять пар в неделю, а во втором - только одна. Такое расписание получилось. Так что я и до карантина был на самоизоляции в Среднеуральске шесть дней из семи. Окна у меня выходят в лес, по которому можно дойти до тундры, обходя редкие города. Я сижу и перевожу лучшие работы немцев по философии. Англичане и американцы в философии не сильны. У них язык - для торговли и управления. Слишком однозначный. Сейчас я перевожу Хайдеггера - то, что пока никто не смог перевести на русский. Вижу в этом великий русский патриотизм, потому что доказываю, что нет ничего, что нельзя было бы выразить на русском языке. А потом напишу книгу, которую никто-никто не сможет перевести ни на какой язык в мире. К лету будет готов том Хайдеггера на 450 страниц - тут и пандемия завершится. А еще пишем с ученым Анатолием Матерном корпоративную книгу уральских химиков - в связи со столетием УрФУ. Это уже к началу праздника победы над всемирной заразой!
Беседовал: Евгений Исхаков
источник