Похороны знатного руса
Всякий, кто хоть раз бывал в Историческом музее, хорошо помнит монументальную картину Генриха Семирадского «Похороны знатного руса». Одних она приводит в восторг, других - в ужас, но никто точно не остаётся равнодушным. А как у картины с исторической достоверностью и соответствием источникам? Получилось ли у художника точно передать материальную культуру X века, или же это скорее стилизация как в «Призвании варягов» Васнецова, о котором мы рассказывали неделю назад?
Старший научный сотрудник Отдела археологии Государственного Исторического музея Сергей Юрьевич Каинов рассказывает о картине Семирадского в нашей рубрике «Художественное занудство».
Картина польского подданного Российской Империи Генриха Семирадского «Похороны знатного руса», написанная в 1883 году специально для экспозиции Исторического музея, создана на основании сведений, содержащихся в «Книге» Ахмада ибн Фадлана, участника посольства 921-922 гг., отправленного аббасидским халифом ал-Муктадиром на Волгу к царю Булгара (1).
В «Книге» подробно описан обряд погребения знатного руса, очевидцем которого был непосредственно Ибн Фадлан, что, несомненно, делает это описание очень важным источником информации об обычаях и материальной культуре русов первой половины Х века.
Центральное место на картине занимает корпус ладьи, вытащенной на берег и поставленной на сложенный из брёвен помост (забегая вперёд, отметим, что подобная плотная укладка брёвен не позволит разгореться костру). Часть помоста занята наваленными тушами жертвенных животных - лошадей и быка. В ладье на широком ложе, покрытом парчовым покрывалом, сидит умерший вождь в богатых одеждах, рядом с ним развешаны и разложены доспехи и оружие. В ногах - трое молодых девушек оплакивают своего господина. К одной из них сзади подбирается пожилая женщина, о явно нехороших намерениях которой свидетельствует нож в её руке. За спиной этой женщины стоят двое мужчин, также намеревающихся причинить зло одной из девушек.
В нижней части картины изображены три группы людей. Справа - полуобнажённые рыдающие девушки, в центре - группа кричащих и бьющих оружием о щиты воинов, рядом с ними - сидящие старик, играющий на струнном инструменте, и мальчик. Слева находится группа мужчин, среди которых много облачённых в доспехи воинов, а также женщины и дети. Впереди этой толпы стоит почти обнажённый мужчина с горящим факелом в руке.
Оценивать «историчность» картины можно как с точки зрения её соответствия описанию Ибн Фадлана, так и с точки зрения корректности воссоздания материального мира прошлого.
Надо отметить, что визуализация описанного погребального обряда Г. Семирадскому удалась. Читая главу в «Книге», повествующую о погребении руса, легко можно найти соответствия объектам и персонажам, изображённым на картине:
Ладья - «Я удивился, увидев, что он (корабль) был вытащен на берег и установлен на четырёх досках из берёзы и других видов древесины. Вокруг всего этого были возведены деревянные конструкции наподобие мостков. Затем корабль протащили по этим доскам и поместили на вершине деревянных конструкций» (2).
Ложе - «Затем они устроили ложе и поместили его внутрь корабля, и принесли стеганые покрывала и подушки из румийской шёлковой парчи».
Одежда покойного - «Они надели на покойника нижние штаны, верхние штаны, сапоги, куртку, шёлковый кафтан с золотыми пуговицами, на голову надели шёлковую высокую шапку с собольей опушкой».
Трое девушек в ногах умершего - «Когда умер тот человек, … спросили его рабынь: Кто умрёт вместе с ним?». Одна из них сказала «Я». Они назначили двух рабынь, поручили им заботиться о ней, сопровождать ее везде, куда бы она ни пошла, и даже обмывать своими руками ее ноги.
Воины со щитами и оружием - «Мужчины начали стучать по щитам так громко, что не были слышны её крики, которые могли бы испугать других невольниц, которые потом не захотели бы искать смерти со своими господами».
Пожилая женщина с ножом и двое мужчин - «Старуха, называемая «Ангел смерти», наложила ей на шею верёвку таким образом, что её концы пересеклись, и передала их двум оставшимся мужчинам, которые начали тянуть их в разные стороны. Вооружённая широким кинжалом, она начала колоть её между ребер здесь и там, пока двое мужчин душили её верёвкой, и она умерла».
Мужчина с факелом - «Затем подошёл ближайший родственник покойного, держа деревянное полено, и поджёг его. Он шёл задом наперед, затылком к кораблю и лицом к толпе, с зажжённым поленом в руке, а другой рукой прикрывая свой задний проход. Он был полностью обнажён».
А вот правильно воссоздать на картине «мир вещей» Х века художнику не удалось. Несоответствий и домыслов много, и не имеет смысла останавливаться на каждом. Отметим лишь некоторые:
- Доспехи и оружие - Привязку к Х веку можно обосновать только для кольчуг, кольчужных бармиц и топора-чекана, гордо воздетого вверх одним из воинов. Прообраз чекана был найден П.С. Савельевым в 1853 году в кургане у дер. Городище, Владимирской губернии, сейчас он хранится в ГИМ-е. Всё остальное вооружение - шлемы, щиты, топоры, мечи, кинжал, колчаны - изображают более поздние образцы (железные щиты, шестопёр, широколезвийный топор), являются плодом фантазии, вольного переосмысления реальных образцов или же изображены обобщённо (сферо-конические шлемы).
- Височное кольцо у девушки - жертвы «Ангела смерти». Изображено так называемое семилопастное кольцо, характерное для племенного союза вятичей. Морфология кольца позволяет относить его к XII-XIII вв.
- Лапоть - никаких археологических свидетельств использования лаптей в Х веке нет. При ссылке на упоминание лаптей в Повести временных лет («Съглядахъ колодникъ, и суть вси в сапозѣхъ. Симъ дани намъ не платити, поидевѣ искать лапотникъ»), надо иметь в виду, что ПВЛ создана в XII веке.
- По всей видимости, полностью фэнтезийным является музыкальный инструмент.
Но, тем не менее, это всё не более чем придирки дотошных специалистов по материальной культуре прошлого! Не надо забывать, что Семирадский писал картину в 1882-1883 гг. Представления о материальной культуре Х века только начинали складываться, как и, собственно, только начинали формироваться фонды Исторического музея, который впоследствии стал одним из крупнейших хранилищ предметов, относящихся к эпохе сложения Древнерусского государства. Картина полна динамики, драматизма, способна погрузить в мир прошлого и её надо воспринимать как художественное произведение, а не как энциклопедию материальной культуры первой половины Х века.
Примечания
- В настоящее время картина экспонируется в VIII экспозиции Исторического музея.
- Здесь и далее перевод Вяч. С. Кулешова - Книга Ахмада ибн Фадлана / Перевод с арабского и примечания Вяч. С. Кулешова // Путешествие Ибн Фадлана: Волжский путь от Багдада до Булгара : Каталог выставки. М.: Издательский дом Марджани, 2016. - С. 18-47).
отсюда