О Париже - часть 6. Эрик
(5 апреля 2010)
В шесть часов утра в воскресенье город только-только отходит от ночного веселья. Мне попадается странный тип в парике и женском платье с бутылочкой спиртного. Он подмигивает и, покачиваясь, проплывает мимо.
Мы благополучно перебрались к Эрику. Его дом находится в непосредственном соседстве с самой раскрепощенной и сексуально раскованной улицей Парижа. Но его улица усеяна музыкальными магазинами, а следовательно, и лохматыми рокерами. Квартиры здесь не очень дороги и в доме живут только приезжие: из Италии, России, Польши, Японии и т.д. Настоящие французы брезгают соседством с площадью Пигаль и улицей Клиши.
Пока мы поднимались по узкой зеленой винтовой лестнице, Ира ворчала: «тоже, мне джентльмен - даже рюкзак не предложил понести!». Мои ноги чувствовали себя изнасилованными этим подъемом. Но я, в лучших традициях французской вежливости, сказала Эрику, что такая лестница, должно быть, помогает держать себя в отличной форме.
Когда мы доползли до цели, у нас было ощущение, что мы покорили Эверест.
Квартира Эрика оказалась еще меньше, чем наше предыдущее жилище, но она совершенно не похожа на то безликое пространство, которое мы видели у Бенуа. Кухни, как таковой, нет - только газовая конфорка, раковина и холодильник, который своими размерами больше напоминает морозильную камеру. Рядышком находится душевая кабинка. Но, несмотря на это, квартира наполнена уютом и шармом. Тут все до мелочей обнаруживает личность хозяина и говорит о его вкусах и пристрастиях.
Две стены полностью заклеены афишами и кадрами из кинофильмов. Книжные полки заставлены неплохими книгами на французском и английском языках. А на полу стоят огромные стопки кассет и дисков с фильмами. Ясно, что мы попали в логово киномана.
На самом деле, Эрик - настоящий джентльмен - тихий, серьезный, вкрадчивый, эрудированный. На первый взгляд, он выглядит чопорным интеллигентом. Очки, сюртучок, кепочка только дополняют этот образ. Зато на книжной полке у него стоят два толстенных тома эротических рисунков, а на столике небрежно валяется пачка презервативов. Потом, как-то за ужином, выясняется, что Эрик «нечаянно» переспал с новой соседкой, так и не выяснив, как ее зовут. «До сих пор не понимаю, как это случилось!» - невинно и с легкой тенью смущения говорит он.
Первые две ночи Эрик работал. После ночной смены он предложил мне выпить кофе.
Ира уехала. Эрик показал мне свое любимое кафе на Монмартре. Там мы расположились и заказали по чашечке кофе. Официант перекинулся парой фраз с Эриком и сделал мне комплимент. В это кафе Эрик заходит уже не первый год. И его здесь хорошо знают.
Первое, что я спросила у Эрика, было естественно то, каким образом его занесло в Париж. И он мне поведал целую историю - кусочек своей жизни.
Эрик родился в бедной ирландской семье. Потом, когда подрос, перебрался в Дублин и получил там историческое образование. В Дублине, у него появилась подруга-француженка. Они прожили год вместе, а потом ей пришлось вернуться в Париж. И она позвала Эрика с собой.
Эрик некоторое время раздумывал. А потом продал все свои вещи в Дублине и позвонил своей подруге, чтобы сообщить радостную новость о том, что он наконец-то перебирается в Париж.
Она ответила - «О, да! Приезжай. Я помогу тебе устроиться. Но, только, знаешь… Я нашла здесь другого мужчину».
Эрик был потрясен. Но все равно переехал. Все было продано, и оставаться в Дублине было не разумно. Как ни удивительно, с этой девушкой Эрик до сих пор дружит. И вот уже семь лет он в Париже.
Потом, вдруг, наш разговор зашел о француженках. Какие они, француженки - спрашиваю я, - особенно с точки зрения иностранца?
Француженки очаровательные - говорит мне Эрик - но весьма странные!
- В каком смысле странные?
И тут Эрик принимается рассказывать мне еще одну историю из своей жизни.
- Была у меня еще одна француженка. Мы познакомились с ней в баре. Она понравилась мне сразу. Но мне показалось, что я ей не интересен - поэтому я ни на что такое не рассчитывал. В баре мы засиделись допоздна. Она жила в окрестностях Дублина, транспорт туда уже не ходил, и добираться до дома не было никакой возможности. От чистого сердца я предложил ей переночевать у меня. Она согласилась.
Я уже приготовил ей постель в соседней комнате. Но она заглянула в мою спальню и сказала: «Какая отличная у тебя кровать, Эрик! Я буду спать здесь».
Я, признаться, не совсем понял, что она имеет в виду. Спать здесь, вместо меня? Или все же спать здесь, вместе со мной?
Она имела в виду последнее. После этого мы не расставались. Но через две недели она мне неожиданно сообщила, что скоро в Дублин приезжает ее друг. Это здорово - сказал я - пусть приезжает.
- Ты меня, наверное, не так понял - ответила она - это мой бойфренд.
Для Эрика это было настоящим шоком. Да! Он не спрашивал, есть ли у нее бойфренд. Но, почему же, она не сообщила ему об этом раньше - в том же баре, или в их первую ночь, или на, худой конец, на следующий день. Нет, надо было дождаться того момента, когда их отношения переросли в нечто большее и ошарашить его этой новостью!
Эрик говорит мне, что каждый раз, когда он встречался с француженками, повторялось одно и то же - через две недели бурных отношений выяснялось, что у нее уже кто-то есть.
Для ирландца это непостижимо. Пуританские нравы обязывают девушку быть верной. В то время, как француженки ни в чем не хотят отставать от мужчин, в том числе и в свободе своего сексуального поведения.
Французы не скрывают, что любят получать удовольствие от жизни. Поэтому излюбленными темами для разговоров, сюжетами для фильмов и книг являются две вещи - еда и секс (О еде мы еще поговорим отдельно).
Пока мы пили кофе, Эрик признался, что долго раздумывал, прежде, чем пустить к себе русских девушек.
- Моя соседка русская. И она абсолютно сумасшедшая! Ко всему прочему у меня был отвратительный опыт. Недавно у меня гостила одна русская. Не очень молодая - тридцать с хвостиком. Это был настоящий кошмар!!!
Все началось с того, что как-то ночью Эрик услышал звук битой посуды. На следующий день он обнаружил черепки своей любимой чашки в мусорном ведре. В следующий раз, вернувшись с работы, Эрик залез в холодильник и не обнаружил там своей лазаньи. «Вы не видели мою лазанью?» - спросил он у русской барышни. На что та ответила - «Я ее съела. И, кстати, она была невкусная!»
Эрик был голоден и зол. Но, как истинный джентльмен, виду не подал и обиду проглотил. В другой раз он решил приготовить ужин и позвать друзей. Ужин был назначен на восемь часов. Но русская гостья запротестовала: «Это слишком поздно!». Пришлось передвинуть. Эрик собственноручно приготовил ужин - свой коронный Shephard Pai (дословно - «пирог пастуха»).
«Она, по крайней мере, могла бы выразить свою благодарность»,- негодовал Эрик. Но вместо этого русская дама выступила с критикой - «Слишком мало сыра в вашем Shephard Pai.
Эрик столкнулся с вполне классической русской прямолинейностью, к которой была примешана легкая степень неблагодарности и невоспитанности. Терпение Эрика, у которого деликатность и такт были впитаны с молоком матери, подходило к концу. И тут, барышня заявила, что намерена остаться еще на 3 дня. Что делать!? Эрик смирился и решил потерпеть еще немного.
Наконец, когда русская гостья уехала, Эрик вздохнул с облегчением и решил отметить сие замечательное событие глоточком Бэлийса. Открыл крышечку, опрокинул бутылку…и обнаружил, что она пуста!
Тогда он проверил содержимое остальных бутылок. Напрасно! Все, до последней капли алкоголя было выпито «прекрасной» русской гостьей.
Не помню, много ли я рассказывала о себе. Но Эрик, за одно только утро, успел рассказать мне добрую половину своей жизни. Рассказал, что работал дизайнером. А когда, в один прекрасный день, его сократили, он отправился странствовать по Латинской Америке. И странствовал пол года. А потом долгое время работал тур-гидом, сопровождая англо-говорящих туристов по всему миру. Теперь же он прочно осел в любимом городе-Париже. Работает в хостеле с прелестным названием «Три утки» и иногда проводит экскурсии по Парижу.
Он удивительно мягкий и добрый человек. Про норвежцев часто говорят, что они «stupid kind». Про Эрика можно сказать тоже самое. Он жалуется мне на хозяйку заведения «Три утки»:
- У нее армянско-еврейское происхождение, и она думает только о деньгах. Бывает такое, что я пускаю людей переночевать бесплатно, если у них нет денег, а в хостеле есть свободные места. Мне бывает нелегко, когда она узнает об этом. Она думает, что я просто присваиваю деньги себе. Поверить в то, что я бесплатно пускаю людей переночевать, она не может».
Я была очень довольна беседой с Эриком. После французской холодности и сдержанности я была согрета, оказанным мне доверием.
И вместе с тем, все оставшиеся дни я думала о том, как бы не разочаровать этого британца, разуверившегося в русской порядочности.
Но все прошло благополучно. Я была вежливой, любезной и предусмотрительной. И напоследок, Эрик сказал, что я вернула ему веру в русских людей.