Сектантство в науке: 3. Вера в дарвинизм хуже поповщины
Победа эволюционистов над креацианистами - второй по популярности пример из числа мнимых достижений воинствующего материализма. В отличие от предыдущего, церковь здесь даже намёком не признала своего поражения. При этом представители обеих исключающих друг друга концепций крайне редко вникают хотя бы в суть спора.
Дарвин стартовал не с нуля, а развивал работы предшественников. Прежде всего, классификацию Линнея. Достижения Дарвина в этой части значительны, но их трудно назвать революционными. Они одинаково признаются всеми учёными, вне зависимости от конфессиональной принадлежности.
Не вызывает решительного протеста у верующих учёных и теория естественного отбора. Все признают борьбу за существование, важность приспособления к меняющейся окружающей среде, выживание и отбор наиболее успешных в этом отношении особей и их групп, закрепление подходящих тенденций в изменении фенотипа вплоть до генных мутаций.
Камнем преткновения стал лишь тезис Дарвина, будто основанный на естественном отборе эволюционный процесс приводит к появлению новых биологических видов. Да, с подтверждением этого тезиса случился полный облом. Хотя многовековые усилия селекционеров привели к возникновению великого множества пород, сортов и прочих разновидностей растений и животных, ни одного нового вида пока нет и в помине.
А как же черноплодная рябина? Да, полвека назад в советских школьных учебниках ботаники можно было прочесть, будто Мичурину удалось вывести новый вид, сделав чудодейственную прививку обычной рябине. Если отсечь третьестепенные детали, то это «достижение» нужно квалифицировать как научную фальсификацию. Мичурин использовал не рябину, а американскую аронию (к тому времени уже успешно прижившуюся в садах Западной Европы).
Здесь не обойтись без уточнений, касающихся понятия вида. Традиционный подход базируется на возможности скрещивания. Однако как быть, если она не реализовалась? Не только из-за разобщённости особей как в пространстве, так и во времени. Но и в силу таких непреодолимых причин как ранняя смерть, бесплодие, принадлежность пары особей к одному полу и др. И куда девать мулов, лошаков, лигров и других потомков межвидового скрещивания? Ясно, что без математических моделей дать определение вида на чисто описательном уровне невозможно.
Легче разобраться с классификацией (в фиксированный момент времени). Все её структурные единицы должны быть замкнутыми множествами в смысле двойственности Галуа. Это означает, что каждому виду (отряду и т.п.) соответствует (тоже замкнутое!) множество признаков, совокупность которых в точности его характеризует.
Требование замкнутости резко ограничивает возможность одних видов трансформироваться в другие, но не исключает её полностью. Каждой особи соответствует вектор значений параметров из некоторой фиксированной их совокупности. В математической модели рассматриваются не только реально существующие особи, а все теоретически возможные для выбранного вида такие векторы, образующие некоторую область в пространстве параметров. Воздействие изменений среды приводит к изменению этой области с течением времени. В ходе эволюции могла бы возникнуть бифуркация (катастрофа), после которой единая прежде область распалась бы на две (или более) не связанных между собой.
Чтобы получить новый биологический вид, оставалось только создать условия, неминуемо приводящие к бифуркации. Наибольшего прогресса в этом направлении ещё в середине ХХ века добился уральский эколог академик С.С.Шварц. Он заметил, что в дикой природе животные выживают на грани энергетического баланса. Тогда как условия содержания домашних животных представляют собой полную противоположность: избыток пищи и чрезмерный комфорт. Посчитав это главной причиной неудачи прежних экспериментов по выведению нового вида, Шварц указал то их направление, на котором ему виделось достижение цели. Увы, они тоже не привели к желаемому результату.
(В продолжение http://matholimp.livejournal.com/1038418.html и http://matholimp.livejournal.com/1038634.html ).
Дарвин стартовал не с нуля, а развивал работы предшественников. Прежде всего, классификацию Линнея. Достижения Дарвина в этой части значительны, но их трудно назвать революционными. Они одинаково признаются всеми учёными, вне зависимости от конфессиональной принадлежности.
Не вызывает решительного протеста у верующих учёных и теория естественного отбора. Все признают борьбу за существование, важность приспособления к меняющейся окружающей среде, выживание и отбор наиболее успешных в этом отношении особей и их групп, закрепление подходящих тенденций в изменении фенотипа вплоть до генных мутаций.
Камнем преткновения стал лишь тезис Дарвина, будто основанный на естественном отборе эволюционный процесс приводит к появлению новых биологических видов. Да, с подтверждением этого тезиса случился полный облом. Хотя многовековые усилия селекционеров привели к возникновению великого множества пород, сортов и прочих разновидностей растений и животных, ни одного нового вида пока нет и в помине.
А как же черноплодная рябина? Да, полвека назад в советских школьных учебниках ботаники можно было прочесть, будто Мичурину удалось вывести новый вид, сделав чудодейственную прививку обычной рябине. Если отсечь третьестепенные детали, то это «достижение» нужно квалифицировать как научную фальсификацию. Мичурин использовал не рябину, а американскую аронию (к тому времени уже успешно прижившуюся в садах Западной Европы).
Здесь не обойтись без уточнений, касающихся понятия вида. Традиционный подход базируется на возможности скрещивания. Однако как быть, если она не реализовалась? Не только из-за разобщённости особей как в пространстве, так и во времени. Но и в силу таких непреодолимых причин как ранняя смерть, бесплодие, принадлежность пары особей к одному полу и др. И куда девать мулов, лошаков, лигров и других потомков межвидового скрещивания? Ясно, что без математических моделей дать определение вида на чисто описательном уровне невозможно.
Легче разобраться с классификацией (в фиксированный момент времени). Все её структурные единицы должны быть замкнутыми множествами в смысле двойственности Галуа. Это означает, что каждому виду (отряду и т.п.) соответствует (тоже замкнутое!) множество признаков, совокупность которых в точности его характеризует.
Требование замкнутости резко ограничивает возможность одних видов трансформироваться в другие, но не исключает её полностью. Каждой особи соответствует вектор значений параметров из некоторой фиксированной их совокупности. В математической модели рассматриваются не только реально существующие особи, а все теоретически возможные для выбранного вида такие векторы, образующие некоторую область в пространстве параметров. Воздействие изменений среды приводит к изменению этой области с течением времени. В ходе эволюции могла бы возникнуть бифуркация (катастрофа), после которой единая прежде область распалась бы на две (или более) не связанных между собой.
Чтобы получить новый биологический вид, оставалось только создать условия, неминуемо приводящие к бифуркации. Наибольшего прогресса в этом направлении ещё в середине ХХ века добился уральский эколог академик С.С.Шварц. Он заметил, что в дикой природе животные выживают на грани энергетического баланса. Тогда как условия содержания домашних животных представляют собой полную противоположность: избыток пищи и чрезмерный комфорт. Посчитав это главной причиной неудачи прежних экспериментов по выведению нового вида, Шварц указал то их направление, на котором ему виделось достижение цели. Увы, они тоже не привели к желаемому результату.
(В продолжение http://matholimp.livejournal.com/1038418.html и http://matholimp.livejournal.com/1038634.html ).