па...
Ты коллекционируешь слова мудрости в венец своего тщеславия.
Ты не кладешь слово в сердце, прилагая его к действию чтобы сотворить плод.
Ты в азарте бегаешь от одного к другому, чтобы собрать их больше, а потом, зайдя в комнату своих иллюзий, смотреть на блики от этих стекляшек по потолку и стенам, наслаждаясь видениями.
Ты трепетно сохраняешь свою мнимую свободу, наслаждаясь ее иллюзией в своих видениях.
Ты не понимаешь, что ни одно слово не содержит свет и не излучает его, что оно лишь камень, которым мостится путь среди топи болот, ведущий к Свету. Но даже встав на камень слова мудрости, ты погрузишься в болото, если будешь долго стоять.
Но ты стоишь посреди болота, и одна нога твоя опирается на лесть, а вторая на обиду, потому что венец твой - тщеславие, и ты переминаешься с ноги на ногу.
Ты выбираешь гроб, инкрустированный общественным мнением, вместо Истины.
Путь к истине для тебя скучен и сер, он проходит в тишине и темноте, никому не видимый, он бесконечно долог и его праздники сменяются долгими серыми буднями одиночества в постоянном усилии сделать шаг, а сказанное вслух расточает а не собирает...
Ты труп, который видит сны, и обольщается ими.
И у тебя есть всё, чтобы проснуться.
Ты не кладешь слово в сердце, прилагая его к действию чтобы сотворить плод.
Ты в азарте бегаешь от одного к другому, чтобы собрать их больше, а потом, зайдя в комнату своих иллюзий, смотреть на блики от этих стекляшек по потолку и стенам, наслаждаясь видениями.
Ты трепетно сохраняешь свою мнимую свободу, наслаждаясь ее иллюзией в своих видениях.
Ты не понимаешь, что ни одно слово не содержит свет и не излучает его, что оно лишь камень, которым мостится путь среди топи болот, ведущий к Свету. Но даже встав на камень слова мудрости, ты погрузишься в болото, если будешь долго стоять.
Но ты стоишь посреди болота, и одна нога твоя опирается на лесть, а вторая на обиду, потому что венец твой - тщеславие, и ты переминаешься с ноги на ногу.
Ты выбираешь гроб, инкрустированный общественным мнением, вместо Истины.
Путь к истине для тебя скучен и сер, он проходит в тишине и темноте, никому не видимый, он бесконечно долог и его праздники сменяются долгими серыми буднями одиночества в постоянном усилии сделать шаг, а сказанное вслух расточает а не собирает...
Ты труп, который видит сны, и обольщается ими.
И у тебя есть всё, чтобы проснуться.