яшка каzанова
простуда занесла меня на сайт к яшке... и то ли в настроение, то ли... хороша... вот почитайте:
***
то ли устала. то ли простужена.
мягкий коньяк вместо ужина. сужена
больно гортань - я глотаю с усилием.
глаза, согреваясь, становятся синими
и смотрят: на сумрак, повисший над городом,
почти превратившийся в ночь - год от года он
всё гуще. на дождь, языком лакирующий
брусчатку. на чей-то livejournal dot com. и на ru еще.
на женщину, чьё одиночество явное
любой бы заметил, замечу и я, но ей
плевать. на сигару. на более менее
спокойный бульвар. на тарелку с пельменями,
парящую так ароматно, что хочется
всех: вечер, табак, дождь, страстной, одиночество
с ладоней кормить, по загривку поглаживать,
и слушать их шепот, и - самое важное -
ловить, как под сердцем, чуть-чуть ниже дании
стучат вместо пульса часы ожидания.
текут, оставляя то шрамы, то ссадины,
то просто штрихи.
я дождусь.
обязательно.
***
такие забавные вы... стараетесь получше улечься сначала. потом - получше усесться.
выбираете: "кем быть спокойнее в этом ковчеге? пожалуй, побуду мичманом!"
а она... она спит у меня на груди, подложив под голову моё беспокойное сердце,
и это самое сердце выстукивает ей в ушко колыбельную. аритмичную.
***
твой упругий живот пахнет спелым медом гречишым.
я влюблена, как девчонка. и горяча. как мальчишка.
и моё любимое:
***
... а потом, наконец, ты имеешь меня на стуле.
обычном. кухонном. рискующем подломиться
в этой мертвой петле. сковородки, чашки, кастрюли
глазеют на нас. их умытые круглые лица
так меня веселят! ты напориста. вечер полон.
быть в укусах твоих всё равно что ходить в медалях,
незаметных чужим. собирая одежду с пола,
я скажу тебе неприлично бесстрастное "до свидания",
вытру тлеющий рот, чтоб закрасить помадой сладость
всех твоих поцелуев (их было тысяч двенадцать)
и уйду, конечно. ну а что нам еще осталось?
и, конечно, вернусь. ну а куда деваться?
***
то ли устала. то ли простужена.
мягкий коньяк вместо ужина. сужена
больно гортань - я глотаю с усилием.
глаза, согреваясь, становятся синими
и смотрят: на сумрак, повисший над городом,
почти превратившийся в ночь - год от года он
всё гуще. на дождь, языком лакирующий
брусчатку. на чей-то livejournal dot com. и на ru еще.
на женщину, чьё одиночество явное
любой бы заметил, замечу и я, но ей
плевать. на сигару. на более менее
спокойный бульвар. на тарелку с пельменями,
парящую так ароматно, что хочется
всех: вечер, табак, дождь, страстной, одиночество
с ладоней кормить, по загривку поглаживать,
и слушать их шепот, и - самое важное -
ловить, как под сердцем, чуть-чуть ниже дании
стучат вместо пульса часы ожидания.
текут, оставляя то шрамы, то ссадины,
то просто штрихи.
я дождусь.
обязательно.
***
такие забавные вы... стараетесь получше улечься сначала. потом - получше усесться.
выбираете: "кем быть спокойнее в этом ковчеге? пожалуй, побуду мичманом!"
а она... она спит у меня на груди, подложив под голову моё беспокойное сердце,
и это самое сердце выстукивает ей в ушко колыбельную. аритмичную.
***
твой упругий живот пахнет спелым медом гречишым.
я влюблена, как девчонка. и горяча. как мальчишка.
и моё любимое:
***
... а потом, наконец, ты имеешь меня на стуле.
обычном. кухонном. рискующем подломиться
в этой мертвой петле. сковородки, чашки, кастрюли
глазеют на нас. их умытые круглые лица
так меня веселят! ты напориста. вечер полон.
быть в укусах твоих всё равно что ходить в медалях,
незаметных чужим. собирая одежду с пола,
я скажу тебе неприлично бесстрастное "до свидания",
вытру тлеющий рот, чтоб закрасить помадой сладость
всех твоих поцелуев (их было тысяч двенадцать)
и уйду, конечно. ну а что нам еще осталось?
и, конечно, вернусь. ну а куда деваться?