Старовойтова прокомментировала законопроект «О запрете на профессии для проводников политики тоталитарного режима:
«В послевоенной Западной Германии демократию в значительной мере навязал "силой" оккупационный режим американских войск. За это теперь благодарные немцы ставят памятники безымянным офицерам-оккупантам. Мне показал такой памятник в своем магистрате сын фельдмаршала Роммеля, ныне бургомистр города Штутгарта.
А ведь наш процесс декоммунизации исторически подобен немецкой денацификации. Добровольно "очиститься" от темной части своей истории мало какому народу удавалось.
Это может быть только закон, не знающий исключений. Тщательно выверенный и взвешенный обществом - не жестокий и не суровый"
В марте 1997 года Галина Старовойтова повторно внесла этот документ на рассмотрение Госдумы РФ второго созыва, и он вновь был отвергнут парламентом.
Третьей попытки ей судьба не предоставила, 20 ноября 1998 года Галина Старовойтова была убита на пороге своей квартиры в Санкт-Петербурге.
люстрация - не панацея и не жупел, это выработанный международным общественным опытом инструмент переходного периода, который важно грамотно и вовремя применить, тогда он принесет несомненную пользу и не нанесет обществу психологическую травму, а наоборот, оздоровит его. Из-за того, что в России не было люстрации после распада СССР, многие партийные функционеры и офицеры КГБ не только остались в политике, но и сделали серьезную политическую карьеру. Собственно, и президент РФ, уже двадцать третий год не выпускающий власть из своих рук, из той же обоймы, которая должна была быть подвергнута люстрации в начале 90-х.
Сейчас вопрос о проведении люстрации вновь очень актуален. И снова раздаются уверенные голоса против этой процедуры среди претендующих на власть после ухода Путина.
Одним из самых заметных и авторитетных (по крайней мере, на Западе) противников люстраций является Михаил Ходорковский (внесен минюстом в реестр иноагентов). Недавно он опубликовал книгу под названием «Как убить дракона? Пособие для начинающих революционеров», в которой обосновывает свою позицию. Он пишет:
«Проблема России, как и многих других постсоветских государств, состоит в том, что политический класс, да и вообще культурный слой в них, весьма невелик. Поэтому «скамейка запасных» для заполнения позиций в будущем аппарате власти оказывается очень короткой. Неоткуда брать огромное количество новых судей, прокуроров, полицейских, а тем более банкиров, финансовых инспекторов и так далее. …>
В реальной жизни люстрации придется искать альтернативу. Выход есть. На самом деле, одни и те же люди, поставленные в совершенно разные условия, могут демонстрировать совершенно разные результаты деятельности. Задача должна состоять в том, чтобы поменять не людей, а матрицу, которая задает параметры их поведения. Эта задача, в свою очередь, распадается на две крупные подзадачи: удаление из матрицы «первых учеников» и исключение неприемлемых социальных и политических практик. В той или иной форме представители этих групп все равно встраиваются в новую общественную инфраструктуру, а вот общество несет серьезный урон - как моральный, так и политический.
Здесь может оказаться полезным более персонализированный подход, который позволит на время исключить из этой инфраструктуры наиболее одиозные фигуры. Речь идет, конечно, не о тех, в отношении кого имеются достаточные доказательства для предъявления им уголовных обвинений в связи с совершением особо тяжких преступлений. Такие лица обязаны предстать перед судом с соблюдением всех конституционных гарантий. Речь идет о людях, в отношении которых нет подозрений в совершении ими лично особо опасных преступлений, но которые были ключевыми фигурами в обеспечении работы преступного режима. О его спонсорах, пропагандистах, руководителях ключевых подразделений в репрессивном аппарате. Предать их всех суду было бы накладно, если вообще возможно, а предоставить им возможность продолжать заниматься политической деятельностью - опасно. Выход можно найти в адресных и точечных санкциях, которые в любом случае гуманнее, чем люстрации по профессиональному и социальному признакам»»...републик ру
«В послевоенной Западной Германии демократию в значительной мере навязал "силой" оккупационный режим американских войск. За это теперь благодарные немцы ставят памятники безымянным офицерам-оккупантам. Мне показал такой памятник в своем магистрате сын фельдмаршала Роммеля, ныне бургомистр города Штутгарта.
А ведь наш процесс декоммунизации исторически подобен немецкой денацификации. Добровольно "очиститься" от темной части своей истории мало какому народу удавалось.
Это может быть только закон, не знающий исключений. Тщательно выверенный и взвешенный обществом - не жестокий и не суровый"
В марте 1997 года Галина Старовойтова повторно внесла этот документ на рассмотрение Госдумы РФ второго созыва, и он вновь был отвергнут парламентом.
Третьей попытки ей судьба не предоставила, 20 ноября 1998 года Галина Старовойтова была убита на пороге своей квартиры в Санкт-Петербурге.
люстрация - не панацея и не жупел, это выработанный международным общественным опытом инструмент переходного периода, который важно грамотно и вовремя применить, тогда он принесет несомненную пользу и не нанесет обществу психологическую травму, а наоборот, оздоровит его. Из-за того, что в России не было люстрации после распада СССР, многие партийные функционеры и офицеры КГБ не только остались в политике, но и сделали серьезную политическую карьеру. Собственно, и президент РФ, уже двадцать третий год не выпускающий власть из своих рук, из той же обоймы, которая должна была быть подвергнута люстрации в начале 90-х.
Сейчас вопрос о проведении люстрации вновь очень актуален. И снова раздаются уверенные голоса против этой процедуры среди претендующих на власть после ухода Путина.
Одним из самых заметных и авторитетных (по крайней мере, на Западе) противников люстраций является Михаил Ходорковский (внесен минюстом в реестр иноагентов). Недавно он опубликовал книгу под названием «Как убить дракона? Пособие для начинающих революционеров», в которой обосновывает свою позицию. Он пишет:
«Проблема России, как и многих других постсоветских государств, состоит в том, что политический класс, да и вообще культурный слой в них, весьма невелик. Поэтому «скамейка запасных» для заполнения позиций в будущем аппарате власти оказывается очень короткой. Неоткуда брать огромное количество новых судей, прокуроров, полицейских, а тем более банкиров, финансовых инспекторов и так далее. …>
В реальной жизни люстрации придется искать альтернативу. Выход есть. На самом деле, одни и те же люди, поставленные в совершенно разные условия, могут демонстрировать совершенно разные результаты деятельности. Задача должна состоять в том, чтобы поменять не людей, а матрицу, которая задает параметры их поведения. Эта задача, в свою очередь, распадается на две крупные подзадачи: удаление из матрицы «первых учеников» и исключение неприемлемых социальных и политических практик. В той или иной форме представители этих групп все равно встраиваются в новую общественную инфраструктуру, а вот общество несет серьезный урон - как моральный, так и политический.
Здесь может оказаться полезным более персонализированный подход, который позволит на время исключить из этой инфраструктуры наиболее одиозные фигуры. Речь идет, конечно, не о тех, в отношении кого имеются достаточные доказательства для предъявления им уголовных обвинений в связи с совершением особо тяжких преступлений. Такие лица обязаны предстать перед судом с соблюдением всех конституционных гарантий. Речь идет о людях, в отношении которых нет подозрений в совершении ими лично особо опасных преступлений, но которые были ключевыми фигурами в обеспечении работы преступного режима. О его спонсорах, пропагандистах, руководителях ключевых подразделений в репрессивном аппарате. Предать их всех суду было бы накладно, если вообще возможно, а предоставить им возможность продолжать заниматься политической деятельностью - опасно. Выход можно найти в адресных и точечных санкциях, которые в любом случае гуманнее, чем люстрации по профессиональному и социальному признакам»»...републик ру
Reply
Reply
Leave a comment