Весь политсостав решил "умереть" и дал деру с 30-ой батареи...
Эту историю слышал из первых уст много лет назад от участника второй обороны Севастополя. Сейчас появилась публикация с конкретным автором.
"По просьбе ст.п-ка ПОЗЫВАЕВА я решил написать несколько строк о героической борьбе личного состава 30-й батареи 1 ОАД. Начну с 10-го июня т.е с того дня, когда связь с командным пунктом, а так же с г. Севастополем была прервана.
Приказ командира дивизиона был таков: "Если будет прервана связь - действовать согласно окружающей обстановке, применяя собственную инициативу."
10-го июня, приблизительно в 9 часов утра, когда была прервана телефонная и радио-связь, противник количеством до 3-х рот ворвался на КП батареи и занял нашу высоту после ожестаченного боя. Но сам КП т.е боевая и радио-рубка взяты небыли, п-к начал взрывать двери КП, но это не дало никаких результатов.
Часов около 12 я и командир батареи АЛЕКСАНДЕР спустились в центральный пост нашей батареи, который находился на 40 м ниже КП, в это время п-к подложил фугас под боевую рубку и взорвал ее. Во время взрыва погибли: Пом. ком. батареи Капитан ОКУНЕВ, Нач. связи Мл. воентехник т. ПУЗИН и два краснофлотца.
Но и после взрыва п-к побоялся войти в боевую рубку. Командир, комиссар батареи Ст.политрук СОЛОВЬЕВ и я направились на батарею. Майор приказал мне во что бы то ни стало восстановить связь с КП дивизиона при помощи радистов 57 арт.полка которым командовал под-к ФИЛИПОВИЧ связь была восстановлена, но только односторонняя т.е нам были слышны все рации Севастополя, а нас никто не слыхал. Это недало никаких результатов. В это время батарея была окружена п-ком, который уже подбирался к брустверу. Командир батареи вышел в боевое отделение 1-й башни и уцелевшим 1 орудием и последними 3-мя фугасными снарядами уничтожил три тяжелых танка п-ка. На бруствере в это время занимала позиции по обороне суши рота к-ра 1-й башни Ст. лейтенанта ТЕЛИЧКО (где делась эта рота со своим командиром нам по сей день неизвестно). Факт тот, что противник ворвался на бруствер и начал взрывать башни, от первых же взрывов погибло около 15 ч. личного состава.
После этого последовал приказ к-ра батареи, выходить всем оставшимся с над массива, прорваться с окружения и итти на Севастополь, но этого ничего не вышло, потому что п-к блокировал двери на которых установил пулеметы, автоматчиков, несколько противотанковых пушек и 2 прожектора.
Несколько раз л/с во главе с к-м батареи пытались вырваться с над массива, но это не дало никаких результатов. Тогда комиссар т. СОЛОВЬЕВ собрал политсовет батареи и после короткого совещания весь политсостав (за исключением секретаря партбюро, который был оставлен комиссаром батареи) во главе с комиссаром выскочили с над массива. Приблизительно через полчаса к нам приполз обратно комиссар, который был ранен двумя разрывными пулями (Судьба остального политсостава, который пытался прорваться с комиссаром, не известна, есть предположение, что они все погибли). После всех этих попыток к-р батареи собрал в коридоре массива весь л/с и сказал, осталось одно умереть, но не сдаваться п-ку. Весь личный состав ответил одним словом "Умереть".
Командир отдал приказание взорвать батарею, но было уже поздно п-к во время взрывов башен повредил кабеля, а поэтому взорвать батарею было невозможно. Все это время п-к продолжал рвать башни, после каждого взрыва гибло 15-20 человек, ждали очередного взрыва знали, что еще будут гибнуть люди, каждый ждал своей очереди, но сдаваться не пошел ни один человек. Умерали, но не сдавались, а командир батареи, я, л-т ШОРОХОВ, продолжали искать пути спасения для л/с. И вот после 4-х дней пребывания в таком положении командир части решил прорваться с оставшимся л/с (приблизительно 45 ч. коман., кр. и 5 ч. женщин) в центральный пост который находился в 800 м. от батареи и на который можно было пройти по [ ], после моей разведки во время которой было установлено, что противника в центральном посту нет, мы с оставшимся л/с начали пробираться в ЦП. Когда мы спустились в патерну п-к пустил газ СО, от которых погибло 22 человека, и так нас осталось 23 чел. Командир батареи, я, л-т ШОРОХОВ, командир 2-й башни, который был ранен, 4 девушки, секретарь партбюро Военврач 3 ранга и 14 краснофлотцев. Мы были в очень тяжелом положении, продуктов нет, воды нет, свежего воздуха так же нет (я уже упоминал, что ЦП находился под землей на 40 м.) но все же духом не падали искать выхода из создавшегося положения, в этом нам помогла большевистская настойчивость. Я и Зам. пол. ГУЛЯЕВ решили разобрать вентиляционную трубку и попытать счастья выйти через нее, разобрать мы ее разобрали, но противник услыхал также [...] стал лить [...] разную горючую смесь одновременно поджигая [...]. От этого воздух у нас стал еще сгущенее и дышать стало еще тяжелее. Это было 15 июня. После этой попытки и последовавшей за ней неудачи, мы не пали духом, а продолжали поиски.
И вот 16-го июня, вечером, я и л-т ШОРОХОВ во время осмотра патерны решили рыть тунель с патерны в сторону караульного помещения. Предложили командиру батареи, он дал свое согласие. Распределили людей на три смены и начали рыть (При помощи штыков с самозарядных винтовок). Работали круглыми сутками, не переставая. Я и секретарь п/бюро посменно охраняли подступы к этой тунели. Приходилось по 12 ч. в сутки сидеть на цементном полу в патерне, в которой была вода доходившая до 15 см. И вот в одну из моих смен фрицы, рассчитывая на то, что они отравили всех оставшихся газами СО решили пройти с батареи на КП по патерне, эта прогулка им стоила 15 ч. убитыми.
После этого они предложили мне сдаться, в ответ я дал несколько очередей из автомата. Тогда немцы предупредили, что взорвут патерну. И вот через 1,5 ч. в смену секретаря партбюро немцы выполнили свое обещание и взорвали патерну. От этого взрыва погибли 1) Секретарь партбюро, 2) Военврач 3 ранга и зам. пол. ГУЛЯЕВ.
Я и командир батареи получили сильные ушибы, но остались живы. Остальной личный состав работал в тунели. Это было 25-го июня. К этому числу уже было прорыто около 70 м. тунели. После взрыва командир части послал меня проверить состояние личного состава, который рыл тунель. Оказывается силой взрыва было выброшено оставшиеся 2 м. земли. На 10-е сутки мы увидели дневной свет. Личный состав который рыл тунель уцелел весь. И вот оставшиеся 20 чел. были распределены на группы по 5 чел., и ночью мы вышли на чистый воздух.
Майор, я, л-т ШОРОХОВ и еще 2 к-ца, забрав оружие решили пробираться в лес, потому что в Севастополь не было никакой возможности пройти. Мы пробирались только ночами, ползти приходилось почти все время, по плостунски за 4 суток мы проползли в [ ] п-ка около 15 км.
Осталось каких нибудь 2 км. до лесу, когда мы были замечены и схвачены целой аравой немцев, нас разоблачили и начали допрашивать, но эти допросы ни к чему не привели. Выведать у нас они ничего не сумели. Мы знали, что нас должны расстрелять, но смерть нам была не страшна. После допроса ком. части предложили мне, а так же сам рассказал немцам, за что мы должны погибнуть и вот на протяжении 2-х часов мы им рассказали сколько где и как мы своей частью истребили. После этого мы ждали расстрела. Ночью подошла машина, забрала сначала двоих командира части и л-та ШОРОХОВА. А днем, мы оставшиеся трое удрали с поля с под немецкого охранения и вот я снова нахожусь среди своих товарищей.
Краснофлотец ШАРИНОВ
15 сентября 43 г.
ВЕРНО: Начальник 6 отд-я ОКОС ЧФ
Подполковник инт. службы ДЕРКАЧЕВ
пк/13/Х1-43 г."
из ВИКИ о тридцатой:"За решающий вклад в дело героической обороны Севастополя Приказом НК ВМФ № 138 от 18 июня 1942 года 1-му отдельному артиллерийскому дивизиону БО ЧФ, в который на тот период входила 30-я бронебашенная батарея, было присвоено гвардейское звание. Правда в это время 30-я батарея уже около недели находилась в полном окружении, а с 16 июня была потеряна и связь с командованием - противнику удалось перерезать все внешние телефонные коммуникации и сбить все установленные радиоантенны."
Вопрос к радистам: вы знаете такую "неисправность" - односторнюю связь, чтобы вас никто не слыхал, а вы все слышали? Я знаю, только за это в военное время полагается лекарство - расстрел. Везде, только не на Черноморском флоте и только не в СОРе.
"По просьбе ст.п-ка ПОЗЫВАЕВА я решил написать несколько строк о героической борьбе личного состава 30-й батареи 1 ОАД. Начну с 10-го июня т.е с того дня, когда связь с командным пунктом, а так же с г. Севастополем была прервана.
Приказ командира дивизиона был таков: "Если будет прервана связь - действовать согласно окружающей обстановке, применяя собственную инициативу."
10-го июня, приблизительно в 9 часов утра, когда была прервана телефонная и радио-связь, противник количеством до 3-х рот ворвался на КП батареи и занял нашу высоту после ожестаченного боя. Но сам КП т.е боевая и радио-рубка взяты небыли, п-к начал взрывать двери КП, но это не дало никаких результатов.
Часов около 12 я и командир батареи АЛЕКСАНДЕР спустились в центральный пост нашей батареи, который находился на 40 м ниже КП, в это время п-к подложил фугас под боевую рубку и взорвал ее. Во время взрыва погибли: Пом. ком. батареи Капитан ОКУНЕВ, Нач. связи Мл. воентехник т. ПУЗИН и два краснофлотца.
Но и после взрыва п-к побоялся войти в боевую рубку. Командир, комиссар батареи Ст.политрук СОЛОВЬЕВ и я направились на батарею. Майор приказал мне во что бы то ни стало восстановить связь с КП дивизиона при помощи радистов 57 арт.полка которым командовал под-к ФИЛИПОВИЧ связь была восстановлена, но только односторонняя т.е нам были слышны все рации Севастополя, а нас никто не слыхал. Это недало никаких результатов. В это время батарея была окружена п-ком, который уже подбирался к брустверу. Командир батареи вышел в боевое отделение 1-й башни и уцелевшим 1 орудием и последними 3-мя фугасными снарядами уничтожил три тяжелых танка п-ка. На бруствере в это время занимала позиции по обороне суши рота к-ра 1-й башни Ст. лейтенанта ТЕЛИЧКО (где делась эта рота со своим командиром нам по сей день неизвестно). Факт тот, что противник ворвался на бруствер и начал взрывать башни, от первых же взрывов погибло около 15 ч. личного состава.
После этого последовал приказ к-ра батареи, выходить всем оставшимся с над массива, прорваться с окружения и итти на Севастополь, но этого ничего не вышло, потому что п-к блокировал двери на которых установил пулеметы, автоматчиков, несколько противотанковых пушек и 2 прожектора.
Несколько раз л/с во главе с к-м батареи пытались вырваться с над массива, но это не дало никаких результатов. Тогда комиссар т. СОЛОВЬЕВ собрал политсовет батареи и после короткого совещания весь политсостав (за исключением секретаря партбюро, который был оставлен комиссаром батареи) во главе с комиссаром выскочили с над массива. Приблизительно через полчаса к нам приполз обратно комиссар, который был ранен двумя разрывными пулями (Судьба остального политсостава, который пытался прорваться с комиссаром, не известна, есть предположение, что они все погибли). После всех этих попыток к-р батареи собрал в коридоре массива весь л/с и сказал, осталось одно умереть, но не сдаваться п-ку. Весь личный состав ответил одним словом "Умереть".
Командир отдал приказание взорвать батарею, но было уже поздно п-к во время взрывов башен повредил кабеля, а поэтому взорвать батарею было невозможно. Все это время п-к продолжал рвать башни, после каждого взрыва гибло 15-20 человек, ждали очередного взрыва знали, что еще будут гибнуть люди, каждый ждал своей очереди, но сдаваться не пошел ни один человек. Умерали, но не сдавались, а командир батареи, я, л-т ШОРОХОВ, продолжали искать пути спасения для л/с. И вот после 4-х дней пребывания в таком положении командир части решил прорваться с оставшимся л/с (приблизительно 45 ч. коман., кр. и 5 ч. женщин) в центральный пост который находился в 800 м. от батареи и на который можно было пройти по [ ], после моей разведки во время которой было установлено, что противника в центральном посту нет, мы с оставшимся л/с начали пробираться в ЦП. Когда мы спустились в патерну п-к пустил газ СО, от которых погибло 22 человека, и так нас осталось 23 чел. Командир батареи, я, л-т ШОРОХОВ, командир 2-й башни, который был ранен, 4 девушки, секретарь партбюро Военврач 3 ранга и 14 краснофлотцев. Мы были в очень тяжелом положении, продуктов нет, воды нет, свежего воздуха так же нет (я уже упоминал, что ЦП находился под землей на 40 м.) но все же духом не падали искать выхода из создавшегося положения, в этом нам помогла большевистская настойчивость. Я и Зам. пол. ГУЛЯЕВ решили разобрать вентиляционную трубку и попытать счастья выйти через нее, разобрать мы ее разобрали, но противник услыхал также [...] стал лить [...] разную горючую смесь одновременно поджигая [...]. От этого воздух у нас стал еще сгущенее и дышать стало еще тяжелее. Это было 15 июня. После этой попытки и последовавшей за ней неудачи, мы не пали духом, а продолжали поиски.
И вот 16-го июня, вечером, я и л-т ШОРОХОВ во время осмотра патерны решили рыть тунель с патерны в сторону караульного помещения. Предложили командиру батареи, он дал свое согласие. Распределили людей на три смены и начали рыть (При помощи штыков с самозарядных винтовок). Работали круглыми сутками, не переставая. Я и секретарь п/бюро посменно охраняли подступы к этой тунели. Приходилось по 12 ч. в сутки сидеть на цементном полу в патерне, в которой была вода доходившая до 15 см. И вот в одну из моих смен фрицы, рассчитывая на то, что они отравили всех оставшихся газами СО решили пройти с батареи на КП по патерне, эта прогулка им стоила 15 ч. убитыми.
После этого они предложили мне сдаться, в ответ я дал несколько очередей из автомата. Тогда немцы предупредили, что взорвут патерну. И вот через 1,5 ч. в смену секретаря партбюро немцы выполнили свое обещание и взорвали патерну. От этого взрыва погибли 1) Секретарь партбюро, 2) Военврач 3 ранга и зам. пол. ГУЛЯЕВ.
Я и командир батареи получили сильные ушибы, но остались живы. Остальной личный состав работал в тунели. Это было 25-го июня. К этому числу уже было прорыто около 70 м. тунели. После взрыва командир части послал меня проверить состояние личного состава, который рыл тунель. Оказывается силой взрыва было выброшено оставшиеся 2 м. земли. На 10-е сутки мы увидели дневной свет. Личный состав который рыл тунель уцелел весь. И вот оставшиеся 20 чел. были распределены на группы по 5 чел., и ночью мы вышли на чистый воздух.
Майор, я, л-т ШОРОХОВ и еще 2 к-ца, забрав оружие решили пробираться в лес, потому что в Севастополь не было никакой возможности пройти. Мы пробирались только ночами, ползти приходилось почти все время, по плостунски за 4 суток мы проползли в [ ] п-ка около 15 км.
Осталось каких нибудь 2 км. до лесу, когда мы были замечены и схвачены целой аравой немцев, нас разоблачили и начали допрашивать, но эти допросы ни к чему не привели. Выведать у нас они ничего не сумели. Мы знали, что нас должны расстрелять, но смерть нам была не страшна. После допроса ком. части предложили мне, а так же сам рассказал немцам, за что мы должны погибнуть и вот на протяжении 2-х часов мы им рассказали сколько где и как мы своей частью истребили. После этого мы ждали расстрела. Ночью подошла машина, забрала сначала двоих командира части и л-та ШОРОХОВА. А днем, мы оставшиеся трое удрали с поля с под немецкого охранения и вот я снова нахожусь среди своих товарищей.
Краснофлотец ШАРИНОВ
15 сентября 43 г.
ВЕРНО: Начальник 6 отд-я ОКОС ЧФ
Подполковник инт. службы ДЕРКАЧЕВ
пк/13/Х1-43 г."
из ВИКИ о тридцатой:"За решающий вклад в дело героической обороны Севастополя Приказом НК ВМФ № 138 от 18 июня 1942 года 1-му отдельному артиллерийскому дивизиону БО ЧФ, в который на тот период входила 30-я бронебашенная батарея, было присвоено гвардейское звание. Правда в это время 30-я батарея уже около недели находилась в полном окружении, а с 16 июня была потеряна и связь с командованием - противнику удалось перерезать все внешние телефонные коммуникации и сбить все установленные радиоантенны."
Вопрос к радистам: вы знаете такую "неисправность" - односторнюю связь, чтобы вас никто не слыхал, а вы все слышали? Я знаю, только за это в военное время полагается лекарство - расстрел. Везде, только не на Черноморском флоте и только не в СОРе.