Мир колбас. Урок музыки
Представь, в твоём распоряжении целый класс, и даже если ты - учитель музыки, это не помешает делать из детей всё, что пожелаешь. В общем, утром, когда просыпаешься первым делом просыпается не твоё тело, а твой разум, который, как кажется и не засыпал. У других может и плавно - сначала ничего не понимаешь, потом вялое непонятное тягучее нечто. А потом спустя пару часов душа, кофе и изнурительного уличного холода, уже становишься, чем был вчера. Но у меня учительницы музыки всё не так.
Мои знания - мой мастерок, а дети - маленькие кирпичики из которых я создаю собственную угловатую картину реальности. Там где мне хорошо и спокойно.
Собственный комикс. Ах, как я соскучилась по комиксам. Счастье неуловимо, но теперь даётся куда более изощренными путями. Казалось бы, как просто купить его в киоске союз-печати, но оно утекает с первыми раскрытыми страницами. И очередной журнал «Космополитен» так же таит с первой открытой страницей в руках мой подруги. Она открывает его машинально уже 10 лет. До того было совсем иначе.
Так вот о чем я, эти тысячи синапсов то последовательно, то параллельно срабатывают внутри черепной коробки, а мне нужны лишь те, что параллельно.
Я помню, что ты мне сказал тогда, я помню, что ты сказал мне, ГАНДОН!
Разделяю коробки детей ровно пополам. Левые стороны съедаю, правые оставляю. Левые съедаю, правые оставляю. Дети, оставайтесь детьми, мне же пора в учительскую. Есть одна тема, которую я давно хотела обсудить с Верой Константиновной.
Учительская
Долго ли коротко ли, скорее коротко и совсем не долго, но опасно пробирается сквозь школьные коридоры учительница музыки. То и гляди случайный (совсем не случайный), ученик наклеит позорное клеймо на спину незаметной бумажкой. Вы скажете «параноик», я об этом же. Расчленённые головы спасут детей от неё. Каждый шаг, каждый взгляд - проекция. И только иногда бывает просто лететь. Но разумеется только в мечтах.
Последний долгожданный поворот, крики географички уже слышны. Наверное, она опять не поделила дополнительные часы, всю жизнь мою в школе, что я помню, эта сука пыталась урвать больше всех остальных. За то её и люблю. За прыткость и наглость. Но сейчас от неё мне нужно было совсем другое…
Подхожу незаметно со спины к Вере, активно машущей и поддерживающей речь движениями, раскачивая себя из стороны в сторону. Протягиваю руку под её кофточку и нащупываю это… Вера тот час, почуя прикосновение дёргается, и вся связка вываливается на нас сверху. Мои глаза на секунду обращаются в сторону коллег, но тут же их накрывает толстая тёмно-коричневая пелена фарша. Ужасная непроходимая пелена заволакивает всё вокруг. Забирается в углы комнаты и сглаживает их окружая меня коконом. В некоторых тонких его местах ещё видны пятна окон. Но позже и они пропадают. Остаётся только привкус колбасы на языке и её запах, от которого ни убежать, ни скрыться. И больше ничего. Я как Пелевин, не способный говорить ни о чем, кроме одного, повторюсь. Самым важным после того как этот мудак (нет не Пелевин, муж) кинул меня, думать ни о чем, кроме этого не могу. Если ты оказался в Мире колбас, т.е. тебе подвернулась такая уникальная возможность, разве будешь ты тратить это драгоценное время на мысли о бывшем. А я тратила и здесь не могла избавиться от него, его образа и голоса. Вы скажете мой безответственный поступок с головами 5-го «А» показывает на сколько сильно я стремлюсь к дизассоциации? Да возможно на подсознательном уровне я жажду этого. На практике же мы получаем. А что же получаем… Я распробовала чесночок в одной из складок Пелены. Буду называть с большой буквы, поскольку она кажется живой. И правда с одной стороны складки чеснок, а с другой какая-то приправа, не могу понять только что это. Нужно попробовать копуть глубже именно в эту складку. Коль некая неоднородность обнаружилась здесь, было бы логично тут и продолжить исследование. Я надкусила её, вгрызлась словно собака в кость, но всё таки разодрала несколько сантиметров слоёв этого «рулета». Нужно попробовать куснуть глубже, не поймёшь пока что к чему, но вкус напоминает цыпленка. И тут я опять вспомнила о бывшем. А мгновением позже увидела, что голень моя съедена почти до кости. Сначала в голове пробежало «Как я умудрилась так выгнуться», и уже потом в ногу вступила резка боль. Как во сне я дёрнулась, что есть силы в попытке вырваться из Пелены, но та только отпружинила меня в другую сторону. Капли жира струились прямо в лицо, некоторые из них хлыстали в рану. Некоторые превращались в твердые обрубки. Это были толстые как ветви дерева хрящи, которые разодрали Пелену сверху, своими мощными и сильными стеблями.
Как оказалось географичка была совсем не против моей выходки с кофточкой. Более вам скажу, она дала мне несколько киллограм отборного фарша. Его небольшой частью я и замазала рану. Ну а теперь обратно в класс к детишкам. Они наверняка заждались. Фарш разумеется для их левых пустых мозговых долей.
Мои знания - мой мастерок, а дети - маленькие кирпичики из которых я создаю собственную угловатую картину реальности. Там где мне хорошо и спокойно.
Собственный комикс. Ах, как я соскучилась по комиксам. Счастье неуловимо, но теперь даётся куда более изощренными путями. Казалось бы, как просто купить его в киоске союз-печати, но оно утекает с первыми раскрытыми страницами. И очередной журнал «Космополитен» так же таит с первой открытой страницей в руках мой подруги. Она открывает его машинально уже 10 лет. До того было совсем иначе.
Так вот о чем я, эти тысячи синапсов то последовательно, то параллельно срабатывают внутри черепной коробки, а мне нужны лишь те, что параллельно.
Я помню, что ты мне сказал тогда, я помню, что ты сказал мне, ГАНДОН!
Разделяю коробки детей ровно пополам. Левые стороны съедаю, правые оставляю. Левые съедаю, правые оставляю. Дети, оставайтесь детьми, мне же пора в учительскую. Есть одна тема, которую я давно хотела обсудить с Верой Константиновной.
Учительская
Долго ли коротко ли, скорее коротко и совсем не долго, но опасно пробирается сквозь школьные коридоры учительница музыки. То и гляди случайный (совсем не случайный), ученик наклеит позорное клеймо на спину незаметной бумажкой. Вы скажете «параноик», я об этом же. Расчленённые головы спасут детей от неё. Каждый шаг, каждый взгляд - проекция. И только иногда бывает просто лететь. Но разумеется только в мечтах.
Последний долгожданный поворот, крики географички уже слышны. Наверное, она опять не поделила дополнительные часы, всю жизнь мою в школе, что я помню, эта сука пыталась урвать больше всех остальных. За то её и люблю. За прыткость и наглость. Но сейчас от неё мне нужно было совсем другое…
Подхожу незаметно со спины к Вере, активно машущей и поддерживающей речь движениями, раскачивая себя из стороны в сторону. Протягиваю руку под её кофточку и нащупываю это… Вера тот час, почуя прикосновение дёргается, и вся связка вываливается на нас сверху. Мои глаза на секунду обращаются в сторону коллег, но тут же их накрывает толстая тёмно-коричневая пелена фарша. Ужасная непроходимая пелена заволакивает всё вокруг. Забирается в углы комнаты и сглаживает их окружая меня коконом. В некоторых тонких его местах ещё видны пятна окон. Но позже и они пропадают. Остаётся только привкус колбасы на языке и её запах, от которого ни убежать, ни скрыться. И больше ничего. Я как Пелевин, не способный говорить ни о чем, кроме одного, повторюсь. Самым важным после того как этот мудак (нет не Пелевин, муж) кинул меня, думать ни о чем, кроме этого не могу. Если ты оказался в Мире колбас, т.е. тебе подвернулась такая уникальная возможность, разве будешь ты тратить это драгоценное время на мысли о бывшем. А я тратила и здесь не могла избавиться от него, его образа и голоса. Вы скажете мой безответственный поступок с головами 5-го «А» показывает на сколько сильно я стремлюсь к дизассоциации? Да возможно на подсознательном уровне я жажду этого. На практике же мы получаем. А что же получаем… Я распробовала чесночок в одной из складок Пелены. Буду называть с большой буквы, поскольку она кажется живой. И правда с одной стороны складки чеснок, а с другой какая-то приправа, не могу понять только что это. Нужно попробовать копуть глубже именно в эту складку. Коль некая неоднородность обнаружилась здесь, было бы логично тут и продолжить исследование. Я надкусила её, вгрызлась словно собака в кость, но всё таки разодрала несколько сантиметров слоёв этого «рулета». Нужно попробовать куснуть глубже, не поймёшь пока что к чему, но вкус напоминает цыпленка. И тут я опять вспомнила о бывшем. А мгновением позже увидела, что голень моя съедена почти до кости. Сначала в голове пробежало «Как я умудрилась так выгнуться», и уже потом в ногу вступила резка боль. Как во сне я дёрнулась, что есть силы в попытке вырваться из Пелены, но та только отпружинила меня в другую сторону. Капли жира струились прямо в лицо, некоторые из них хлыстали в рану. Некоторые превращались в твердые обрубки. Это были толстые как ветви дерева хрящи, которые разодрали Пелену сверху, своими мощными и сильными стеблями.
Как оказалось географичка была совсем не против моей выходки с кофточкой. Более вам скажу, она дала мне несколько киллограм отборного фарша. Его небольшой частью я и замазала рану. Ну а теперь обратно в класс к детишкам. Они наверняка заждались. Фарш разумеется для их левых пустых мозговых долей.