Москвичи и гости столицы, настойчиво НЕ рекомендую Molly Gwynn’s Pub
Под катом мрачная и не самая аппетитная история про "удачный ужин" и испорченный новый год.
Не ходите в Molly Gwynn’s Pub сами и другим отсоветуйте.
Оригинал взят у misteria в Весело-весело встретим Новый год!
Каждый вечер, 31 30 декабря, мы с друзьями ходим в баню на Хоббита. Ну, то есть не мы с друзьями (мы-то посмотрели Хоббита сразу), но мы в прошлом году оказались теми самыми друзьями, с которыми ходят на Хоббита. Что конкретно сподвигло нас посмотреть Хоббита по второму разу, я, если честно, не в курсе, но пошли. Посмотрели. Вышли из зала. И очень захотели кушать.
Причем, времени уже 23 с хвостиком, и даже на Новом Арбате по какой-то странной причине в это время уже начинают закрываться кабаки. Потому пошли мы в ближний к Октябрю кабак - Molly Gwynn’s Pub. Что нас дернуло пойти именно в это странное заведение, а не, скажем, в хинакльную, располагающуюся в том же здании, я, опять же, не в курсе. Видимо, врожденный фошизм. Ну или еще какая-то другая хрень. Но мы пошли именно в паб. И попали.
В принципе, заведение не из дешевых. На винную карту можно смотреть вместо пластической операции по увеличению глаз (- Доктор, сделайте мне, пожалуйста, вооооооооооот такие глаза!/- Да не вопрос. Вот счет./ - Скоооооооооолько?). Остальное меню тоже доставляет. Правда, порции пристойных размеров, с другой стороны.
В общем, сели. Заказали. Я, как умная, каннеллони с морепродуктами, муж, как быдло, свинью. За пятьсот, блин, сорок рублей порция.
Поели. После полуночи вышли из заведения. Разъехались по домам.
В три тридцать-четыре, у мужа начался тремор. Трясло, как при сильном переохлаждении, но без переохлаждения и повышения температуры. Просто колотун, зубы друг о друга стучат, тело ходуном ходит. Прижала к себе, успокоила, минут через 10-15 отпустило.
А потом случилось 31 число. Вечером должны прийти люди. Я прыгаю по кухне, режу тазик Оливье и прочие салатики, мариную мясо. Муж лежит на кровати, постанывает, регулярно перемещается по стеночке в туалет. Наверное, я должна была заметить раньше, но он вообще такой - стойкий оловянный солдатик: пока не начнет помирать, в известность не поставит.
Приехала мама. Я прыгаю по кухне. Муж перемещается по маршруту спальня-сортир-спальня. Близится Новый год. Все, как у людей
Вечером я прошу поставить елку. И тут понимаю, что как-то все совсем не весело. Глаза в закате, губы в налете, вместо румянца на щеках пергамент. Говорю, давай вызовем скорую? "Вызывай," - отвечает муж. Надо знать моего мужа. Если он согласился вызвать скорую, то все совсем плохо.
Приезжает доктор. Смотрит на него. Слушает. Щупает. Предлагает все бросить и ехать в инфекционную больничку. Да, говорит, батенька. Вы притравились. Серьезно. Давайте поедем под капельницу? Напоминаю, что на календаре 31 декабря. Вечер. Люди уже садятся к столу. В инфекционной больничке остались пьяные интерны.
Мы спрашиваем, помрем ли мы без больнички? Ну, потому что с больничкой, вероятнее всего, реально помрем. Ну или, в лучшем случае, пролежим в инфекционном боксе без какой-либо помощи.
Доктор честно отвечает, что, нет, скорее всего не помрем, но будет хреновато. Хотя, в больничке вряд ли будет сильно лучше. Но если ухудшение состояния будет продолжаться, в больничку придется, таки, ехать. Делает укол, оставляет Регидрон, берет с нас обещание звонить, если что, и уезжает.
Люди уже откупоривают шампанское. Я борюсь с желанием отменить Новый год нахрен (я б и отменила, наверное, если б гости уже не выехали). Муж лежит совершенно никакой.
Люди уже готовы свалиться мордой в салат. Времени - начало двенадцатого. Я понимаю, что в доме нет воды и иду в ближайшую палатку (ну не погоню же я маму! А вдруг ближайшая палатка будет закрыта?). Ближайшая палатка, разумеется, закрыта, я иду в следующую ближайшую, нога слетает в канаву, слышится хруст... в общем, звук пропал. Лодыжку я вывернула нахрен снова.
Надо отдать должное черствым москвичам: люди, за 40 минут до Нового года, увидев, что я упала, передумали переходить дорогу, добежали до меня (метров 50-70, то есть не просто "мимо проходили"), подняли, отряхнули, нашли в грязи ключи, которые я держала в руке перед тем, как упасть, и предложили (ЗА СОРОК МИНУТ ДО НОВОГО ГОДА!!!) проводить меня домой. Если бы не было так больно, я бы их, наверное, расцеловала.
Отказываюсь, благодарю, доползаю (вот не вру! Было желание встать на четвереньки и поползти) до последней из палаток в шаговой доступности (о, спасибо людям, которые работают в новогоднюю ночь!), покупаю воду. Понимаю, что времени уже без двадцати пяти. Идти обратно - метров 300-350. Но идти я не могу. Ловлю машину. Добрая-добрая чурка соглашается подвезти меня к подъезду за полтинник. 350 метров.
Так мы и встречаем Новый год: я с распухающей ногой в голеностопе, пристроенной на стремянку, муж, свернувшийся в кресле, глотающий вместо шампанского раствор Регидрона, мама и Наталья, у которых, слава Богам, ничего не болит.
Первого было не сильно лучше. Маршрут койка-унитаз-койка остался без изменений. Я все также восседала с ногой, пристроенной на стремянку. Мама бегала между нами и гладила по голове. Пришла врач из поликлиники, посмотрела, пощупала, прописала Смекту, Регидрон и еще что-то и обещала, что пройдет к четвертому.
Второго к ночи муж первый раз за три дня поел - выпил чашку бульона из индейки. Третьего смог съесть разваренного риса. Четвертого обрел способность нормально перемещаться в пространстве. Пятого - способность есть нормальную еду. За новогодние праздники, мой не толстый муж похудел на 6 килограмм.
Третьего я позвонила в заведение, и рассказала, как мы встретили Новый год.
- Такого не может быть! - сообщили мне. - Вы не у нас отравились!
- Нет, - говорю, - мы у вас отравились.
- Вы ели что-то другое!
- Да, - отвечаю. - Утром. Хлеб со сметаной. И симптомы отравления проявляются через три часа, а не через двенадцать.
- Мы не верим, что вы целый день ничего не ели! (Дадад. То, что в конце года у человека может банально не случиться времени напоесть, видимо, не приходит в голову) У нас этой свиньи съели за день шесть порций! И никто не жалуется!
- Ну, так, может они все уже померли?
- А чего Вы от нас хотите? - задают мне сокраментальный вопрос.
- Вашей крови, - честно отвечаю я.
В общем, во искупление грехов, предварительно заявив, что ни при каких условиях они не признают своей вины в произошедшем, администрация Molly Gwynn’s Pub предложила нам:
1. Вернуть деньги, потраченные на ужин (угу-угу. Две тысячи рублей, разумеется, компенсируют похереный Новый год);
2. Накормить (!) нас в своем ресторане (!!!) на сумму в 5 000 рублей. Тут я подавилась и спросила, в своем ли он уме. Сообщил, что в своем.
3. Выдать нам скидочную карту в заведения их сети. Тут я подавилась второй раз и спросила, понимает ли он, что у нас-то с психикой все в порядке, мы себя любим, жить пока еще хотим, и никогда не пойдем кушать в заведение, где нас отравили? Мне ответили, что это все, что они могут предложить.
Собственно, если бы перед нами хотя бы извинились, 20 тысяч могли бы компенсировать нам шесть килограмм веса и испоганенные праздники. 50 тысяч могли бы нам компенсировать все то же при условии отсутствия извинений. Я честно озвучила цифры администрации. Администрацию они не убедили.
Я могла бы сейчас выцепить карту вызова из скорой, выписку из поликлиники, собрать свидетелей, видевших, как вместо Нового года корчился мой муж, и пойти в суд. Однако, я прекрасно знаю, что такое наши замечательные суды и обрекать свою семью и друзей на полгода хождения по инстанциям за компенсацию в 10, ну пусть 15, тысяч рублей, я не буду.
Однако, я до сих пор жажду крови. И очень хочу, чтобы никто больше не покушал в данном замечательном заведении - один раз за три дня.
Потому, пожалуйста, не ходите в Molly Gwynn’s Pub на Новом Арбате. Никогда. И друзьям своим скажите, что б не ходили. Ведь вы же любите своих друзей?
UPD: Я совершенно не ожидала, что этот пост вызовет такую бурю реакции. Желающие об этом поговорить - пожалуйста, поговорите с автором исходного поста. Ссылка есть, да и тут в комментариях она есть. Я ей-богу не готова вести беседы вместо нее, нет ресурса.
Не ходите в Molly Gwynn’s Pub сами и другим отсоветуйте.
Оригинал взят у misteria в Весело-весело встретим Новый год!
Каждый вечер, 31 30 декабря, мы с друзьями ходим в баню на Хоббита. Ну, то есть не мы с друзьями (мы-то посмотрели Хоббита сразу), но мы в прошлом году оказались теми самыми друзьями, с которыми ходят на Хоббита. Что конкретно сподвигло нас посмотреть Хоббита по второму разу, я, если честно, не в курсе, но пошли. Посмотрели. Вышли из зала. И очень захотели кушать.
Причем, времени уже 23 с хвостиком, и даже на Новом Арбате по какой-то странной причине в это время уже начинают закрываться кабаки. Потому пошли мы в ближний к Октябрю кабак - Molly Gwynn’s Pub. Что нас дернуло пойти именно в это странное заведение, а не, скажем, в хинакльную, располагающуюся в том же здании, я, опять же, не в курсе. Видимо, врожденный фошизм. Ну или еще какая-то другая хрень. Но мы пошли именно в паб. И попали.
В принципе, заведение не из дешевых. На винную карту можно смотреть вместо пластической операции по увеличению глаз (- Доктор, сделайте мне, пожалуйста, вооооооооооот такие глаза!/- Да не вопрос. Вот счет./ - Скоооооооооолько?). Остальное меню тоже доставляет. Правда, порции пристойных размеров, с другой стороны.
В общем, сели. Заказали. Я, как умная, каннеллони с морепродуктами, муж, как быдло, свинью. За пятьсот, блин, сорок рублей порция.
Поели. После полуночи вышли из заведения. Разъехались по домам.
В три тридцать-четыре, у мужа начался тремор. Трясло, как при сильном переохлаждении, но без переохлаждения и повышения температуры. Просто колотун, зубы друг о друга стучат, тело ходуном ходит. Прижала к себе, успокоила, минут через 10-15 отпустило.
А потом случилось 31 число. Вечером должны прийти люди. Я прыгаю по кухне, режу тазик Оливье и прочие салатики, мариную мясо. Муж лежит на кровати, постанывает, регулярно перемещается по стеночке в туалет. Наверное, я должна была заметить раньше, но он вообще такой - стойкий оловянный солдатик: пока не начнет помирать, в известность не поставит.
Приехала мама. Я прыгаю по кухне. Муж перемещается по маршруту спальня-сортир-спальня. Близится Новый год. Все, как у людей
Вечером я прошу поставить елку. И тут понимаю, что как-то все совсем не весело. Глаза в закате, губы в налете, вместо румянца на щеках пергамент. Говорю, давай вызовем скорую? "Вызывай," - отвечает муж. Надо знать моего мужа. Если он согласился вызвать скорую, то все совсем плохо.
Приезжает доктор. Смотрит на него. Слушает. Щупает. Предлагает все бросить и ехать в инфекционную больничку. Да, говорит, батенька. Вы притравились. Серьезно. Давайте поедем под капельницу? Напоминаю, что на календаре 31 декабря. Вечер. Люди уже садятся к столу. В инфекционной больничке остались пьяные интерны.
Мы спрашиваем, помрем ли мы без больнички? Ну, потому что с больничкой, вероятнее всего, реально помрем. Ну или, в лучшем случае, пролежим в инфекционном боксе без какой-либо помощи.
Доктор честно отвечает, что, нет, скорее всего не помрем, но будет хреновато. Хотя, в больничке вряд ли будет сильно лучше. Но если ухудшение состояния будет продолжаться, в больничку придется, таки, ехать. Делает укол, оставляет Регидрон, берет с нас обещание звонить, если что, и уезжает.
Люди уже откупоривают шампанское. Я борюсь с желанием отменить Новый год нахрен (я б и отменила, наверное, если б гости уже не выехали). Муж лежит совершенно никакой.
Люди уже готовы свалиться мордой в салат. Времени - начало двенадцатого. Я понимаю, что в доме нет воды и иду в ближайшую палатку (ну не погоню же я маму! А вдруг ближайшая палатка будет закрыта?). Ближайшая палатка, разумеется, закрыта, я иду в следующую ближайшую, нога слетает в канаву, слышится хруст... в общем, звук пропал. Лодыжку я вывернула нахрен снова.
Надо отдать должное черствым москвичам: люди, за 40 минут до Нового года, увидев, что я упала, передумали переходить дорогу, добежали до меня (метров 50-70, то есть не просто "мимо проходили"), подняли, отряхнули, нашли в грязи ключи, которые я держала в руке перед тем, как упасть, и предложили (ЗА СОРОК МИНУТ ДО НОВОГО ГОДА!!!) проводить меня домой. Если бы не было так больно, я бы их, наверное, расцеловала.
Отказываюсь, благодарю, доползаю (вот не вру! Было желание встать на четвереньки и поползти) до последней из палаток в шаговой доступности (о, спасибо людям, которые работают в новогоднюю ночь!), покупаю воду. Понимаю, что времени уже без двадцати пяти. Идти обратно - метров 300-350. Но идти я не могу. Ловлю машину. Добрая-добрая чурка соглашается подвезти меня к подъезду за полтинник. 350 метров.
Так мы и встречаем Новый год: я с распухающей ногой в голеностопе, пристроенной на стремянку, муж, свернувшийся в кресле, глотающий вместо шампанского раствор Регидрона, мама и Наталья, у которых, слава Богам, ничего не болит.
Первого было не сильно лучше. Маршрут койка-унитаз-койка остался без изменений. Я все также восседала с ногой, пристроенной на стремянку. Мама бегала между нами и гладила по голове. Пришла врач из поликлиники, посмотрела, пощупала, прописала Смекту, Регидрон и еще что-то и обещала, что пройдет к четвертому.
Второго к ночи муж первый раз за три дня поел - выпил чашку бульона из индейки. Третьего смог съесть разваренного риса. Четвертого обрел способность нормально перемещаться в пространстве. Пятого - способность есть нормальную еду. За новогодние праздники, мой не толстый муж похудел на 6 килограмм.
Третьего я позвонила в заведение, и рассказала, как мы встретили Новый год.
- Такого не может быть! - сообщили мне. - Вы не у нас отравились!
- Нет, - говорю, - мы у вас отравились.
- Вы ели что-то другое!
- Да, - отвечаю. - Утром. Хлеб со сметаной. И симптомы отравления проявляются через три часа, а не через двенадцать.
- Мы не верим, что вы целый день ничего не ели! (Дадад. То, что в конце года у человека может банально не случиться времени напоесть, видимо, не приходит в голову) У нас этой свиньи съели за день шесть порций! И никто не жалуется!
- Ну, так, может они все уже померли?
- А чего Вы от нас хотите? - задают мне сокраментальный вопрос.
- Вашей крови, - честно отвечаю я.
В общем, во искупление грехов, предварительно заявив, что ни при каких условиях они не признают своей вины в произошедшем, администрация Molly Gwynn’s Pub предложила нам:
1. Вернуть деньги, потраченные на ужин (угу-угу. Две тысячи рублей, разумеется, компенсируют похереный Новый год);
2. Накормить (!) нас в своем ресторане (!!!) на сумму в 5 000 рублей. Тут я подавилась и спросила, в своем ли он уме. Сообщил, что в своем.
3. Выдать нам скидочную карту в заведения их сети. Тут я подавилась второй раз и спросила, понимает ли он, что у нас-то с психикой все в порядке, мы себя любим, жить пока еще хотим, и никогда не пойдем кушать в заведение, где нас отравили? Мне ответили, что это все, что они могут предложить.
Собственно, если бы перед нами хотя бы извинились, 20 тысяч могли бы компенсировать нам шесть килограмм веса и испоганенные праздники. 50 тысяч могли бы нам компенсировать все то же при условии отсутствия извинений. Я честно озвучила цифры администрации. Администрацию они не убедили.
Я могла бы сейчас выцепить карту вызова из скорой, выписку из поликлиники, собрать свидетелей, видевших, как вместо Нового года корчился мой муж, и пойти в суд. Однако, я прекрасно знаю, что такое наши замечательные суды и обрекать свою семью и друзей на полгода хождения по инстанциям за компенсацию в 10, ну пусть 15, тысяч рублей, я не буду.
Однако, я до сих пор жажду крови. И очень хочу, чтобы никто больше не покушал в данном замечательном заведении - один раз за три дня.
Потому, пожалуйста, не ходите в Molly Gwynn’s Pub на Новом Арбате. Никогда. И друзьям своим скажите, что б не ходили. Ведь вы же любите своих друзей?
UPD: Я совершенно не ожидала, что этот пост вызовет такую бурю реакции. Желающие об этом поговорить - пожалуйста, поговорите с автором исходного поста. Ссылка есть, да и тут в комментариях она есть. Я ей-богу не готова вести беседы вместо нее, нет ресурса.