Чем вы занимаетесь вечерами? Пианино таскаю!
В субботу вечером мама сообщила, что стоящее в комнате пианино мешает ей работать. Ну ок, мешает так мешает, давайте перетащим. Чем ещё заниматься в половине девятого?
Позвали Талю, перетаскали тумбочки из соседней комнаты на кухню, раскрыли двери и вытащили пианино в прихожую.
Затаскиваем в коридор, и тут я понимаю, что в другой комнате его развернуть не получится.
Задвинули обратно. Подумали. Развернули в прихожей, протащили по коридору в кухню и застряли в дверном проёме в комнату.
Почесали затылки, вытащили в коридор, попытали пропихнуть сразу из коридора в комнату. Не хватает угла для разворота. На часах половина десятого.
Нашли отвёртку, сняли дверь туалета, который прямо напротив нашей цели. Запихали край пианино вместе с Талей в туалет, другой край упёрся в наличник двери и не лезет буквально на пол-сантиметра!
Что бы вы понимали всю глубину трагедии: только с утра мы приглашали мастеров, которые эти наличники поменяли. Как пять лет назад их косячно прибили толстенными гвоздями, так мы с ними и жили.
Ладно. Взяла я нож, аккуратно отделила наличник вместе с гвоздиками, поставила к уже снятой двери туалета, снова пихаем пианино.
Не лезет! Пять миллиметров не лезет!
Вытащили в коридор, попытались ещё раз, под другим углом.
Не лезет!
И тут кто-то сказал: А давайте поставим его на бок!
Вытащили край пианино в кухню, постелили под другой тряпочку, подняли край, и понимаем, что с той стороны кто-то должен подхватить, что бы не бухнуть.
Таля, задумчиво:
- А если мы его уроним?
- Если мы его уроним, пол проломится.
- И будет у нас авангардно торчащее из пола пианино...
Поставить его обратно мы всё-таки успели до накатившей истерики. Это когда ты стоишь, из глаз текут слёзы, из груди - хохот, обнимаешь пианино, остановиться - невозможно.
Успокоились, отдышались. На часах пол-одиннадцатого.
Оттащили пианино на старое место, вернули тумбочки во вторую комнату, повесили на место дверь туалета, сели пить чай. Таля, задумчиво:
- Пол-кило как не бывало!
Я, оптимистично:
- Так ты приходи, приходи, мы каждый вечер будем пианино таскать!
Позвали Талю, перетаскали тумбочки из соседней комнаты на кухню, раскрыли двери и вытащили пианино в прихожую.
Затаскиваем в коридор, и тут я понимаю, что в другой комнате его развернуть не получится.
Задвинули обратно. Подумали. Развернули в прихожей, протащили по коридору в кухню и застряли в дверном проёме в комнату.
Почесали затылки, вытащили в коридор, попытали пропихнуть сразу из коридора в комнату. Не хватает угла для разворота. На часах половина десятого.
Нашли отвёртку, сняли дверь туалета, который прямо напротив нашей цели. Запихали край пианино вместе с Талей в туалет, другой край упёрся в наличник двери и не лезет буквально на пол-сантиметра!
Что бы вы понимали всю глубину трагедии: только с утра мы приглашали мастеров, которые эти наличники поменяли. Как пять лет назад их косячно прибили толстенными гвоздями, так мы с ними и жили.
Ладно. Взяла я нож, аккуратно отделила наличник вместе с гвоздиками, поставила к уже снятой двери туалета, снова пихаем пианино.
Не лезет! Пять миллиметров не лезет!
Вытащили в коридор, попытались ещё раз, под другим углом.
Не лезет!
И тут кто-то сказал: А давайте поставим его на бок!
Вытащили край пианино в кухню, постелили под другой тряпочку, подняли край, и понимаем, что с той стороны кто-то должен подхватить, что бы не бухнуть.
Таля, задумчиво:
- А если мы его уроним?
- Если мы его уроним, пол проломится.
- И будет у нас авангардно торчащее из пола пианино...
Поставить его обратно мы всё-таки успели до накатившей истерики. Это когда ты стоишь, из глаз текут слёзы, из груди - хохот, обнимаешь пианино, остановиться - невозможно.
Успокоились, отдышались. На часах пол-одиннадцатого.
Оттащили пианино на старое место, вернули тумбочки во вторую комнату, повесили на место дверь туалета, сели пить чай. Таля, задумчиво:
- Пол-кило как не бывало!
Я, оптимистично:
- Так ты приходи, приходи, мы каждый вечер будем пианино таскать!