Древняя Месопотамия-3
Все, заканчиваю цитировать) Про письменность и сельское хозяйство, ремесла: ткачество и металлургию
Широкое распространение бюрократии как социального явления или, точнее, как способа социальной интеграции в прошлом характерно и для Месопотамии, и для Египта. Оно нашло своеобразное и неожиданное отражение в некоторых клинописных текстах, описывающих царство мертвых. В них упоминается писарь правителя умерших, который заранее составляет списки тех, кому предначертано умереть в каждый данный день [3]. Это упоминание о ''божественной бухгалтерии'' можно с большим основанием, чем деятельность божественного писца и покровителя писцов Набу, сопоставить с известной фразой Псалма 138 о Божьей книге, куда вносятся все дни людей еще до того, как они ими прожиты. Под влиянием позднейших эсхатологических веяний образ божества, мудрого администратора, пекущегося о своих клиентах и подданных, был заменен представлением о причинной обусловленности человеческой воли и таинственной его судьбе, предначертанной божеством [4].
К ''церемониальным надписям'' относится большее число текстов, чем ожидает читатель. Сюда следует включить многочисленные надписи из Египта и Месопотамии, не предназначенные для здравствующих на земле или по крайней мере написанные не для этой цели. Все египетские погребальные надписи (от ''Текстов пирамид'' до ''Книги мертвых''), а также многочисленные клинописные документы, замурованные в фундаменты зданий в Вавилонии и Ассирии, - конусы, призмы, цилиндры, таблички - следует отнести к этой категории. Ни один из таких текстов не был адресован современникам. Однако именно эти ''церемониальные надписи'' донесли до нас значительную часть той информации, какой мы сегодня располагаем о Египте и Месопотамии. Это же относится и к надписям, высеченным возле речных порогов на скалах и в ущельях. Главная цель таких надписей состояла в том, чтобы магически связать царя с богами. ''Церемониальное письмо'' встречается и в других случаях, где его магическое назначение также не вызывает сомнения. Примерами такого применения письменности могут служить многочисленные амулетовидные таблички с клинописными надписями и филактерии, гарантирующие здоровье и благополучие детей [13]. Размер надписей на месопотамских амулетах колеблется от кратких заклинаний против демонов до больших литературных опусов (например, ''Эпос об Эрре'', служивший для защиты дома от чумы). Те же цели преследовали египетские ''тексты проклятий'', призывающие к уничтожению перечисленных в них врагов. Изредка встречаются свидетельства о символическом акте раскалывания клинописной таблички, на которой, очевидно, был перечень грехов. Это делалось для того, чтобы освободить больного от грехов и излечить.
Алфавитные системы начали с последней трети II тысячелетия до н. э. вытеснять клинописную, так что сохранилась она только в немногих местах. Однако она была упразднена и там. В Вавилонии клинописная система изжила себя в результате замены аккадского языка арамейским (а не соревнования с более эффективной и легкой системой алфавитного письма) и применялась позже лишь в ограниченном и непрерывно уменьшавшемся числе случаев.
В качестве курьеза следует упомянуть новый подъем в распространении поздней клинописной системы по инициативе ахеменидских правителей (VI-IV вв. до н. э.) в Южной Персии и в Сузах. Она представляла собой сложный гибрид логографических, силлабических и алфавитных элементов и, по-видимому, обязана была своим происхождением стремлению персидских царей иметь собственную ''национальную'' систему письма, отличную от используемых вавилонянами и эламитами [17]. Таким образом, можно сказать, что персидская система просуществовала какое-то время скорее по соображениям престижа, чем вследствие потребностей администрации.
Чтобы заменить ручное письмо более эффективными способами, были сделаны два технически интересных изобретения. Однако они крайне редко применялись месопотамскими писцами. Обычай писать имя царя и название сооружения на кирпичах, из которых строились дворцы, храмы и другие здания, привел к изобретению глиняных штампов. В некоторых из них использовались вынимающиеся и заменяемые знаки, наподобие ручного набора [22]. Заслуживает внимания и такой технический прием: писцы города Сузы в Эламе использовали цилиндры с выгравированными на них проклятиями. Прокатывая цилиндр по глине, получали оттиск и таким образом избавлялись от утомительного труда, связанного с нанесением формул от руки [23].
Документы, которые показывают, каким образом ассирийские цари обеспечивали себе преданность чужеземных вассалов, свидетельствуют о том, что в основе этой примитивной практики лежали обряды. В тексте Ашшурнерари V описаны символические действия, наглядно иллюстрирующие судьбу каждого, кто нарушит договор: ''...эта голова не является [отрубленной] головой барана, но головой Мати'илу... Если Мати'илу нарушит эти соглашения, его голова должна быть отрублена так же, как была отрублена голова этого барана'' [94]. Эти слова точно соответствуют магическим правилам, способствующим причинению зла. Правила эти подробно описаны в ряде религиозных текстов. Остается спорным, заиствовали ли ассирийцы варварские обычаи у своих соседей, чтобы воздействовать на них и убедить в серьезности последствий, если эти соглашения не будут соблюдаться. Возможно, эта практика иллюстрирует изменение в культурном уровне, происшедшее со времени хеттских договоров с отраженной в них верой в божественные санкции по сравнению с эпохой последних ассирийских царей с их магическими действиями. Последние упоминаются и в арамейском договоре Мати'илу с его вассалами, записанном на стеле; их можно сравнить с примитивными обычаями, засвидетельствованными в Мари и упоминаемыми в Ветхом завете [95]. Клятва верности, навязанная Асархаддоном индийским вождям, чтобы заручиться их преданностью по отношению к его сыну и преемнику Ашшурбанапалу, сопровождалась таким же магическим ритуалом. Неизвестно, была ли клятва верности, принесенная высшими ассирийскими должностными лицами, также подкреплена ритуальными действиями, однако это весьма вероятно. О подобном способе обеспечивать лояльность должностных лиц мы узнаем из царской корреспонденции, найденной в Ниневии: сохранились фрагменты, содержащие ту часть клятвы, в которой на должностных лиц возлагается обязанность сообщать царю все, о чем слышали или видели.
Мы не будем здесь разбирать запутанную историю распространения зерновых внутри треугольника, образованного горами и Абиссинии, Загром и Тавром. Все же кое-что следует сказать о технологических последствиях культивации ячменя и пшеницы. Так как ячмень может расти на неплодородной и щелочной почве, то в Месопотамии его предпочитали пшенице; Египет стал землей пшеницы, а между этими двумя странами сеяли те зерновые, которые лучше всего соответствовали местным условиям. Когда ячмень собирали, его приходилось молотить, веять, промывать и сушить, прежде чем его можно было надежно отправить в зернохранилища, как это было в старовавилонский период, или ссыпать в кучи, покрытые матами, как это делалось в нововавилонское время [28]. Для еды зерно очищали от шелухи опаливанием (''поджаренное зерно''), вымачивали или дробили пестиками, превращая в грубую крупу. Из такой крупы варили кашицеобразные блюда, или из нее можно было выпекать нечто вроде хлеба. Зерно просеивали, толкли или мололи на ручных зернотерках, так как никаких вращающихся мельниц не было вплоть до эллинистического периода. Из ячменной муки готовили плоские хлебные лепешки, которые надо было есть сразу. Пшеничная мука требовала дрожжей или закваски, которую добывали из растений или путем ферментации. Тесто пекли в подовой печи, и хлеб получался лучше, чем из ячменной муки.
Процесс ферментации, применявшийся при приготовлении и сохранении растительных продуктов, использовали и при переработке ячменя, которому давали прорасти. Из образовавшегося солода получали алкогольный напиток, который, по-видимому, составлял существенную часть ежедневного рациона. Технология производства пива в Месопотамии была сложной, и многочисленные названия входящих в него ингредиентов, различных сортов пива и побочных продуктов его производства, прослеживаются даже во второй половине II тысячелетия до н. э. [29]. Примером редкого нововведения в месопотамской пищевой технологии оказывается упоминание в нововавилонских текстах пива (или, точнее, алкогольного напитка), изготовленного из фиников, - напитка, не упоминавшегося до этого времени.
Отношение человека к животным значительно меняется от цивилизации к цивилизации. Стремление иметь под рукой запасы свежего мяса не всегда было основной причиной для того, чтобы держать при доме животных. Некоторых животных разводят в утилитарных целях, других держат для показа; некоторые становятся просто домашними баловнями; других приручают, чтобы использовать для охоты или в бою. Мангусты и хамелеоны жили с хозяевами в доме; других животных разводили, чтобы использовать в пищу, как, например, буйволов, оленей или овец, которые следовали за кочевыми народами, пребывая с ними в более или менее сложном виде симбиоза.
Успех одомашнивания не обеспечен, пока животные не начнут плодиться в неволе. Как только одомашнивание достигло этой стадии, начинается процесс дегенерации животных - результат новых привычек питания, особого внимания, инбридинга и изменившихся жизненных условий. Эндемические изменения помогают или противодействуют природе животного, его способности адаптироваться к изменившимся условиям жизни, к месту, отведенному для него в соответствии с представлениями той группы людей, с которыми животному приходится жить. Коров приучили, например, давать молоко не только когда оно нужно их телятам, но на протяжении всего года; также и куры стали тем, что египтяне назвали ''птицами, рожающими ежедневно''.Из Месопотамии до нас дошли сведения об экспериментах по одомашниванию, о которых мы знаем и по египетским источникам. Было время, когда у овец была не шерсть, а только пушок. Распространенный художественный мотив - корова, облизывающая своего теленка, который встречается по всему этому региону, возвращает нас назад, ко времени одомашнивания скота, когда в момент доения было необходимо держать теленка возле матери; точно так же циклоп в ''Одиссее'' (IX, 245) подкладывал при доении ягненка каждой овце.
При рассмотрении животных, одомашненных на древнем Ближнем Востоке или попавших туда из других регионов, мы должны различать животных, имеющих непосредственное экономическое значение, и тех, продукты которых требуют специальной обработки, чтобы быть полезными человеку. Такие домашние животные, как ослы (вероятно, попавшие в Месопотамию с запада), собаки, гуси, утки и свиньи (происхождение которых неясно), не стимулировали технологического процесса и не нуждались в развитии специальных приемов, для того чтобы быть полезными человеку. Что касается коз, овец и молочного скота, то все они требуют специального ухода. Их нужно кормить, поить и охранять. Они дают мясо, которое нужно готовить и хранить (высушенным или посоленным), шкуры, которые необходимо дубить, обеспечивают регулярное пополнение молодняка. Козы, овцы и коровы дают молоко, из которого можно сбить масло или сделать сыр. Здесь нужно также упомянуть шерсть, получаемую от коз и овец, и то, что это сырье тоже требует специальной технологии обработки: стрижки, прядения, ткачества и окраски. Была разработана упряжь, для того чтобы скот можно было использовать как тягловую силу - тащить плуги, повозки и т. д. Когда появилась лошадь, произошли лишь второстепенные изменения; увеличение скорости движения на лошади потребовало более легкого экипажа, а ее анатомия - другой упряжи. Технический инвентарь, относящийся к домашним животным, не показывает на протяжении всего исторического периода большого их распространения в Месопотамии и в окружающих районах, как это было с домашними растениями. Конечно, происходило некоторое расширение этого инвентаря, заметно участилось использование верблюдов (возможно, его действительно в это время одомашнили), но все это не оказало значительного влияния на Месопотамию [30]. Разведение павлинов и кур распространилось на запад сирийцы даже называли кур ''аккадской птицей''. Общая картина не указывает на более эффективные методы использования этих животных и продуктов, которые можно было получить от них. Нет никаких оснований полагать, что усовершенствовались повозки и колесницы или что улучшились методы ткачества или дубления кож. В поздние периоды ослы так же тащат свои грузы; уток и гусей так же откармливают тестом; овцы и другой скот кочуют с зимних пастбищ на летние; лошади и быки так же влекут быструю колесницу и неуклюжую повозку; только свиньи почти исчезли. Случайно вышло так, что мы лучше информированы о дублении в Месопотамии, чем обо многих других ремеслах. Два ритуальных текста подробно описывают, как в одном случае шкура черного быка должна быть приготовлена для того, чтобы покрыть ею священные литавры, а в другом - как нужно дубить шкуру коз ленка. Оба текста перечисляют множество жидких составов - одних из жиров, масел и муки, других - содержащих все виды растительных веществ; упоминаются также растворы, в которые входят привезенные из Малой Азии квасцы. Шкура, после того как ее пропитали этими жидкостями, натерли жирами и маслами, считалась достаточно продубленной. Любого из упомянутых методов (применения квасцов, жиров, дубильной кислоты) было бы достаточно для того, чтобы получить желаемые результаты. Шкуры можно обрабатывать жирами, предпочтительно растительными (как это показано в Илиаде XVII, 389 и сл.), или солью и квасцами, которые препятствуют распаду и делают кожу прочной, или применяя растворы растительных веществ (таких, как дубовая кора или дубильные орешки, некоторые корни и листья), ведя обработку вяжущими веществами. Короче говоря, месопотамская технология не учитывала эффективности каждого отдельного процесса для сохранения животных шкур, а использовала их все, не различая еще, какие методы более пригодны для конкретных материалов и целей. Хотя мы располагаем множеством технических терминов, обозначающих различные части месопотамского ткацкого станка, типы ткацких станков и изделия ткачей, все же мы почти ничего не знаем о самом станке - был ли он горизонтальным или вертикальным, как его изготовляли и как на нем работали. Для оценки месопотамской технологии ткачества при отсутствии точной информации приходится основываться на догадках и полагаться на аналогии и контрасты, получаемые благодаря нашей информации о ткачестве в Египте. Прежде всего бросается в глаза контраст: египетские ткачи использовали растительные волокна, ткачи из Месопотамии шерсть животных. Египтяне не признавали шерсть.
В то время как растительное волокно, будучи увлажненным, загибается всегда в одном направлении и поэтому его легко ткать, животное волокно лишено этой особенности и поэтому требует затраты большего труда и более тяжелой катушки веретена, для того чтобы получить нить из мотка пряжи. По-видимому, прядение шерсти развивалось как подражание прядению нитей из растительного материала.Тонкий и пушистый волос, вырванный или вычесанный у овцы, проще всего сбить с помощью палок в плоскую ''циновку'', а затем, используя влагу и пресс, получить из него гибкий водоустойчивый теплый материал. Такое шерстяное изделие называется фетром. Я склонен думать, что начальной ступенью месопотамского шерстяного ткачества было производство фетра, так же как производство тростниковых циновок было исходным пунктом тканья льна в Египте. В Месопотамии ткач не интересовался структурой той ткани, которую он ткал. Он отделывал, ворсовал, выравнивал поверхность, для того чтобы сгладить любую видимую структуру и придать изделию гладкую фетрообразную поверхность. Вместо того чтобы использовать в основе и утке различные цвета, он предпочитал украшать законченный продукт аппликациями, петлями и бахромой. Так как законченный кусок материала использовался как одежда в том самом виде, в каком он выходил из станка, без разрезания или сшивания, то для украшения ткани можно было добавить многоцветные декоративные полоски.Усовершенствование подовой печи позволило плавить некоторые ''камни'' (лат. metllum - ''камень'') и сделало возможным придавать им нужную форму путем отливки. Печь, в которую плавильщик ставит свой тигель, печь для обжига горшков и печь, в которой пекли пшеничный хлеб, появились в результате ''революции'', перехода от использования огня для приготовления пищи к использованию его для технических целей. Применение огня сделало возможным не только металлургию, но и обжиг глины и ее постоянную окраску, т. е. производство глазури, а это, в конце концов, привело к получению стекла. Во всех этих случаях материалы минерального происхождения преобразуются с помощью огня. Медь, бронза, серебро и золото обрабатывались месопотамскими кузнецами, которые работали с помощью какого-то вида мехов и, возможно, пользовались углем, чтобы получать требуемую температуру. Металлические изделия древнейшего периода были выполнены технически превосходно, но едва ли выделялись на общем уровне древнего Ближнего Востока. В противоположность Египту большая часть металлических изделий, созданных в Месопотамии в течение II и I тысячелетий до н. э., утеряна. Все же есть несколько случайно сохранившихся вещей и, кроме того, в письменных источниках нередко встречаются упоминания о такого рода работах, информация, которую, между прочим, еще предстоит собрать и изучить систематически.
Применение железа в Месопотамии представляет значительный интерес. Оно не сразу появилось на древнем Ближнем Востоке, но распространилось по всему региону где-то на исходе II тысячелетия до н. э. Древним металлургам удалось превратить красивые зеленые и голубые минералы в новый материал, который, когда его выливали горячим, мог принять почти любую форму. Они пытались снова и снова применить эту технику и к красно окрашенным минералам. Хотя железную руду можно восстанавливать при более низкой температуре, чем медную, получаемый продукт не удавалось использовать так, как это делали с медью н бронзой - его невозможно было отливать. Это можно делать лишь при высокой температуре - способ, который впервые был применен европейскими металлургами в XIV в. Раскаленному железу можно относительно легко придать нужную форму молотом. Его можно превратить в род стали, если повторно нагревать (чтобы вызвать науглероживание), а потом закаливать в холодной воде. Момент, который следует подчеркнуть, заключается в том, что в то время как холодная ковка меди и других металлов была хорошо известна на древнем Ближнем Востоке, ковку раскаленного металла применили значительно позже. Похоже, что ''пробка'' в техническом мышлении вызвала отставание, а ее удаление привело к распространению применения железа.
Переход от меди и бронзы к железу был постепенным, и следы древнейшего применения железа почти исчезли. Это было изменением технологии, а не ''революцией'' с непосредственными военными, экономическими или социальными последствиями, как это часто предполагалось. На древнем Ближнем Востоке, с одной стороны, железо было новинкой, которую не следовало в определенных ситуациях допускать; с другой - металлом, известным с древности, металлом, который мог падать с небес и поэтому считался наделенным магическими свойствами. С появлением железа произошли некоторые изменения в торговых маршрутах, по которым ввозили руду и металлы в Месопотамию, а также в положении кузнецов, так как работа с железом требовала от них гораздо более, высокой технической квалификации. Желание сохранить приемы своего ремесла в секрете приводило к уединению, а это, в свою очередь, порождало недобрую славу о кузнецах.Нехватка привозных драгоценных камней привела к изготовлению искусственных камней, к украшению дешевых местных камней, с тем чтобы увеличить таким образом их привлекательность. В Египте негодные кусочки и осколки излюбленной там ляпис-лазури разбивали, растирали в пудру, прессовали и придавали форму бус, применяя в качестве скрепляющего состава какое-то низкоплавкое щелочное вещество. В Месопотамии кусочки кварца окрашивались минеральными голубыми и зелеными красителями, которые при нагревании превращались в стеклообразную красочную глазурь с ярким и постоянным блеском. При такой технике использовали образующие глазурь кремневые соединения (например, кварцевые камешки) и стеатит, который в силу множества причин был очень популярен. Стеатит достаточно мягок, чтобы использовать его для резьбы, обладает хорошей и ровной структурой и, кроме того, твердеет при нагревании. Другим камнем, который также при обработке нагревали, был сердолик. Его можно обесцвечивать с помощью щелочных веществ, накладываемых на него, и окрашивать красными минеральными красителями - техника, которая практиковалась от Индии до Египта с давних времен.
уф, вроде все цитаты выписала, мне было интересно их читать и выписывать)