Клайв Стейпл Льюис
вчера ходила на лекцию фонда Предание" по поводу "Расторжения брака" Льюиса. Сильнейшее произведение. Сейчас перечитываю его. Насколько точно оно психологически и - насколько я могу судить - богословски.
Хочу привести здесь отрывок - мне кажется, лучшее представление о погибшей душе. И очень хорошо представлено раздутое фальшивое эго, пожирающее Богом данную душу.
«Пока мы беседовали, прекрасная женщина шла к нам, но глядела не на нас. Я посмотрел, куда же она глядит, и увидел очень странный призрак. Вернее, это были два призрака: один, высокий и тощий, волочил на цепочке маленького, с мартышку ростом. Высокий мне кого-то напоминал, но я не мог припомнить, кого. Когда Прекрасная Женщина подошла к нему почти вплотную, он прижал руку к груди, растопырив пальцы, и гулко воскликнул: «Наконец!» Тут я понял, на кого он похож: на плохого актера старой школы.
- О, наконец-то! - сказала Прекрасная Женщина, и я ушам
«своим не поверил. Но тут я заметил, что не актер ведет мартышку, а мартышка держит цепочку, у актера же на шее - ошейник. Прекрасная Женщина глядела только на мартышку. По-видимому, ей казалось, что к ней обратился карлик, а высокого она не замечала вообще. Она глядела на Карлика, и не только лицо ее, но и руки, и все тело светилось любовью. Она наклонилась и поцеловала его. Я вздрогнул - жутко было смотреть, как она прикасается к этой мокрице. Но она не вздрогнула.
- Френк, - сказала она. - Прости меня. Прости меня за все, что делала не так, и за все, чего я не сделала. «Только сейчас я разглядел лицо Карлика, а, может быль, от ее поцелуя он стал поплотнее. Вероятно, на земле он был бледным, веснушчатым, без подбородка и с маленькими жалкими усиками. Он как-то нехотя взглянул на нее, краем глаза поглядывая на Актера. Потом дернул цепочку, и Актер заговорил:
- Ладно, ладно, - сказал Актер. - Оставим это... Все мы не без греха. -Лицо его гнусно исказилось ( по-видимому, то была улыбка). - Что за счеты! Я ведь думаю не о себе. Я о тебе думаю. Я все эти годы думал, как ты тут без меня.
- Теперь все позади, - сказала она, - все прошло.
«Красота ее засияла так, что я чуть не ослеп, а Карлик впервые прямо взглянул на нее. Он даже сам заговорил:
- Ты скучала без меня? - прокрякал или проблеял он.
- Ты скоро всё это поймешь... А сейчас... - начала она.
Карлик и Актер заговорили хором, обращаясь не к ней, а друг к другу.
- Видишь! - горько говорили они. - Она не ответила! Да и чего от нее ждать!
Карлик снова дернул цепочку.
- Ты скучала обо мне? - с трагическими перекатами спросил Актер.
- Миленький, - сказала Карлику «Прекрасная Женщина. - Забудь про все беды.
Казалось, Карлик послушался ее - он стал еще плотнее, и лицо его немного очистилось. Я просто не понимал, как можно устоять, когда призыв к радости - словно песня птицы весенним вечером. Но Карлик устоял. Они с Актером снова заговорили в унисон.
- Конечно, благородней всего простить и забыть - жаловались они друг другу. - Но кто это оценит? Она? Сколько раз я ей уступал! Помнишь, она наклеила марку на конверт, она матери писала, когда мне нужна была марка? А разве она об этом помнит? Куда там... - тут Карлик дернул цепочку. «Нет, я не забуду! - воскликнул Актер. - И не хочу забыть! Что я, в конце концов? Я не прошу твоих мучений!
- Ах, Боже мой! - сказала она. - Здесь нет мучений!
- Ты хочешь сказать, - спросил Карлик сам, от удивления не дернув цепочки, - что была тут счастлива без меня?
- Разве ты не желаешь мне счастья? - отвечала она. - Ну, пожелай сейчас, или вообще об этом не думай.
Карлик заморгал и чуть не выпустил цепочку, но спохватился и дернул за нее.
- Что же... - произнес Актер горьким мужественным тоном, - придется и это вынести...»
«Миленький, - сказала Карлику Прекрасная Женщина, - тебе нечего выносить. Ты же не хочешь, чтобы я страдала. Ты просто думал, что я бы страдала, если я люблю тебя. А я тебя люблю и не страдаю. Ты это скоро поймешь.
- Любишь! - завопил Актер. - Разве ты понимаешь это слово?
- Конечно, понимаю, - сказала Прекрасная Дама. - Как мне не понимать, когда я живу в любви? Только теперь я и люблю тебя по-настоящему.
- Ты хочешь сказать, - грозно спросил Актер, - что тогда ты меня не любила?
- Я тебя неправильно любила. «сказала она. - Прости меня, пожалуйста. Там, на земле, мы не столько любили, сколько хотели любви. Я любила тебя ради себя, ты был мне нужен.
- Значит, - спросил Актер, - теперь я тебе не нужен?
- Конечно, нет! - сказала она и улыбнулась так, что я удивился, почему Призраки не пляшут от радости. - У меня есть всё. Я полна , а не пуста. Я сильна, а не слаба. Посмотри сам! Теперь мы не нужны друг другу, и сможем любить по-настоящему.
- Я ей не нужен!.. - говорил Актер неизвестно кому. - Не нужен!.. Да, лучше бы мне видеть ее мертвой у моих ног, чем слышать такое!»
«Фрэнк! - закричала Прекрасная Женщина. - Фрэнк! Взгляни на меня! Я тебя ждала, а не его. Послушай, что он говорит! - и она засмеялась.
Подобие жалкой улыбки проступило на лице Карлика. Он взглянул на нее; и, как он не боролся, стал немного повыше.
- Да ты же видел меня мертвой! - продолжала она. - Не у ног, конечно, а в кровати... Больница у нас была хорошая, старшая сестра не дала бы нам валяться на полу. И как смешно, что этот твой манекен говорит здесь о смерти!
Карлик изо всех сил противился радости. Когда-то, очень давно, у него бывали, наверное, «проблески юмора и разума. И сейчас под ее веселым и нежным взглядом он понял на миг, как нелеп Актер. Он понял, чему она смеется, - ведь и он знал когда-то, что никто не смеется друг над другом больше, чем влюбленные. Но он боялся. Не такой встречи он ждал, и не хотел принимать чужие условия игры. Он снова дернул за цепочку и Актер заговорил:
- Ты смеешь над этим смеяться! - вознегодовал он. - Мне не смешно! Вот оно, мое вознаграждение. Что ж... Оно и лучше, что тебе нет до меня дела. Иначе бы ты извелась, вспоминая, что вытолкало меня в ад. Что-о? Ты думаешь, после всего я здесь останусь? «Нет уж, я понимаю, что я лишний. «Не нужен», вот как она сказала...
Карлик больше не говорил; но Прекрасная Женщина обратилась к нему:
- Я тебя не выгоняю, ты не понял! Здесь так хорошо. Все тебе рады. Останься! - Но Карлик уменьшался на глазах.
- Да, - отвечал Актер, - а на каких условиях? Собака и та бы отказалась. Я еще не потерял достоинства. Для тебя - что я есть, что меня нет. Тебе безразлично, что я вернусь в холод, во мглу, на пустынные улицы...
- Фрэнк, не надо! - прервала она. - Зачем нам с тобой так говорить!"
«Карлик был теперь так мал, что ей пришлось опуститься на колени. Актер же кинулся на ее реплику, как собака на кость.
- Как же! - вскричал он. - Ей больно это слушать! Вечная история!.. Ее надо оберегать. Она не терпит грубой правды. Это она-то, она, которой я не нужен! Ей бы только не огорчаться. Только бы не потревожить ее драгоценного покоя! Да, вот моя награда...
Она низко склонилась к Карлику. Он был теперь ростом с котенка, и висел на цепочке.
- Я не то хотела сказать, - говорила она. - Я хотела сказать: не играй ты так, не декламируй. Зачем это? Он убивает тебя. Выпусти цепочку. Еще не поздно.»
«- Не играть? - взревел Актер. - Что ты имеешь в виду?
Я не мог уже различить Карлика (он как бы слился с цепью) и не знал, к кому обращается Женщина - к Актеру или к нему.
- Скорей!.. - торопила она. - Еще не поздно! Перестань!
- А что я такое делаю?
- Ты играешь на жалости. Мы все грешили этим на земле. Жалость - великое благо, но ее можно неверно использовать. Понимаешь, вроде шантажа. Те, кто выбрал несчастье, не дают другим радоваться. Я ведь знаю теперь! Ты и в детстве так делал. Чем просить прощения, ты шел поплакать на чердак... Ты знал, что кто-нибудь из сестер скажет «рано или поздно: «Не могу, он там плачет...» Ты шантажировал их, играл на жалости, и они сдавались. А потом, со мной... Ну, ничего, это не важно, ты только сейчас перестань.
- И это всё, - сказал Актер, - что ты обо мне поняла за долгие годы?
Что стало с Карликом, я не знаю. То ли он полз по цепи, как муха, то ли всосался в нее.
- Фрэнк, послушай меня, - сказала Женщина. - Подумай немного. Разве радость так и должна оставаться беззащитной перед теми, кто лучше будет страдать, чем поступится своей волей? Ты ведь страдал, теперь я знаю. Ты и довел себя этим. Но «сейчас ты уже не можешь заразить своими страданиями. Наш здешний свет способен поглотить всю тьму, а тьма твоя не обнимет здешнего света. Не надо, перестань, иди к нам! Неужели ты думал, что любовь и радость вечно будут зависеть от мрака и жалоб? Неужели ты не знал, что сильны именно радость и любовь?
- Любовь? - повторил Актер. - Ты смеешь произносить это священное слово?
Он подобрал цепочку, болтающуюся на его ошейнике, и куда-то ее сунул. Кажется, он ее проглотил. Только тут Прекрасная Женщина прямо взглянула на него. «- Где Фрэнк? - спросила она. - Кто вы такой? Я вас не знаю. Вы лучше уйдите. А хотите - останьтесь. Я пошла бы с вами в ад, если бы могла, и если это вам помогло бы, но вы не можете вложить ад в мое сердце.
- Ты меня не любишь, - тонким голосом проговорил Актер. Его почти не было видно.
- Я не могу любить ложь, - сказала она, - я не могу любить то, чего нет.
Он не ответил. Исчез. Она стояла одна, и только серенькая птичка прыгала у ее ног, приминая легкими лапками траву, которую я не мог бы согнуть.»
Отрывок из книги: Клайв Стейплз Льюис. «Расторжение брака.» Пушкинская библиотека, АСТ, 2004-03-15T00:00:00+00:00. iBooks
Хочу привести здесь отрывок - мне кажется, лучшее представление о погибшей душе. И очень хорошо представлено раздутое фальшивое эго, пожирающее Богом данную душу.
«Пока мы беседовали, прекрасная женщина шла к нам, но глядела не на нас. Я посмотрел, куда же она глядит, и увидел очень странный призрак. Вернее, это были два призрака: один, высокий и тощий, волочил на цепочке маленького, с мартышку ростом. Высокий мне кого-то напоминал, но я не мог припомнить, кого. Когда Прекрасная Женщина подошла к нему почти вплотную, он прижал руку к груди, растопырив пальцы, и гулко воскликнул: «Наконец!» Тут я понял, на кого он похож: на плохого актера старой школы.
- О, наконец-то! - сказала Прекрасная Женщина, и я ушам
«своим не поверил. Но тут я заметил, что не актер ведет мартышку, а мартышка держит цепочку, у актера же на шее - ошейник. Прекрасная Женщина глядела только на мартышку. По-видимому, ей казалось, что к ней обратился карлик, а высокого она не замечала вообще. Она глядела на Карлика, и не только лицо ее, но и руки, и все тело светилось любовью. Она наклонилась и поцеловала его. Я вздрогнул - жутко было смотреть, как она прикасается к этой мокрице. Но она не вздрогнула.
- Френк, - сказала она. - Прости меня. Прости меня за все, что делала не так, и за все, чего я не сделала. «Только сейчас я разглядел лицо Карлика, а, может быль, от ее поцелуя он стал поплотнее. Вероятно, на земле он был бледным, веснушчатым, без подбородка и с маленькими жалкими усиками. Он как-то нехотя взглянул на нее, краем глаза поглядывая на Актера. Потом дернул цепочку, и Актер заговорил:
- Ладно, ладно, - сказал Актер. - Оставим это... Все мы не без греха. -Лицо его гнусно исказилось ( по-видимому, то была улыбка). - Что за счеты! Я ведь думаю не о себе. Я о тебе думаю. Я все эти годы думал, как ты тут без меня.
- Теперь все позади, - сказала она, - все прошло.
«Красота ее засияла так, что я чуть не ослеп, а Карлик впервые прямо взглянул на нее. Он даже сам заговорил:
- Ты скучала без меня? - прокрякал или проблеял он.
- Ты скоро всё это поймешь... А сейчас... - начала она.
Карлик и Актер заговорили хором, обращаясь не к ней, а друг к другу.
- Видишь! - горько говорили они. - Она не ответила! Да и чего от нее ждать!
Карлик снова дернул цепочку.
- Ты скучала обо мне? - с трагическими перекатами спросил Актер.
- Миленький, - сказала Карлику «Прекрасная Женщина. - Забудь про все беды.
Казалось, Карлик послушался ее - он стал еще плотнее, и лицо его немного очистилось. Я просто не понимал, как можно устоять, когда призыв к радости - словно песня птицы весенним вечером. Но Карлик устоял. Они с Актером снова заговорили в унисон.
- Конечно, благородней всего простить и забыть - жаловались они друг другу. - Но кто это оценит? Она? Сколько раз я ей уступал! Помнишь, она наклеила марку на конверт, она матери писала, когда мне нужна была марка? А разве она об этом помнит? Куда там... - тут Карлик дернул цепочку. «Нет, я не забуду! - воскликнул Актер. - И не хочу забыть! Что я, в конце концов? Я не прошу твоих мучений!
- Ах, Боже мой! - сказала она. - Здесь нет мучений!
- Ты хочешь сказать, - спросил Карлик сам, от удивления не дернув цепочки, - что была тут счастлива без меня?
- Разве ты не желаешь мне счастья? - отвечала она. - Ну, пожелай сейчас, или вообще об этом не думай.
Карлик заморгал и чуть не выпустил цепочку, но спохватился и дернул за нее.
- Что же... - произнес Актер горьким мужественным тоном, - придется и это вынести...»
«Миленький, - сказала Карлику Прекрасная Женщина, - тебе нечего выносить. Ты же не хочешь, чтобы я страдала. Ты просто думал, что я бы страдала, если я люблю тебя. А я тебя люблю и не страдаю. Ты это скоро поймешь.
- Любишь! - завопил Актер. - Разве ты понимаешь это слово?
- Конечно, понимаю, - сказала Прекрасная Дама. - Как мне не понимать, когда я живу в любви? Только теперь я и люблю тебя по-настоящему.
- Ты хочешь сказать, - грозно спросил Актер, - что тогда ты меня не любила?
- Я тебя неправильно любила. «сказала она. - Прости меня, пожалуйста. Там, на земле, мы не столько любили, сколько хотели любви. Я любила тебя ради себя, ты был мне нужен.
- Значит, - спросил Актер, - теперь я тебе не нужен?
- Конечно, нет! - сказала она и улыбнулась так, что я удивился, почему Призраки не пляшут от радости. - У меня есть всё. Я полна , а не пуста. Я сильна, а не слаба. Посмотри сам! Теперь мы не нужны друг другу, и сможем любить по-настоящему.
- Я ей не нужен!.. - говорил Актер неизвестно кому. - Не нужен!.. Да, лучше бы мне видеть ее мертвой у моих ног, чем слышать такое!»
«Фрэнк! - закричала Прекрасная Женщина. - Фрэнк! Взгляни на меня! Я тебя ждала, а не его. Послушай, что он говорит! - и она засмеялась.
Подобие жалкой улыбки проступило на лице Карлика. Он взглянул на нее; и, как он не боролся, стал немного повыше.
- Да ты же видел меня мертвой! - продолжала она. - Не у ног, конечно, а в кровати... Больница у нас была хорошая, старшая сестра не дала бы нам валяться на полу. И как смешно, что этот твой манекен говорит здесь о смерти!
Карлик изо всех сил противился радости. Когда-то, очень давно, у него бывали, наверное, «проблески юмора и разума. И сейчас под ее веселым и нежным взглядом он понял на миг, как нелеп Актер. Он понял, чему она смеется, - ведь и он знал когда-то, что никто не смеется друг над другом больше, чем влюбленные. Но он боялся. Не такой встречи он ждал, и не хотел принимать чужие условия игры. Он снова дернул за цепочку и Актер заговорил:
- Ты смеешь над этим смеяться! - вознегодовал он. - Мне не смешно! Вот оно, мое вознаграждение. Что ж... Оно и лучше, что тебе нет до меня дела. Иначе бы ты извелась, вспоминая, что вытолкало меня в ад. Что-о? Ты думаешь, после всего я здесь останусь? «Нет уж, я понимаю, что я лишний. «Не нужен», вот как она сказала...
Карлик больше не говорил; но Прекрасная Женщина обратилась к нему:
- Я тебя не выгоняю, ты не понял! Здесь так хорошо. Все тебе рады. Останься! - Но Карлик уменьшался на глазах.
- Да, - отвечал Актер, - а на каких условиях? Собака и та бы отказалась. Я еще не потерял достоинства. Для тебя - что я есть, что меня нет. Тебе безразлично, что я вернусь в холод, во мглу, на пустынные улицы...
- Фрэнк, не надо! - прервала она. - Зачем нам с тобой так говорить!"
«Карлик был теперь так мал, что ей пришлось опуститься на колени. Актер же кинулся на ее реплику, как собака на кость.
- Как же! - вскричал он. - Ей больно это слушать! Вечная история!.. Ее надо оберегать. Она не терпит грубой правды. Это она-то, она, которой я не нужен! Ей бы только не огорчаться. Только бы не потревожить ее драгоценного покоя! Да, вот моя награда...
Она низко склонилась к Карлику. Он был теперь ростом с котенка, и висел на цепочке.
- Я не то хотела сказать, - говорила она. - Я хотела сказать: не играй ты так, не декламируй. Зачем это? Он убивает тебя. Выпусти цепочку. Еще не поздно.»
«- Не играть? - взревел Актер. - Что ты имеешь в виду?
Я не мог уже различить Карлика (он как бы слился с цепью) и не знал, к кому обращается Женщина - к Актеру или к нему.
- Скорей!.. - торопила она. - Еще не поздно! Перестань!
- А что я такое делаю?
- Ты играешь на жалости. Мы все грешили этим на земле. Жалость - великое благо, но ее можно неверно использовать. Понимаешь, вроде шантажа. Те, кто выбрал несчастье, не дают другим радоваться. Я ведь знаю теперь! Ты и в детстве так делал. Чем просить прощения, ты шел поплакать на чердак... Ты знал, что кто-нибудь из сестер скажет «рано или поздно: «Не могу, он там плачет...» Ты шантажировал их, играл на жалости, и они сдавались. А потом, со мной... Ну, ничего, это не важно, ты только сейчас перестань.
- И это всё, - сказал Актер, - что ты обо мне поняла за долгие годы?
Что стало с Карликом, я не знаю. То ли он полз по цепи, как муха, то ли всосался в нее.
- Фрэнк, послушай меня, - сказала Женщина. - Подумай немного. Разве радость так и должна оставаться беззащитной перед теми, кто лучше будет страдать, чем поступится своей волей? Ты ведь страдал, теперь я знаю. Ты и довел себя этим. Но «сейчас ты уже не можешь заразить своими страданиями. Наш здешний свет способен поглотить всю тьму, а тьма твоя не обнимет здешнего света. Не надо, перестань, иди к нам! Неужели ты думал, что любовь и радость вечно будут зависеть от мрака и жалоб? Неужели ты не знал, что сильны именно радость и любовь?
- Любовь? - повторил Актер. - Ты смеешь произносить это священное слово?
Он подобрал цепочку, болтающуюся на его ошейнике, и куда-то ее сунул. Кажется, он ее проглотил. Только тут Прекрасная Женщина прямо взглянула на него. «- Где Фрэнк? - спросила она. - Кто вы такой? Я вас не знаю. Вы лучше уйдите. А хотите - останьтесь. Я пошла бы с вами в ад, если бы могла, и если это вам помогло бы, но вы не можете вложить ад в мое сердце.
- Ты меня не любишь, - тонким голосом проговорил Актер. Его почти не было видно.
- Я не могу любить ложь, - сказала она, - я не могу любить то, чего нет.
Он не ответил. Исчез. Она стояла одна, и только серенькая птичка прыгала у ее ног, приминая легкими лапками траву, которую я не мог бы согнуть.»
Отрывок из книги: Клайв Стейплз Льюис. «Расторжение брака.» Пушкинская библиотека, АСТ, 2004-03-15T00:00:00+00:00. iBooks