(no subject)
Антоний Сурожский.. Потрясающий человек. Глыба. Богослов с большой буквы. Каждая его фраза - откровение для меня. Посмотрела один из фильмов, скаченных здесь:
http://www.tvspas.ru/audioarhiv01/antoniy/
и поняла, что даже слишком много для меня мыслей, духовных истин. я просто перегружаюсь. Гораздо проще смотреть всякую развлекательную фигню...
Мы должны всем умом, вдумчиво, очень реалистично и трезво, с живым интересом вглядеться в тот сложнейший материал, который мы собой являем, чтобы распознать все его настоящие и будущие возможности. Но это требует мужества и веры. Быть может, вы помните глубоко трогательные слова юного святого Винцентаде Поль: "Боже, я слишком безобразен для людей, но может быть, Ты приметь меня таким?" Мы все безобразны, но вместе с тем дороги Богу, Который верит в нас. Иначе разве пошел бы Он на риск вызвать каждого из нас к бытию, и не на время, а на всю вечность?
В каждый момент нашей жизни мы можем быть подлинными и реальными, если только решаемся на риск быть тем, что мы есть, а не пытаемся подражать чему-то или подгонять себя под заранее надуманный образ. Но наша истинная сущность не может быть открыта путем простого наблюдения над нашим эмпирическим "я", а только в Боге и через Него. Каждый из нас - образ Живого Бога, но этот образ напоминает старинную картину, поврежденную, вновь записанную или грубо отреставрированную, так что ее уже невозможно узнать. Но в ней все же сохранились какие-то черты подлинника, и специалист, тщательно ее исследовав, может, отправляясь от того, что осталось в ней подлинного, расчистить всю живопись от позднейших записей. Апостол Павел советует нам найти себя во Христе и Христа в себе; вместо того, чтобы сосредоточиваться на том, что в нас дурно, безобразно и греховно, научиться видеть, что в нас уже Богообразно, и, обнаружив это, оставаться верным нашему подлинному и лучшему "я". Вместо того, чтобы без конца задаваться вопросом: "Что во мне дурно?", не лучше ли спросить себя: "В чем я уже подобен Богу? Благодаря чему я в гармонии с Ним? Какой путь я уже прошел к мере полного возраста Христова?" Не будет ли это большим вдохновением в нашем устремлении к совершенству?
Заботы, тревоги, страхи и желания обступают нас со всех сторон, и такое смятение у нас в душе, что мы почти не живем внутри себя - мы живем вне себя. Мы настолько сбиты с толку и одурманены, что требуется прямое Божие вмешательство или продуманная дисциплина, чтобы мы пришли в себя и пустились в тот путь внутрь, которым мы пройдем сквозь себя к Самому Богу. Бог непрестанно призывает нас. Он пытается открыть двери нашей внутренней кельи. Его любовь, мудрая, дальновидная, порой может показаться нам безжалостной. Ангел-хранитель Ермы говорит ему: "Не бойся, Ерма, не оставит тебя Господь, пока не сокрушит или сердце твое, или кости твои!" Мы редко осознаем Божию милость, когда она проявляется через болезнь, тяжелую утрату или оставленность, а вместе с тем как часто только таким путем Бог может положить конец внутренней и внешней суете, которая уносит нас, словно поток. Как часто мы восклицаем: "Ах, был бы у меня хоть краткий период покоя; ах, помогло бы мне что-нибудь осознать, что в жизни есть величие, что вечность существует!" И Бог посылает нам такие моменты, когда нас внезапно настигает болезнь или несчастный случай; но вместо того, чтобы понять, что настало время опомниться, задуматься и обновиться, мы отчаянно боремся за то, чтобы как можно быстрее вернуться к былому состоянию, отвергая дар, скрытый в этом действии Божием, которое страшит нас. А когда приходит большое горе, вместо того, чтобы вырастать в полную меру жизни и смерти, мы полностью погружаемся в самих себя, предаемся саможалению и теряем из вида вечность, в которую могли бы вступить вместе с Тем, Кто, по слову апостола Павла, ныне облекся вечностью.
http://www.metropolit-anthony.orc.ru/soul_put/put_1.htm
http://www.tvspas.ru/audioarhiv01/antoniy/
и поняла, что даже слишком много для меня мыслей, духовных истин. я просто перегружаюсь. Гораздо проще смотреть всякую развлекательную фигню...
Мы должны всем умом, вдумчиво, очень реалистично и трезво, с живым интересом вглядеться в тот сложнейший материал, который мы собой являем, чтобы распознать все его настоящие и будущие возможности. Но это требует мужества и веры. Быть может, вы помните глубоко трогательные слова юного святого Винцентаде Поль: "Боже, я слишком безобразен для людей, но может быть, Ты приметь меня таким?" Мы все безобразны, но вместе с тем дороги Богу, Который верит в нас. Иначе разве пошел бы Он на риск вызвать каждого из нас к бытию, и не на время, а на всю вечность?
В каждый момент нашей жизни мы можем быть подлинными и реальными, если только решаемся на риск быть тем, что мы есть, а не пытаемся подражать чему-то или подгонять себя под заранее надуманный образ. Но наша истинная сущность не может быть открыта путем простого наблюдения над нашим эмпирическим "я", а только в Боге и через Него. Каждый из нас - образ Живого Бога, но этот образ напоминает старинную картину, поврежденную, вновь записанную или грубо отреставрированную, так что ее уже невозможно узнать. Но в ней все же сохранились какие-то черты подлинника, и специалист, тщательно ее исследовав, может, отправляясь от того, что осталось в ней подлинного, расчистить всю живопись от позднейших записей. Апостол Павел советует нам найти себя во Христе и Христа в себе; вместо того, чтобы сосредоточиваться на том, что в нас дурно, безобразно и греховно, научиться видеть, что в нас уже Богообразно, и, обнаружив это, оставаться верным нашему подлинному и лучшему "я". Вместо того, чтобы без конца задаваться вопросом: "Что во мне дурно?", не лучше ли спросить себя: "В чем я уже подобен Богу? Благодаря чему я в гармонии с Ним? Какой путь я уже прошел к мере полного возраста Христова?" Не будет ли это большим вдохновением в нашем устремлении к совершенству?
Заботы, тревоги, страхи и желания обступают нас со всех сторон, и такое смятение у нас в душе, что мы почти не живем внутри себя - мы живем вне себя. Мы настолько сбиты с толку и одурманены, что требуется прямое Божие вмешательство или продуманная дисциплина, чтобы мы пришли в себя и пустились в тот путь внутрь, которым мы пройдем сквозь себя к Самому Богу. Бог непрестанно призывает нас. Он пытается открыть двери нашей внутренней кельи. Его любовь, мудрая, дальновидная, порой может показаться нам безжалостной. Ангел-хранитель Ермы говорит ему: "Не бойся, Ерма, не оставит тебя Господь, пока не сокрушит или сердце твое, или кости твои!" Мы редко осознаем Божию милость, когда она проявляется через болезнь, тяжелую утрату или оставленность, а вместе с тем как часто только таким путем Бог может положить конец внутренней и внешней суете, которая уносит нас, словно поток. Как часто мы восклицаем: "Ах, был бы у меня хоть краткий период покоя; ах, помогло бы мне что-нибудь осознать, что в жизни есть величие, что вечность существует!" И Бог посылает нам такие моменты, когда нас внезапно настигает болезнь или несчастный случай; но вместо того, чтобы понять, что настало время опомниться, задуматься и обновиться, мы отчаянно боремся за то, чтобы как можно быстрее вернуться к былому состоянию, отвергая дар, скрытый в этом действии Божием, которое страшит нас. А когда приходит большое горе, вместо того, чтобы вырастать в полную меру жизни и смерти, мы полностью погружаемся в самих себя, предаемся саможалению и теряем из вида вечность, в которую могли бы вступить вместе с Тем, Кто, по слову апостола Павла, ныне облекся вечностью.
http://www.metropolit-anthony.orc.ru/soul_put/put_1.htm