Маша и Марк. Первая серия второго сезона.
Получила письмо от Марка, извините, Нопфлера.
Ну как получила. Дома его там без меня получили. Но говорят - точно, он. Мы его по почерку узнали. И конверт такой пухленький, наверняка там деньги, документы на всю нопфлеровскую недвижимость и еще автограф на отдельном листке. Чтобы позлить.
Надо срочно бежать звонить Сигиде. Небрежным таким тоном. Ну, как дела? Посадки клубники, озимые, рожь, ФБР? А мне тут вот Марк пишет, да. Сам. Длинные письма. Билеты вкладывает на все будущие концерты. Так и пишет: "Дорогая Маша! Приходите скорее на все мои концерты вы сами, ваши друзья из Серпухова, и собачка ваша пускай тоже приходит, не стесняется, мы за гринпис во всем мире".
Но не такова Маша. Маша горда и непреклонна потому что. Маша сейчас вот откинет на плечо тяжелую золотую косу и немедленно отошлет назад эти все ваши Нью-Йорки, и стадионы Вембли еще, и даже последний неотмененный концерт в Таганроге тоже отошлет. Нет, скажет, Марк. Этого вы от меня никогда не добьетесь. Так и знайте. Никогда!
Ну он, понятно, рыдать, просить. Напишет лирическую песню "Мария - Марийа-а" Карлоса Сантаны, переоденется забулдыгой и будет исполнять вечерами у Маши под балконом, среди кузнечиков, муравьев, студентов и сбежавшей соседской кошки Люськи. А потом еще такой встанет на колено и скажет что-нибудь такое... такое... the dice was loaded from the start! или там еще how can you look at me as if I was just another one of your deals! Или вообще вот забери меня в свой плен эту линию колен! А тут уж и соседка Пульхерия Изяславна выплывет в сумерки мая тысячью биноклей на оси, обопрется ручкой о жалобно скрипнувший балкон, другой щеку подопрет и скажешь: ой-й-й... слышь, Маш.... че человек-то надрывается, а? А? Мож, ему надо чего? Так у меня котлетки... Кошка Люська тоже обопрется одной лапой о жалобно скрипнувшую скамейку и скажет: слышь, Вась? Ты этого, из сорок четвертой, знаешь? Пуделя? Поди скажи ему - че человек тут зря надрывается, может надо чего? У меня селедка есть и антисекс еще с прошлой весны?..
И тогда Маша, конечно, сжалится, но затребует, чтобы покаянный концерт Марк играл уже теперь всенепременно в месте святом и исключительно намоленном, и пришел туда чтобы пешком из самого Лондона, и чтобы ни в коем случае не стриг бороды.
Там-то мы, наконец, и встретимся: Маша, Марк Нопфлер и Серпухов. Величественный и саркастический.
И Сигиде еще надо позвонить. Пускай приходит. Позавидовать.
Ну как получила. Дома его там без меня получили. Но говорят - точно, он. Мы его по почерку узнали. И конверт такой пухленький, наверняка там деньги, документы на всю нопфлеровскую недвижимость и еще автограф на отдельном листке. Чтобы позлить.
Надо срочно бежать звонить Сигиде. Небрежным таким тоном. Ну, как дела? Посадки клубники, озимые, рожь, ФБР? А мне тут вот Марк пишет, да. Сам. Длинные письма. Билеты вкладывает на все будущие концерты. Так и пишет: "Дорогая Маша! Приходите скорее на все мои концерты вы сами, ваши друзья из Серпухова, и собачка ваша пускай тоже приходит, не стесняется, мы за гринпис во всем мире".
Но не такова Маша. Маша горда и непреклонна потому что. Маша сейчас вот откинет на плечо тяжелую золотую косу и немедленно отошлет назад эти все ваши Нью-Йорки, и стадионы Вембли еще, и даже последний неотмененный концерт в Таганроге тоже отошлет. Нет, скажет, Марк. Этого вы от меня никогда не добьетесь. Так и знайте. Никогда!
Ну он, понятно, рыдать, просить. Напишет лирическую песню "Мария - Марийа-а" Карлоса Сантаны, переоденется забулдыгой и будет исполнять вечерами у Маши под балконом, среди кузнечиков, муравьев, студентов и сбежавшей соседской кошки Люськи. А потом еще такой встанет на колено и скажет что-нибудь такое... такое... the dice was loaded from the start! или там еще how can you look at me as if I was just another one of your deals! Или вообще вот забери меня в свой плен эту линию колен! А тут уж и соседка Пульхерия Изяславна выплывет в сумерки мая тысячью биноклей на оси, обопрется ручкой о жалобно скрипнувший балкон, другой щеку подопрет и скажешь: ой-й-й... слышь, Маш.... че человек-то надрывается, а? А? Мож, ему надо чего? Так у меня котлетки... Кошка Люська тоже обопрется одной лапой о жалобно скрипнувшую скамейку и скажет: слышь, Вась? Ты этого, из сорок четвертой, знаешь? Пуделя? Поди скажи ему - че человек тут зря надрывается, может надо чего? У меня селедка есть и антисекс еще с прошлой весны?..
И тогда Маша, конечно, сжалится, но затребует, чтобы покаянный концерт Марк играл уже теперь всенепременно в месте святом и исключительно намоленном, и пришел туда чтобы пешком из самого Лондона, и чтобы ни в коем случае не стриг бороды.
Там-то мы, наконец, и встретимся: Маша, Марк Нопфлер и Серпухов. Величественный и саркастический.
И Сигиде еще надо позвонить. Пускай приходит. Позавидовать.