о переменах и специально отведенном для них дне
В этом году традиционный, созданный Любой tararoom праздник - День перемен отмечался 30 мая. Седьмой день перемен - звучит с претензией на "притчевость" и эпохальность.
И этот день для меня впервые получился не игровым, не искусственно-ритуальным. Таким он случался у меня раньше - позитивно-программирующим, устремленным вперед, как бы ступенькой в ожидаемое будущее из осязаемого настоящего. В этом году он нужен был мне как точка перехода. Между. Чем-то, что я уже знаю, хотя и не особо могу собрать воедино, и чем-то впереди, что пока что сборке не подлежит.
Я была рада видеть тех, кто пришел. И все действо казалось если не веселым, то весьма позитивным. Но ушла с ощущением той же невесомой живой боли внутри.
Постфактум кажется, что я очень много говорила. И все не то. Даже когда хотелось сказать - слова были не «в десятку», а значит, неуместными. И после захотелось стереть их из памяти и переписать заново. Это тоже - из отголосков этой весны - внезапное зависание в недосказанности.
Иногда не хватает слов, чтобы охватить масштабы. Разгула стихии, вдохновения, счастья, любви, бунта, принятия, боли. Перехода.
И событийное, внешнее, кажется несоразмерно внутреннему, не озвученному.
То, для чего я так и не смогла подобрать слов.
Сейчас в моей жизни, больше, чем когда-либо прежде, совпадают понятия профессиональной деятельности, как того, чем я занимаюсь, и что приносит мне доход, и творчества - как самовыражения, глубинной внутренней потребности. Это происходит даже в областях, которыми я занимаюсь давно, но этой весной работа даже в привычных сферах реализуется совсем в другом качестве. И похожие процессы я наблюдаю сейчас у Сереги.
Весна оборвала и некоторые прежние связи, где-то это случилось постепенно, где-то неожиданно и по-живому.
Перемены проступают даже в том, как сейчас расправились плечи и как вдруг заметно изменилась осанка.
Появляются новые смыслы, новое вдохновение, новая открытость миру, новое ощущение внутренней честности.
Мне очень нужны были ритуалы на тему закрытия Кафкианской весны.
Идея этого фестиваля (или, скорее, этого явления) пришла мне, когда мы, в поисках пропавшего кота, прочесывали район и оказались в таких местах, которые вполне могли быть декорациями к романам Кафки, и «послевкусие» от пребывания там еще долго не отпускало. С чрезмерно тонкой гранью между реальностью и бредом, с ощущением зыбкости, нестабильности, ирреальности увиденного.
И далее по восходящей - градус абсурда этой весны зашкаливал. Его знаки были повсюду - в местах и людях, во встречах, поступках и разговорах... И с ним надо срочно было что-то делать.
И очищающий огонь под занавес Дня Перемен пришелся очень кстати.
Лицо абсурда и словесный пепел.
Этой весной временами накатывали периоды вопиющей беспомощности слов. Как только та стихия, те силы, что поднимались и ворочались внутри, на какой-то миг поддавались осязанию и описанию словом, озвучиванию, и появлялась надежда оттолкнуться от этого, обрести равновесие для нового шага, - эмоция и состояние тут же трансформировалось во что-то новое, не менее стихийное, которому с тем же безнадежным опозданием подбиралось имя и обоснование.
Так жить, безусловно, увлекательно и захватывающе, но со временем довольно изматывающе эмоционально.
Так что я рада завершению весны. Хотя и готова проживать недопрожитое дальше. И посмотрим, каким быть этому лету.
Не могу сказать обо всех присутствовавших на действе, о тех, с кем не общаюсь близко, знать не могу, но при взгляде на давних друзей, накатывала волна мыслей-ощущений, о том, с какими внезапно взрослыми проблемами сталкиваются теперь мои друзья-ровесники. И о том, какими мы стали сейчас... И волна нежности к нам сегодняшним - повзрослевшим, настоящим, - и любви, признательности, что мы есть друг у друга.
А о самих ритуалах как-то говорить не очень хочется. Это было чудно, но не было основным. Серега принес шайтан-машину, запускавшую мыльные пузыри. Пусть это будет символом ништяков и возможностей, берущихся из воздуха). У меня с собой была книга Бредбери «Дзен в искусстве написания книг» - для меня эта книга - тоже открытие и один из вдохновляющих символов этой весны. Из «еды перемен» Серега втихую сгрыз морковку, как желание встроить в грядущие перемены хорошее здоровье. А у меня это были травы с «огорода» на подоконнике - живые порождения этой весны, пряные, целительные, обновляющие, и травяной чай - из диких трав, собранных за год в разных краях - для меня это всегдашний важный символ связи с природой и моей силой. Воду для чая мы кипятили на горелке под дождем, и заваривали не абы как, а в изящном чайнике - как знак того, что возможности мы находим и встраиваем в свою жизнь сами.
Находили живой отклик Лорины «полынные», дымные, очищающие ритуалы.
Дети (разве что кроме Агаты, пока увлеченной другими занятиями рядом с мамой), носились по окрестным лужайкам, как проводники и ежедневные вершители перемен. Вот уж кому не нужны для этого спец.средства!..
И девчонки такие красивые в своих «переменистых» одеждах!)
А так выглядила наша компания со стороны:
Что еще добавить...
Просто где-то на окраине мая, мы однажды все вместе собрались в роще. Чтобы раскинуть над головами шатер, подсвечивающий розовыми бликами наши лица, и защищающий от внезапного, щедрого, объединяющего дождя. А под ним - пить травяной чай, пускать мыльные пузыри, говорить или молчать о чем-то своем, дурачиться или быть серьезными, искать предсказания в книгах, верить им или не очень...
Чтобы отметить свои перемены, какими бы они не были, поймать, почувствовать внутри - их энергетику, силу вращения махового колеса, приводящего их в исполнение.
И даже если было ощущение, что пришли мы на эту встречу, в большей или меньшей степени, потрепанные жизнью...
Все-таки влюбленные в жизнь, готовые ею увлекаться и вдохновляться.
И пусть это, последнее, остается неизменным.