Танцы босиком
- Мне надо переодеться во что-то более подобающее
- Чем плоха твоя поло-рубашка?
- Она слишком простая. Все индусы будут одеты только в свою самую лучшую одежду!
Сегодня Наврати - один из самых главных индийских праздников. Он длится девять дней.
Мы приканчиваем макароны, расплачиваемся и покидаем бадминтонную ассоциацию. Один из любимых ресторанов моего нового друга Акаша находится под открытым небом во дворе клуба бадминтонистов прямо рядом с площадкой для игры в бадминтон. Порции тут большие, еда вкусная, на экране танцуют и поют киноиндусы.
фото взято из интернета
Думаю, что вот бы затащить сюда Тотошку - заядлую бадминтонистку и любительницу вкусной пищи. Оба удовольствия в одном! Не знаю, правда, нравится ли ей индийская музыка.
- Подождёшь, пока я переоденусь?
Минус дружбы с мужчинами-красотками в том, что пока они наводят марафет, у тебя могут успеть отрасти волосы на ногах. Плюс дружбы с Акашем - наличие у него самого скоростного интернета в городе, так что пока он моется, душится, укладывает волосы и выбирает прикид, я успеваю поболтать с Ваней и загрузить фотографии, в очередной раз поражаясь скоростям акашевского вайфая на фоне медленного танзанийского интернета. Акаш - начальник отдела в одном из ведущих танзанийских интернет-провайдеров.
Мои сборы и марафет редко занимают больше пятнадцати минут. В честь праздника я надела индийскую блузку и купленный утром вот такой браслет:
Продавщица заметила блеск в моих глазах, когда я его примеряла, и попросила за него 35 000 шиллингов (21 доллар). После непродолжительного торга она согласилась отдать мне его за 20 000 (12 долларов), что тоже довольно много.
- Я тебе уступаю, потому что вижу, что он тебе нравится!
- Наоборот, ты из-за этого завышаешь цену! - хотела сказать ей я, но вместо этого просто улыбнулась и поблагодарила. Праздник всё-таки.
На улице толпы женщин в сари и мужчин, часть из которых нарядилась в народные одеяния. Остальные, как и Акаш, одели дорогую и красивую по индийским понятиям европейскую одежду. Часть одетых попроще евроиндусов напоминает мне программистов из Силиконовой долины. Менее скромные лучше всего описываются австралийским словом "вог" (wog). (Посмотрите видео по ссылке - оно смешное).
Акаш живёт в индийском квартале, по совместительству являющимся частью центра Дар-жс-Салама. Пока мы идём по его улице, я слышу музыку из десятков дверей и наблюдаю, как люди отделяются от общего потока и заходят в храмы, растворяясь в ярком электрическом свете.
- У нас много разных конфессий, и все отмечают праздник немного иначе.
Я вижу, как в одном из храмов люди сражаются друг с другом предметами, напоминающими палки. Может, это палки и есть.
Искренне надеясь, что мне не придётся поднимать палку на моего набринолиненого играющего упругими мускулами друга, пролезаю следом за ним через толпу у входа в помещение, похожее на школьный актовый зал.
На сцене играет индийская группа, состоящая из солиста, солистки, двух барабанщиков, клавишника и ещё кого-то, скрытого за широким задом солистки. Не смотря на свои габариты, поёт она тоненьким голоском. В зале кружатся в танце индусы и индуски. Мужчины образуют более маленький круг ближе к центру. Женщин в несколько раз больше. Самые старшие из танцующих вполне могут быть бабушками и даже прабабушками самых юных танцовщиц. Совсем маленькие дети в традиционной одежде бегают по залу, периодически натыкаясь на танцующих.
Снимаем ботинки. Я не успеваю опомниться, как Акаш вытаскивает меня на танцпол.
- Значит так. Смотри базовый шаг, - говорит он, шагая вперёд, вбок, назад, разворачиваясь и снова шагая вперёд.
Пёстрая толпа женщин в сари затягивает меня внутрь круга. Я довольно быстро осваиваюсь и делаю несколько кругов вместе с женщинами.
Музыка не прекращается - закончив одну песню, музыканты принимаются за другую. Танцующие повторяют одни и те же движения. Через некоторое время они начинают двигаться чуть иначе, и я сбиваюсь, но пожилая индуска жестами предлагает мне последить за тем, как она двигается, и подстроиться. Другая женщина возле меня широко мне улыбается, наблюдая за моими усилиями.
Среди танцующих есть пара, видимо задающая тон. Их одежда напоминает театральную, и двигаются они гораздо увереннее, чем остальные. После танцев мы берём большие железные подносы и идём за едой. Мне кладут картошку с кускусом, субстанцию из кокосовой стружки, шарик, оказавшийся фалафелем, и салат. Потом мы выходим на улицу, где люди отдыхают от плясок и общаются между собой. Акаш представляет меня своим знакомым. Все из них прекрасно говорят по-английски. Если бы не сари, я бы почувствовала себя в Сан-Франциско и удивилась бы, почему так тепло.
Холодный ласси прекрасно утоляет жажду и нейтрализует остроту. Усталость внезапно наваливается на меня, и я решаю отправиться домой. Акаш тоже устал, и, погуляв немного по праздничным улицам, мы отправляемся по домам.
Я поселилась недалеко от Кесуту - в районе Кариако, известном своим рынком. Идти минут 15. Странно идти по пустому городу, ловя на себе удивлённые взгляды редкиз прохожих. Прячу свои светлые по местным меркам волосы под шарф и ускоряю шаг. Такси бибикают мне.
Ночью удивительно тихо, и я почти слышу своё дыхание.
- Чем плоха твоя поло-рубашка?
- Она слишком простая. Все индусы будут одеты только в свою самую лучшую одежду!
Сегодня Наврати - один из самых главных индийских праздников. Он длится девять дней.
Мы приканчиваем макароны, расплачиваемся и покидаем бадминтонную ассоциацию. Один из любимых ресторанов моего нового друга Акаша находится под открытым небом во дворе клуба бадминтонистов прямо рядом с площадкой для игры в бадминтон. Порции тут большие, еда вкусная, на экране танцуют и поют киноиндусы.
фото взято из интернета
Думаю, что вот бы затащить сюда Тотошку - заядлую бадминтонистку и любительницу вкусной пищи. Оба удовольствия в одном! Не знаю, правда, нравится ли ей индийская музыка.
- Подождёшь, пока я переоденусь?
Минус дружбы с мужчинами-красотками в том, что пока они наводят марафет, у тебя могут успеть отрасти волосы на ногах. Плюс дружбы с Акашем - наличие у него самого скоростного интернета в городе, так что пока он моется, душится, укладывает волосы и выбирает прикид, я успеваю поболтать с Ваней и загрузить фотографии, в очередной раз поражаясь скоростям акашевского вайфая на фоне медленного танзанийского интернета. Акаш - начальник отдела в одном из ведущих танзанийских интернет-провайдеров.
Мои сборы и марафет редко занимают больше пятнадцати минут. В честь праздника я надела индийскую блузку и купленный утром вот такой браслет:
Продавщица заметила блеск в моих глазах, когда я его примеряла, и попросила за него 35 000 шиллингов (21 доллар). После непродолжительного торга она согласилась отдать мне его за 20 000 (12 долларов), что тоже довольно много.
- Я тебе уступаю, потому что вижу, что он тебе нравится!
- Наоборот, ты из-за этого завышаешь цену! - хотела сказать ей я, но вместо этого просто улыбнулась и поблагодарила. Праздник всё-таки.
На улице толпы женщин в сари и мужчин, часть из которых нарядилась в народные одеяния. Остальные, как и Акаш, одели дорогую и красивую по индийским понятиям европейскую одежду. Часть одетых попроще евроиндусов напоминает мне программистов из Силиконовой долины. Менее скромные лучше всего описываются австралийским словом "вог" (wog). (Посмотрите видео по ссылке - оно смешное).
Акаш живёт в индийском квартале, по совместительству являющимся частью центра Дар-жс-Салама. Пока мы идём по его улице, я слышу музыку из десятков дверей и наблюдаю, как люди отделяются от общего потока и заходят в храмы, растворяясь в ярком электрическом свете.
- У нас много разных конфессий, и все отмечают праздник немного иначе.
Я вижу, как в одном из храмов люди сражаются друг с другом предметами, напоминающими палки. Может, это палки и есть.
Искренне надеясь, что мне не придётся поднимать палку на моего набринолиненого играющего упругими мускулами друга, пролезаю следом за ним через толпу у входа в помещение, похожее на школьный актовый зал.
На сцене играет индийская группа, состоящая из солиста, солистки, двух барабанщиков, клавишника и ещё кого-то, скрытого за широким задом солистки. Не смотря на свои габариты, поёт она тоненьким голоском. В зале кружатся в танце индусы и индуски. Мужчины образуют более маленький круг ближе к центру. Женщин в несколько раз больше. Самые старшие из танцующих вполне могут быть бабушками и даже прабабушками самых юных танцовщиц. Совсем маленькие дети в традиционной одежде бегают по залу, периодически натыкаясь на танцующих.
Снимаем ботинки. Я не успеваю опомниться, как Акаш вытаскивает меня на танцпол.
- Значит так. Смотри базовый шаг, - говорит он, шагая вперёд, вбок, назад, разворачиваясь и снова шагая вперёд.
Пёстрая толпа женщин в сари затягивает меня внутрь круга. Я довольно быстро осваиваюсь и делаю несколько кругов вместе с женщинами.
Музыка не прекращается - закончив одну песню, музыканты принимаются за другую. Танцующие повторяют одни и те же движения. Через некоторое время они начинают двигаться чуть иначе, и я сбиваюсь, но пожилая индуска жестами предлагает мне последить за тем, как она двигается, и подстроиться. Другая женщина возле меня широко мне улыбается, наблюдая за моими усилиями.
Среди танцующих есть пара, видимо задающая тон. Их одежда напоминает театральную, и двигаются они гораздо увереннее, чем остальные. После танцев мы берём большие железные подносы и идём за едой. Мне кладут картошку с кускусом, субстанцию из кокосовой стружки, шарик, оказавшийся фалафелем, и салат. Потом мы выходим на улицу, где люди отдыхают от плясок и общаются между собой. Акаш представляет меня своим знакомым. Все из них прекрасно говорят по-английски. Если бы не сари, я бы почувствовала себя в Сан-Франциско и удивилась бы, почему так тепло.
Холодный ласси прекрасно утоляет жажду и нейтрализует остроту. Усталость внезапно наваливается на меня, и я решаю отправиться домой. Акаш тоже устал, и, погуляв немного по праздничным улицам, мы отправляемся по домам.
Я поселилась недалеко от Кесуту - в районе Кариако, известном своим рынком. Идти минут 15. Странно идти по пустому городу, ловя на себе удивлённые взгляды редкиз прохожих. Прячу свои светлые по местным меркам волосы под шарф и ускоряю шаг. Такси бибикают мне.
Ночью удивительно тихо, и я почти слышу своё дыхание.