Куба. Автостоп.
Сьенфуэгоc переводится как "сто огней". Огни вечернего города выманили моих друзей из уютной касы. Пришлось даже прервать семейный просмотр телевизора.
фотка не из СФ для привлечения внимания, там под катом про мохито будет
Кубинское телевидение напомнило мне советское. Его я помню плохо, но из всех видов информации ощущения я забываю хуже всего, и при виде заставок и каких-то мелких похожестей сердце забилось чуть сильнее.
Я помню колкие пузырики газировки из автомата, запах мандаринов из-под ёлки, вкус жевачки "дональд"... Я помню, как я сделала свои первые шаги. Очень отчётливо помню, даже лучше, чем первый дайв. Моя память хранит гигабайты сентиментального мусора, защищенные от перезаписи по прихоти неведомого админа. Здесь, на Кубе, я постоянно натыкаюсь на ссылки, ведущие на такие антресоли памяти, про существование которых я не то, чтобы забыла - никогда не знала.
Телевизор, кресло-качалка, жужжание вентилятора. Показывают передачу про поезда. Две желающие казаться гламурными ведущие - девочки лет по 16 - идут по говнам к железнодорожному полотну. У рельс солдатики с каким-то инструментом, явно смущённые наличием видеокамер и девочек.
- Расскажи, откуда ты! - весело щебечет деваха, суя микрофон под нос одному из солдатов. Он не знает, куда девать глаза, и смущённо называет название какой-то деревни.
- У тебя есть хобби? - не унимается ведущая
- Я читать люблю.
- Вау! А что ты читаешь?
- Библию.
- Как ты проводишь своё свободное время? Тусуешься?
- Ээээ... Сижу дома с родителями и братьями. Читаю Библию.
- Вау! Сегодня, дорогие телезрители, мы узнали больше о железных дорогах и людях, которые их строят! Ура! Завтра в это же время...
- Мааааш!
- Отстань, я телевизор смотрю.
- Маш, надо идти! На дискач! Там мохито! И кубинцы!
Ладно, надо так надо. Кубинцев оставьте себе, а вот от мохито не откажусь.
Приходим. Толпа народу, музыка на удивление приличная (в Канкуне или Девид Гетта, или Тиесто, а тут - поразительное разнообразие хауса и иже с ним). Мохито отвратителен, стоящий рядом со мной мужчина чертовски похож на Лизиного бывшего.
Эй ты, говорю. Привет, говорит. Мохито, говорю, дерьмо, а не мохито. Познакомься, это мои подруги.
Я иду домой одна, думая о том, где сейчас мой мужчина. Наверно, просыпается, смотрит на светлеющее небо и улыбается. Он часто улыбается, и улыбка у него добрая и открытая. Ласковый, нежный мальчик, проснувшийся ранним утром меж румяных трав. Зачем я не с тобой сейчас, зачем я в дороге, не ведущей никуда. Зачем я одна, когда могла бы за руку тебя держать. Мы могли бы после завтрака пойти на речку, грызя по дороге спелые деревенские яблоки, или просто любить друг друга, а я вместо этого плетусь по раздолбанной кубинской мостовой, шаги не попадают в такт сердца, в голове шумит, на небе звёзды и в кармане крошки и фантики. Я люблю тебя. Как же я люблю тебя сейчас, одна, пьяная смешная иностранка, заблудившаяся в колониальном лесу без деревьев.
Потом были какие-то чужие люди, поездка к морю на автобусе, невкусная еда, итальянцы опять... Надо было как-то выбираться из этого дурацкого состояния, и было решено опробовать, наконец, местный автостоп.
Про автостоп на Кубе знают даже те, кто никогда этим самым автостопом не ездил. Типа, кубинцы все поголовно автостопщики и на выезде из каждого города стоят специальные подсаживальщики, которые останавливают транспортные средства и распихивают автостопщиков по кузовам.
Так-то оно так, да только трафика на неглавных дорожках не очень много, а вид белых людей порой смущает водил. Я не надеялась, что нам повезёт, но нам на удивление быстро остановилась легковушка. Небедный мужик, занимается какими-то сахарными тростниками. Говорили об СССР, о перестройке и о том, что ждёт Кубу в будущем. Кажется, именно этот водитель сказал, что на Кубе на самом деле полно богатых людей, просто все прячут своё богатство, ждут, когда власть сменится.
Высадились мы на каком-то переезде. Там же сидели кубинцы и ждали непонятно чего. На мои попытки подружиться реагировали нервно. К счастью, в скорости застопилась машина, пикап или что-то вроде того. Нас взяли в кузов, и мы помчались по сельской трассе с ветерком, радуясь жизни и тому, что автостоп оказался не таким уж плохим.
Разочарование нас настигло на трассе Сантьяго-Гавана. Часа 2 останавливались только платные грузовики. В итоге мы обсудили все возможные темы, спели все песни, выпили всю воду и согласились поехать в кузове грузовика с овощами и кубинцами за 25 песо насьональ с носа.
Под моими ногами авокадо (не подавить бы!), рядом со мной военные негры сидят. Сначала они смотрели на нас с недоверием и даже осуждающе, как мне показалось. Типа, что вы, белые чудаки, тут придумали! Езжайте на своих автобусах кондиционированных, у вас же денег полно! Но в итоге природное добронравие победило (или моя улыбка ребёнка-дебила и вправду топит лёд в сердцах негров), и завязалась беседа.
На каком-то моменте мне надоело болтать, и я включила плеер. Не тут-то было! Ухо у меня было отобрано.
До момента отбирания уха мы как раз обсуждали музыку (я пыталась как-нибудь непохамски свернуть дискусию и послушать айпод).
- Какую музыку ты любишь?
- Джаз люблю, блюз под настроение. Рок-н-ролл. Регги и ска могу иногда послушать..
- Регги? А, Боб Марли! Конопля! Наркотики!
- Ну... э... в общем, больше всего я джаза слушаю (бла-бла, изящно сменим тему).
Так вот, в момент включения плеера играло в нём что-то умеренно-зверское. Я джазы-блюзы живьём предпочитаю слушать, а в айподе у меня в основном всякий бодряк типа Кафе Такубы, Ска Пе и Чиз Пипл, ну и герои детства вроде Ширли Менсон и Кренберриз.
Прослушав пару композиций (Пласибо, затем Дрезден Доллс, кажется) с самым серьёзным видом, афрокубинец посмотрел мне в глаза и задал эпический вопрос:
- Мария, а как это танцуется?
Сразу себе представила Брайена Молко, отплясывающего ча-ча-ча с Амандой Палмер. Мда...
- Эй, что она там слушает? - спросил соседний чёрный военный.
Мой кубинец расплылся в белозубой улыбке и выдал совсем удивительную фигню.
Он сказал - это ДЖАЗ...