malambo/gaucho танец аргентинских пастухов "Гаучо"
Я очень люблю моисеевцев. Я боготворю творчество Игоря Моисеева как одну из самых совершенных художественных систем. Но всё же могу назвать свой самый любимый танец. Это "Гаучо". Потому что он меня поразил, когда я его впервые увидела в 1975 году, и я запомнила своё впечатление.
Раскрыв программку в перерыве перед вторым отделением, я прочла: "Танец аргентинских пастухов" и продумала: какие-то пастухи, наверное, танец будет простоватым. Простецким даже. А потом увидела невероятную красоту, которая захватила с первых же мгновений. В "Гаучо" красиво всё: и музыка, и костюмы, и мужчины, и очень интересный танец сам по себе.
Ещё меня почему-то сильно впечатлило, поразило, как они ставят ступню: на ребро. Пришла домой и взахлёб рассказывала маме: "Представляешь, они ставят ногу вот так: на ребро". Мне это было хорошо видно даже из глубины Дворца съездов. В этом виделся вызов классическому танцу, довольно дерзкий вызов. У классических танцовщиков совершенно по-другому нога ставится. (А в те годы классический балет был наше всё, на гребне славы, мы его частенько видели. Классика вообще играла ооочень важную роль в жизни людей той эпохи). И ещё один вызов классике был - вообще роль мужчины в танце. Кстати, у Моисеева это во всех его танцах, не только в "Гаучо", но в "Гаучо" это особенно сильно заметно. У Моисеева мужчина на сцене всегда лидер: у него очень интересная партия, и ты всегда с интересом на него смотришь. Надо сказать, что в классическом балете зачастую бывает не так. Мужские партии там более статичны, что ли, и ты, как правило, смотришь на неё, на балерину.
Я периодически ходила на моисеевцев, пока был жив сам Моисеев. Но теперь не хожу, потому что... боюсь, да. Я боюсь, что такого уровня самоотдачи, которого добивался Моисеев, уже никто после него не сумеет добиться. Боюсь, что моисеевцы стали хуже танцевать... Наверное, надо просто купить билет и сходить на концерт. Глупо просто бояться чего-то.
Раскрыв программку в перерыве перед вторым отделением, я прочла: "Танец аргентинских пастухов" и продумала: какие-то пастухи, наверное, танец будет простоватым. Простецким даже. А потом увидела невероятную красоту, которая захватила с первых же мгновений. В "Гаучо" красиво всё: и музыка, и костюмы, и мужчины, и очень интересный танец сам по себе.
Ещё меня почему-то сильно впечатлило, поразило, как они ставят ступню: на ребро. Пришла домой и взахлёб рассказывала маме: "Представляешь, они ставят ногу вот так: на ребро". Мне это было хорошо видно даже из глубины Дворца съездов. В этом виделся вызов классическому танцу, довольно дерзкий вызов. У классических танцовщиков совершенно по-другому нога ставится. (А в те годы классический балет был наше всё, на гребне славы, мы его частенько видели. Классика вообще играла ооочень важную роль в жизни людей той эпохи). И ещё один вызов классике был - вообще роль мужчины в танце. Кстати, у Моисеева это во всех его танцах, не только в "Гаучо", но в "Гаучо" это особенно сильно заметно. У Моисеева мужчина на сцене всегда лидер: у него очень интересная партия, и ты всегда с интересом на него смотришь. Надо сказать, что в классическом балете зачастую бывает не так. Мужские партии там более статичны, что ли, и ты, как правило, смотришь на неё, на балерину.
Я периодически ходила на моисеевцев, пока был жив сам Моисеев. Но теперь не хожу, потому что... боюсь, да. Я боюсь, что такого уровня самоотдачи, которого добивался Моисеев, уже никто после него не сумеет добиться. Боюсь, что моисеевцы стали хуже танцевать... Наверное, надо просто купить билет и сходить на концерт. Глупо просто бояться чего-то.
Click to view