(no subject)
В три часа ночи наш курс собирался на стрельбища. Мы вытащили рюкзаки и спальные мешки из казарм, выставили их в ряд. Было темно, лил дождь, спальники были перемазаны в красноватой глиняной грязи. Все были взвинчены, а парни никак не могли закончить утреннюю уборку.
- Так! Включите секундомеры. Сейчас парни бегут в казарму и быстро, БЫСТРО доделывают уборку, а девочки выставляют спальники и сумки в ровный ряд вон в том углу. На это у вас четыре минуты. Четыре минуты, вперёд!
Парни убежали в общагу скачками, девочки достали гигиенические помадки и начали болтать. Австралийка Иска единственная взялась перетаскивать спальники в ровный ряд. Девочки начали на иврите просить её перестать, кто-то вяло присоединился, парни отдали швабры и унитазные ёршики добровольцам и начали подтягиваться обратно в строй.
После небольшого спора на иврите о том, в чём именно был приказ командира и собираемся ли мы его выполнять, девочки стали по-русски обсуждать Иску и то, как она всех заебала. Они её ненавидят. Они при ней говорят о ней гадости, называя по имени. Они могут принять важное решение по-русски и начать его выполнять, предоставив Иске догадываться, что именно мы сейчас делаем и какова её роль. На этот раз Иска не выдержала.
- Oh i'm done with you russians! - Сказала и отошла плакаться к американцам. Я стояла рядом с американцами. Русские парни, не видевшие, как она в одиночку выполняла приказ, начали на плохом английском возмущаться её нетолерантности, девочки продолжали возмущённо кудахать. Иска была в исступлении. Она приехала в Израиль, чтобы отслужить в боевых частях, она выполняет приказы на износ, но вот тут её довели до слёз.
- Why cannot they speak hebrew! Why are they so dumb! They think i don't understand they're speaking about me! I can't wait for the real army to watch how they will serve with israelis if they didn't even learn how to speak hebrew!
Я начала её успокаивать. Да, они тупые. Они раздражают. Но они приехали сюда за лучшей жизнью, армия для них - неприятная и немного абсурдная повинность, они не думают о последствиях своего поведения и стараются менять в своей жизни как можно меньше. Да, это идиотизм и они портят страну, в которой мы все живём. Но вот они здесь, и мы сейчас должны разговаривать с ними, пока не договоримся. Подняв глаза от Иски, чтобы поговорить с русскими, я заметила, что командир вернулся из мужской казармы и внимательно слушает, о чём мы спорим. Он так сделал не в первый раз, и мне зачастую легче от того, что он не понимает по-русски. Но английский у него неплохой.
Я попыталась призвать русских к порядку. Напомнила о том, что Иска не понимает по-русски, но имя своё слышит постоянно, и говорить о ней гадости при ней - это лютый пиздец. Что она такой же участник всех событий, и с ней надо считаться, как с любым другим участником, и ненавидеть её только за то, что она во многом отличается от вас - это скотство.
"Да? Обсуждаем за её спиной? А что она сейчас сказала? Она сказала, что её заебали русские!"
У неё были причины, и она сказала это вам.
"Нет, она сказала это в воздух! Ты думаешь, что она такая добрая, а она нас всех ненавидит!"
Ох ебать, подумал Штирлиц. Ну что за Вавилон. До построения оставалось двадцать секунд, американец Барак обошёл меня и отделил от русских, чтобы мы перестали сраться. Я была возмущена.
Стрельбища придуманы специально таким образом, чтобы сплотить роту. Людей делят на бригады по двенадцать человек, и еды выдают мало и плохой, а главное, что все восемь приёмов пищи она абсолютно одинаковая. Три дня вытерпеть такое не страшно, но навыки дипломатии приходится развить.
Нашу бригаду формировали специально, это было видно - она состояла из всех, кто участвовал в ссоре перед казармой и ещё одной вегетарианки. То есть из двенадцати человек пятеро не говорили по-русски (главным на раздаче назначили англоязычного), двое не ели тунца, который был предложен в качестве основной консервы (язык не поворачивается сказать "блюда"), и ещё пятеро агрессивно сопротивлялись необходимости говорить на каком-то языке кроме русского.
Чудес не бывает. Американцы до сих пор по-русски знают только "Да" и "Сука блеа", и русские по-английски не многим больше. Все по-прежнему стараются говорить на родном языке и тусоваться со своими. Русские девушки, с которыми я провожу большую часть своей жизни, до сих пор полагают, что демократия - это когда большинство угнетает меньшинство, которое обязано подчиниться. Но, по крайней мере, им довелось почувствовать себя меньшинством. Глядя на то, как 11 безумно разных человек делят маленькое количество еды за ограниченное время в полной темноте, заботясь друг о друге и всячески помогая, я подумала, что мы прошли вавилонское испытание, но не похоже, что это произошло вопреки какой-то высшей воле.
А на следующий день началась война.
- Так! Включите секундомеры. Сейчас парни бегут в казарму и быстро, БЫСТРО доделывают уборку, а девочки выставляют спальники и сумки в ровный ряд вон в том углу. На это у вас четыре минуты. Четыре минуты, вперёд!
Парни убежали в общагу скачками, девочки достали гигиенические помадки и начали болтать. Австралийка Иска единственная взялась перетаскивать спальники в ровный ряд. Девочки начали на иврите просить её перестать, кто-то вяло присоединился, парни отдали швабры и унитазные ёршики добровольцам и начали подтягиваться обратно в строй.
После небольшого спора на иврите о том, в чём именно был приказ командира и собираемся ли мы его выполнять, девочки стали по-русски обсуждать Иску и то, как она всех заебала. Они её ненавидят. Они при ней говорят о ней гадости, называя по имени. Они могут принять важное решение по-русски и начать его выполнять, предоставив Иске догадываться, что именно мы сейчас делаем и какова её роль. На этот раз Иска не выдержала.
- Oh i'm done with you russians! - Сказала и отошла плакаться к американцам. Я стояла рядом с американцами. Русские парни, не видевшие, как она в одиночку выполняла приказ, начали на плохом английском возмущаться её нетолерантности, девочки продолжали возмущённо кудахать. Иска была в исступлении. Она приехала в Израиль, чтобы отслужить в боевых частях, она выполняет приказы на износ, но вот тут её довели до слёз.
- Why cannot they speak hebrew! Why are they so dumb! They think i don't understand they're speaking about me! I can't wait for the real army to watch how they will serve with israelis if they didn't even learn how to speak hebrew!
Я начала её успокаивать. Да, они тупые. Они раздражают. Но они приехали сюда за лучшей жизнью, армия для них - неприятная и немного абсурдная повинность, они не думают о последствиях своего поведения и стараются менять в своей жизни как можно меньше. Да, это идиотизм и они портят страну, в которой мы все живём. Но вот они здесь, и мы сейчас должны разговаривать с ними, пока не договоримся. Подняв глаза от Иски, чтобы поговорить с русскими, я заметила, что командир вернулся из мужской казармы и внимательно слушает, о чём мы спорим. Он так сделал не в первый раз, и мне зачастую легче от того, что он не понимает по-русски. Но английский у него неплохой.
Я попыталась призвать русских к порядку. Напомнила о том, что Иска не понимает по-русски, но имя своё слышит постоянно, и говорить о ней гадости при ней - это лютый пиздец. Что она такой же участник всех событий, и с ней надо считаться, как с любым другим участником, и ненавидеть её только за то, что она во многом отличается от вас - это скотство.
"Да? Обсуждаем за её спиной? А что она сейчас сказала? Она сказала, что её заебали русские!"
У неё были причины, и она сказала это вам.
"Нет, она сказала это в воздух! Ты думаешь, что она такая добрая, а она нас всех ненавидит!"
Ох ебать, подумал Штирлиц. Ну что за Вавилон. До построения оставалось двадцать секунд, американец Барак обошёл меня и отделил от русских, чтобы мы перестали сраться. Я была возмущена.
Стрельбища придуманы специально таким образом, чтобы сплотить роту. Людей делят на бригады по двенадцать человек, и еды выдают мало и плохой, а главное, что все восемь приёмов пищи она абсолютно одинаковая. Три дня вытерпеть такое не страшно, но навыки дипломатии приходится развить.
Нашу бригаду формировали специально, это было видно - она состояла из всех, кто участвовал в ссоре перед казармой и ещё одной вегетарианки. То есть из двенадцати человек пятеро не говорили по-русски (главным на раздаче назначили англоязычного), двое не ели тунца, который был предложен в качестве основной консервы (язык не поворачивается сказать "блюда"), и ещё пятеро агрессивно сопротивлялись необходимости говорить на каком-то языке кроме русского.
Чудес не бывает. Американцы до сих пор по-русски знают только "Да" и "Сука блеа", и русские по-английски не многим больше. Все по-прежнему стараются говорить на родном языке и тусоваться со своими. Русские девушки, с которыми я провожу большую часть своей жизни, до сих пор полагают, что демократия - это когда большинство угнетает меньшинство, которое обязано подчиниться. Но, по крайней мере, им довелось почувствовать себя меньшинством. Глядя на то, как 11 безумно разных человек делят маленькое количество еды за ограниченное время в полной темноте, заботясь друг о друге и всячески помогая, я подумала, что мы прошли вавилонское испытание, но не похоже, что это произошло вопреки какой-то высшей воле.
А на следующий день началась война.