Oct 24, 2009 23:51
Падали в ночь самолеты; ночь опускалась в колодец. Бабушка, моя бабушка (такая, что в голове, а не в жизни) доставала упавшую звездную мглу жестяным ведром, давала напиться. Хотелось забиться, свернуться калачиком под hand made лоскутным одеялом (обойдемся без слова пэтчворк). У него был запах земляничного мыла. Тогда все было так.
Потом подкрадывалось на мягких лапах утро, открывало мне веки и, наконец, извиваясь в агонии, заливало солнечный свет под зрачки.
На беленых стенах хаты отражался средиземноморский свет, сосны роняли пахучие шишки, мой пес с радостным лаем подхватывал их, и тащил под босые хозяйские ноги (мой пес никогда не охотился на шишки - только на зайцев). В чайнике закипал кипяток с прикопченым запашком, в него сыпали чабрец и жесткие стебли мяты. Хотелось никогда не становиться старше.
(ни одно из этих слов не имеет ничего общего со мной-настоящей). Где-то в эти же дни я разочаровалась в своей первой любви - он не умел выговаривать букву Р. И, да. Я все соврала.
За окном дождь, ветер и высоковольтные провода. Здесь не было ни лета, ни детства. Только разочарование.