МИТРОПОЛИТ АФАНАСИЙ ЛИМАССОЛЬСКИЙ
Во время Божественной Литургии мы произносим следующее молитвословие:
«И сподоби нас, Владыко, со дерзновением, неосужденно смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати».
Очень важно просить у Господа удостоить нас взывать к Нему по-сыновнему, с дерзновением, не будучи осужденными за эту смелость, но получая от этого духовную пользу.
Необходимо просить, чтобы Господь даровал нам благодать стоять пред Ним неосужденно. Кто же этот человек, который может встать пред Господом без осуждения? Мне кажется, что тот, кто думает, что он стоит неосужденно, уже осужден. Ведь и фарисей считал, что в нем нет греха, что он может свободно обращаться к Богу как к отцу, и гордился этим. Однако Господь осудил его. В то время как другой, мытарь, ощущая себя грешным человеком, не имел дерзновения даже глаза вознести к небу, но, склонившись перед Богом, просил: «Боже, милостив буди мне, грешному». Того, который думал, что он уже осужден перед Богом, что Господь отвернулся от него, что для него нет места у Бога, Господь, наоборот, оправдал.
Мне кажется, что нет такого человека, который бы мог встать перед Богом без осуждения. Все мы виноваты перед Ним, потому что не можем ответить на Его любовь, потому что мы не сделали то, что должны были. Кто может похвастаться, что он исполнил волю Божию? Я думаю, никто. Тогда кому доступно это неосужденное предстояние пред Господом? А неосужденно предстоит тот, кто находится в состоянии покаяния.
Неосужденно предстоит Господу тот, кто пребывает в покаянии
Человек, который ощущает, что он отошел от Бога, что он заблудился и отверг Его, подобно блудному сыну, который скажет: «Боже, милостив буди мне, грешному», думаю, этот человек сможет предстать пред Богом неосужденно. Очень важно научиться предстоять перед Господом с глубоким смирением и самоукорением, осознавая, что Бог есть мой Отец, а я его недостойный сын.
Святые отцы рекомендуют, чтобы мы в начале нашего ежедневного молитвенного правила произносили покаянную молитву своими словами с просьбой, чтобы Господь простил наши согрешения и помиловал нас. Однажды я слышал, как в соседней келье молился один пожилой монах, а старички, как известно, говорят достаточно громко. И вот на вечерней молитве он говорил следующее:
«Боже мой, я прошу Тебя, сделай исключение ради меня. Ты - Господь, и Ты знаешь меня, что ничего хорошего от меня не исходит. Раз я за столько лет не преуспел, разве преуспею теперь? Господи, прошу, сделай исключение ради меня».
Вот так этот монах молился Богу, и тот, кто слышал эту молитву, понимал, насколько приятна Господу эта смиренная молитва. И наоборот, если бы он стал говорить: «Боже, я все оставил и уже столько лет монашествую, пощусь, не сплю, совершаю поклоны и т.д.», то он бы все потерял.
Помню, как я пошел навестить отца Ефрема Катунакского, когда дни его земной жизни подходили к концу. Мы разговорились, и он, плача, сказал мне:
- Ничего хорошего я не сделал в этой жизни. Ищу хоть что-нибудь доброе предъявить Господу и не могу найти.
И он это говорил не от пессимистичных чувств, но потому, что ощущал любовь Божию и хотел показать, что на фоне всего того, что совершил Господь, он не сделал совсем ничего. Видите, как святые оплакивают свою жизнь, не найдя в ней ничего хорошего. Почитайте тропари святым, их жития, их слова, и вы увидите там плач о том, что ни один день, ни один час, ни одна секунда их жизни не порадовала Господа. Там можно встретить даже такие слова: «Я загрязняю воздух и землю своим присутствием».
Однако существует другая крайность: когда человек ищет грехи в своей жизни и не может их найти. На исповеди батюшка такого человека спрашивает: «В чем каешься?». «Ни в чем, отче. Я ничего плохого не сделал, нет у меня никакого греха». Выходит, что один, святой, не может найти ничего доброго в себе, а другой, который впервые пришел на исповедь, не может найти ничего плохого. Это означает, что у нас проблемы со зрением и нам нужны очки. Когда я был на Святой Горе, постепенно у меня там упало зрение, и я думал, что все люди видят так размыто. От этого у меня сильно болела голова, пока я не оказался на Кипре и не пошел к офтальмологу. Он мне надел очки, и тогда я очень удивился: «Неужели можно видеть так чисто?»
Когда у человека отсутствует духовное зрение, когда очи его души закрыты или слепы, тогда он не понимает, что происходит. Хоть святые и размышляли о себе как о самых худших людях, тем не менее они не впадали в отчаяние, ибо познание себя понуждало их души к молитве. Как говорил старец Паисий: «чтобы растопилось масло нашей души», подобно моторному двигателю, в котором для начала необходимо хорошо разогреть масло и только тогда он будет исправно работать. Так и нашей душе, чтобы приступить к молитве, необходимо прежде включить механизм самоукорения, плача о том, насколько мы недостойны перед Господом.
К этому неосужденному предстоянию, о котором мы слышим на Божественной Литургии, не приводят нас ни наши добрые дела, которые на самом деле не наши, ни наши труды, вообще ничего. Есть только одно, что приведет нас к неосуждению, это наше покаяние, когда мы научимся каяться перед Богом, когда упадем ниц и почувствуем, что мы - ничто, а Бог - все, что Бог есть та самая безграничная любовь, на которую мы не можем ответить. Если же мы научимся стоять перед Богом в духе смиренномудрия, в духе покаяния, то не важно, сколько у нас грехов, страстей или преступлений, Господь все равно услышит наши молитвы и утешит нас, придет в наши души и усладит их, дав ответы на наши вопросы.
В вышеупомянутом возгласе есть еще такие слова: «смети призывати Тебе, Небеснаго Бога Отца, и глаголати». Вы посмотрите, как осторожно и деликатно здесь мы обращаемся к Богу, без каких-либо требований или наглости. Помню, святой Нектарий в своей автобиографии описывал, как он молился Пресвятой Богородице: в своих молитвах он обращался к ней на «Вы». Это происходило от тонкого устроения души святого, который имел такое сильное ощущение присутствия Пресвятой Богородицы и осознание значимости и ценности Ее присутствия, что иначе обращаться он к Ней не мог. А теперь вспомним самих себя, с какой небрежностью, а иногда и наглостью мы обращаемся к Богу, предъявляем Ему требования, ругаемся или еще что похуже.
И сразу за этим возгласом иерея следует молитва «Отче наш», которую мы все хорошо знаем с детства и которая была передана нам Самим Господом. В ней такая глубина и столько смысла, что ее невозможно исчерпать. Отец Софроний (Сахаров), будучи на Святой Горе в пещерах Карулии, молился ночи напролет с вознесенными к небу руками, непрестанно повторяя молитву «Отче наш». Кто-нибудь скажет: «Ну ладно, сколько раз он мог произнести эту молитву: сто-двести? Разве она не надоела ему?» Но со словами Господа все иначе. Каждое слово Божие имеет такую глубину и такую энергию, что это целый необъятный океан, в который погружается человек. Я думаю, что святому человеку и ночи может не хватить, чтобы произнести до конца эту молитву, настолько она глубока и насыщена смыслом.
Расскажу вам историю из патерика. Некогда двое подвижников в Египте пошли навестить другого подвижника. На место они пришли уже после трех часов дня, сильно уставшие и голодные. Тогда старец, который их встречал, говорит своему ученику: «Накрой на стол, мы поедим с отцами». Затем этот старец обратился к отцам и предложил прочесть молитву «Отче наш» перед трапезой. Встали эти старцы на молитву, и ум их настолько вознесся к Богу, что так они и простояли до утра, то есть с трех часов дня и до утра они не успели ни произнести до конца молитву «Отче наш», ни поесть. Рассвело, а они еще стоят над едой.
Встали старцы на молитву перед дневной трапезой - и ум их настолько вознесся к Богу, что так они и простояли до утра
В какой-то момент старец говорит ученику: «Почему ты не принес кушанья?» «Геронда, все перед вами», - ответил ему ученик. Тогда старец снова обратился к отцам: «Давайте помолимся перед трапезой!» И начинают они уже во второй раз произносить молитву «Отче наш», пока вновь не наступила ночь. Двое пришедших старцев тогда говорят: «Ладно, нам уже пора идти». Так и ушли, не поев.
Что же с ними произошло? Может, они просто были рассеянными? Нет, совсем нет. Все дело в энергии молитвы, которая их наполнила и приостановила все физические законы. Когда в святых людях поселяется Дух Божий, то они пребывают в особом духовном состоянии вне нашего материального мира.
Итак, в молитве говорится: «Отче наш, Иже еси на небесех», то есть «Отец наш, Который живешь на небесах». Простые слова вроде бы. Но давайте попробуем осознать, насколько велик дар, что человек может называть Бога Отцом! И еще один важный момент: Христос сказал не «Отче Мой», а «Отче наш». Сделал Он это для того, чтобы показать, что в Церкви мы не каждый сам по себе, но все мы вместе и Бог не только Его Отец, но наш общий Отец, что все мы есть одно тело, как говорится в Писании.