Сергей Иосифович Фудель ( + 7 Марта 1977 )
"...Некоторые молодые из недавно пришедших в Церковь бездумно и доверчиво принимают все, что в ней есть, а потом, получив удар от церковного двойника, огорчаются смертельно, вплоть до возврата в безбожие. А нам ведь сказано: "Будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби".
Я знал одного такого юношу, который в период своих "Великих вод" христианства ночью тайно вставал на молитву, ставя свой единственный образок только на эти минуты в кадку с пальмой, все время боясь, что придет, увидит и разгромит отец - активный безбожник. Этот юноша мечтал тогда о монастыре, и никто его ни о чем не предупредил, не наставил. Все, мол, у нас замечательно. И поэтому, когда наступил зной внутренних церковных искушений, он не выдержал и отошел.
О церковном двойнике надо говорить с самого начала, говорить ясно и просто, так же ясно, как о нем говорится в Евангелии. Знайте о нем и ищите Христа в Церкви, только Его ищите, потому что Церковь и есть только Тело Христово в Своем человечестве, только Тело Его, и тогда вам будет дано мудрое сердце для различения добра и зла в церковной ограде, для того, чтобы видеть, что Свет (Церкви) во тьме светит, и тьма не объяла его"
(" У стен Церкви")
Последние годы жизни Сергей Иосифович большую часть времени проводил за письменным столом. Надо было успеть написать задуманное. Незадолго до смерти он сказал сыну: "Вот и жизнь прошла, как один страшный сон... А не хотелось бы именно сейчас умирать". Но в другой раз сказал твердо: "Я не жалуюсь - много светлого было в моей жизни. Слава Богу за все!"
Николай Сергеевич вспоминал о последнем дне жизни отца, 6 марта 1977 года: "...он потерял сознание от кровоизлияния в мозг... ни на что не отзывался, не ел, не пил, но мама сказала, что когда пришли со Святыми Дарами из церкви, то он принял и проглотил причастие. Мы с мамой остались с ним на ночь одни и поочередно читали Псалтирь. Под утро я задремал, но она меня толкнула: папа отходит. Все реже становилось дыхание, еще реже, казалось, что сам умираешь вместе с ним, с каждым вздохом и выдохом, но вот молчание. А мы еще ждали. Но не дождались - он скончался.
Было это на рассвете 7 марта..."
Сергей Анатольевич Кузнецов, познакомившийся с Фуделем за два года до его смерти, благодаря ему стал ходить в церковь регулярно. Впоследствии пел на клиросе и читал Апостол. До встречи с Фуделем его интересовала философия С. Соловьева и других Христианских либеральных философов. Сергей Иосифович привил ему любовь к славянофилам.
Сергей Кузнецов вспоминал, что последние несколько дней Фудель сильно страдал. От злокачественного воспаления лимфатических узлов тело стало покрываться язвами. "В последний день вдруг ему стало легче. Сидит на матрасике, говорит: "Видно, Господь хочет, чтобы я пожил и помучился". Румянец на щеках появился. А потом Вера Максимовна побежала за священником - умирает!"
Кузнецов все это время читал Апостол. Пришел священник, начал читать молитвы перед причастием, и агония вдруг прекратилась. Умирающий в сознание так и не пришел, но чувствовалось, что слово Божие он слышит. Стал тихий, внимательный, спокойный. Когда священник поднес лжицу с Дарами, он сам открыл рот и причастился...
Весть о смерти Сергея Фуделя быстро распространилась среди прихожан. 8 марта все конторы были закрыты. Кто-то из своих сколотил гроб, но машину найти не удалось. Нашли двое детских саночек и на них потащили гроб в церковь. Сзади шла Вера Максимовна, убитая горем, за ней все остальные.
На другой день с первой электричкой и автобусами приехало множество людей, знавших Фуделя. Отпевали два священника. "Могучий хор пел так, что во мне что-то омертвелое от горя проломилось и сквозь слезную боль потекло неведомое облегчение... - вспоминал Николай Фудель. - Клир по тем временам не мог провожать вне ограды, но двери храма выходили прямо на улицу, их открыли и, держа гроб на плечах, стоя на пороге, пели на весь город радостно и согласно: "Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный помилуй нас!"... Медленно по главной улице - Горьковскому шоссе - с этим пением шла за машиной с гробом толпа провожающих. Многолюдная толпа - около ста друг другу почти незнакомых людей, старых и молодых, - на этот час примиренных со всеми".
Дочь Сергея Фуделя Мария Желновакова приехала из Липецка к похоронам. Спустя четверть века она говорила об этом, как о недавно происшедшем событии: "Было очень много народа. Но, странно, всеми владело не горе, а радость... Хотелось прямо здесь, на кладбище, запеть Пасху...".
http://krotov.info/library/21_f/ud/del.html