ЗАПИСКИ ТРЕТЬЕРИМСКОГО ГРАЖДАНИНА
(отрывок второй)
…Чтенье газетных листов, приносящих ужасные вести,
Память мою теребит, возвращая к былым временам.
Стоит лишь веки смежить, как из прошлого яркой картиной
Снова герои встают древних походов и битв…
Тысяча минула лет с незабвенной поры достославной,
Скальдами и менестрелями Запада щедро воспетой.
Тьмою грехов народы безмерно прогневали Небо,
И отвратилось Божие око от грешников гордых.
Вторглись несметные орды агарян в Землю Святую,
И полонили её, осквернив и разграбив святыню.
Гроба Господня ключи оказались в руках басурмана,
Для христиан Палестины година открылась несчастий,
Многих из них, преблаженных, агаряне предали смерти,
Продали в рабство иных, а другие бежали в чужбину.
Римский понтифик тогда воззвал к мужам благородным,
Войско немедля собрать и двинуть его на агарян,
Гроб Господень Святой вернуть христианскому миру
И поразить нечестивых мечом справедливого гнева.
Многие знатные граждане купно с народом отвсюду
Стали стекаться к знамёнам благословенного войска.
Так крестоносная рать отправилась морем и сушей
Освобождать от безбожных агарян Землю Святую.
Долгие годы прошли в священных и страшных сраженьях,
Но полумесяц агарянский пал, Крестом побеждённый…
Впрочем, не зря ведь плетут свои непостижные нити
Парки, сплетая народам их странные судьбы. И ныне
Зрим мы картину - предвестницу будущих бедствий стократных.
Тысяча лет пролетела - и толпы диких агарян
Сушей и морем ринулись в земли богатой Европы.
Без ятаганов и копий, одним лишь числом непомерным,
Как саранчи неуёмной и всепожирающей стая,
Заполонили они города германцев и франков,
Даже к норманнам в хладные фьорды легко просочились,
Не говоря уж о тёплых краях италийцев и греков…
Стогны и улочки древних и славных красой и порядком
Градов и весей всесильной и гордой собою Европы
Стали в мгновение ока пристанищем разного сброда,
Свалкою мусора и средоточьем грабительских шаек.
Жители местные вдруг оказались почти без защиты,
Сами утративши дух предков бранеискусных.
Жалкие стали людишки править как стадом баранов
Теми, в чьих жилах, увы, безнадёжно навеки прокисла
Бурная кровь Барбароссы и Ричарда Львиное Сердце.
Ибо нельзя безнаказанно стать равнодушными к вере,
Плюнуть в традиции предков и жить, утопая в разврате,
Дав мужеложникам волю и гордо диктуя законы
Прочим окрестным народам, себя возомнивши богами.
Даже до Третьего Рима спесивая дерзость простёрлась
И облеклась ухищрением оных безумных запретов
Торг с Москвою вести из-за глупых вождей малоросских,
Тех, кого Олимпийцы наказали лишеньем рассудка.
О, неразумные варвары - дом ваш охвачен пожаром,
Вы же, как малые дети, кичитесь и чванитесь всуе,
Козни надменно чиня верноподданным Третьего Рима.
О, Немезиды жестокие неумолимые стрелы!
Есть ли надежда у тех, на кого гнев богов изольётся?
Скоро уже над Европой померкнет и самое солнце,
Если в себе не обрящет мужей она благородных,
Вспомнивших славу мечей, напоённых агарянской кровью…
Тщетно искал ты, читатель случайный, на этих страницах
Что-то прикольное, как выражаются варвары ныне, -
Скорбью великой написаны эти правдивые строки,
Вложены в сердце писавшего Музой печали и горя…
…Чтенье газетных листов, приносящих ужасные вести,
Память мою теребит, возвращая к былым временам.
Стоит лишь веки смежить, как из прошлого яркой картиной
Снова герои встают древних походов и битв…
Тысяча минула лет с незабвенной поры достославной,
Скальдами и менестрелями Запада щедро воспетой.
Тьмою грехов народы безмерно прогневали Небо,
И отвратилось Божие око от грешников гордых.
Вторглись несметные орды агарян в Землю Святую,
И полонили её, осквернив и разграбив святыню.
Гроба Господня ключи оказались в руках басурмана,
Для христиан Палестины година открылась несчастий,
Многих из них, преблаженных, агаряне предали смерти,
Продали в рабство иных, а другие бежали в чужбину.
Римский понтифик тогда воззвал к мужам благородным,
Войско немедля собрать и двинуть его на агарян,
Гроб Господень Святой вернуть христианскому миру
И поразить нечестивых мечом справедливого гнева.
Многие знатные граждане купно с народом отвсюду
Стали стекаться к знамёнам благословенного войска.
Так крестоносная рать отправилась морем и сушей
Освобождать от безбожных агарян Землю Святую.
Долгие годы прошли в священных и страшных сраженьях,
Но полумесяц агарянский пал, Крестом побеждённый…
Впрочем, не зря ведь плетут свои непостижные нити
Парки, сплетая народам их странные судьбы. И ныне
Зрим мы картину - предвестницу будущих бедствий стократных.
Тысяча лет пролетела - и толпы диких агарян
Сушей и морем ринулись в земли богатой Европы.
Без ятаганов и копий, одним лишь числом непомерным,
Как саранчи неуёмной и всепожирающей стая,
Заполонили они города германцев и франков,
Даже к норманнам в хладные фьорды легко просочились,
Не говоря уж о тёплых краях италийцев и греков…
Стогны и улочки древних и славных красой и порядком
Градов и весей всесильной и гордой собою Европы
Стали в мгновение ока пристанищем разного сброда,
Свалкою мусора и средоточьем грабительских шаек.
Жители местные вдруг оказались почти без защиты,
Сами утративши дух предков бранеискусных.
Жалкие стали людишки править как стадом баранов
Теми, в чьих жилах, увы, безнадёжно навеки прокисла
Бурная кровь Барбароссы и Ричарда Львиное Сердце.
Ибо нельзя безнаказанно стать равнодушными к вере,
Плюнуть в традиции предков и жить, утопая в разврате,
Дав мужеложникам волю и гордо диктуя законы
Прочим окрестным народам, себя возомнивши богами.
Даже до Третьего Рима спесивая дерзость простёрлась
И облеклась ухищрением оных безумных запретов
Торг с Москвою вести из-за глупых вождей малоросских,
Тех, кого Олимпийцы наказали лишеньем рассудка.
О, неразумные варвары - дом ваш охвачен пожаром,
Вы же, как малые дети, кичитесь и чванитесь всуе,
Козни надменно чиня верноподданным Третьего Рима.
О, Немезиды жестокие неумолимые стрелы!
Есть ли надежда у тех, на кого гнев богов изольётся?
Скоро уже над Европой померкнет и самое солнце,
Если в себе не обрящет мужей она благородных,
Вспомнивших славу мечей, напоённых агарянской кровью…
Тщетно искал ты, читатель случайный, на этих страницах
Что-то прикольное, как выражаются варвары ныне, -
Скорбью великой написаны эти правдивые строки,
Вложены в сердце писавшего Музой печали и горя…