Ода одуванчикам, свежевыкрашенным скамейкам, дождю и
сегодня утром воздух был тяжёл и влажен; радостно после недолгого сидения дома, после небольшой простуды выйти на улицу и обнаружить, что после дождя листья развернулись, сочные одуванчики покрыли все обочины, -- детское воспоминание о начале лета, разворачивающееся, как лист папоротника, как зелёный бутон с ярко-жёлтой сердцевиной - в середине лепестки острее, чем по краям. Эти здоровенные одуванчики на толстых стеблях знаменуют собой начало лета, в отличие от лживой мать-и-мачехи - суховатой, пробивающейся сквозь холодок, за ржавыми гаражами, в укромных уголках, скудно политых солнцем.
Собравшись написать об этом и ещё о другом, я подумала, что всё то, что я делаю в последнее время, кроме дурацких терзаний, бесплодных споров, траты времени и сил принесло мне много хорошего в плане личного развития. Например, охуительное дзенское спокойствие в вопросах "а что скажут люди", умение кое-как, но всё-таки концентрироваться (хреново, но много лучше, чем полгода назад) посреди хаоса, разрушений и строительного мусора, усеивающего наши прогулочные дорожки, а также много разного другого, которое я ощущаю как возможность. Например, возможность написать этот текст. Зачем? Да просто так. Писать текст - словно топать по парку, рассматривая отражения тоненьких деревьев в пруду и вдыхая тяжелый, тёплый, влажный, лиственный воздух. Невольно вспоминаешь о джунглях, которых не видел, - но нет, этот парк не пригоден для ведения партизанской войны, все эти страстные отсылки к наксалитам в статьях по-академически дотошного автора, вероятно, служат лишь тому, чтобы взбодрить читателя, придав эмоциональности старческому брюзжанию теоретика. Наш парк больше подходит для того, чтобы читать в нём книжки и вести неспешные беседы о философии, расположившись на какой-нибудь из свежеокрашенных скамеек.
Что касается чтения. (да, здесь я хотела написать о чтении, но пожалуй напишу это чуть попозднее)
Собравшись написать об этом и ещё о другом, я подумала, что всё то, что я делаю в последнее время, кроме дурацких терзаний, бесплодных споров, траты времени и сил принесло мне много хорошего в плане личного развития. Например, охуительное дзенское спокойствие в вопросах "а что скажут люди", умение кое-как, но всё-таки концентрироваться (хреново, но много лучше, чем полгода назад) посреди хаоса, разрушений и строительного мусора, усеивающего наши прогулочные дорожки, а также много разного другого, которое я ощущаю как возможность. Например, возможность написать этот текст. Зачем? Да просто так. Писать текст - словно топать по парку, рассматривая отражения тоненьких деревьев в пруду и вдыхая тяжелый, тёплый, влажный, лиственный воздух. Невольно вспоминаешь о джунглях, которых не видел, - но нет, этот парк не пригоден для ведения партизанской войны, все эти страстные отсылки к наксалитам в статьях по-академически дотошного автора, вероятно, служат лишь тому, чтобы взбодрить читателя, придав эмоциональности старческому брюзжанию теоретика. Наш парк больше подходит для того, чтобы читать в нём книжки и вести неспешные беседы о философии, расположившись на какой-нибудь из свежеокрашенных скамеек.
Что касается чтения. (да, здесь я хотела написать о чтении, но пожалуй напишу это чуть попозднее)