"Христианские древности Пермского края" в Государственном историческом музее
Картинки с выставки
Аметистового цвета крест и панагия. Прочитала материалы - самого аметиста там немного, в основном другие камни, но общая цветовая гамма характерная и узнаваемая. Камни очень сверкают, даже в рассеянном выставочном свете, а от огня свечей, наверное, просто светятся. И сразу возникла глупая мысль: ведь меняются от времени года и праздника цвет облачения священника. Так может и всю утварь тогда менять - для целостности ансамбля. Впрочем, так никаких денег не напасёшься всё это закупать.
Фото из жж mccuntz
Борис и Глеб. С ними есть целый складень, очень княжеский по содержанию: конные Св. Георгий и Св. Димитрий и, соответственно, благоверные князья. Складень размером с небольшое окошко и внешняя сторона створок расписана как оконные ставни.
Вот тут только кусочек красоты. Это фрагмент рамы:
Весна расцветает на бордовом бархатном стихаре. Он украшен вышивкой хлопковыми нитями. Недавней, начала 20 века. Это цветы весны, вошедшей в силу: шиповник и яблоня, ландыши и незабудки.
Фото mccuntz
Древо Честного и Животворящего Креста в исполнении неизвестного резчика превратилось в самое настоящее дерево: вокруг Христа - облако из "неправильных" двукрылых Серафимов.
Фото mccuntz
И ещё вот тут фотография
Евангелисты есть в двух вариантах, оба хороши, но мне больше нравится то , где они в позолоченных ризах (очень трогательно - видны квадратики, которыми наслаивали сусальное золото). Дело, конечно, не в золоте, а в лицах: они очень выразительны, как раз за это и любят пермские скульптуры: они все разные. Один - с круглой головой и седой бородой, дать ему вместо книги пиалу или что-нибудь характерные, одеть в халат, надеть тюрбан - и был бы настоящий восточный мудрец, потому что изгиб бровей у него абсолютно персидский. Разная жестикуляция: один приложил правую руку к сердцу, у другого книга раскрыта, а свободная рука собрана в щепоть - что-то объясняет. У третьего книга на коленях и он что-то в ней показывает. У четвертого русая борода, а книга прижата к сердцу. И пойди догадайся, кто есть кто.
Пермские фотографии с сайта музея. Атрибуция такая: Лука, Иоанн, Матфей.
Жилы на руках сидящего Спасителя показаны очень рельефно, а сам он такой худой, что про ступают бедренные кости.
Земля Пермь. На карте края, который служит фоном для пермских святителей Стефана, Герасима, Питирима и Иона, глазу не за что зацепиться, потому что сплошным ковром идут названия деревень.
Источник
Иоанн Предтеча - Ангел Пустыни с житием изображен на фоне леса, населенного белыми оленями, львами, какими-то чудищами и слоном. На одном их клейм - Саломея в расшитом княжеском одеянии, одна рука поддерживает на голове блюдо с головой Иоанна Крестителя, а вторая развернута очень кокетливо, так, как будто она всё ещё танцует.
Медная и чеканная купель - одна из немногих металлических вещей среди деревянных и текстильных экспонатов - выглядит почти чёрной, а приглядишься - листья и цветы - такие же как на иконах, все расписное. Поди пойми, сразу она такой чёрной была или всё-таки когда-то блестела.
Меч на образе Спаса Великого Архиерея удивил. Во-первых, самим наличием, а во-вторых, положением: болтается в каком-то непонятном пространстве над левым плечом и непонятно, что обозначает. Пришлось гуглить и обнаружилось, что этот меч возник из слов Откровения (19:15): “Из уст же его исходит острый меч, чтобы им поражать народы”. Видимо, в буквальном смысле рисовать не решились, поэтому выбрали такой компромиссный вариант.
Николай Чудотворец в рост во все тех же богатых одеждах, а лицо смуглое, морщины белые как на фресках Феофана Грека в церкви Спаса Преображения. Когда в университете нам о них рассказывали на истории искусств, то говорили, что это лицо как будто опалённое, вот не помню только чем, зноем пустыни или божественным огнём. К нему можно подойти очень близко, стоит он на небольшом возвышении - и сразу становится понятно, почему эти идолы появились: они соотносимы с человеком.
Объёмная аппликация на обороте одного из одеяний. Работа изумительная, фигуры из парчи похожи на небольшие скульптуры. И поразительно, что находятся они в таком месте, где на них особо внимание не обращают: на спине у ворота, да ещё и размер у аппликации не такой большой, чтобы это кто-то разглядел издалека, видно только если вплотную подойти.
Петух на колонне, которую держит в руках один из ангелов страстного чина. Весь цикл - занимательная угадайка для самых маленьких: кто, почему именно этот предмет в руках, что это значит и т.д.
Источник
Ризы у Параскевы Пятницы не просто раскрашены в разные цвета, как у Св.Николая, там даже орнамент рельефный, и у предстоящих Екатерины и Варвары - прорезные складки, работа резчика более тонкая, не то что просто цилиндр.
Источник
Симеон Верхотурский всегда изображается в синем кафтане и в лаптях. Один из многочисленных Христов в Темнице одет точно в такой же синий кафтан, что немного странно, потому что обычно синий у него плащ, а вот одежда - красная.
Источник
Ткани (а еще пуговицы и петли для них) на иконах строгановской школы выписаны с особой любовью и старанием. Даже не знаю, с чем это связано, бросается в глаза сразу: каждая деталь облачения - со своим цветом и орнаментом, который по сложности рисунка, кажется, превосходит все остальное, что есть на иконе. Но самое интересное, что это "не фотошоп": рядом в витринах стоят одеяния из узорной парчи или вышитые, глядя на которые верится, что написано это всё было под впечатлением от подлинных вещей.
Источник
Источник
“Благодатные плоды учения” очень радуют изяществом задумки: три великих святителя Василий Великий, Иоанн Златоуст и Григорий Богослов учат людей премудрости. Жаль, не догадалась приглядеться, кто из них где, потому что помимо них на иконе есть река и водоём премудрости, но соединяют они только двоих, третий остаётся в стороне. И ещё интересные персонажи - люди с кубками в руках. Вот как понять, кто это: пренебрегающие знанием или наоборот те, кто вино мудрости пьет с удовольствием?
Источник
Футляр для креста в складне конца 18-начала 19 века - изящное решение. С одной стороны - центральный образ, всё как положено, а с другой - отдельный элемент. Тонкий рисунок, выразительно переданы позы. Особенно на Пригвождении к Кресту. Один из тех, кто стоит рядом с Крестом, наклоняется к соседу, а пальцем показывает на Христа: явно из тех, кто пришёл проверять, сойдет или не сойдет, придёт Илия спасти Его или нет.
Источник
Храм в миниатюре - резной образ Почаевской Богоматери. Не с первого взгляда можно понять, где там, собственно образ, потому что основное пространство - это алтарная стена, колонны, предстоящие евангелисты.
Царевич Дмитрий присутствует на нескольких изображениях. Вышитые покровы. На одном - вполне благостный мальчик, княжеское одеяние, на другом сюжет заострен - царевичу перерезает горло убийца, душа отлетает в объятия ангела. Имя убийцы подписано: Никита Кочалов. Если я правильно разобрала.
Источник
Источник
Чеканные узоры и колонны на окладе никак не могут отвлечь внимание от огромной круглой как шар бороды Максима Грека. Думала это так, художественное преувеличение, ан нет, обычный элемент иконографии.
Эти скульптуры принято называть пережитком язычества, наивной, простодушной попыткой приспособить старую привычку создания деревянных идолов к новым условиям - существованию в рамках христианской традиции. После своей поездки в Пермь я много читала об этих скульптурах. В литературе приводится множество примеров трогательной, человеческой заботы о “деревянных богах”: им делали одежду и обувь, их провожали как живых, когда нужно было куда-то их перевозить… Да, есть в этом что-то языческое. Но мне больше нравится думать, что известными и неизвестными резчиками двигало то же самое, что двигало художниками эпохи Возрождения: стремление воплотить в произведениях своего мастерства отблеск горнего мира, который они каким-то краешком сознания сумели зацепить. Такой мостик между мирами.
Кстати, к вопросу о язычестве. Обычай почитания икон имеет очень поэтичное обоснование, которое было сформулировано в ответ на ересь иконоборчества. Икона (а если понимать шире, то вообще любое изображение) может быть и должна быть, потому что в христианстве Бог был воплощён в человеческом облике, а раз это произошло, то не может быть ничего предосудительного в добросовестных попытках изобразить духовный мир с помощью красок или резца. Дальше уже начинаются тонкости, но касаются они исключительно внутреннего отношения. Другой вопрос, что именно в наших краях такое не принято: икона - да, пожалуйста, но не скульптура. Собственно, кроме Перми я такую храмовую скульптуру (Христа в темнице) видела ещё только в одной церквушке в Калужской области. Такие редкие отступления от привычного шаблона как-то очень отзываются в душе. Это образ того, как правила, каноны и обычаи не костенеют, не превращаются в набор правил и шаблонов, а прорастают на разной почве и в разных условиях, сохраняя в себе приметы своего времени.
Аметистового цвета крест и панагия. Прочитала материалы - самого аметиста там немного, в основном другие камни, но общая цветовая гамма характерная и узнаваемая. Камни очень сверкают, даже в рассеянном выставочном свете, а от огня свечей, наверное, просто светятся. И сразу возникла глупая мысль: ведь меняются от времени года и праздника цвет облачения священника. Так может и всю утварь тогда менять - для целостности ансамбля. Впрочем, так никаких денег не напасёшься всё это закупать.
Фото из жж mccuntz
Борис и Глеб. С ними есть целый складень, очень княжеский по содержанию: конные Св. Георгий и Св. Димитрий и, соответственно, благоверные князья. Складень размером с небольшое окошко и внешняя сторона створок расписана как оконные ставни.
Вот тут только кусочек красоты. Это фрагмент рамы:
Весна расцветает на бордовом бархатном стихаре. Он украшен вышивкой хлопковыми нитями. Недавней, начала 20 века. Это цветы весны, вошедшей в силу: шиповник и яблоня, ландыши и незабудки.
Фото mccuntz
Древо Честного и Животворящего Креста в исполнении неизвестного резчика превратилось в самое настоящее дерево: вокруг Христа - облако из "неправильных" двукрылых Серафимов.
Фото mccuntz
И ещё вот тут фотография
Евангелисты есть в двух вариантах, оба хороши, но мне больше нравится то , где они в позолоченных ризах (очень трогательно - видны квадратики, которыми наслаивали сусальное золото). Дело, конечно, не в золоте, а в лицах: они очень выразительны, как раз за это и любят пермские скульптуры: они все разные. Один - с круглой головой и седой бородой, дать ему вместо книги пиалу или что-нибудь характерные, одеть в халат, надеть тюрбан - и был бы настоящий восточный мудрец, потому что изгиб бровей у него абсолютно персидский. Разная жестикуляция: один приложил правую руку к сердцу, у другого книга раскрыта, а свободная рука собрана в щепоть - что-то объясняет. У третьего книга на коленях и он что-то в ней показывает. У четвертого русая борода, а книга прижата к сердцу. И пойди догадайся, кто есть кто.
Пермские фотографии с сайта музея. Атрибуция такая: Лука, Иоанн, Матфей.
Жилы на руках сидящего Спасителя показаны очень рельефно, а сам он такой худой, что про ступают бедренные кости.
Земля Пермь. На карте края, который служит фоном для пермских святителей Стефана, Герасима, Питирима и Иона, глазу не за что зацепиться, потому что сплошным ковром идут названия деревень.
Источник
Иоанн Предтеча - Ангел Пустыни с житием изображен на фоне леса, населенного белыми оленями, львами, какими-то чудищами и слоном. На одном их клейм - Саломея в расшитом княжеском одеянии, одна рука поддерживает на голове блюдо с головой Иоанна Крестителя, а вторая развернута очень кокетливо, так, как будто она всё ещё танцует.
Медная и чеканная купель - одна из немногих металлических вещей среди деревянных и текстильных экспонатов - выглядит почти чёрной, а приглядишься - листья и цветы - такие же как на иконах, все расписное. Поди пойми, сразу она такой чёрной была или всё-таки когда-то блестела.
Меч на образе Спаса Великого Архиерея удивил. Во-первых, самим наличием, а во-вторых, положением: болтается в каком-то непонятном пространстве над левым плечом и непонятно, что обозначает. Пришлось гуглить и обнаружилось, что этот меч возник из слов Откровения (19:15): “Из уст же его исходит острый меч, чтобы им поражать народы”. Видимо, в буквальном смысле рисовать не решились, поэтому выбрали такой компромиссный вариант.
Николай Чудотворец в рост во все тех же богатых одеждах, а лицо смуглое, морщины белые как на фресках Феофана Грека в церкви Спаса Преображения. Когда в университете нам о них рассказывали на истории искусств, то говорили, что это лицо как будто опалённое, вот не помню только чем, зноем пустыни или божественным огнём. К нему можно подойти очень близко, стоит он на небольшом возвышении - и сразу становится понятно, почему эти идолы появились: они соотносимы с человеком.
Объёмная аппликация на обороте одного из одеяний. Работа изумительная, фигуры из парчи похожи на небольшие скульптуры. И поразительно, что находятся они в таком месте, где на них особо внимание не обращают: на спине у ворота, да ещё и размер у аппликации не такой большой, чтобы это кто-то разглядел издалека, видно только если вплотную подойти.
Петух на колонне, которую держит в руках один из ангелов страстного чина. Весь цикл - занимательная угадайка для самых маленьких: кто, почему именно этот предмет в руках, что это значит и т.д.
Источник
Ризы у Параскевы Пятницы не просто раскрашены в разные цвета, как у Св.Николая, там даже орнамент рельефный, и у предстоящих Екатерины и Варвары - прорезные складки, работа резчика более тонкая, не то что просто цилиндр.
Источник
Симеон Верхотурский всегда изображается в синем кафтане и в лаптях. Один из многочисленных Христов в Темнице одет точно в такой же синий кафтан, что немного странно, потому что обычно синий у него плащ, а вот одежда - красная.
Источник
Ткани (а еще пуговицы и петли для них) на иконах строгановской школы выписаны с особой любовью и старанием. Даже не знаю, с чем это связано, бросается в глаза сразу: каждая деталь облачения - со своим цветом и орнаментом, который по сложности рисунка, кажется, превосходит все остальное, что есть на иконе. Но самое интересное, что это "не фотошоп": рядом в витринах стоят одеяния из узорной парчи или вышитые, глядя на которые верится, что написано это всё было под впечатлением от подлинных вещей.
Источник
Источник
“Благодатные плоды учения” очень радуют изяществом задумки: три великих святителя Василий Великий, Иоанн Златоуст и Григорий Богослов учат людей премудрости. Жаль, не догадалась приглядеться, кто из них где, потому что помимо них на иконе есть река и водоём премудрости, но соединяют они только двоих, третий остаётся в стороне. И ещё интересные персонажи - люди с кубками в руках. Вот как понять, кто это: пренебрегающие знанием или наоборот те, кто вино мудрости пьет с удовольствием?
Источник
Футляр для креста в складне конца 18-начала 19 века - изящное решение. С одной стороны - центральный образ, всё как положено, а с другой - отдельный элемент. Тонкий рисунок, выразительно переданы позы. Особенно на Пригвождении к Кресту. Один из тех, кто стоит рядом с Крестом, наклоняется к соседу, а пальцем показывает на Христа: явно из тех, кто пришёл проверять, сойдет или не сойдет, придёт Илия спасти Его или нет.
Источник
Храм в миниатюре - резной образ Почаевской Богоматери. Не с первого взгляда можно понять, где там, собственно образ, потому что основное пространство - это алтарная стена, колонны, предстоящие евангелисты.
Царевич Дмитрий присутствует на нескольких изображениях. Вышитые покровы. На одном - вполне благостный мальчик, княжеское одеяние, на другом сюжет заострен - царевичу перерезает горло убийца, душа отлетает в объятия ангела. Имя убийцы подписано: Никита Кочалов. Если я правильно разобрала.
Источник
Источник
Чеканные узоры и колонны на окладе никак не могут отвлечь внимание от огромной круглой как шар бороды Максима Грека. Думала это так, художественное преувеличение, ан нет, обычный элемент иконографии.
Эти скульптуры принято называть пережитком язычества, наивной, простодушной попыткой приспособить старую привычку создания деревянных идолов к новым условиям - существованию в рамках христианской традиции. После своей поездки в Пермь я много читала об этих скульптурах. В литературе приводится множество примеров трогательной, человеческой заботы о “деревянных богах”: им делали одежду и обувь, их провожали как живых, когда нужно было куда-то их перевозить… Да, есть в этом что-то языческое. Но мне больше нравится думать, что известными и неизвестными резчиками двигало то же самое, что двигало художниками эпохи Возрождения: стремление воплотить в произведениях своего мастерства отблеск горнего мира, который они каким-то краешком сознания сумели зацепить. Такой мостик между мирами.
Кстати, к вопросу о язычестве. Обычай почитания икон имеет очень поэтичное обоснование, которое было сформулировано в ответ на ересь иконоборчества. Икона (а если понимать шире, то вообще любое изображение) может быть и должна быть, потому что в христианстве Бог был воплощён в человеческом облике, а раз это произошло, то не может быть ничего предосудительного в добросовестных попытках изобразить духовный мир с помощью красок или резца. Дальше уже начинаются тонкости, но касаются они исключительно внутреннего отношения. Другой вопрос, что именно в наших краях такое не принято: икона - да, пожалуйста, но не скульптура. Собственно, кроме Перми я такую храмовую скульптуру (Христа в темнице) видела ещё только в одной церквушке в Калужской области. Такие редкие отступления от привычного шаблона как-то очень отзываются в душе. Это образ того, как правила, каноны и обычаи не костенеют, не превращаются в набор правил и шаблонов, а прорастают на разной почве и в разных условиях, сохраняя в себе приметы своего времени.