Стамбульские кафе (from FB)
Этот текст был на ФБ, но без фотографий.
В Стамбуле много высот, с которых видно Босфор и море, и часто на них находится что-нибудь, где можно выпить турецкого чаю. Каждое из этих мест вводит в меланхолию духа, но всякий раз по-своему.
Чайхана на оконечности парка Гюльхане и дорогое кафе во дворце Топкапы смотрят на Мраморное море, дикий сад вдоль железной дороги и зубцы константинопольской городской стены, наводя томленье древнеславянской тоски, хотя и с банальными ассоциациями с напевом половецких плясок.
Рыбный ресторан на уступах римской крепости в левобережном Каваджи смотрит на верховья Босфора и немного на выход в Черное море, в войнах за право проплывать по которому погибли тысячи. А еще этот дивный синий напоминает почему-то об аргонавтах.
Кафе над канатной дорогой на вершине Эюпского холма смотрит на весь Золотой рог, золотисто-серый в контровом утреннем солнце, но при этом и на огромное кладбище, весь холм покрывающее, - вот тебе сразу и старинные гравюры с лодочниками в бухте, и memento mori.
Наконец, в социальном кафе стамбульской мэрии недалеко от Ускюдара, что на другом берегу Босфора, школьницы и дамы средних лет собираются по трое, все в хиджабах, обсудить насущное за стаканом чая за одну лиру, солнце золотит листья деревьев, по которым бодро лазают кошки, послеобеденный белый туман тушует Босфор с морем, небом и городом, стамбульская мэрия на подносных газетках не менее бодро отчитывается об успехах в транспортном строительстве и конкурсе на звание лучшего повара в городе, по Босфору идут корабли.
В Москве, разумеется, нет ни Босфора, ни высот, ни видов.
В Стамбуле много высот, с которых видно Босфор и море, и часто на них находится что-нибудь, где можно выпить турецкого чаю. Каждое из этих мест вводит в меланхолию духа, но всякий раз по-своему.
Чайхана на оконечности парка Гюльхане и дорогое кафе во дворце Топкапы смотрят на Мраморное море, дикий сад вдоль железной дороги и зубцы константинопольской городской стены, наводя томленье древнеславянской тоски, хотя и с банальными ассоциациями с напевом половецких плясок.
Рыбный ресторан на уступах римской крепости в левобережном Каваджи смотрит на верховья Босфора и немного на выход в Черное море, в войнах за право проплывать по которому погибли тысячи. А еще этот дивный синий напоминает почему-то об аргонавтах.
Кафе над канатной дорогой на вершине Эюпского холма смотрит на весь Золотой рог, золотисто-серый в контровом утреннем солнце, но при этом и на огромное кладбище, весь холм покрывающее, - вот тебе сразу и старинные гравюры с лодочниками в бухте, и memento mori.
Наконец, в социальном кафе стамбульской мэрии недалеко от Ускюдара, что на другом берегу Босфора, школьницы и дамы средних лет собираются по трое, все в хиджабах, обсудить насущное за стаканом чая за одну лиру, солнце золотит листья деревьев, по которым бодро лазают кошки, послеобеденный белый туман тушует Босфор с морем, небом и городом, стамбульская мэрия на подносных газетках не менее бодро отчитывается об успехах в транспортном строительстве и конкурсе на звание лучшего повара в городе, по Босфору идут корабли.
В Москве, разумеется, нет ни Босфора, ни высот, ни видов.